Новый год

Дайки не реагировал и не вырывался: похоже, что он был немного в шоке от происходящего. Когда Рё отпрянул от губ сенпая, то незамедлительно последовал вопрос: - Че за хрень? Сакурай еле удержался от своего неизменного: "Простите", иначе это бы его выдало, а он не хотел, чтобы Аомине так скоро узнал, что это Рё. Тем не менее, в ответ на вопрос Дайки Рё отрезал небольшой кусочек скотча и прилепил его к губам Аомине, к которым он сам прижимался меньше минуты назад. Ох! Как долго Сакурай ждал этого момента, чтобы, наконец, хоть чуть-чуть побыть с Дайки. Пусть тот хоть выгонит его потом. В этот Новый год наш скромный романтик не хотел ждать чуда, а решил совершить его сам. Рё стал легкими поцелуями покрывать лицо Дайки, мычавшего что-то с заклеенным ртом, и спускаться ниже, прикусывая подбородок, целуя ключицы. Сакурай одной рукой прихватил сосок, оттянул его, а ко второму припал губами, вырывая судорожный вздох из Аомине. Рё улыбнулся и продолжил свой путь, поглаживая бока, пресс, который тут же напрягся от его прикосновений. Он лизнул пупок, второй рукой нащупал уже весьма ощутимую выпуклость в районе паха Дайки и, улыбнувшись, начал поглаживать ее. Снова тяжелый вздох Аомине прервал поздравления с телеэкрана, до которых, собственно, не было дела ни Сакураю, ни Аомине. Рё оттянул резинку трусов и, взяв в руку возбужденную плоть Дайки, стал медленно поглаживать. Сакурай провел языком по всей длине члена и прихватил губами головку, начиная посасывать, наблюдая за Аомине. Он не смог сдержать тихого стона, так ласкающего слух Сакурая, который зря времени не терял и, полностью раздевшись, вернулся к своему занятию. Он облизывал член Дайки, словно конфету. Так как опыта Сакурай в этом не имел, то не мог сделать полноценный минет, но надеялся, что ему еще будет предоставлен шанс. Рё открыл тюбик со смазкой и, выдавив немного себе на ладонь, начал смазывать плоть Аомине, который уже не сдерживал вздохов удовольствия. Сакурай, приподнявшись, осторожно вынул из себя пробку и приставил возбужденный член Дайки к своему проходу. Рё начал медленно на него насаживаться, постепенно пытаясь расслабиться, чтобы терпеть меньше боли. Хоть он и растянул себя пробкой, но плоть Аомине была намного больше. Когда член Аомине полностью оказался в его теле, Сакурай начал медленно и плавно двигаться, ведь ему все еще было больно. Постепенно боль уходила на второй план, сменяясь наслаждением. Комнату заполнили охи и ахи, лязг цепи наручников по спинке кровати, хлюпанье смазки, которой Сакурай не пожадничал. Рё был уже на пределе. Он, дождавшись, когда Аомине кончит, рукой довел себя до оргазма, осторожно привстал и улегся под бочок к своему сенпаю. Несколько минут они приходили в себя, а потом Аомине выдал: - Я когда-нибудь узнаю, кто это был? У Сакурая сердце в пятки ушло. Сейчас он должен будет предстать пред Дайки во всей, так сказать, "красе" - и будь что будет. Рё сел на кровать и, взяв ключ, открыл замок наручников, наблюдая за тем, как Аомине развязывал повязку на глазах. Когда Дайки посмотрел на него, сердце Сакурая пропустило удар и забилось в два раза чаще. Аомине несколько секунд глядел на Рё, а потом притянул к себе и впился в желанные губы собственническим поцелуем. Когда они оторвались друг от друга, Дайки прошептал на ухо красному как помидор Сакураю: - А я-то думал, что ты у нас невинная овечка... Сакурай покраснел еще больше, хотя казалось, куда уж больше, и смущенно пролепетал: - И что теперь? - и снизу вверх посмотрел на Аомине. - А что теперь? Сейчас ты меня накормишь... - Я не это имел ввиду... - Рё перебил его. - Теперь мы будем встречаться. Что ж еще? Ты думаешь, что после всего этого, я отпущу тебя? Нет уж. Так что вставай и приготовь что-нибудь - я жрать хочу, - сказал Аомине, не замечая счастливой улыбки Сакурая.