Во власти грёз

      Три первых трупа являются далеко не последними. За две недели было обнаружено ещё восемь жертв со схожими причинами смерти – удушье. Полоски, напоминающие следы от лески, присутствуют на шее у всех погибших, среди которых девушки и юноши в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет. Однако это не главное их сходство. Все одиннадцать трупов находили сидящими на скамьях в парках по всему городу. Ночью убийца протаскивал их в парк и оставлял в качестве «сюрприза». Ни одна камера не смогла зафиксировать преступника. Полицейские, патрулирующие ночью, проверяют каждый угол парков, но убийца остаётся незамеченным. Все грязные дела совершает только ночью, днём – тихо. Позавчера, четвёртого июля, был найден крайний из одиннадцати трупов – юноша. Каков мотив преступника – никто не знает.       Весь город стоит на ушах, вся страна проверяет каждый день новости, касающиеся серийных убийств. За эти дни улицы Москвы заметно опустели, ночами вовсе трудно встретить хоть одного живого человека. Всех сковал страх, лишая возможности жить спокойной жизнью. Жертвой может оказаться любой из жителей города – нет гарантии, что завтра он не убьёт, к примеру, пожилого человека.       После последнего экзамена я решила уехать к родителям. Отъезд – лучшее решение в подобной ситуации. Мне было страшно за свою жизнь и за близких людей, проживающих в столице. Большинство разъехались по дачам, деревням и другим городам. Отправление нашего с Алисой поезда стоит на завтрашнее утро. Мы с подругой из одной сельской местности, поэтому решили вместе провести некоторое время в родных краях. Родители тоже обеспокоенно настаивали на нашем приезде. Даня не планировал покидать Москву, так как «работа себя не сделает». Особенно завал у полицейских, кем и является Даниил Вячеславович, сержант полиции.       Сегодняшним вечером я планировала собрать заранее все нужные вещи, чтобы утром не пришлось бегать в поисках необходимого за пару часов до выхода. Я разбирала шкаф, стоящий рядом с открытой входной дверью. Снаружи послышались торопливые шаги и плачь женщины. Не желая отвлекаться на посторонний шум, решила закрыть дверь. Плачь стал громче, после перед дверью появились комендантша и мужчина, придерживающий плачущую женщину.       – Арина, мы можем войти в комнату?       Озадаченная происходящим, я не могла связать и двух слов:       – Входите.       Комендантша позвала меня, поманив пальцем и объяснила ситуацию:       – Арина, мне очень жаль сообщать о таком: Наташи больше нет с нами. Её тело нашли в районе Гольяново.       Не может быть. Были предположения, что с ней могло что-то произойти, однако теплилась надежда на лучший исход. Я закрыла рот рукой, дабы заглушить вздох удивления.       – Татьяна Фёдоровна, её убил тот же человек? – Мы говорили шёпотом, пока родители погибшей собирали вещи в комнате.       – Экспертиза установила примерное время смерти – больше трёх недель назад. На шее присутствовал тонкий след, подобный на те, что обнаружили на других трупах. Только вот что получается? Видимо, Наталья была первой жертвой убийцы. Однако умерла она не от самого удушения, а от кровоизлияния в органы.       – Она могла сбежать, только потом умереть? Получается, логово преступника недалеко от места смерти Наташи?       – Об этом я ничего не знаю, – Женщина опустила печальный взгляд в пол и провела руками по лицу. – Как же страшно жить стало. Арина, пожалуйста, будь осторожна. Другим тоже нужно всё объяснить: мы развесим объявления по этажам.       – Вы тоже берегите себя, Татьяна Фёдоровна.       Собрав чемодан на завтра, решила пораньше лечь спать. С нашей последней встречи с Лукой я начала видеть его во сне чаще, чем бывало обычно. За две недели – пять прекрасных снов. Мы оба были рады такому исходу событий. В каждом сне парень старался удивить меня разными сюрпризами: игра на скрипке, прогулка по лавандовому полю, качели у самого обрыва. С каждой более сильной эмоцией картина проявлялась чётче и реалистичнее. Нам хватало одного часа – большего не просили, так как могло ничего не быть. Ворон – вот что действительно настораживало. Голубь растворился без следа, на смену ему появилась чёрная птица. Сегодняшний сон показал нам уже не одного ворона, а – целых два.       – Ma chere, умоляю, будьте бдительны и берегите себя. Всё, что я могу сделать сейчас – просить вас о подобном. Целых два ворона не сулят ничего хорошего. Что происходит вне этого сна? Вы избегаете разговоров на эту тему, однако очи ваши молвят, что неладное твориться. Не хочу настаивать на том, о чём говорить не хотите. Ваше право. Лишь одного прошу – будьте осторожны, ma chere, – Последние его слова до моего пробуждения. Я успела лишь сказать короткое «обещаю». Я буду в порядке, ведь дала ему обещание.       Поезд тронулся, издав привычный грохот колёс. Впереди ждали прекрасные восемь часов пути – люблю длинные дороги: завораживающие пейзажи, сменяющиеся за окном, музыка, приятные беседы, дорожная атмосфера. Эту идиллию смогла нарушить лишь новость об очередных жертвах.       В родной деревне всё кажется иначе. Причина в родителях, рядом с которыми становится спокойнее? В доме, где каждый уголок пропитан уютом и воспоминаниями? В улицах, помнящих о твоих падениях, криках и озорном смехе? Может, в друзьях, знающих тебя с самого детства? А как же соседские сады, напоминающие об украденных яблоках? Всё это – есть причина.       Мы прогуливались с Алисой по вечерней улице, когда позвонил Болконский.       – Арина, занята?       – Нет, Арсений. Как ты?       – В порядке, вот сижу в убежище. Скоро закончится запас еды, поэтому нужно сходить в ближайший магазин.       – Тебе нечего бояться, тридцатилетние мужчины его не интересуют.       – Какая досада, – Собеседник тяжело вздохнул и прыснул смехом.       – О таком не шутят, господин Болконский.       – Сами ведь поддержали, госпожа Салтевская.       Подруга внимательно смотрела на меня, вслушиваясь в разговор.       – Что-то случилось, Арсений?       – Нет, не волнуйся. Хотел узнать, в порядке ли ты.       – Да, со мной всё хорошо.       – Деревенский воздух идёт на пользу? Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше?       – Как никогда! Я счастлива быть здесь, за пределами городской суматохи и настигнувших проблем.       – Я услышал то, что надеялся услышать. Теперь я спокоен, – Он выдержал паузу. – Когда приедете обратно?       – Я пока не тороплюсь возвращаться. Учёба пока дистанционно, поэтому задержусь здесь до тех пор, пока всё не утихнет – рано или поздно убийца должен оказаться за решёткой.       – Всё верно, не торопись. Буду ждать от тебя разные фотографии природы. Созвонимся.       – Обязательно, – Я внезапно вспомнила, о чём хотела спросить мужчин. – Арсений, стой! Не клади трубку!       – Я слушаю. Что такое?       – В твоей книге упоминалось про подсознание, сны и тому подобное.       Я прочитала книгу Арсения. Скажу честно, написано хорошо, поэтому было интересно читать, переживая за главного героя. Однако было в ней что-то по праву сумасшедшее: лишь одни тёмные мысли героя тому подтверждение.       – Верно.       – Знаешь ли ты что-то о птица во сне? К чему они могут присниться?       Помолчав секунду, Арсений ответил:       – Я не эксперт в этом деле, но могу подсказать. Зависит от птицы.       – Голубь и ворон.       – Голубь – к благополучию, гармонии и изобилию, ворон является предвестником бед, смерти, голода. Это тебе снилось?       – Нет, вот подруга спрашивает, – Я взглянула мельком на подругу, смотрящую на меня с вопросительным выражением лица.       Махнув ей рукой, продолжила:       – Что значит, если видишь одного и того же человека во сне? Алиса, я правильно сказала? – Она лишь закатила глаза от моего спектакля. – Да, хотя раньше его не встречала.       – Обычно мы видим во снах тех, кого уже видели в реальности или же тех, кого суждено увидеть.       Я не ослышалась? Может случиться так, что я смогу увидеть Луку в реальной жизни? Получается, он сейчас находится в каком-то месте, живёт своей жизнью. Помнит ли он свои сны? Снятся ли вообще ему сны со мной? Не нужно, Арина. Не беги впереди паровоза – ещё ничего не известно.       – Суждено увидеть? Ты уверен?       – Говорю лишь то, о чём слышал или читал. Обычно предполагают такие варианты. Не гарантирую, что в твоей жизни появится человек из сна, но есть такая вероятность.       – Не мой это сон, – возмущённо прошипела ему в трубку.       – Подруги, – Мужчина засмеялся. – Включи сегодня в 22:00 новости по главному каналу.       После завершения вызова Алиса снова включила режим сводницы, пытаясь убедить меня в нашей совместимости с Болконским.       – Ну сама подумай, Арин. Прекрасный мужчина, годный в хозяйстве. Красив, умён, добр, внимателен и, кажется, не ровно дышит к тебе, – Она подмигнула, пихнув меня локтем в бок.       – Ты это по одному звонку определила?       – Разве я могу отнестись к этому так поверхностно?       – Всё, прекращай. Сватай кого-нибудь другого. Мне ещё только двадцать, впереди как минимум три года свободы от замужества. Как минимум!       – Ты невыносима! Вот и продолжай грезить о своём Луке!       – Ой, вот это сейчас больно кольнуло, – Я смотрела на Алису, которая обернулась на меня.       – Всё, прости. Пойдём, мы ведь хотели дойти до той поляны. Помнишь, мы тогда пытались...       Моя дорогая подруга умела быстро менять тему разговора.       Сидя на диване с пультом, я ждала выпуск новостей. Кажется, я догадываюсь о причине просьбы Арсения. Ровно в 22:00 на экране появилась заставка вечерних новостей, после которого показалась ведущая. Спустя время, с репортажем подключили ещё одного сотрудника новостной группы. Арсений, как того и желал, показался на телевидении.       – По последним новостям, недалеко от московского парка...       Вот кто на самом деле на камере получается ничуть не хуже, чем в жизни. Чувствовала ли я что-то, смотря на экран, в котором говорилось об ужасной ситуации в столице? Гордость за Арсения. Об остальном старалась не думать. Сейчас я нахожусь в родном доме, в окружении родителей и брата-близнеца. Всё необходимое на данный момент – со мной. Прошу, дайте мне к порогу дома возвратиться Да открыть дверь в мир желанный вновь. Дайте же душе моей забыться, Избавиться от жизненных оков. В мире том всё кажется иначе, Словно жизнь меняется совсем. Коль что держало в страхе раньше Обращается лишь в гниль и тлен. За выстоявшими жизненные годы стенами Хранится голос тех бывалых дней. Тех дней, когда ручьи служили бескрайними морями Для созданных из коры древесной кораблей. Длинна и извилиста дорога дальняя, Ведущая в тот заветный дом, Где птица заливисто поёт ранняя, Сидя у окна над моим письменным столом.