«Ваше будущее нуждается в вас.
Ваше прошлое — нет.»
Свою задачу они успешно выполнили: в городе были сотни титанов, смерть чужую они в этот город принесли. Вот только не учли тот факт, что дьяволы с острова Парадиз могут оказаться довольно смышлёными и использовать титана Эрена Йегера как потенциальное оружие. Колоссальный титан успешно пробил брешь в стене, а Атакующий с таким же успехом её закрыл. Подобная выходка коменданта Пиксиса и умение шустро выкрутиться из ситуации сделало их собственную задачу провальной. Разве что здесь они не для того, что проламывать стены, а ради одной единственной, более весомой миссии. Эрен же смог закрыть брешь в стене огромным валуном, при этом потери были не такими огромными. Но самой большой потерей для Жана стал его друг, Марко Ботт. Кирштейн нашёл тело мёртвого друга, когда все остальные также опознавали трупы погибших товарищей, чтобы после избавиться от них и искоренить риск развития эпидемии. Мартин таким же образом глядел на результаты прошлого побоища, случайно наткнувшись на шокированного Жана и труп погибшего Марко. Только увидев знакомые чёрные волосы и веснушки на побледневшем в результате смерти лице, он сразу же развернулся на пятах и спешно ушёл прочь, пока его не заметили. Вальян глянул на свои дрожащие руки, обёрнутые в белые перчатки, и почувствовал, что воздуха резко стало не хватать, и тут дело было далеко не в повязке на лице, которую он сразу же приспустил. Смотрел он только под ноги, на каменную плитку в кровавых пятнах, даже не соизволив взглянуть на своих сообщников, к которым он сразу же сбежал, чтобы не видеть Кирштейна. — Этого ли ты хотела? Чтобы я стал бездушным монстром? — Мартин принялся тихо шептать под нос, не в силах держать свой ужас при мыслях в собственной голове, — разве я чудовище, мама?.. — Мы герои, а не чудовища, — стоящий рядом Райнер, уже до этого отчитавший Энни, стал теперь пытаться донести свою точку зрения до товарища, — ты бы лучше о живом отце вспоминал, а не о мёртвой матери. Мы выполнили свой долг, займись лучше делом. — Ты сам сказал мне, чтобы я был таким же, как она! Чтобы я был воином, — Вальян неосознанно слегка повысил голос, с сожалением в широко раскрытых глазах глядя на Брауна, — мы могли поговорить с ним, но ты решил по-другому. — Замолчи, Мартин, — Райнер сразу же осёк его, услышав чёткое отчаяние в голосе соратника, и, тяжело выдохнув, положил руку на плечо тёмноволосого юноши, говоря практически шёпотом, чтобы никто не мог слышать их диалог, — прекращай всё это. Ты знал, на что шёл, так что теперь не распускай нюни и прими это. Нужно было действовать быстро, что мы и сделали. А теперь помогай хоронить умерших и дай им уйти в мир иной, даже если они островные твари. — Ты… — Мартин уже было сжал пальцы в кулаки, собираясь сделать ещё более громкое и обвинительное заявление, а может даже и случайное избиение, но сразу же замолчал, со скрежетом зубов начиная делать свои обязанности. Энни испытывала точно такое же сожаление и вину, постоянно извиняясь перед трупами погибших по их собственной воле, пока её не отчитал Райнер. После чего Леонхарт заметила присутствие Вальяна, начавшего небольшую дискуссию с тем же Брауном, отчего она выдохнула, прекрасно понимая, что теперь на его плечах ещё большее чувство вины, опять. Им всем было жаль, даже если они не хотели показывать этого. Они всё ещё остаются самыми обычными подростками с тяжёлыми судьбами, а не бездушными монстрами. Сам сероглазый пытался забыть голос и лицо Марко, занимаясь помощью по сбору трупов, но недавно прошедшие события даже не спрашивали, хотел ли он их вспоминать, а просто самостоятельно всплывали в голове отрывками. Такое трагичное событие, к которому он приложил собственную руку, он не сумеет забыть никогда. Ситуацию Мартин увидел и понял не сразу, занятый убийством титанов и обсуждением с Энни тому, как помешать Эрену закрыть брешь в стене. Леонхарт уже сама не знала, как им поступать, стоит ли вообще мешать Йегеру или наоборот помочь ему остаться живым, потому что мёртвым он им явно не нужен. Отчего девушка стала думать о том, чтобы использовать в этом деле Вальяна, чтобы тот путём хитрости и своей изворотливости придумал, как помешать или помочь новоиспечённому титану, потому они и направились на поиски Райнера и Бертольда, застав нежелательную сцену. Райнер с заметной силой прижимал Марко к крыше, удерживая его руки, чтобы тот не сумел сбежать, а Бертольд рядом осматривал окружение на наличие лишних глаз, то бишь свидетелей. Двое воинов приземлились рядом с остальными, пытаясь понять, что вообще произошло. — Энни! Мартин! Помогите мне, — завопил Ботт, пытаясь вырваться из крепкой хватки Брауна и попросить о спасении в надежде, что ему смогут помочь. — В чём дело? — непонимающе спросила Леонхарт, переводя взгляд с Марко на Райнера, после на Бертольда и Мартина, а далее обратно на Ботта. На лице её также виднелось непонимание и лёгкое волнение от того, что происходит. — Он подслушал разговор, — Браун принялся пояснять всю ситуацию, всё ещё удерживая руки свидетеля крепкой хваткой, а после нахмурил брови, решительно говоря. — Его надо прикончить. — Ты издеваешься, сволочь?! — Энни, наконец поняв суть разговора, свела брови и почувствовала, что на лице уже выступили капельки холодного пота. Разве у них действительно нет другого выбора, кроме как сразу убить…? — Ты с ума сошёл, Райнер? — Вальян сразу же воскликнул после подруги, только услышав из чужих уст то, что им придётся убить Марко, с чем он совершенно был не согласен. — Титаны, они идут к нам! — их дискуссию прервал голос Бертольда и шумные шаги огромных существ поблизости, что наверняка почуяли скопление людей. — Снимите УПМ с Марко! — Райнер сразу же глянул на стоящих, как вкопанных, двух товарищей, говоря более строго, чтобы те выполняли поручение, — Чего вы оба встали?! Мартин, будь мужчиной, сними с него УПМ, быстрее! — Райнер, ты вообще соображаешь, что творишь? — Вальян также почувствовал, как капельки холодного пота стекают по вискам от напряжённости ситуации, слегка поддаваясь вперёд, чтобы протянуть руки поближе к Ботту. — Мы можем поговорить с ним об этом и договор- — Я спасаю наши с вами тайны, — Браун пуще прежнего нахмурился, перебивая беспокойную речь, уже заметно повышая голос и придумывая провокации для того, чтобы тёмноволосый парень сделал это быстрее, — поторопись, иначе будешь таким же бесполезным! Неужели ты сожалеешь о жизни отродья, а? Ты, случаем, не привязался к ним? Ты думаешь я не вижу, как ты постоянно обжимаешься с Армином? Разве тебе вообще может понравиться это порождение зла, ещё и мальчишка?! Хватит глупостей, не будь слабоумным идиотом! Будь достойным воином, как твоя мать! Живее снимай с него УПМ. Мартин лишь резко вдохнул воздух и нервно выдохнул, полностью поражённый такой резкой и правдиво-жестокой тирадой со стороны блондинистого товарища, чувствуя мешающий говорить ком в горле и нехватку кислорода в лёгких. Отчего он уже более решительно и шустро принялся снимать с Марко УМП по чужой просьбе, пытаясь скрыть дрожь в руках и испытывая огромное желание прикрыть уши, чтобы не слышать рыданий и мольб Ботта, также пропуская мимо ушей абсолютно все слова и голоса в округе. — Не надо! Мартин, умоляю тебя! — сразу же завопил Марко, по щекам которого водопадом катились слёзы, а крики его резали по самые ушные перепонки. — За что ты так со мной?! Мартин! Вальян всё же поднял взгляд обратно на лицо, чтобы взглянуть на в страхе широко распахнутые карие глаза Ботта, который до сих пор пытался повлиять на решение войнов. Сероглазый юноша от этого опешил, выглядя не менее ошарашенным всем происходящим, пока он чувствовал те же самые ощущения, что постоянно преследуют его в кошмарах: страх, не понимание того, что ему делать, и просто нежелание убивать. Почему ему опять приходится марать руки в чужой крови, когда те итак уже по локоть в страшной красной жидкости? Но по итогу свою задачу он выполнил, даже не прислушиваясь к хвалебным словами Райнера, что так бессовестно заставил его собственными руками отдать человека насмерть. Выкинув устройство, он сразу же рванул прочь, как и остальные его соратники, скрываясь с места преступления. Но крики Марко были чрезвычайно громкими, отчего все четверо приземлились на ближайшую крышу и обернулись, глядя на то, как его хватает в руки титан и начинает пожирать прямо на их глазах. Вальян сразу же исполнил своё, на первый взгляд, детское желание, прикрывая уши ладонями и широко распахнутыми глазами наблюдая за тем, как плоть Ботта начинает рваться под воздействием силы челюстей титана, обрызгивая всё в округе кровью. Гулкий шум сердцебиения заметно ощущался на вздрагивающей груди, а он тщательно пытался сдержать скопившееся в уголках глаз слёзы. В этот раз в нём не было ни капли агрессии или злобы, ни единого намёка на ненависть, лишь сплошное сожаление и скорбь о смерти кадета, с которыми они провели в знакомстве целых три года. Если бы у мёртвого парнишки была бы могила, он бы постоянно приносил туда цветы, но никогда бы не осмелился попасться на глаза Жана. Ради чего умер Марко Ботт? За что они убили его? Заслужил ли он такой смерти? Невезучий парень просто оказался в неправильном месте в неправильный момент, услышав то, что слышать ему было не положено.***
Никто из этой четверки даже не осмелился посмотреть Жану в глаза, когда разжигали костёр, чтобы сжечь трупы всех погибших солдат. Мартин наблюдал за поведением Кирштейна, а также видел слёзы, стекающие ручьём по щекам Конни. Имели ли они право лишать жизни человека, который просто случайно услышал их разговор? Вальян винил во всём двоих идиотов Райнера и Бертольда, которые по собственной неосторожности не заметили Марко, так ещё и обсуждали такие вещи средь бела дня. Точно, идиоты, за ошибку которых поплатился ничем не виновный Марко и скорбящие по нему кадеты, возможно, даже семья. Но всё же утешить Жана он так и не решился. К тому же, убийцы есть убийцы, готовые сгубить кого угодно, неважно, человек это или титан. В обычных условиях убить титана — подвиг, достойный похвалы, а убить титанов, которые должны были стать экспериментальными — преступление, за которое может последовать наказание. Благо, хоть здесь участником Мартин не был, лишь знающим, но утаивающим информацию наблюдателем. УПМ его проверили и успешно оправдали, потому что к убийству Сони и Бина, двух титанов, которых специально словила Ханджи Зое, он никакого отношения не имеет. Только вот он всё еще удивлялся тому, что Эрена под своё надзирательство взял Леви Аккерман, благодаря которому его и оставили в живых, так ещё и спасли от угнетения со стороны Военной Полиции. Чудо, не иначе. — А ты, Мартин? Если надо будет, умрёшь? — задал вопрос находящийся неподалёку Конни, приподнимая брови и слегка наклоняясь корпусом вперёд, чтобы увидеть задумчивое лицо сероглазого парня, который стоял между Армином и Энни. — Ну… если никак не смогу извернуться, то останется только умереть, — Вальян от такого резкого вопроса немного опешил, потому что весь прошлый разговор он пропустил мимо ушей, потому просто пожал плечами. — А ты уже решил, куда пойдешь? Энни идёт в военную полицию, ты с ней? — теперь задался вопросом уже Арлерт, повернув голову в сторону друга рядом и чувствуя лёгкую нервозность от того, что по хорошей дружбе он может уйти с Леонхарт. — Нет, я пойду в разведку, — Мартин качнул головой в разные стороны, удивившись такой формулировке вопроса блондина и того, что тот так уверен, что он почему-то побежит прямиком за Энни, — не хочу просиживать штаны почём зря, раз уж ты тоже идёшь в разведку. — Правда? — Армин также приподнял брови, глядя на Вальяна и слегка улыбнувшись акценту внимания на одном слове, означающем, что на выбор брюнета повлиял именно он, — ну, если ты уверен, то… справимся как-нибудь. Вальян в ответ кивнул и смутился, увидев справа от себя приподнятые брови и многозначимый взгляд голубых глаз Леонхарт, которая явно успела сделать для себя парочку выводов, исходя от формулировки предложений этих двоих. Но всё же от слов Райнера ему было обидно, потому что тот был прав. И теперь его стал терзать уже другой вопрос — разве всё так очевидно? Свою странную симпатию он осознал ещё в кадетском корпусе, какое-то время отрицал, но после понял, что это бесполезная трата времени. Переживания за сохранность хрустального Армина не прекратились и сейчас, и он вполне был уверен, что не прекратятся в ближайшее время точно. Если уж придурок Райнер понял, о чём же вообще может догадываться Энни, вновь на смотря на Вальяна исподлобья таким взглядом, что захотелось сразу отвернуться и узреть милое улыбающееся лицо Арлерта. — Я не маленький мальчик, Марти, — Армин всё также улыбался, слегка привставая на носочки и наклоняясь ближе к уху Вальяна, чтобы сказать это шёпотом, — я смогу защитить себя сам. И всё бы хорошо, но Мартин сразу же удивлённо приподнял брови, а лицо его выражало полное ошеломление словам блондина. Дело даже не в его словах, дело в одном единственном слове, которое он не слышал уже настолько давно… с тех пор, как покинул родной дом много лет назад. С тех пор, как он сам был маленьким мальчиком. С тех пор, как не стало матери. Все эти воспоминания проносились в голове за раз, как и разноголосые: «Марти… Марти! Марти?» раз за разом… — Будь осторожен, Марти, — в голове возник приятный, настолько мягкий и нежный голос мужчины средних лет, а перед глазами предстал чёткий образ уже знакомых кудрявых тёмных волос, разве что глаза были светло-карего, скорее даже орехового цвета, ресницы его были тёмными и длинными, особенно нижние, а на губах его была беспокойная полуулыбка, когда отец гладил своего сына по голове и просил, стараясь не расплакаться. — Только вернись домой… — Видишь же, наконец получилось, Марти! — следующим на очереди воспоминанием стал уже более грубый, но всё же иногда ласковый голос довольно молодой женщины, наравне с её образом светлых прямых волос, что постоянно были заплетены в разнообразные причёски: чаще всего поминались длинные косы, а также множество вариаций хвоста, что помогали сдерживать надоедливые волосы. Такие голубо-серые глаза, под левым глазом была уже знакомая маленькая родинка, а образ довольной родительницы он видел очень редко, — стоит тебя немного разозлить, как ты сразу же начинаешь драться нормально, используй это… — Марти? Слышишь меня? — и вновь тот же голос мамы, намного более взволнованный и мягкий, чем обычно, образ её был размыт из-за обильных слёз, что постоянно ощущались на щеках, пока женщина гладила ребёнка по плечам и пыталась привести его в чувство, а маленький мальчик не хотел отпускать, обнимая мать до последнего. — Ты должен взять себя в руки… отныне ты будешь воином, даже если меня не будет рядом. Сам Вальян еле как сумел выбраться из резко накативших воспоминаний, возвращающих далеко в прошлое, которое он одновременно хотел забыть, вместе с тем хранить память о том, что помогло ему стать тем, кто он есть сейчас. Именно эти воспоминания помогают ему не забывать причину, почему он вообще оказался в этом месте, как и то, что он сделает что-угодно, лишь бы вернуться поскорее домой. Потому сейчас Мартин слегка нахмурил брови и опустил уголки губ, также наклоняясь чуть ближе к Армину, говоря таким же шёпотом: — Если не сможешь, я всегда рядом, солнышко.***
Речь Эрвина Смита была впечатляющей, сказана была чистая правда без утайки пугающей информации. В Разведкорпусе всегда есть жертвы и их довольно много, и командир упомянул даже эту информацию. Но напрягло Мартина то, что всё-таки они решили провести экспедицию и проверить подвал отца Эрена, где может быть скрыта важная информация о сущности титанов. Подобное заявление заставило Вальяна глянуть на реакцию товарищей рядом, а после и оглянуться на уходящую фигуру Энни. Но всё же вместе с ним остались даже Райнер и Бертольд, да лучше бы они ушли вслед за Леонхарт, даже видеть их лица теперь тошно. Но хуже всего то, что по факту ничем от них он не отличается. И теперь эта троица отдала свои сердца, приложив правую руку к сердцу, а левую заводя за спину. Именно по этой причине сейчас их подготавливали к началу экспедиции, объясняя их местоположение и основные задачи. Вот только самое главное они утаили — где же будет находиться Эрен Йегер? Им что, придётся искать его среди всех остальных? И, конечно же, все вопросы по тактике пришли к Мартину. Он что, гадалка? Каким образом он отгадает местоположение Эрена среди всех остальных? Ну и ладно, в любом случае, если что-то идёт не так — все вопросы сразу же к Изворотливому Мартину. И это раздражает. И чёрт бы их всех побрал, опять со своим Марко. Впервые за долгое время увиделись, разве нет других тем для разговора? Он уже устал чувствовать эту вину за содеянное, даже если прошлых проступков не воротишь, он всё ещё виноват. И однажды эта правда вскроется, и Жан обязательно вдарит им обоим, да помощнее, за смерть своего драгоценного Марко. — Я даже не знаю, как он умер, — повествовал Жан, пересказывая Эрену прошедшие события. — Никто этого не видел… Никто не знал об этом… А как же, всё они знали, но сами никогда об этом не признаются. Такова их роль предателей: убивать, умалчивать всю информацию, пытаться помешать, и забрать то, что им нужно. И никакие личные чувства или эмоции этому помешать не должны. Возможно, поэтому он сейчас накидывает на себя зелёный плащ с двумя крыльями свободы на спине, становясь официальным членом Разведкорпуса. Возможно, поэтому даже сейчас он не выпускает голубоглазого блондина из своего поля зрения, стоя рядом с ним.