Должен быть сильнее этого мира

Мир, где людей судят по принадлежности к вторичному полу, не должен существовать. Где судят по природному запаху и силе феромонов. Где считают нормальным насилие над неугодными и слабыми от природы. Судьба одарила альф талантом, умом и удачей. Дала всё, чтобы они стали сильными и успешными и смогли защитить тех, кому повезло меньше. Но такое было бы слишком утопично и прекрасно, верно? Они возгордились, стали заносчивыми, возомнили себя богами, правящими над омегами. Обвиняли в слабостях других, считая себя правыми абсолютно во всём. Ведь он альфа, разве может быть иначе? Омеги не могут ничего с этим поделать. Обладая слишком сильным и манящим запахом, они пили таблетки, противоречащие их существу, заставляющие органы жалостливо сворачиваться в клубочек. И это лишь потому что альфы не в силах сдержаться. Приходится жить в постоянном страхе и ждать свою судьбу, которая заберёт к себе. Тогда придётся страдать лишь от его рук, а не от всех подряд — меньшее из двух зол. Таблетки ослабляют, делают медлительными, заторможенными, часто случаются несварения. Некоторые омеги не могут стерпеть боли, которая возникает от их применения, поэтому берут больничный. Брать омегу на работу — крайне опасно, забеременеет, уйдёт в декрет, так ещё и каждый месяц будет выпрашивать отгул. Себе дороже. Альфы тоже могли рожать. Лишь беты не имели такой привилегии. Их было крайне мало, родиться они могли у кого угодно (как, в принципе, омеги и альфы могли родиться в любой семье). Беты чувствуют запахи, влечение к омегам, как и альфы. Однако они не могут иметь детей и не обладают собственным запахом. Цзян Чэн осуждал этот мир, презирал его правила и шёл против. Уже давно он не принимал подавители. Сильный горький аромат грейпфрута следовал за ним, альфы сходили с ума и будто зомби следовали за ним по пятам, пытаясь подловить момент и напасть. Но Цзян Чэн не даст себя в обиду, не позволит блохастым животным проглотить себя, как делал это раньше. Побочные реакции от таблеток не беспокоили, значит и физическая сила не упала до нуля. Он мог дать отпор среднестатистическому альфе, а более мощных (которые были крайне редки) встречать не пришлось, к счастью. Парень вышагивал по плитке пришкольного двора, уверенно, гордо задрав голову. Случайный зевака, взглянув в глаза, пылающие адским холодом, решил бы, что встретил доминантного альфу. Из-под рубашки виднелись мышцы, о каких омеги могли лишь мечтать, глотая жалостливо слюну. Множество долгих лет пришлось потратить, чтобы нарастить их. У альфы получилось бы явно быстрее и лучше, однако под руководством лучшей подруги и её отца он упорно занимался, трудился, становясь сильнее. Новый учебный год встретил привычным осуждением. Губы обсуждающих двигались абсолютно беззвучно, но Цзян Чэн знал, о чём они говорят практически наизусть. В голове звучало: — Неужели ты не слышала об этом бесстыднике? Он не пьёт подавители, расхаживает спокойно во время течки, — презрительно выливалось из их ртов. — Так хочет, чтобы его трахнули? Вот жалкая сучка, — противный смешок, ухмылка. И ведь подобное говорили не только альфы, а это расстраивало намного больше. Подправив каштановые волосы, которые вечно непослушно спадали на глаза, он взглянул на знакомое родное лицо. Цзян Яньли шла чуть ли ни не вприпрыжку, широко улыбаясь, как только увидела старого друга. Складочка на лбу, не покидавшая своего места, кажется, все каникулы, наконец разгладилась. Он сдержал улыбку. Привлекательная девушка с собранными в два пучка волосами и в коротенькой юбочке, неслась навстречу со всех ног, будто желала непременно пришибить парня. Бледная кожа сияла на ярком осеннем солнце, серые глаза блистали крупными хлопьями снежинок счастья. — Мелкий! Как я скучала! — выкрикнула она, бросившись к парню. Цзян Чэн смущённо отвёл взгляд, лишь похлопав низенькую подругу по голове. Было бы интересно узнать, чем бы она пахла, если бы была омегой или альфой, ведь судьба решила сделать её бетой. Это абсолютно несправедливо. Такая как она должна продолжить род и воспитать чудесных деток, не обременённых предрассудками. Она взглянула Цзян Чэну в лицо. Круглое милое личико, пухлые губки, розовые щёчки. Такая милая, что можно было умереть. Лишь глаза смотрели с напором с неизведанной силой. Ни один альфа не смог бы смотреть так. Её внутренний мир прекрасен. Чистая, правильная, честная и добрая. — Как дела у тебя? Хорошо кушал? Щёчки впали! И под глазами круги! Опять играл в видеоигры до утра? Я возмущена. Нельзя тебя ни на секунду оставить. Совсем бы убился без меня, — ругалась она, потрепав Цзян Чэна за щёки. Тот лишь тихо усмехнулся и, похлопав снисходительно подругу по голове, продолжил путь к школе. — Как ты смеешь игнорировать меня, неблагодарный! — дала она резко подзатыльник Цзян Чэну. Парень схватился за ушибленное место, надулся от возмущения. — Признаю, был не прав, — буркнул он, зная, что в этом споре ему не победить. — Конечно же, ты не прав. Разве может быть иначе? — шутя спросила она, подпрыгнув, чтобы поудобней закинуть руку на плечо Цзян Чэна. — Вымахал, гад! А ведь я помню времена, когда ты был ниже меня. Цзян Чэн закатил глаза. Она всегда была такой шумной, ни на секунду не замолкала. Говорила, даже если это было совсем неуместно. — В этом году нас снова в разные классы направили! Мелкий, ты опять попал в другой класс. Я так расстроена, — надув губки, сказала она. Далее путь сопровождался рассказом о людях, о которых Цзян Чэн слышал впервые. Каждый раз Цзян Яньли повторяла: «Помнишь, я рассказывала…». А он ничего не помнил… Разве возможно удержать такое количество имён в голове? Совершенно не интересно. Все, кто не является его другом, не достойны и капли внимания. Только энергию тратить. Внезапно в нос ударил такой яркий аромат, что парочка резко замерла и переглянулась. Запах сандалового дерева, казалось, разлетелся по всей округе. Он не душил, как обычно это делали другие альфы, а мягко обнимал со всех сторон, обволакивал, убаюкивал и гипнотизировал, затягивая в свои сети. Цзян Чэн приложил к носу руку, лишь бы больше не ощущать дурманящий аромат. Он всё ещё омега, подавители не только скрывали собственный аромат, но и помогали контролировать себя при виде доминантного альфы. — Какой ужас, даже я сейчас в обморок упаду, что уж про тебя говорить, — отчаянно произнесла шёпотом Цзян Яньли. — Мне рассказывали о нём… Зовут Лань Сичэнь, недавно перевёлся, но навёл шуму, появившись здесь лишь однажды: чтобы принести документы и пройти собеседование. Цзи рассказывала, что он безумно сильный альфа, но я не ожидала, что настолько. Цзян Чэн закусил губу. Он почти не слышал, что говорила Цзян Яньли. Её голос эхом звучал где-то на границах сознания. Тонкая струя слюны скатилась по подбородку. Он быстро стёр её, нахмурившись, злобно фыркнул и вскинул голову ещё выше. Он сильнее своей природы. Он не животное. Мимо плавно прошёл парень. Именно от него исходил этот аромат. Острые черты лица, широкие брови, походка лёгкая и совсем невесомая. Он словно плыл, а не шёл. На губах лёгкая приветливая улыбка. Заученная, как урок, привычная и максимально отталкивающая. Но он был красив. И силён. При виде него, хотелось свернуться в клубочек или упасть на колени, повинуясь каждому слову. Эти мысли обожгли сильнее раскалённой магмы. Испуганно отшагнув назад, Цзян Чэн почувствовал, как сердце разошлось в бешеном ритме. Ему казалось, что он умрёт прямо здесь и сейчас. Паника захлестнула слишком резко. Голова закружилась, в глазах поплыло. Запах, которого невозможно избежать, альфа, которого не получится оттолкнуть… Тошнота подступила к горлу, в голове всплывали расплывчатые образы. Отвратительные времена. Забыть. Забыть. Забыть… Цзян Яньли что-то говорила, трясла, схватившись за плечи, пару раз хлёстко дала пощёчину. Цзян Чэн, казалось, на несколько мгновений выпал из реальности. Погрузился на самое дно, но резко от него оттолкнулся и выплыл, яростно хватая ртом воздух. Так отчаянно и жадно, будто от этого зависела его жизнь. Руки продолжали трястись и неметь, его бил мелкий озноб, однако, сжав кулаки, нахмурился сильнее, взял себя в руки. Он должен быть сильнее этого мира — склонишь голову хоть раз и уже никогда не увидишь неба и солнца. — Фух, в себя пришёл, я уж думала капец — течка. Или паничка… Ну второй вариант был бы не таким страшным, — выдохнула облегчённо девушка, не убирая руки с плеч Цзян Чэна, за которые так резко его трясла ранее. — Больше так не делай! У меня чуть шея не переломилась. Болит теперь, — проворчал Цзян Чэн, делая вид, будто совсем ничего не произошло. Яньли усмехнулась, услышав еле заметно сорвавшийся голос. Цзян Чэн, конечно же, всё ещё ощущал страх, сковавший со всех сторон. Хотелось сбежать. Но как после этого смотреть в глаза Цзян Яньли? Пусть она и могла понять, что сейчас происходит у него в голове… — Эх ты, мелочь пузатая… — огорчённо произнесла девушка, и после продолжила путь с чуть подпорченным настроением. Сердце кольнула вина. Это солнце никогда не должны закрывать тучи. — У Цзи появился парень, насколько я знаю? — задал вопрос как бы невзначай Цзян Чэн, догнав подругу. На самом деле он понятия не имел, появился ли у неё парень, но, учитывая то, сколько у неё их было, попасть было бы нетрудно. Глаза девушки сверкнули. — Опаздываешь с информацией! Он оказался таким гадом! Еле вытащила её из этого дерьма. Короче слушай… — яростно жестикулируя, она принялась эмоционально рассказывать всю жизнь своей подруги. Парень лишь мягко улыбнулся. Слишком хорошо знал, как отвлечь её от дурных мыслей. Солнечные лучи спрятались за стенами огромной школы. Они наконец добрались до входа. Новый учебный год встречал донельзя приятной погодой. Цзян Чэн с надеждой глянул на голубое небо. Судьба должна быть благосклонна к нему в этом году.