***
Найтмеру хотелось лезть на стену. Он ждал врача, который должен оповестить о состоянии Киллера. Когда они приехали в больницу, его сразу же повезли на переливание крови. Раны вроде не очень серьезные, но он потерял много крови. Вот знал же, что нужно этого бестолкового напарника отправить вместе с другими пострадавшими, когда он увидел рану на его руке. Какой черт его дернул прикрывать своим телом брюнета. У него бронежилет. Пули бы не прошли, он на опыте знает. И что он там за чушь молол в конце. «Я заслуживаю смерти» Что он имел ввиду? Это из-за брата и родителей? Почему-то в голову Найтмер закралась одна очень интересная мысль, которая раньше не посещала его по какой-то причине. Про его семью. Почему Киллер должен был сказать правду? «Момент был подходящий, кто бы стал врать» - ответило с ехидством его сознание, подкидывая воспоминание о кофейне. Хотелось ответить, что Киллер бы стал. Они знакомы от силы неделю. Ничего о друг друге не знают. Поэтому, может быть, у блондина есть причины себя ненавидеть. Но дело в том, что у Найтмер нет. Да, он его периодически раздражает. Своей нахальной улыбкой, шутками, несерьезностью. Но это не ненависть. Он, мать вашу, жизнь ему спас. Даже не думал над этим. Но злость была на своего нерадивого напарника. И в то же время благодарность. Это очень ценится брюнетом. Не каждый мог бы так сделать. И далеко не каждый стал бы. Все мысли, которые хотелось проанализировать, не могли задержаться дольше, чем на минуту. Ожидание его убивало. Вроде ничего страшного, но ничего сделать с собой он не мог. Напряжение никуда не уходило. Сейчас он переживал больше за Киллера, чем должен был. Но двадцатый обход по коридору никак не поможет. Еще немного и санитарка выгонит его на улицу. Мобильного у него с собой не было. Нужно было позвонить брату, чтобы хоть как-то себя отвлечь. В регистратуре был телефон, предназначенный для работы. Ему не хотелось еще где-то бегать и искать по всей больнице. Найтмеру, скрипя зубами, все же разрешили им воспользоваться. После гудков послышался взволнованный голос: ― Алло? ― Дрим, это Найтмер. Звоню сказать, что все в порядке, ― на том конце провода шумно выдохнули. ― Господи, Найтмер, я так волновался. Мне сказали, что ты в больнице. Что случилось? ― Со мной – ничего, ― на мгновение он замолчал, ― Киллер закрыл меня и получил пулевое ранение. Ему сейчас делают переливание крови. Дрим охнул. ― Мне так жаль. Понятно, почему ты там. Твой голос какой-то убитый слишком. Все в порядке? ― Не уверен. Человек, которого я неделю знаю, спас мне жизнь. Но сам он пострадал. Все ли в порядке? ― Блин, прости. Глупый вопрос, ― между ними повисло молчание. ― Надеюсь, с ним все хорошо будет. Найтмер поджал губы. ― Я тоже. На этом разговор был окончен. Найтмер повесил трубку и пошел на улицу. Он редко курит, в самые патовые ситуации, а сейчас нестерпимо захотелось. Сейчас у него нет с собой сигарет. Он попросил у первого прохожего. В итоге, он стоял на крыльце больницы и подкуривал сигарету. Первая затяжка, почти на полсигареты, отозвалась легким кашлем. Горький дым приятно обволакивал полость рта. Расшатанные нервы слегка успокоились. Найтмер от этих действий закатил глаза и застонал в удовольствии. Давно он не курил. Даже не помнит, когда это было. Все же избавиться от этой привычки действительно сложно. И не очень хотелось, если честно. Докурив, он потушил сигарету и начал искать урну, которая была возле лавочек на улице. Хотелось вернуться, чтобы ничего не пропустить. И не хотелось, потому что находиться там было действительно тяжело. Погода была солнечная, хоть и близился вечер. Когда он возвращался, то увидел бегущего к нему человека. Андайн. Она тоже участвовала в операции по захвату террористов и все видела. ― Найтмер! Я понимаю, что не вовремя, но это срочно, ― она замолчала, чтобы перевести дыхание, ― я не дозвонилась до тебя, поэтому приехала сразу. ― Что случилось такого срочного? ― Найтмер в другой ситуации почувствовал раздражение, но он устал сегодня эмоционально, поэтому говорил максимально безразлично. Работа есть работа. ― Помнишь дело № 176? ― Еще бы не помнить, я все выходные потратил на анализ информации, которая есть. Я нашел совпадения. Не между жертвами, но в убийствах. Действуют несколько человек, у которых есть свой почерк. Но логики нет никакой, почему они это делают, почему именно эти люди. Похоже на группировку какую-то. Андайн слушала его, смотря неподвижно в одну точку. ― У меня были похожие подозрения. Дай мне потом тоже информацию, хочу посмотреть. Так вот, пришла экспертиза. Это не Нортоны. ― А кто? ― Найтмер недоуменно поднял бровь. ― По записям стоматолога это – Натаниэль и Элоиза Бастилио. Если коротко, в то же время произошло еще одно убийство. Одна из богатых высоток. Квартира на последнем этаже. Там были найдены тела. После анализа выяснили, что вот они и есть Нортоны. После этой новости Найтмер выпал из этой реальности, забывая про свои переживания и про Киллера. — Это еще запутанно. Кто-то подменил тела? Или их убили в разных квартирах? Если так, то что они там делали? И Нортоны и Бастилио. Андайн достала свои сигареты. Найтмер попросил у нее одну, чувствуя нужду в еще одной порции никотина. ― Мне больше интересно, как они, если мы говорим за подмену, перенесли тела? Там такая каша. С Нортонами еще не все так плохо, а та квартирка, ты сам видел, была залита кровью. Кстати, от чего смерть наступила, так и не установили. Брюнет хмыкнул, стряхивая пепел. ― Ну, экспертиза что-то дала. Я, кстати, видел похожий почерк в деле. Но мотив для меня еще скрыт. ― Оно и понятно. Это же висяк. Распутывать нужно по ниточке, минуя сено и иголки. Каждый думал о своем. Найтмер выбило из колеи эта новость. Совершенно не понятно, как, кто и зачем. Но есть факт, который понятен хотя бы лично ему. Их убрали. Это сделал кто-то вроде мафии. Есть ли у них она? Он не знал. И не знал, как это выяснить. Почему-то у него в голове всплыл момент с Киллером, когда он смело решил стать приманкой. Скольких он убил в той комнате? Где-то пять? Сейчас это вызывало вопросы. Даже дело не в количестве, а в ощущениях. В академии можно изучить боевые искусства, научиться стрелять. Но там не учат убивать. Всегда первый раз запоминается, и из-за него мир переворачивается. Очень сильно хотелось узнать. Когда Киллер придет в себя, он обязательно спросит. Андайн будто бы прочитала его мысли. ― Как… Киллер же его, да? ― Переливание. Раны не смертельные, но крови много потерял, ― вернулось беспокойство. ― Тяжело тебе, да? ― она грустно улыбнулась, касаясь рукой повязки на левой глазнице. ― Могу тебя понять. Насколько Найтмер знал, она потеряла напарницу на одной из миссий. Они хорошо общались и долго, в отличие от него с Киллером, поэтому потеря тянула вниз ужасающим чувством вины. По сей день, наверное. Она не могла это забыть, отчасти и поэтому Найтмер так не хотел себе напарника. ― Да, хотя это удивительно. Андайн непонимающе посмотрела на него. ― Почему? Найтмер пожал плечами. ― Мы знакомы неделю, периодически друг друга раздражаем. Не понимаю, откуда это. ― Не нужно знать друг друга вечность. Это не зависит времени. Просто есть люди, с которыми ты, как бы… сочетаешься что ли. Может быть, тебе кажутся все эмоции бредом. Но ты живой человек, не нужно их запихивать поглубже. Они все равно выйдут наружу. Только гораздо хуже, чем могло быть. ― Я стараюсь этого не делать, это происходит как-то произвольно, ― он не понял свое желание оправдаться. ― Найтмер, ― Андайн посмотрела на него таким тяжелым взглядом, он припечатывал к месту, заставляя смотреть в ее глаз безотрывно. Она снова указала на повязку. ― Я каждый чертов день просыпаюсь и смотрю в зеркало. И каждый раз мне это напоминает о моих ошибках, которые не исправить. Она мертва. Причем я видела, как она умирает, как жизнь уходит из ее глаз. Это снится мне в кошмарах. Особенно ее последние слова. Но это лишь мое бремя. Мне его нести. Блядь. Она села на лавочку и, согнувшись, схватила себя за голову. Могла ли фраза Киллера «Я заслуживаю смерти» сниться ему в кошмарах? Могла ли она быть последней? Найтмер хотел спросить, что ей сказала та девушка. Но Андайн не закончила. ― Бля, просто ты еще не… очернен этим. Это ужасно. Если у тебя будет возможность спасти Киллера, или другого напарника – спасай. Даже если окажется, к примеру, что Киллер убил твоих родителей, ― Найтмер слегка дернулся на этих словах. Сердце сжалось от воспоминаний. ― Не потому, что он заслуживает жить, а потому, что ты не заслуживаешь страдать и прокручивать постоянно момент его смерти. И пиздежь, что возмездие и месть заглушит чувства. Это я говорю за гипотетическую ситуацию. Человеческие взаимоотношения – такое болото. Вроде коллеги, но потом так затягивает. Найтмер сел рядом и положил руку ей на плечо в знак немой поддержки. Он на подсознании чувствовал, о чем говорит Андайн. И поэтому тоже он не любил привязываться к людям. ― Я понимаю. Она посмотрела на него. В ее глазах не было слез. Она давно все выплакала. ― Пообещай, что спасешь его. Найтмер не мог разбрасываться такими словами. Не хотел. Но его рот сам произнес: ― Обещаю. Андайн улыбнулась. ― Завтра будет отчет экспертизы. Закину тебе его. Они поднялись. ― У меня тоже еще куча дел. Но мне нужно туда, ― брюнет головой указал на здание. ― Хорошо. Увидимся на работе. Она махнула на прощание и пошла быстрым шагом ловить такси. А Найтмер пошел в больницу вылавливать врача и ждать пробуждения Киллера.***
Найтмер довольно долго сидел в ожидании. Он видел, как из палаты Киллера постоянно выходят и заходят врачи. Туда приходили и медсестры. Когда вышел врач, который занимался блондином, Найтмер подбежал к нему с вопросами о состоянии. Врач на это лишь отмахнулся. ― Жить будет. Нет ничего критичного. После этих слов Кошмар выдохнул и почувствовал, как огромная гора переживаний упала с плеч. Он решил выпить кофе из автомата возле стойки регистрации. На вкус, мягко говоря, не очень. Казалось, на его работе кофе в разы лучше. Но выбора особо не было. Неплохо сочетался напиток с сигаретами. Увы, их с собой не было. Найтмер выкинул стаканчик в мусорку, отмечая, что пачку сигарет все же нужно будет купить. Его окликнул врач, сказав, что пациент очнулся. Брюнет быстрым шагом, срывающимся на бег, засеменил по направлению к палате. Найтмер резко открыл дверь и вошел во внутрь. Блондин вздрогнул и уставился на него в изумлении. Он полулежал в белой пижаме, к руке была подключена капельница. В целом он выглядел сонным после такого насыщенного дня. ―Найтмер? ― его голос звучал хрипло. Он закашлялся, указав рукой на стакан воды, стоящий на тумбочке. Брюнет кинулся к нему, подавая стакан, чуть не выплескивая содержимое. Киллер сделал несколько глотков, возвращая стакан. ― Ты знал, что ты идиот? ― Найтмер пытался замаскировать беспокойство в голосе. ― Зачем так глупо подставляться? ― Я тоже рад тебя видеть, милый, ― усмехнулся Киллер. А потом пожал плечами. — Это было инстинктивно. У Найтмер был выстроен в голове монолог, нелестного содержания, с которым он хотел поделиться. Но увидев Киллера, такого домашнего и расслабленного, вспомнив разговор с Андайн, он растерял все слова. Единственное, что у него вырвалось это: ― Как ты себя чувствуешь? Киллер пожал плечами. ― Лучше, чем гипотетически мог бы, ― по взгляду брюнета он понял, что такой ответ его не устроил. ― Ну ладно-ладно. У меня очень с какой-то стороны удачные раны. Эта, ― Киллер показал на свою перебинтованную руку, ― не такая серьезная, но болезненная. Так, царапина. Единственное, пришлось из ноги пулю доставать, она в мясо въелась, но кости целые. А вот здесь и причина такой потери крови, ― Киллер провел тыльной стороной ладони по торсу. ― Рана не глубокая, но очень длинная. Я не знаю, как так вышло. У меня будет, наверное, большой шрам. Найтмер молча слушал, рассматривая блондина. Все это он говорил весьма весело и в своей идиотской несерьезной манере, как будто рассказывал о походе в цирк. ― Для тебя это все шутки? Почему ты ведешь себя, как придурок? ― Кошмар искренне не понимал его поведения. Ничего не произошло вроде сейчас, но он чувствовал волну раздражения, захлестнувшую его. Киллер улыбнулся и примирительно поднял руки. ― Эй, все же нормально. Я живой, на тебе ни царапинки. Найтмер угрюмо посмотрел на него. ― Ты мог умереть. ― Но не умер же. Брюнет тяжело вздохнул. Такую легкомысленность он не любил. Да и вообще. Какой идиот будет так делать? Вероятно, тот, который лежит в постели с невинной улыбкой ребенка. Стоит признаться, Найтмер благодарен ему за это. Все вопросы, которые он хотел задать, он решил отложить до лучших времен. Сейчас отчаянно не хотелось портить ему настроение неуместными вопросами. Тем временем Киллер продолжал: ― В целом, я знал, куда шел работать, и вполне ожидал это и был готов. Если бы я струсил, то моя детская мечта и все стремления к ней были бы напрасны. Ты не можешь меня винить в том, что, скорее всего, сделал бы сам. Найтмеру крыть было нечем. ― Почему ты решил, что я бы стал такое делать? Киллер пожал плечами. ― Ты просто похож на такого человека. ― Если честно, ты угадал. Блондин оскорбленно нахмурился. ― Я не угадал, а проанализировал и сделал такой вывод. ― Поздравляю. У тебя есть мозг, и он отлично работ- В следующую секунду в смеющегося Найтмера прилетела подушка, которую Киллер ловким движением вытащил из-за головы. ― Я тебя в следующий раз оставлю умирать, ― Киллер оскорбленно сложил руки на груди и отвернулся. Еще немного и Кошмар поверит в искренность сказанного. ― Да ладно тебе. Я же тебя похвалить хотел. А! Киллер тебе же нельзя двигаться так. В приступе веселья Найтмер забыл на мгновение, что они в общем-то не на отдыхе. А у Киллера на животе растекся уродливой отметиной разрез. На это блондин лишь ойкнул, задирая край пижамы, чтобы посмотреть. На бинтах не было красных следов. Киллер облегченно выдохнул и откинулся на подушки. Найтмер на подсознании отметил, что у его напарника тело-то довольно подтянутое. Но эта мысль не была важна. Но позже, уже лежа в своей кровати, он тщательно будет прогонять этот образ из своей головы в попытках заснуть. Это просто стресс. Какое-то время они сидели в полной тишине. Найтмер смотрел в окно, а Киллер рассматривал брюнета, сощурив глаза. Разрезав тишину, он спросил: ― Ты что, куришь? Найтмер вынырнул из мыслей. ― Что? ― он не понял вопроса. ― Ты куришь? ― Киллер выгнул вопросительно бровь. Брюнет недоуменно пожал плечами. ― Нечасто. Сегодня всех прохожих обобрал. Хотя на таких выездах раньше такого не часто случалось. Недавно убийство было. Резня жуткая, ― тут Найтмер резко изменился в лице и замолчал. Это было лишним. Киллеру не нужно этого знать, а он просто растрепал по тупости. Хотелось врезать себе по лицу. Убийца слегка поддался вперед, намереваясь выпытывать информацию. ― И что там дальше было? Найтмер с шумом выдохнул. ― Да неважно это. Короче, после этого даже не курил. Видимо, намек Киллер понял. Дальше расспрашивать про убийство не стал. Ну, или на потом отложил. Он сложил руки на груди и поджал губы. — Это из-за меня, да? Это было сказано с едва уловимой горечью и виной. Найтмер удивленно посмотрел на него, не зная, что ответить. Брюнет сел на постель и запустил руку в блондинистые волосы, ероша их. ― Киллер, я просто беспокоился за тебя. Это нормально. Плюс у меня с коллегой состоялся тяжелый разговор. Ты говоришь так, будто из-за тебя апокалипсис начался. Киллер поднял на него взгляд. В серых глазах плескались разные эмоции. Видно, что он хотел что-то сказать, но не мог подобрать слов. ― Курение – не очень хорошая штука для нашей работы. Хотя, ― блондин усмехнулся, ― я сам периодически курю. Порой так тянет на гадость. На остальное не обращай внимание. Это мои травмы психологические. После смерти брата терпеть не могу кому-то доставлять лишние проблемы. Он фыркнул, махнув рукой при этом: ― Помрешь в тридцать от рака легких просто и все. ― Да ты сама доброта, я смотрю, ― Найтмер закатил глаза, возвращаясь на свое место. ― Не то слово. Порезал бы всех людей и накормил их мясом животных, ― Киллер улыбнулся во все 32. ― Не стоит при мне говорить таких вещей. Я ж из ФБР. Сядешь в психушечку за заговор против всего человечества. — Это уже мои проблемы. ― Ладно, санитар планеты. Мне уже пора, ― брюнет посмотрел на часы в палате. ― Еще рапорт писать начальству. Киллер вымученно простонал. ― Мне опять сражаться с медсестрами в гордом одиночестве. Я так не люблю больницы, ты бы знал. Этот запах, противные таблетки, уколы, капельницы, туалет на другой планете. Найтмер ухмыльнулся. ― Ну, если ты окажешь содействие, я пойду на сделку с больницей и похлопочу, чтобы тебя раньше отпустили домой. Киллер наигранно удивился, приложил руки к щекам и заговорщески произнес: ― Правда? Это все ради меня? ― Конечно. Я привык к своему личному слуге, который за меня делает грязную работу. ― Ты ранишь меня в самое сердце, ― блондин положил руку себе на грудь и добавил. ― Но так и быть. Лучше быть рабом, чем належивать бока в больнице. Кошмар скептично посмотрел на напарника. ― Сердце с другой стороны, придурок. ― Я знаю. Так и было задумано, ― но руку все же передвинул. Найтмеру действительно уже было пора идти на работу. Он обязательно навестит его еще. Почему-то хотелось сильно помочь. Если бы раньше кто-то сказал ему, что он с кем-то почти левым будет сидеть и болтать ни о чем, Найтмер бы плюнул такому предсказателю в лицо. Но вот, он предлагает Киллеру обменяться контактами. Удивительно, но раньше мысль взять номер помощника не посещала его. Хотя, в теории, это нужно было сделать сразу, еще в первый день их знакомства. Перед выходом из комнаты он остановился, замерев перед дверью. Найтмер обернулся, чтобы посмотреть на реакцию Киллеру. Тот выжидающе поднял брови. Во рту слегка стало сухо, но брюнет, каким-то неестественно сжатым голосом, все же сказал: ― Спасибо тебе за это все. Я такое очень ценю, правда… Не знаю, что у тебя случилось в прошлом, но ты хороший человек и заслуживаешь право жить… ― он говорил все на одном дыхании, даже не моргая, отслеживая чужую реакцию. Киллер смотрел как будто сквозь него, но Найтмер знал, что он услышал и запомнил каждое слово. Сначала на лице было недоумение со смесью тоски, но сменилось на кроткую улыбку. Она не была наигранной, нет. Это выражение лица предназначалось для чего-то сокровенного. Только когда он вышел за пределы больницы, прокручивая этот эпизод, он понял, что Киллер выглядел в тот момент… Поистине счастливым…***
Киллер лежал в больнице уже три дня. Он сказал, что терпеть не мог больницу - и это еще мягко сказано. Были случаи, когда пару раз приходилось оттуда сбегать, чтобы не вдыхать противный запах медикаментов. Пару раз ему звонил Найтмер, чтобы спросить о его самочувствии. Для Киллера вообще это состояние привычно из-за его прошлого, да и нынешних приключений с друзьями, но говорить процент от правды можно иногда для профилактики. Если у блондина спросить: есть ли разница между первой серьезной раной и, допустим, десятой – он бы на полном серьезе сравнил это с первым сексом. Так же незабываемо, позорно и ты не знаешь, что делать. При первой серьезной ране Киллер ощущал сильную боль и испуг, казалось, он умрет. Но очнулся он на больничной койке. Так и в этот раз, только вместо страха было облегчение, да и боль не такая сильная. Киллер несколько раз возвращался к мысли, что нужно позвонить Кроссу или Дасту и рассказать о ранении, но, вспоминая их темперамент, отказывался от этой идеи. Сильно он удивился, когда дисплее своего телефона он увидел контакт с подписью «Блу». Блондин вспомнил, что он втирал Найтмеру про скуку в больницу. Так вот. Он забирает свои слова назад. Киллер соскучился по покою и скуке. От этого осознания хотелось плакать. Миловидный голубоглазый парнишка мог говорить часами о всяких мелочах. Убийца был слишком вежлив, чтобы намекнуть о желании завершить звонок. Приходилось терпеливо слушать, поддакивая и иногда вставляя свои фразы. После звонков Блу Киллер знатно выматывался, падал на кровать и забывался крепким сном. Он часто выходил в коридор, ходил по больнице, заглядывая в палаты и наблюдая за другими пациентами. Киллеру часто приходилось видеть беспомощность, желание жить, осознание потраченной зря жизни. Это было видно лишь несколько мгновений, а потом глаза смотрели на него безжизненной пустой. Здесь было по-другому. Ощущалась на инстинктивном уровне тяжелая атмосфера страданий. Здесь находились люди, которые уже обречены, и они вынуждены коротать остатки не жизни даже, а существования. Он был и в хосписе. Недолго, всего пару минут. В воздухе висел запах смерти. Даже ему стало тяжело находиться там. Может быть, потому что он как никто другой понимал, что такое смерть. И прекрасно, к сожалению, был с ней знаком. Особенно вызывали жалость Киллера дети. Крохотные создания, не успевшие в мире ничем нагрешить, и их уже забирала в свои когтистые лапы смерть. Единственная радость, что они не до конца понимали свою участь. Отчасти поэтому Киллер и не любил больницы. Старался скорее выйти с них. Любые раны он старался обрабатывать и заживлять сам. Специальные курсы проходил даже. Но его страдания быстро закончились. Раны на нем заживали, как на собаке. Ему лежать нужно было две недели. Под конец шестого дня Найтмер, как и обещал, поторговался с врачом, и тот его выписал. Пока Найтмеру объясняли, чем мазать раны, что пить и так далее, Киллер с радостью собрал свои малочисленные вещи и переоделся в свою одежду. Брюнет ждал его на выходе. ― Давай сюда, тебе нельзя ничего поднимать, ― Кошмар подхватил его многострадальный рюкзак. Киллер ничего не сказал на это. Они пошли к задней части больницы, где располагалась парковка. Найтмер закинул на заднее сидение черной машины вещи Киллера и сам сел за руль. Блондин очень удивил тот факт, что его коллега умеет водить и у него есть своя машина. Киллер сел на место возле водителя. ― Не знал, что у тебя машина есть. И права. Найтмер пожал плечами. ― Вообще, это не такой уж секрет. Свой транспорт — это удобно. Особенно при командировках. ― Но домой ты с работы добираешься пешком? ― Киллер перевел взгляд с пейзажа за окном на Найтмера. Тот выглядел спокойно, даже умиротворенно. И за рулем смотрелся странновато, но гармонично. ― Да, недалеко ведь, ― брюнет на секунду посмотрел на напарника и усмехнулся, ― я бы посмотрел, как ты бы добирался через пробки в соседний район. ― Прекрасно добираюсь пешком, ― Киллер фыркнул. ― Хотя, знаешь, у меня тоже есть права. У моих друзей есть машина, так что мне съездить куда-то отдохнуть хватает. Тем более существует прокат машин, периодически беру, чтобы не забыть, как кататься. ― А я вот не знал, что у тебя есть права. И друзья, ― Найтмер сказал это с неуловимой насмешкой. ― Да иди ты. Вокруг тебя много друзей я тоже не заметил, ― со смешком беззлобно проговорил Киллер. ― У меня тоже есть друзья, но я не из тех, кто постоянно общается. Иногда мы ходим в бар. ― В бар? ― Киллер выгнул бровь. ― Ну да. Ты не пьешь что ли? ― спросил удивленно Найтмер. ―Эм, не то, чтобы не пью, просто это происходит очень редко. Скорее мы ищем приключения на жопу, ― Киллер перебил приготовившегося издеваться Найтмера. ― Поверь, для этого нам даже алкоголь не нужен. ― Короче отдых у вас активный и разнообразный. Да я тоже как-то этим увлекался, но потом бросил. Почему ты странно спросил про бар тогда? Киллер задумчиво пожевал губу. ― Звучишь, как дед просто. Найтмер закатил глаза и со странной ухмылкой произнес: ― Ну а я кто по-твоему? Киллер растерялся с ответом на минуту. ― Не дед? ― блондин скорее спросил, чем ответил. ― Стоп. Сколько тебе лет? Найтмер посмотрел на него и со смехом сказал: ― Двадцать девять. У Киллера брови взметнулись вверх, а рот, если б мог, то познакомился поближе с полом. ― Ты выглядишь, максимум, на двадцать пять, ― говорил он это слишком обескуражено. ― Хех, ну а тебе сколько? ― Найтмер знал уже ответ на вопрос, но хотел лично услышать от Киллера. ― Двадцать два, ― блондин снова рассматривал пейзаж за окном. ― Пиздец. Семь лет разницы. ― Ну а я тебе говорил. Соблюдай субординацию, шкет, ― последнее слово было сказано, чтобы явно позлить собеседника. На Найтмер мрачно посмотрели два глаза. ― Будешь шутить про это – оторву яйца, ― и с блаженной улыбкой Убийца прикрыл глаза, откинувшись на сиденье. ― Ты доберись до них сначала. ― Поверь, это не проблема. ― Мне уже стоит бояться? ― Нет, просто не надо шутить про возраст. Это всего лишь цифры. Найтмер коротко хохотнул. ― Так говорят все несовершеннолетние девственники. Киллер цокнул и развернулся к нему вполоборота, готовясь спорить. ― Во-первых, я – совершеннолетний. А во-вторых, ― он сделал многозначительную паузу, чтобы Найтмер перевел на него взгляд, ― я давно уже не девственник. Брюнет заржал во всю, как будто услышал самую смешную шутку в мире. Киллер оскорбленно ударил его по плечу. ― Что тут смешного? И раздалась новая порция смеха. Спустя несколько минут Найтмер успокоился и, вытирая слезы, сказал: ― Ты с таким видом это сообщил. ― Да пошел ты, ― огрызнулся Киллер. Какое-то время они ехали молча. Киллер уже узнавал знакомые районы, что означало скорое прибытие. ― Говори улицу, я помню район только. ― Бейкер-Хилл 24. Там дальше покажу. Найтмер согласно кивнул и они заехали в дворы. Этот райончик был довольно просторным и ухоженным. Киллер видел знакомые очертания зданий. Вот белая лавочка возле клумбы с розами, вот детская площадка. — Вот здесь налево, ― Киллер указал пальцем на лобовое стекло. Блондин раздал еще парочку указаний по маршруту. Пару раз Найтмер заехал не туда, но, поспорив, они подъехали к нужному подъезду. Они вышли из машины, Кошмар достал сумку. ― Я тебя провожу до квартиры. ― Ладно, ― блондин усмехнулся. ― Предупреждаю: подниматься долго. Найтмер с обреченным лицом посмотрел на него. ― Неужели у вас нет лифта? ― Есть, просто реакцию хотел посмотреть. ― Мудак. Пока они поднимались на первый этаж и ждали лифт, Киллер подумал, что по всем законам жанра они должны застрять внутри, но доехали до этажа блондина без препятствий. Убийца достал ключи, чтобы открыть дверь на лестничную клетку. Рядом с ним была еще одна квартира. Там жил кто-то, но кто – Киллер понятия не имел. Нужно уже попрощаться и поблагодарить Найтмер за помощь. Киллер не знал, что ему помогут добраться до дома. Мысль о том, что ради него это сделали, хотя они ни о чем не договаривались, приятно грела сердце, заставляя его ускоренно биться. Найтмер с нечитаемым выражением лица тоже терялся. В итоге он неловко вручил сумку, когда в этот момент Киллер, сам того не хотя, выпалил: ― Зайдешь ко мне на чай? ― блондин смутился и покраснел, отворачивая голову. До него только сейчас дошел предполагаемый смысл сказанных слов. ― Ну, то есть, как благодарность… Ты мне помог, а я не просил… Короче забудь… Киллер почесал затылок и шею, не переставая смущаться. Найтмера покрасневший блондин умилял, но принять приглашение он не мог, хотя очень хотел. ― Ты меня прости, конечно, но я не могу сегодня. Я бы очень хотел и был бы благодарен, если бы мы это перенесли на другой день, ― с искренним огорчением произнес Найтмер. Сейчас он неожиданно осознал, что действительно хотел бы остаться у него. В машине ему захотелось продлить эти разговоры. Они ему очень понравились своей атмосферой. Давно он такого не испытывал. Чтобы было просто, без масок, манер и вежливости. Киллер усмехнулся, скрывая радость. ― Ну, тогда ладно. Не буду тебя силком затаскивать. Найтмер закатил глаза. ― Как будто это у раненного тебя получилось бы. Снова в больничку захотел? ― Нет. Но такой вариант меня устраивает. ― Кстати, я могу сходить у тебя в туалет? Я с работы и как бы…― теперь очередь Найтмер смущаться. ― Конечно, что за вопросы, ― а вот Киллер пришел в себя и быстро открыл дверь, пропуская внутрь. Кошмар счел невежливым рассматривать квартиру, поэтому быстро направился по указаниям ее обладателя. Закончив свои дела, Найтмер попрощался с Киллером, махнул на прощание и пошел на выход. Когда он покидал лестничный пролет, он почти столкнулся с человеком с разноцветными волосами. Выглядел тот довольно молодо. Извинившись, он обогнул Найтмер и пошел к своей квартире. Киллер еще не закрыл дверь, осматривая своего соседа. Что-то знакомое было в нем, но он так и не понял что, поэтому просто поздоровался с ним и хотел уже захлопнуть дверь, но тот человек сказал довольно мягким голосом: ― Я – Колор, а Вас как звать? ― Киллер, ― блондин усмехнулся. ― Рад знакомству. ― Я тоже. Дверь захлопнулась.