Зов глубинных хладных вод

      Вечер сменился на глубокую ночь, а затем наступило утро. Время неумолимо шло вперед, встречая команду Покровителя Азатота то ласковыми солнечными лучами, то пронизывающими холодными ветрами. Они покинули своеобразный причал спустя пять дней, вновь набив трюм запасами, а Саске наконец обзавелся щеткой для волос. Через месяц, когда их путь шел на юг, чтобы переждать зиму в более теплых водах, Саске все-таки обрезал свои волосы по лопатки. Не без помощи Кибы конечно, который постоянно предлагал этой шевелюрой помыть палубу. Или сплести из них веревку, чтобы кто-то удавился. Или еще что похуже с ними сделать, ведь они постоянно прилетали ему в лицо при тренировках, когда Саске делал резкие развороты и хлестал своими волосами боцмана по открытой коже. Да и самому Саске они надоели, здесь не те условия, чтобы возиться со внешностью. Похоже, расстроился только Граф, который очень любил играть с длинными прядями.       Они провели несколько недель, следуя курсу, пока не причалили к красивому острову, наполненному животными, птицами, фруктами и природным источником пресной чистой воды, образующим озеро посередине территории. Там они задержались еще почти на месяц, отдыхая от качки и пополняя запасы, пережидали холод в их обычной территории. А Наруто еще и отдохнул от удушливой вони, которой пропиталась вся команда, знатно пропотевшая за это время. Он бесился, что даже бочкой с зацветшей пресной водой, которую он специально заставил держать на палубе, никто не пользовался. Мол, от нее воняет тиной. А от них чем воняет? От тины хоть душок лучше. В последние дни капитан вообще не мог в трюм спускаться, его просто тошнило от вони. Наруто так и не смог привыкнуть к этому. Но Саске терпеливо сносил все неудобства, ведь он знал, с чем сравнивает. А еще, похоже он все-таки стал хоть немного нравиться квартирмейстеру. Если можно так назвать то своеобразное отношение, что спустя пару недель на Саске перестали орать, подстрекать каждый шаг, издеваться, насмехаться и гневно пилить взглядом. По крайней мере, взглядом уже не пилили медленно и мучительно, а вероятно просто прирезали, чтобы побыстрее. Да и в остальном, команда в большей части притерлась к новенькому.       Когда они отчалили от этого чудесного острова, мимо которого, как ни странно, не проплыл ни один корабль, Саске стал замечать все более хмурое настроение на галеоне. Казалось, лишь один капитан в хорошем расположении духа. Но ни штурман, ни старпом не делились информацией. А остальная команда просто перенимала настрой старших по званию. По пути к востоку они заплыли еще на один остров, а затем добрались до большого материка, но Саске спуститься не разрешили. Однако и там они не задержались, выходил только один Шикамару с несколькими пиратами, которые выступали в качестве охраны для квартирмейстера. Их не было около четырех суток. Вернулся старпом в более, чем хорошем настроении. Саске даже замер, заметив расслабленную полуулыбку. Но квартирмейстер прошел напрямую в каюту капитана, откуда раздался довольный смех Наруто. Судя по остальной возне, Саске предположил, что был намечен курс за добычей.       Так оно и было, им дали координаты пути одного торгового судна, которое должно было везти ценные бумаги, хорошую пищу, дорогой алкоголь и товары на продажу. Но, к их разочарованию, когда они его настигли, только нос кормы уходил под воду. Внезапно, свист с вороньего гнезда галеона огласил, что в обозрении есть еще один корабль. И вся команда оживилась. Давненько они хорошо не сражались, мелкие стычки были не в счет. А так, чтобы ядра летели, запах пороха в глотке оседал, выстрелы, грохот, крики и наконец, взять на абордаж чужой корабль и заставить этих мерзавцев склониться и умереть! Ожидание было сладким, словно патока.       Но эйфория их захватила тогда, когда они нагнали не просто судно, а другой пиратский корабль. Однако у Саске это был первый бой, и он еще не знал, как правильно действовать. Саске метался ко всем, ловко изворачиваясь от выстрелов, летящего оружия, таская снаряды и все еще старался быть полезным. До него еще не дошло, что это было не особо нужно. И лишь когда Наруто взревел, словно прогрохотал: «Взять на абордаж!», Саске осознал, что сейчас он будет полезнее в ближнем бою. Но ранее он не убивал целенаправленно, с желанием именно лишить жизни. Даже те двое охранников, он просто хотел сбежать, защищал самого себя.       И когда на Саске, как на ощутимо самого слабого, налетел огромный мужчина с заточенным лезвием, буквально облизываясь от предвкушения убийства такого мелкого сопляка, тело двигалось словно само по себе. Выставить блок, отбить удар, еще один, присесть, выпад ногой вперед, сбить равновесие противника и загнать ему острие в глотку. Саске очнулся лишь тогда, когда увидел заливающий фонтан крови из пульсирующей артерии. И первая мысль была совсем не о сожалении, а о том, что это ему придется еще и эту кровь отмывать. С раздражением схватив уже мертвого человека за ноги, он протащил его к борту и спихнул в воду. Вот еще, за ним убирать. Будто бы это так интересно.       Саске поднял взгляд на палубу чужого корабля, где во всю был даже не бой, а резня. Но завораживало. Вот как двигались люди, четко знающие свои позиции, закаленные в этом деле. Шикамару с двумя кинжалами в руках ловко вспорол чужое толстое брюхо и сразу же забыл об этом, развернулся, отбивая следующий удар нападавшего со спины. А Наруто, словно безумный, и вовсе полез в бой голыми руками против оружия, не щадя ни себя, ни тем более противников. Он буквально рвал одними лишь сильными пальцами, будто бы зверь. Что-то изнутри подталкивало Саске присоединиться, он с легкостью мог перебраться на чужой борт. Но было правило о том, сколько человек остается на собственном корабле, чтобы его не могли угнать или затопить. И Саске был одним из тех, кто не смел уходить. Лишь на собственной территории он мог вкусить хотя бы запах боя. Но больше к ним никто не пробирался.       К некому сожалению, все быстро улеглось. Команда Покровителя Азатота просто перебила всех до одного на встреченном корабле. Когда начался обыск судна, часть людей вернулась на свою территорию и, наконец-то, Саске позволили порыскать в чужом трюме и каютах, ведь у него были самые узкие кисти и ладони с длинными тонкими пальцами, которые могли много чего достать и нащупать. Вот только неожиданностью стал не найденный товар с того самого торгового корабля и не золото, а связанная девушка на самой нижней палубе. Темноволосая, худенькая, в изодранном платье и заплаканная, она лежала в темноте со связанными руками и ногами, заткнутым тряпкой ртом. Саске был поражен и первым порывом у него было освободить ее, помочь ей. Но за ним следом пришел Шикамару и вместе с другими пиратами они вывели ее на палубу, забрызганную кровью и с валяющими тут и там трупами. Глаза у девушки были вытаращены от испуга, и она издала тихий писк, ведь кляп во рту не давал нормально вскрикнуть.       — Эй, Наруто! — громко позвал Шикамару, крича с чужой палубы и привлекая внимание. Капитан резко повернул голову, всматриваясь в фигуру квартирмейстера и тех, кто был рядом с ним. Заметив юную особу, Наруто разочарованно выдохнул. Еще этого ему не хватало.       — Что с ней делаем? — Шикамару указал рукой на заплаканное создание, которое стояло и тряслось от испуга, словно осиновый лист.       — Давай сюда к нам, — ответил капитан и через несколько минут, несопротивляющаяся особа была доставлена на палубу Покровителя Азатота. Само собой, все взгляды были прикованы к ней. Наруто подошел вплотную к девушке и слегка зажав пальцами ее подбородок, заставил смотреть себе в глаза. Она встретилась со взглядом голубых холодных зрачков и замерла, чувствуя себя добычей этого человека, не только от того, что оказалась в плену. Но и словно физически ощущала чужую власть на эмоциональном уровне, будто воздух вокруг сам стал железной клеткой. В голове так и стучало: отсюда не выбраться. Но капитан лишь рассмотрел и почти сразу отпустил пленницу, развернулся и поднялся к штурману, решая какие-то свои вопросы. Через пару минут, даже сквозь общий шум и суматоху был слышен голос Наруто:       — Она остается с нами до завтрашнего вечера, если ветер будет попутным. Отдадим ее в Русалочьем приюте. А сейчас, спустите ее в трюм и можете делать все, что хотите, только не избивать и не уродовать.       На эти слова почти вся команда довольно загалдела, предвкушая развлечение с этой милой девицей. Только Саске стоял, словно истукан, и неверующе смотрел на капитана. Неужели он позволил им ее изнасиловать? Неужели Наруто способен на это? Быстро убивать врагов одно, но эта девушка ни в чем не виновата, ничего не сделала. А потом что? Куда они ее отдадут? Опять в рабство и насилие? Саске почти задыхался от тяжелых мыслей, не справляясь с несправедливостью решения. Он смотрел неподвижно, как девушку силком затаскивали в трюм. Он не хотел туда спускаться. Не хотел быть частью этого. Он не прикоснется к ней.       Вновь отчаянно взглянув на Наруто, Саске надеялся увидеть то, что даст ему ответы. Что успокоит его доброе и сочувствующее сердце относительно невинного создания. Но ничего не происходило, остальная команда все еще перетаскивала добычу под приказами квартирмейстера, а капитан со штурманом обсуждали последующий путь и координаты, где можно сбыть награбленное и как можно выгоднее. Саске не справлялся сам с собой, а потому решил, что надо как-то помочь девушке. Дать ей сбежать? Вывести? Он шел на поводу у эмоций, отталкивая свою рациональную часть. Был уверен, что Наруто это приказал только из-за его команды, из-за пиратских правил. Он сам не такой. Можно же помочь капитану сделать правильный поступок. Что такого в желании спасти кого-то? Саске вернулся из своих мыслей с пульсирующим чувством холодного расчета. Ему нужна карта.       Спустя какое-то время, когда они потопили корабль врага и курс был нацелен, Саске, как бы невзначай, поинтересовался и попросил Асуму рассказать, что они будут проплывать по этому пути и даже показать на карте. Он старался вести себя, как обычно, ведь ему и так давали разные знания. По картам никто лучше штурмана не ориентировался, кроме капитана и старпома, но тех спрашивать было опасно. Саске же не знал, насколько наметан глаз у каждого члена команды и как было очевидно изменившееся поведение. Взволнованное, излишне аккуратное. Это не уклонилось и от Шикамару, который стал все более присматриваться к подчиненному.       Прошел день, вечер и ночь. Буквально перед рассветом Саске поднялся, так не сумев заснуть, и нашел пленницу. Та спала, связанная лишь по рукам. Саске знал, что она измучена, но второго шанса у него не было. Либо сейчас, либо никогда. Поэтому, разбудив девушку, он тихо объяснил план побега. Затем помог ей встать и тихо они вместе направились на выход из трюма. Оставалось лишь пару шагов до лестницы на палубу, как Саске, почти поднявшись, услышал шорох позади. Затем раскрылся вход в трюм. Удушающий ужас заволок глотки Саске и пленницы, потому что вниз спустились Шикамару и Наруто. Позади появилось несколько членов абордажной команды, перекрывающие отход. Голубые глаза капитана даже в полутьме были различимы, и он пристально осматривал эту парочку.       — Саске, что ты делаешь?       У Саске будто бы воздух закончился, смотря на капитана. Солгать? Ему? Наврать Наруто? Это было глупостью. Сделало бы еще хуже, хотя, казалось, куда уж больше.       — Я хотел ей помочь, — тихо признался Саске, отпуская женскую ладонь и понимая свой провал.       — Как же ты собрался ей помочь? — голос Наруто был хуже пронизывающего ледяного ветра.       — Мы скоро проплывем остров вблизи материка, на рассвете должен быть отлив, и она почти пешком смогла бы добраться до большой земли.       Шикамару усмехнулся, а ведь хорошо у парня голова работает. Он точно смог бы стать первоклассным пиратом, хитрецом, если бы не его глупое наивное сердце.       — Ты в открытую признаешь, что хотел помочь сбежать нашему трофею? Получается, ты предал меня, Саске, — Саске распахнул глаза, отчаянно быстро рассматривая лицо капитана. И это было хуже всего. Только не этот взгляд. Только не так. Он не хотел предавать. Только не Наруто. Саске был готов взмолиться, лишь бы на него так не смотрел именно этот человек. На остальных было плевать. Он ведь хотел, как лучше. Он хотел помочь.       — Я не предавал, Наруто, я не….       — Ты предал, Саске. Ты ослушался приказа, попытался освободить нашу добычу. Ты разочаровал меня, — этот голос заставлял сердце Саске остановиться. Он с нескрываемым ужасом смотрел на человека, ради которого, как ему казалось, готов прямо сейчас умереть. За которым он пошел, ради кого он все это делал. На данный момент только капитан имел власть над его рассудком, остальные не имели значения. Но какой смысл теперь был отрицать произошедшее? Пока Саске пытался справиться со своим голосом, девушку утащили наверх, на палубу. Юнга, капитан и старпом остались втроем.       — Как мне все исправить?       — Исправить? По-твоему, ты вазу что ли разбил и собрался ее склеивать? — квартирмейстер насмехался над ним. А Наруто лишь повернул голову к Шикамару:       — Убьем или накажем? — старпом удивленно уставился на капитана. Он не ожидал, что поступит предложение убить этого глупца. Наруто же с ним столько возился. Видимо и правда разочаровался. И от чего-то это так радовало. Но почему бы не насладиться радостью подольше?       — Он полезен, Наруто. Да и притом, он лишь сделал глупость по наивности, хотел спасти девчонку, а не обокрасть или убить кого-то. Выбери наказание.       Капитан нахмурился, переводя взгляд на понурого юнгу. Саске и правда раскаивался. А толку-то от этого?       — Шикамару, доставай свой хлыст. Двадцати ударов будет достаточно.       Где-то глубоко вдуше Шикамару чуть ли не запрыгал от радости. Он давненько этим не занимался и от предвкушения аж ладони задрожали. Незамедлительно квартирмейстер покинул их, уходя вглубь трюма. Наруто резко схватил за плечо Саске и потащил на палубу. Они подошли к самой маленькой по обхвату мачте. Саске понимал, что его ожидает порка. Он был с ней знаком.       — Благими намерениями дорога вымощена только в ад. И здесь мы варимся в одном котле. Сегодня ты это ощутишь, — Наруто осмотрелся. Отметив, что никого рядом с ними не было, произнес немного тише: — Если выстоишь до конца и не упадешь, то тебя простит остальная команда и даже будут уважать. У Шикамару самая жесткая рука из всех, кого я знаю. Он упивается болью. И если ты останешься на ногах после… — Наруто тяжелым взглядом смотрел в черные зрачки, которые явно что-то выискивали в голубых омутах. — То можешь зайти ко мне, помогу подлечиться.       Едва хлопнув Саске по плечу, Наруто ушел в свою каюту, не желая ни смотреть, ни вообще знать, когда это все начнется, и когда закончится. Он действительно был разочарован. Этот парнишка нравился ему. Но правил так и не усвоил.       Вся команда собралась на палубе. Они уже прослышали о том, что натворил Саске. Пленница сидела неподалеку и для нее тоже открывался хороший обзор на бледную худощавую спину Саске, который сам обхватил руками столб мачты и должен был выдержать двадцать ударов хлыстом. Шикамару самодовольно перебирал в руках кожаное изделие, изготовленное специально по его заказу.       — Эй, Саске, можешь считать, если хочешь, — упиваясь наглостью съязвил Шикамару, крепче сжимая в руке основание орудия. — Я же могу случайно сбиться.       Но Саске было не до счета. Вообще не до чего. Он все более погружался в темную пучину собственных измучивающих его мыслей. Он думал лишь о глазах капитана. О том, что он увидел в них. Саске не мог понять, почему так близко к сердцу принимает все, что связано с этим человеком. Но продолжал, думал, не останавливаясь.       Первый удар обрушился на изнеженную кожу обжигающей болью. Но Саске даже не вскрикнул, лишь сильнее сжал деревянную конструкцию и поджал губы. А вот Шикамару ругнулся на самого себя, ведь он посчитал, что вышло слишком слабо. Второй удар. Кончик кнута порезал кожу на боку и пустил первую кровь. Тонкие бледные пальцы сильнее впивались в дерево. Боль выбивала воздух из легких и будто бы отчищала сознание. Но это было миражом. Ничего она не отчищала. Третий удар. Казалось, он целиком пришелся на лопатки, выпирающие из-под кожи. Но даже такая сила и горящая агония не смогли сломать стоящую перед закрытыми глазами картину разочарования. Саске никогда не ощущал такого страха. Но не трусости, а ужаса осознания того, как много он, оказывается, разрушил. Всего лишь попыткой какой-то нелепой помощи девчонке, которую даже не знает. Стоила ли ее жизнь того, чтобы получить тот взгляд? Нет. Ничья не стоила. Четвертый удар вновь выбил кислород из глотки, и Саске сильнее сжал челюсти, не только от боли, но и от злости на самого себя.       Шикамару наносил удары размерено, но кроме свиста хлыста и его прикосновения к страдающей коже не было ни звука. Со стороны казалось, что Саске даже не вздрагивает, прижавшись лбом к дереву и закрыв глаза. Он все равно думал о Наруто. Эти мысли жгли сильнее, чем истонченный наконечник хлыста, вспарывающий его спину. Светлое сердце, заполненное лишь наслаждением новообретенной свободы, человеком, который своеобразно впервые о нем позаботился, темнело, словно остывающий уголек.       После первого десятка ударов Шикамару разозлился. У него впервые кто-то молчит. Даже болезненных стонов не было. Ноги не подкашивались. Но ведь этот парнишка чувствовал боль, это Шикамару прекрасно помнил по первому дню, когда Саске нашли с распоротым боком. Старпом накрутил часть хлыста себе на руку, делая его короче и подошел ближе. Он видел тяжелое дыхание, расправляющиеся легкие под кожей, по которой стекала струйками кровь. Глубоко вдохнув и выдохнув, он вновь замахнулся, нанося более жесткий, сильный удар, от которого кожа полностью оказалась разрезанной, от плеча до противоположного бока под ребрами. Но и сейчас ни звука. Саске чувствовал, как выдержка слабела, но все еще держался. Спина пульсировала, горела огнем, будто бы на него льют кипяток. Руки вспотели и едва удерживали тело в стоячем положении. Но мысли снова возвращались к чужим голубым глазам и светлым волосам, которые развеивал ветер, когда капитан стоял за штурвалом. Целеустремлённый взгляд, знающий, чего он хочет получить и достичь. Это восхищало. Саске тоже этого хотел. Но в мысли вновь ворвалась боль, Шикамару надоело ждать, он все равно не получал удовлетворения от происходящего. Ему нужны крики, стоны, мольбы о пощаде, а не звенящая тишина. Оставшиеся удары обрушивались на измученную спину один за другим, без продыха, без замедления, вновь вспарывая, смешивая кровь и пот.       А Наруто сидел в своей каюте и слушал. Пару раз он вставал и подходил к двери, чтобы посмотреть, что происходит, но удерживал себя. Зачем ему это? Подумаешь, очередной мальчишка, предавший доверие. Будто бы мало разочарований в жизни у него было. Одним больше, всего лишь. Но от чего так хотелось проверить, как этот глупец там? Почему никаких звуков нет, кроме хлыста? Почему так тихо? Даже команда молчит. Ему самому редко удавалось заткнуть эту свору. Что там происходит?       Ощетинившись от собственных мыслей, Наруто покрутил головой, размял плечи и сел за стол, закиданный картами, украденными ценными бумагами и тайными посланиями. Он — капитан. Он тот, кто является самим Покровителем Азатота. Он сильнее и лучше других людей. Он превосходит обычных созданий. И он же не может собраться с мыслями о того, что какого-то постороннего юношу отхаживают хлыстом по его же приказу, притом за явную провинность. Это вызывало злость.       Но злился не только Наруто. Саске поглощали и боль, и агрессия. Злоба на самого себя, на глупость, на желание помочь кому-то другому. Ему не это было нужно. Он хотел казаться лучше в глазах капитана, а не пасть на самое дно. А больше всего бесило то, что он не знал, как исправить ситуацию. Чувствовал себя обессиленным. Он хотел быть нужным этому человеку. А теперь еще и ярко ощущал, что и сам нуждался.       Шикамару остановился после двадцать второго удара. Ранее просто бледная спина была изуродована всевозможными порезами и истекала кровью. Старпом даже улыбнулся, чувствуя себя художником, который нарисовал ужасающе прекрасную картину. Его искусство было восхитительным. Отбросив хлыст, он подошел вплотную к Саске, вжимая собственные пальцы в распоротое мясо и шепча, сбоку замечая, как распахнулись от иной боли черные глаза.       — Попробуешь подойти к капитану и попросить помощи, я тебе на спину вылью морской водички, чтобы освежить, — квартирмейстер улыбался словно безумный, резко убирая свои руки.       — Я могу спуститься вниз? — у него даже голос не дрожал, и Шикамару уставился на Саске, будучи изумленным.       — Если хочешь, иди. Мы закончили.       Цепляясь ослабевшими пальцами, выдерживая лишь на одной ярости к самому себе, на бушующем адреналине в венах, Саске оттолкнулся от деревянного столба и выпрямился. Немного постоял, проверяя, слушаются ли вообще его ноги. Но они слушались. Поднял голову наверх, смотря в небо, абсолютно чистое, пронизанное голубизной и светом раннего солнца. У капитана такие же глаза бывают. Опять о нем. Нервно сглотнув, Саске улыбнулся, чувствуя, как огонь боли со спины растекается по всему телу. А остальная команда, вглядываясь в юнгу, была уверена, что тот сошел с ума.       — Шикамару, — вот теперь голос охрип. Старпом, все еще стоящий рядом, был весь во внимании. — Спасибо за урок.       Шикамару стоял, как пораженный, не двигаясь, смотря на то, как не очень твердым шагом Саске сам двинулся в сторону трюма и один спустился туда, пропадая из виду. А парень-то не прост. Шикамару даже нашел в себе силы признать, что он восхитился выдержкой. Он и сам не раз был наказан поркой, прекрасно знал, что за ощущение, когда хлыст кожу до кости вспарывает. Там не то, что ходить и двигаться, там стоять не можешь от боли.       Саске и сам потом не мог объяснить, как он спустился до гамаков, скинул одежду, которую периодически носил, на пол, затем лег на нее сам. Надо было отдышаться. Полежать немного. Хотелось спать. Лишь приняв горизонтальное положение, лежа на животе, глаза сами по себе закатились и Саске отрубился. От боли, от шока, от бессилия. Адреналин утих, и тело наполнялось агонией.       Прошло больше двадцати минут, прежде чем мастер парусов спустился вниз, проверить, не умер ли юнга. Распаханное тело вызывало животный ужас и Сай поежился, смотря на где-то стекающую, а местами уже подпёкшуюся, кровь. Но Саске дышал. Обрывисто, шумно, как в лихорадке. Дышал и был без сознания. Постепенно трюм заполнялся людьми, но никто не трогал лежащего на полу парня. Большинство сами на себе когда-то испытывали хлыст Шикамару и прекрасно знали, что после ощущаешь. Вот только лишь за куда большие провинности Наруто назначал двадцать ударов. Люди, которые практически забыли о наличие сочувствия в собственных сердцах, жалели этого юнца. Немного, называя глупцом, но искренне. И в то же время, были восхищены. Не каждый удержался бы на ногах или от крика во время такой пытки. А значит, юнга у них крепкий. Осталось лишь понять, переживет ли он свою кару или нет.       Наруто же пытался сосредоточиться на карте. Раз за разом отмеряя расстояние, вырисовывая путь, он пробовал сделать свою работу. Но не мог. Звук хлыста прекратился больше часа назад. Был тихий гул, он слышал отголоски разговоров, но ничего понятно не было. Он сказал Саске прийти, если он удержится на ногах. Не удержался? Мысли так или иначе возвращались к юноше с белоснежной кожей, черными, как вороново крыло, волосами и такими же темными глазами. Абсолютно контрастная внешность. И хотя ел Саске отменно, он все еще оставался тонким и изящным. Хотя явно крепчал от ежедневных занятий по ближнему бою. Зачем о нем опять думать?       Судорожно вздохнув, Наруто уставился на дверь, ведущую на палубу и замер. Там было тихо. Не удержав свой отчаянный разум, он резко поднялся и вышел из своей каюты. Возле столба, где ранее стоял Саске, на полу была кровь. И не пару капель, а много. Но ничего того, что указывало бы на то, что человек, стоящий здесь, упал на колени или на бок, или на спину. Даже отпечатков босых ног не было. Лишь боковым зрением увидев движение, капитан заприметил боцмана, стоящего за штурвалом, и штурмана, что сидел рядом. Поднявшись к ним, Наруто не дал ни слова сказать, как задал свой вопрос:       — Саске жив?       — Да и он…       — Где он?       — На нижней палубе.       — Он упал?       — Нет, он стоял до конца и сам…       — Зачем его тогда отнесли на нижнюю палубу? — Наруто некогда было слушать кучу всего, что мог сказать боцман, ему нужны были факты и краткие ответы.       — Да никто его не относил! — Киба буквально был обижен, что ему не дают договорить. — Он сам спустился туда, один, после того, как Шикамару закончил.       — В смысле сам спустился? — Наруто завис, до него не доходило.       — Своими ногами дошел до трюма и сам спустился, — боцман съязвил, ловя при этом озлобленный взгляд капитана.       — Асума, он правду говорит? — штурман кивнул.       — Наруто, он ни разу не пискнул и не пошатнулся. Спустился вниз и лежит, то ли спит, то ли сознание потерял, я не знаю.       — Вообще-то уже не спит, — буркнул себе под нос Киба, крепче цепляясь за железное основание штурвала, не давая течению сбить их с пути.       Капитан замер, обдумывая услышанное. После порки от Шикамару сам спустился? Сказки какие-то рассказывают. Не может этого быть. Возможно ли что, старпом его пожалел? И какого черта тогда он пошел вниз, а не к нему? Злоба вновь захлестнула глотку, и Наруто чуть ли не зарычал. Второй раз он ослушивается и это за одни сутки! Возмущению не было предела и резко развернувшись, жестким шагом капитан отправился на нижнюю палубу. Спустившись в трюм, он ни на кого не обращал внимание. Нужно спросить этого юнца, этого глупца и того, кто разочаровал его всего пару часов назад, о том, какого черта он вновь не послушался? Он обещал, говорил, что выбирает быть преданным Наруто. Очередные слова на ветер? С чего бы вообще ему верить? Наивный капитан, поверил мальчишке, которого спас. Решил, что тот добр, не корыстен, не зол, что он будет искренним. Сам глупец. Повелся на это.       Добравшись до лежащего на полу тела, мимо которого так или иначе сновали другие пираты, казалось, от Наруто так и веяло злостью и негодованием.       — Саске! — он чуть было не прорычал, немного склоняясь над чужим лицом, казавшимся усталым, болезненным, измученным.       — Да, капитан? — этот голос было чуть слышно. Едва хватало сил на то, чтобы разлепить глаза и попытаться посмотреть, но шея не выворачивалась для большего обзора.       — Какого черта ты не пришел ко мне? Я сказал тебе, что если выстоишь, то должен прийти, — Наруто не стеснялся повышенного голоса, ибо знал, что ни один из окружающих не посмеет пикнуть. Как минимум потому, что каждый, кто проходил через руки Шикамару, приходил после к капитану и тот помогал по-своему. Кому-то больше, кому-то меньше. Изредка отказывал. Но только из-за его крови у него не было ни больных, ни изувеченных в команде. Если Наруто успевал, то все оставались здоровыми, никто не выпадал надолго из строя.       — Ты сказал, что я могу прийти, а не должен. Это было приглашение, — Саске хрипел, пытаясь повысить голос. — Да и чем ты можешь помочь?       У Саске даже появились силы усмехнуться, что не укрылось от капитана. Он был взбешен.       — Наруто, это я ему сказал, чтобы не смел идти к тебе за помощью, — из тени вышел Шикамару, со злобной улыбкой наблюдая за этим представлением.       — С каких пор твои приказы перебивают мои, а? — Наруто нашел на ком сорваться. Он подошел вплотную к Шикамару, смотря тому в глаза и практически обжигая своим дыханием чужую кожу.       — Я же не знал, что ты ему приказал прийти, это было его решение, — Шикамару приблизился еще, практически не оставляя пространства между лицами. Хотелось этого. Он не мог допустить, чтобы кто-то был ближе, чем его собственная персона.       — Ты прекрасно знал многие годы, что абсолютно каждый приходит ко мне после твоих игрищ и уже я решаю, помогать или нет, — Наруто схватил Шикамару рукой за подбородок, не позволяя тому и двинуться. — Чтобы больше никогда не смел так поступать, понял?       — Понял, — едва смог прошепелявить старпом, ведь хватка на лице была жесткой и сильной. Настолько, что казалось, челюсть вот-вот треснет.       Буквально оттолкнув Шикамару от себя, Наруто вновь подошел к Саске. Внимательно осмотрев окровавленную спину, он немного успокоился и в то же время, снова нахмурился.       — Шикамару, ты считать разучился? — Наруто вновь метнул недовольный взгляд на старпома, который разминал себе лицо своими же ладонями. Но тот лишь пожал плечами. Шумно втянув воздух, Наруто сложил руки у себя на груди.       — Саске, раз ты сам смог сюда прийти, значит и сам сможешь подняться. Идешь в мою каюту прямо сейчас и это приказ.       Саске что-то нечленораздельно прохрипел, но все-таки, медленно подволок к себе собственные руки, тяжело дыша. Едва опираясь на ладони, он попытался подняться, но рухнул вниз от боли, будто бы его снова огрели по спине. Чоуджи ринулся к нему, чтобы поддержать, но дорогу ему преградил Наруто.       — Не смейте ему помогать.       Чоуджи согласно кивнул, но все же, с сожалением смотрел на бледное тело, которое мотало из стороны в сторону, пока его владелец пытался встать. Спустя несколько минут у Саске получилось оказаться на своих двоих. Пропуская его перед собой, Наруто шел следом. Он мог бы пойти вперед, но так было безопаснее, если вдруг подчиненный потеряет сознание на лестнице и свалится, сломав себе шею. Это стало бы самым неприятным исходом. Хотелось не этого. Прежде чем подняться, Наруто обернулся, задавая вопрос всей команде:       — Он до сих пор не знает, как у него зажили раны впервые, я правильно понял?       — Да, — негромкий гул пронесся по помещению.       Наруто чуть улыбнулся, уходя вслед за юнгой, который точно не слышал, о чем шла речь. Саске шел и чувствовал, как боль пульсировала в висках и по всему телу обдавала жаром, ноги едва слушались, а мир плыл перед приоткрытыми глазами. Ведомый лишь одной силой воли. Лишь одним желанием более не разочаровать, больше никогда не увидеть того взгляда, когда в нем совсем разуверились. Лишь бы этот человек вновь поверил ему. Вернуть доверие того, кто дал ему второй шанс. А теперь уже и третий. Ощутить себя важным, нужным, и не в качестве раба, а как равного человека, по обоюдной свободной воле, по своему выбору. Он сам это выбрал. И неумолимо хотел удержаться, даже заплатив такой страшной болью. Ранее такого он еще не испытывал. Но спина заживет. Так или иначе. А вот рассудок мог и не справиться.       Встав у двери, Саске едва потянулся к ручке, но руки тряслись. Его лихорадило и шатало, боль сильнее пронизывала. Но чужая горячая рука легла поверх бледной ладони. Наруто помог открыть дверь и первым вошел в каюту, беря фляжку со своего стола и протягивая заплетающемуся в собственных ногах Саске. Казалось, что он почти без сознания.       — Что там? — тяжелый хрип вырвался изо рта Саске, когда он дошел до стола и руками оперся о поверхность, удерживая равновесие.       — Вода и небольшая добавка в качестве помощи. Выпей все.       Слабо кивнув, Саске протянул руку, беря предварительно открытую емкость, и, с мучительным вздохом, запрокинул голову, начав пить. От пронзающей судороги по телу он давился, но продолжал глотать прохладную жидкость, пока не осушил полностью. А Наруто смотрел на него. И не понимал вообще самого себя. С какого черта ему жалко этого парня? Почему не хочется, чтобы он мучился? Ему же все равно на тех людей, которых он убивал, отдавал в руки своей команды, причинял боль сам. Что не так с этим найденышем? Просто потому, что он красив? Или достаточно умен? Или та самая его доброта, от которой отвык капитан? Что цепляло? Он не мог ответить, с чего так тянуло к этому человеку. Но нельзя было привязываться. Может быть, высадить его в порту, от греха подальше?       Подтащив деревянный табурет к ногам Саске, Наруто усадил его, заставляя руками все еще держаться за стол, потому что сидеть ровно не мог. Хотя Саске от чего-то чувствовал, будто бы ему немного легче. Может быть, это от горячих рук, лежащих на его плечах? Наруто же осмотрел ранения и аккуратно убрал налипшие черные волосы с изодранной кожи, вызывая тихое шипение пострадавшего.       — Я нанесу тебе мазь на спину, сиди ровно.       Наруто не сказал, что это за мазь. Оказывается, Саске до сих пор не знал о проклятой силе королевского рода. Никто из команды за эти месяцы не разболтал. Наруто гордился в этом плане своими подчиненными, потому что рассказать этот секрет было равно смерти. И все держались.       Медленно, окуная пальцы в глиняный горшочек, Наруто покрывал розоватой густой консистенцией глубокие вспаханные раны, чувствуя, как вздрагивает от боли и приятной прохлады бледное тело. Наруто специально добавил во флягу лишь несколько капель крови, чтобы заживало не так быстро. И потому покрывал раны мазью, имитируя полноценное лечение. Возможно, даже шрамов не останется, но еще дня три-четыре Саске будет больно. Он наверняка запомнит этот урок. Знал бы Наруто, что Саске запомнил совсем не боль от хлыста, а его собственный разочарованный взгляд как главную кару.       А Саске упивался. Он буквально наслаждался этой заботой. То, как горячая ладонь обхватывала его под грудь, заставляя немного склониться или наоборот, выпрямиться. Как та же ладонь скользнула ниже, к худому животу, немного нажимая, чтобы Саске не уходил от болезненных прикосновений инстинктивно подаваясь вперед, пытаясь уклониться. Саске казалось, что ему легче именно от этого тепла. Было хорошо. Несмотря на боль, он был готов еще раз перетерпеть такую пытку, лишь бы к нему снова так прикасались. Когда Наруто закончил и совсем убрал руки, Саске разочарованно выдохнул, лишившись тактильных ощущений.       — Сможешь так посидеть? — голос казался мягким, размеренным. Наруто признался себе, что больше не злится на этого глупца. Но он не мог это показать перед всеми. Лишь сейчас, ненадолго.       — Да, спасибо, Наруто, — голос становился ровнее и, немного придвинувшись на табуретке к столу, Саске уткнулся лбом в прохладную деревянную поверхность, буквально ложась на нее. Ему легчало. Он не знал почему, но разве это было так важно? Наруто вышел ненадолго. Саске не знал, сколько прошло времени, но ощущал себя все лучше и лучше. Боль отступала, оставаясь не такой обжигающе мучительной. Хотелось есть и спать. Но оно не стоило того, чтобы покинуть эту комнату, где ранее он был всего раз, в самый первый день. Это место обитания человека, к которому он хотел быть ближе. В углу ворох тканей, которые были навалены специально для кота. Висел гамак и с другой стороны, у мелкого вырезанного окна стояли ящики, накрытые мягким материалом. По всем стенам развешано множество карт, не только географических, но и астрономических. Посередине стоял огромный дубовый стол, заваленный ворохом бумаг, и далее глубокое кресло с мягкой обивкой и явно очень тяжёлое. Вероятно, в этом месте никогда не бывало порядка. Еще вдоль стен стояли закрытые и открытые сундуки, а на столе лежал кинжал, с изящно украшенной ручкой. Саске немного поднаторел и был уверен, что вещь эта очень дорогая. Внимая тому, как переливаются камни на рукояти, он услышал, что дверь распахнулась.       — Можешь идти, — Наруто стоял в дверях, дожидаясь, когда Саске поднимется и покинет помещение. Лишь когда Саске поравнялся с капитаном, услышал тихую фразу: — То, что тебя простили, не значит, что я доверяю тебе. По всем вопросам обращайся к Шикамару.       Лучше бы его снова отхлестали. Проглотив ком в горле, Саске кивнул и обернулся лишь тогда, когда дверь в каюту захлопнулась. А чего он ожидал? Что Наруто с распростертыми объятиями успокоит его и скажет, что все хорошо? Он и так наверняка сделал больше, чем нужно. Наконец дойдя более твердой походкой до старпома, Саске поинтересовался, что от него сейчас требуется. Но Шикамару отправил того до вечера отсиживаться у Чоуджи. Толстяк с искренней радостью встретил Саске, который уже более или менее хорошо ходил и держал равновесие. Повар щедро накормил Саске и предложил самый чистый угол в этом месте, и вместе с мурчащим рядом котом Саске заснул. Он не знал, что Наруто спускался проверить его, после того, как Чоуджи доложил, что Саске спит. Саске не мог угадать, что кто-то осознал свое неравнодушие в связи с последними событиями.       К вечеру его разбудили и заставили подняться на палубу. Возле борта, на выставленной доске над водой, стояла та самая девушка. Она даже не плакала. Лишь стояла и смотрела на бушующие волны под ее ногами. Внезапно, Саске понял, что слышит отдаленное пение. Тихо, едва слышно, доносился нежный голос, завораживающий, увлекающий. Из покоряющего его транса вывела хватка квартирмейстера за больное плечо, и Саске удивленно обернулся, смотря на серьезное лицо Шикамару, удерживающего его.       — Не слушай их или пойдешь вслед за ней. Эта песня только для нее, — даже по взгляду было понятно, что старпом говорил о пленнице. Она поэтому не плакала? Вернув свое зрение к девушке, Саске как-то равнодушно смотрел на то, как,сделав пару шагов, юная особа сама спрыгнула в воду и волны захлопнулись над ее темноволосой головой.       — Наруто сказал, что он ее кому-то отдаст, — задумчиво произнёс Саске, привлекая внимание Шикамару.       — Он отдал ее русалкам. Она им понравилась, и они примут ее к себе. Из-за пения боли и страха она не почувствовала.       — Русалкам? — Саске удивленно уставился на старпома, который ухмыльнулся на этот вопрос.       — Посмотри за борт, уже можно.       Саске быстрым шагом приблизился к деревянному ограждению, смотря вниз на толщу соленой жидкости. В лучах уходящего солнца он заметил снующие в прозрачной пелене полулюдей, полурыб. Саске не верил в мистику. Вообще никогда не верил ни в магию, ни в сверхъестественных существ. А здесь все это происходит прямо на его глазах, он это видит сам. Пораженный зрелищем, Саске не удержал в себе восторженный писк, чуть ли не пальцем показывая Шикамару на то, что находилось под водой. И слов у него не имелось, и забыл он о боли в теле, лишь эйфория захватывала разум. Шикамару не удержался от улыбки на эту реакцию, Саске напоминал ребенка, получившего желанную игрушку. А детей квартирмейстер любил. В особенности собственного сына, которого он не видел уже почти полгода. Но скоро весна и они отчалят обратно, в родные края, и он обязательно заглянет к своей семье. Шикамару скучал по ним насколько мог себе позволить.       Попутный ветер с негромким шорохом натягивал парусную ткань, уводя четырехмачтовый галеон в уже изведанные дали. Но о предстоящих событиях никто и не мог помыслить.