Как я могу?

      Их странная теория.  Обоюдная договорённость, подкрепленная взимным комфортом и уважением к желаниям и просьбам друг друга казалась обоим нерушимой стеной. Дни сменились неделями, а потом и месяцами. Каждый жил свою собственную жизнь, не замечая, что в действительно они оба уже были зависимы.        Люди один из самых непостоянных факторов в жизни. Пресловутый человеческий фактор, включающий в себя и невнимательность, и усталость, и скачки настроения. А чувства человеческие ещё более не стабильны. Большая крепкая стена пошла трещинами. Фундамент крошился, от ветра и влаги. Она впервые подумала, что он действительно милый в один из многих пережитых совместных вечеров. Но все тогда было по другому.       Оля ждала его в своём кабинете, чтобы как всегда поехать к ней. Посмотрела на часы. По идее он уже должен сдавать смену, если, конечно, его ничего не задержало. Он зайдет за ней и они отправятся сначала в магазин за вином, потом, приехав к ней, пойдут в душ, возможно вместе, возможно по отдельности, как она пожелает.        Часовая стрелка перевалила за нужную цифру уже наполовину. Оля набрала номер диспетчерской: -Светлана Ивановна, бригада Рыкова возвращалась на подстанцию? -Нет, у них там сложный вызов, не известно, когда вернутся. -Что там? -брюнетка немного расстроилась, видимо придётся ехать одной, а он уж потом подтянется, но следующий слова заставили её почувствовать себя последней сукой: -Взрыв бытового газа, спасатели разбирают завалы, пока даже количество пострадавших не известно. - это могло не просто затянуться, после такого ничего не захочется, кроме того чтобы просто упасть и заснуть. -Я поняла, отправь ко мне Рыкова, когда вернется -А, - начала было женщина -В любое время -Поняла.        Он вернулся ближе к полуночи, перепачканный гипсом и копотью, уставший, осунувшийся, сгорбившийся. Встретился с ней у стойки охраны, слегка ошарашенно оглядел и метнул взгляд на часы, отмечая, что по всем параметрам её тут быть просто не должно. -Зайди, как переоденешься, - он лишь кивнул и ушёл, чтобы вскоре тихо хлопнуть дверью её кабинета -Прости, Оля, сегодня я пас, надо было сразу написать, не думал, что останешься ждать, - вместо слов она, сделав пару шагов, просто крепко его обняла, обвила руками массивную шею, уткнулась губами в плечо. Он как-то сразу расслабился и обнял в ответ, не так, как делал это всегда. Не так, как будто это, что-то связанное с желанием или страстью. Его руки сомкнулись у неё на спине, чуть ниже лопаток, поглаживая, словно не она, а он ее успокаивал. И в этот момент она поняла, что все это время, пока ожидала тоже была напряжена. В его руках стало очень спокойно. Он отстранился и заглянул в её глаза, благодаря без слов. -Поехали домой, - и почему-то никакого вопроса не возникло, где этот дом, чей это дом.       За несколько месяцев их почти ежедневных встреч у Оли не появилось ни единой его вещи, он приходил и уходил на легке, позволяя им обоим быть свободными в том, что расстаться в абсолютно любой момент. Вдруг сильно захотелось увидеть его щётку рядом со своей, его большие тапочки рядом со своими. Женщина потрясла головой, отгоняя наваждение, злясь на себя за эти мысли и слабость. Достала тёмное мягкое полотенце, которое всегда ему давала для душа. Прижала к себе, на секунду закрыв глаза. -Дура, какая же дура, - она ведь сама поставила ему условия, она знала с кем связывается, его может утешить любая другая...       Она тихо проникла в ванную, оставила полотенце и ушла на кухню чтобы придумать им что-то на ужин. Вариант секса вместо еды сегодня явно не рассматривался. -Да, именно так, мы просто развлекаемся, - резко мотнула головой, раздраженная своими мыслями. В ванной стих шум воды. Паша вышел в одних боксерах, протираясь полотенцем: -Оль, можно я у тебя одежду постираю, Уже гарью пропахла - девушка обернулась и застыла. Он не был эталоном красоты, не был как-то по особенному физически развит, скорее напоминал большого мягкого медведя, а сейчас, с мокрыми волосами, с массивным полотенцем на плечах и растерянным видом был почему-то до щемящего милым. -Оля? - снова позвал он, чуть более громко. -Конечно, потом в сушилку кинешь и все, - он благодарно улыбнулся и ушёл. Какого черта с ней сегодня происходит? Что за внезапные приступы нежности. Она снова разозлилась на себя и принялась яростно шинковать огурец, когда позади, тихо словно мышь, материализовался Рыков. Он какое-то время наблюдал за ней, пока она не закончила с одним овощем и не потянулась к следующему. -Прости, - прошептал он, подходя ближе и обнимая со спины. Влага его тела тут же начала пропитывать её одежду, от него пахло её гелем для душа и его собственным ароматом. Она тут же начала плавиться в его руках, оставила в покое нож и огурец, оперлась спиной о его грудь. -За что ты просишь прощения? -Давай сегодня просто поспим, просто...- это впервые, когда он просит что-то подобное, когда просто что-то просит. Он явно устал, морально и физически. Она кладёт свои руки поверх его, скрещенных на её животе. -Ничего, сейчас немного поедим и пойдём спать, уже поздно        Лежа в кровати, слушая его размеренное дыхание Оля не может не сравнивать Пашу и Рому. Они настолько диаметрально противоположны, что это пугает. Паша хорош во всем, чего она от него ждёт, даже в этой своей печали в нем есть сила и твёрдая воля, чем Арефьев похвастаться никогда не мог. Он мог бы просто промолчать и уйти, отправить её домой одну, выполнить свою часть договорённости и уехать. Но вот он здесь, спит рядом с ней,  заставляя беспокойное сердечко желать большего. Желать его рядом с собой каждую ночь.       Она жмется к нему, такому большому и теплому, уверенная, что ее желание не взаимно, он тот, кто всегда боялся привязаться, кто всегда желал свободы. Пусть будет так, а пока...она невесомо касается губами его груди, устраиваясь удобнее. Прикрывает глаза, усталость дня накатывает, погружая в безмятежный сон.       Большая крепкая стена начала рассыпаться...