If you need to leave the world you live in
Lay your head down and stay a while
Though you may not remember dreaming
Something waits for you to breathe again.*
То, как замер Наруто, казалось магией иного рода — взгляд резко изменился и, похоже, затаилось дыхание. Спустя несколько секунд он трезво и послушно выполнил указ, вот только ощущение лютого безумия, исходящего от него, никуда не делось. Цунаде в своей голове успела себя похвалить, не зря она дом защитила от силы Азатота, иначе бы Наруто уже разнес его в щепки. Она не ожидала от него таких эмоций. Просчиталась. — Тебе все равно придется убить Саске, — Наруто едва раскрыл рот, как Цунаде не дала даже пикнуть, — но через тридцать лет. Воцарилось молчание. Со стороны казалось, что Наруто опешил — так оно и было. — То есть, через тридцать лет? — он боялся повысить голос, словно ему померещилось услышанное. — Это все, что я смогла выпросить, — теперь и Цунаде говорила тихо, как-то совсем растеряв свою уверенность, — тебе придется его убить, но когда ему уже будет за пятьдесят. Он сможет прожить жизнь, возможно, даже счастливую, — она горько усмехнулась, — но, конечно, и это с условиями. — Какими? — до Наруто все еще туго доходило, он не мог понять, легче ли ему стало от услышанного или нет. — Если у него есть семья или родственники — они все погибнут в момент, когда мы закончим с этой сделкой, а также все дети, которые у него могут быть, и женщины, что их родили, как и в дальнейшем семью завести он не сможет, — Цунаде судорожно вздохнула, — проклятье твоего рода также остановится, точнее, мне придется собрать силу со всех и заточить ее в тебе. Пока жив Саске, ты будешь единственным носителем этого проклятья, но это значит, что и Азатот сосредоточится только на тебе. — А через тридцать лет? — Наруто во все глаза смотрел на ведьму, не понимая собственных мыслей. — Если ты выполнишь сделку — то все будет закреплено и Азатот больше никогда не сможет тронуть твою семью и последующие поколения. Если же до назначенного времени ты не убьешь Саске — на твой род проклятье вернется, однако, Азатот предупредил, что в том случае и девочек без своего благословения не оставит. Наруто рыкнул, сжав ладони в кулаки, но после как-то сосредоточенно на них уставился. — Какие-то еще условия? — Тебе придется принести в жертву несколько душ, относительно равные годам жизни Саске. — Равные годам, это сколько? Тридцать? — Наруто нахмурился, пытаясь понять, что же здесь не сходится. Он же только предлагал подобное. — Азатот запросил три сотни, — Цунаде поежилась, для нее даже жизнь одного человека была бесценной, и то, как Наруто спокойно принял информацию о том, что придется убивать несколько сотен, ее явно не порадовала. Но у нее нет права жаловаться. А Наруто замолчал. Ему с очередной тяжестью в душе приходилось принимать решение, насколько низко он готов упасть ради собственного дитя. Положив руки на лицо, он закрыл глаза, пытаясь дышать и здраво мыслить — разве нужна вообще какая-то жертва, чтобы разорвать его сердце, ибо ему показалось, что он его изничтожил несколькими минутами ранее. Тридцать лет… Неужели он сможет тогда поднять руку на свое сокровенное? Хватит ли ему силы отнять жизнь Саске в том возрасте? Но шанс прожить вместе столько времени, и эти года кажутся такими долгими и далекими… Вновь подняв глаза в потолок, Наруто захотел увидеть небо, чтобы впервые взмолиться хоть к кому-то. Он лишь сейчас понял то, о чем говорил его отец. Но Наруто точно не хотел, чтобы его ребенок, возможно, так же отчаянно желающий когда-нибудь избавиться от проклятья, рвался на части от подобного выбора. Нет, этого он допустить не мог. — А можно немного побольше времени? — он перевел взгляд, полный мольбы, на Цунаде, — хотя бы сорок лет? — Наруто, — женщина вздохнула, словно ей самой было больно, — тридцать лет, это край, за который мне придется заплатить и самой. Большего я не могу. — Какова твоя цена? — Тебя это не коснется, мальчик мой, — Цунаде чуть улыбнулась, все еще с нежностью смотря на мужчину, которого сама же многие жизни назад по глупости обрекла на все эти мучения. В этот раз и ей придется расплачиваться. — Но после того, как сегодня закончим — мы больше не увидимся. Все условия, что тебе надо выполнить, останутся на твоей совести и на сердце Саске. — На его сердце? — голубые глаза вновь округлились, и их владелец уже не помнил, сколько раз за сегодня он чувствовал волну удушения. — Да, я нанесу ему руну, что будет со сроком действия и фактом выполнения условий. Чужие жизни ты должен принести в жертву в течение одного года. А через тридцать лет, ко времени исхода договоренности, Саске ощутит, как его время уходит, — Цунаде смотрела прямо на Наруто, стараясь сразу дать всю информацию, ибо больше ему не у кого будет ее узнать, — он умрет от этой руны, неважно, ты ли это сделаешь или просто выйдет срок. Его сердце остановится в любом случае. Так каково твое решение? Наруто тяжело сглотнул ком в горле и уставился на пол. Он молчал. Молчал долго, периодически вновь заходясь судорогой, но как-то умудрялся ее останавливать. И вновь молчал. — Я не сделаю этого насильно. — То есть? — Цунаде приподняла одну бровь, смотря на своего собеседника. — Если он откажется, то я не сделаю этого, — Наруто поднялся со своего места и направился к выходу. — Подожди, — удивленно произнесла ведьма, — ты что, собрался у него спрашивать, позволит ли он принести себя в жертву? — Да. Думаю человек, которому ты тут срок жизни отсчитывала, имеет право знать и принимать решение относительно этого. — Не ходи за ним, — ошарашенная предыдущим заявлением Цунаде поднялась со своего места и направилась к Наруто, вероятно, пытаясь удержать, — он скоро сам придет сюда. — Как это? — Наруто резко развернулся, в который раз уже просто пугаясь этой ведьмы. — Джирайя приведет, я ему передам. Не прошло и десяти минут, как в комнату, даже без сопровождения и указания дороги, вошли двое: Джирайя и Саске. Увидев последнего, Наруто едва справился со своим телом, чтобы не увести его отсюда. Он не должен быть здесь, он никогда не должен услышать тот вопрос, что подготовлен ему сейчас. — Наруто, не смей, — грозно процедила Цунаде, точно зная то, что захотел сделать Наруто, — здравствуй, Саске. Но Джирайе она лишь кивнула и мягко улыбнулась, мимолетно, едва заметно. — Оставь нас втроем, пожалуйста, — она ласково обратилась к шаману, и даже тембр ее голоса изменился, — мы с тобой еще успеем поговорить сегодня. Спустя минуту в комнате резко возросло напряжение и исходило оно целиком от Наруто. Его вновь охватывал ужас того, что должно произойти, руки начинали трястись, легкие не слушались и судороги стали пробивать тело. Едва он сделал шаг к Саске, как Цунаде встала между ними и сразу выдала все, зачем его позвали сюда, вместе со всеми условиями и фактами того, что должно произойти, когда и как именно. На одном дыхании. Дослушав до конца в некоем трансе, Наруто внезапно понял, что он попятился — едва не упал, запнувшись о кресло, которое стояло позади. Происходящее вновь нагоняло ужас и панику — он не мог, не мог, не мог, никак не мог этого сделать, ни сейчас, ни через тридцать лет, никогда. Устояв на ногах и вновь повернувшись вперед, он увидел перед собой Саске, и новая волна захватила его, даже губы затряслись, и произнести вслух ни единого слова не получалось. — Наруто, — спокойный голос вывел на следующую грань, он стал бояться прикоснуться к Саске, словно сам был отравленным, прокаженным. — Хватит, Наруто, остановись, успокойся, — Саске обнял его, прижимая к себе, чувствуя ту крупную дрожь, которой пробивало чужое тело, слышал хриплое дыхание и прекрасно понимал причину. — Тише, тише, — шептал он на ухо, мягко поглаживая ладонями по спине, медленно и размеренно, ощущая, как постепенно Наруто размякает и оседает в его руках. Спустя несколько минут они наконец-то смогли сесть рядом, но теперь Наруто вцепился в Саске, держался за его одежду до треска ткани, однако не мог на него посмотреть, все вжимался в плечо. — Наруто, ничего страшного не произошло, ну же, взгляни на меня, — Саске все пытался заставить того поднять голову, уловить взгляд, потому что именно так нужно, так они поймут друг друга. — Они хотят, чтобы я убил тебя, — владелец трясущегося и хриплого голоса едва смог выдавить из себя это, до истерики боясь вдохнуть реальность в эти слова. — Через тридцать лет, да? — Саске улыбнулся, прижимаясь щекой к чужому виску, — ты только представь себе, что целых тридцать лет я смогу оставаться рядом с тобой, — ласковый шепот заставлял словно умирать, снова и снова, потому что нельзя было представить жизнь, где этот голос нельзя было услышать, — представь, что мы столько времени каждое утро сможем просыпаться вместе, например, в нашем доме, — Наруто крупно вздрогнул на эти слова, немного приподняв голову, — ты же сам мне сегодня предложил, помнишь? Судорожно сглотнув, Наруто поднял уставший взгляд на лицо с такой легкой улыбкой, что он вновь был готов сам пройти все круги ада за этого человека прямо сейчас. — Ты хоть понимаешь, что уговариваешь меня на твое убийство? — Наруто, я могу умереть в любую секунду на нашем корабле, от чужой пули, от шального ядра, от яда или еще чего-нибудь, — Саске приблизил свое лицо к лицу Наруто, почти касаясь своими губами его, — смерть от твоей руки — это награда, а не кара, потому что я знаю, что ты сделаешь все быстро. — Нет, я не могу, я не смогу этого сделать, не могу согласиться, не могу отдать им тебя, — Наруто захлебывался словами и снова весь трясся, едва не прячась, пытаясь как-то увернуться от этой ситуации, пока Саске не перехватил его лицо своими руками. — Сможешь, я помогу тебе. Если захочешь, в тот день уйдем вместе. Наруто замер, услышав последние слова. — Вместе? — прошептал он, всматриваясь в тот покой, что царил в бездонных глазах. — Одновременно, — Саске кивнул, позволяя себе наконец-то поцеловать трясущиеся губы, в какой-то части своего безумия осознавая, на что именно он идет, и не жалел ни капельки. Он-то как раз получал большее, а не меньшее. А в углу комнаты стояла Цунаде спиной к двум людям, чьи сердца бились в унисон, и едва успевала стирать слезы с собственных глаз и не всхлипывать. Все происходящее было ее виной и Джирайи. Лишь они виноваты в том, что эти невинные души затянуло в эту пучину отчаяния. Сколько жизней она уже была свидетелем этой боли, но до такого им еще не приходилось доходить. Азатот оказался самым гадким созданием из всех проклятий, с которыми они сталкивались. — Нам надо начинать, — громко и твердо произнесла она, наконец-то справившись с собой. У нее нет иного выхода. В этой жизни — она главный монстр среди них всех. Тот, который расплатится всем за собственные ошибки. — Все хорошо, — шептал Саске, удерживая Наруто от очередной истерики после услышанного, — я согласен быть тем, кто поможет тебе снять проклятье с твоей семьи. — Ты безумен, Саске, — голос у Наруто совсем пропал, он лишь хрипел, всматриваясь в прекрасное лицо, — я не смогу так с тобой поступить. — А сыну смотреть в глаза сможешь, когда он пойдет к тебе в отчаянии после смерти той, что подарит ему ребенка? — Саске нахмурился, меняя тон на более жесткий, чтобы каждое слово — как пуля, пронзала сознание. — Как ты посмеешь успокаивать его, когда будешь знать, что ты мог оградить его от этой боли? Или как ты им обоим объяснишь, особенно Химавари, что бросил их крохами, получается, просто так? Как ты думаешь, сколько ночей они звали и искали тебя, пока не прекратили этого делать, и ради чего? Сможешь ты со своим внуком общаться, зная, что лишь по своей слабости оставил его без матери? Когда он маленьким будет в каждой женщине пытаться узнать свою маму, ты будешь спокойно сидеть и смотреть на это? — Замолчи, — Наруто дернулся, как от пощечины, после услышанного. — Я не говорю о том, что ты сможешь уберечь их от любой боли в этом мире, — немного смягчившись, Саске прижался своим лбом ко лбу Наруто, смотря в глаза, — но от этой — можешь. А если откажешься, то, кто знает, может, я умру завтра, и ты останешься без их покоя и без меня. Сделай правильный выбор. Приглушенный всхлип вновь разнесся по комнате, и Наруто едва боролся с собой, но Саске как-то удерживал его, был источником некой ненормальной силы, это и успокаивало, и удручало. — Что от меня нужно? — Саске повернулся, не дожидаясь ответа от Наруто, смотря на ведьму, удивленно отмечая то, насколько та сама не справлялась с эмоциями. Ей-то какое дело? — Я нанесу рисунок руны на твое сердце, тебе лишь нужно будет не дергаться, — Цунаде внезапно закопошилась, будто что-то искала — старалась отвлечься. — Вряд ли я сам смогу не шевелиться, предполагаю, что это будет больно, — усмешка Саске только дошла до Наруто, который вновь ошарашенно уставился на любовника. — В смысле не дергаться? — просипел Наруто, обращаясь к ведьме, — ты разве не дашь ему снотворное или что-то еще? — Я не садистка, — фыркнула Цунаде, — я дам ему отвар, что сделает его нечувствительным к боли, пока я доберусь до сердца, — она все перебирала какие-то баночки в комнате, — просто все это время ему нужно будет стоять, лежать нельзя, я так только больше наврежу. Облегченные вздохи послышались со стороны, и кажется: Наруто был рад больше, чем сам Саске, что тому не придется в очередной раз мучиться в этом процессе. — Вот только, — Цунаде остановилась, держа в руках какой-то неизвестный бутылек, — при нанесении руны будет очень неприятно. Я воспользуюсь тем, что вы оставили в моем доме на острове Наха, чтобы снизить дискомфорт. — На острове Наха? — Наруто похлопал глазами, — так тот ритуал был… — Да, мой мальчик, если бы вы довели дело до конца, то это бы еще больше ослабило Азатота. Но я уже тогда предполагала, что ты не согласишься отнять жизнь Саске сразу. Тот ритуал был для того, чтобы он, — она кивнула в сторону Саске, — сейчас испытывал как можно меньше боли. — Джирайя все знал? — прохрипел Наруто, и вновь злоба поднималась в его душе, заполняла. — Он не просто знал, — Цунаде улыбнулась, — он действовал четко так, как я ему указывала. Несколько секунд тишины, а после Наруто резко подскочил, впечатывая свой кулак в стену, полностью ее пробивая, разнося камень за ней — в пыль. Лишь вогнав свою руку по локоть в новообразовавшуюся дыру, он резко выдохнул и, только благодаря Саске, который был рядом, смог остановиться, чтобы не разрушить все. — Я убью его, — прорычал Наруто, резко разворачиваясь, но едва сделал шаг в сторону двери, как был перехвачен за предплечье рукой Саске, который лишь покачал головой. — Ты нужен мне сейчас здесь. — И ты забыл о том, что я говорила про угрозы? — к ним подошла Цунаде со стаканом странной вонючей жидкости и протянула его Саске, — пей. А ты, — она взглянула на Наруто, который дышал так, словно разъяренный бык на родео, — когда он снимет рубаху, обхвати его за плечи и голову, будешь держать, чтобы лишний раз не шевельнулся. Мне нельзя промахнуться. Со стороны казалось, что только Наруто нервничает из-за сложившейся ситуации, а Саске вел себя так, будто ничего странного не происходило, и это отчасти пугало. С другой стороны, мог ли безумный человек приводить те доводы, что так сильно пробивали все нутро своей рациональностью? Когда они начали, то две пары глаз — черные и голубые — следили за каждым движением женской руки. Саске немного заволновался, когда тонкое острое лезвие коснулось его кожи на груди, но медленно облегченно выдохнул, осознав, что ничего не почувствовал. Чуть улыбнувшись, он хотел повернуть голову и посмотреть на Наруто, но было нельзя. Спустя несколько минут странного процесса Наруто почувствовал, что Саске напрягается, однако и сам вниз смотреть не хотел: еще одна порция кошмаров уже получена за сегодня. — Саске, — тихо позвал Наруто, отвлекая внимание того от жуткого зрелища, — мне Шикамару кое-что донес позавчера. Он долгое время занимался одним вопросом и наконец-то нашел важную информацию. — Какую? — Саске едва шевелил губами, стараясь быть как можно аккуратнее относительно собственного тела. — О твоей семье. — Я не хочу знать о них, — тихий хмык с явным недовольством прозвучал в комнате. — Они не продавали тебя, — прошептал Наруто, сильнее нажимая на плечи и лоб Саске, не давая тому дернуться от услышанного. А тот и вовсе замер. — То есть, не продавали? — едва смог он выдавить из себя, внезапно ощутив странное неприятное нечто в собственной голове. — Они не хотели тебя продавать, твой первый хозяин просто убил их и забрал тебя насильно. Поэтому тогда никто не пришел на помощь. Тебя обманули, — Наруто глубоко вдохнул, — они любили тебя и не предавали. Цунаде вздрогнула, когда на ее руку упало несколько прозрачных капель откуда-то сверху. Само собой, она слышала разговор и, подняв взгляд, увидела закрытые глаза с дрожащими черными ресницами еще одного ребенка, за чьи муки в ответе. Сильно сжав зубы, она продолжила свое дело. Джирайя стоял снаружи пещеры, когда до него донесся истошный вопль, и он рванул обратно внутрь, не понимая, что происходит. Он сделал все, чтобы Саске не было больно ни при каких обстоятельствах, но он не смел рассказать Наруто для чего все это было нужно. Да и просто не смог бы — ни язык бы не повернулся, ни пальцы бы не дали написать, ни мыслями не удалось бы поделиться: он заперт в этой невозможности и приучился за столько жизней терпеть и молчать. Ворвавшись в комнату, где проходил ритуал, он лишь застал Наруто, который укладывал Саске на небольшой диванчик, и заметил некоторое количество крови на Цунаде и полу. — Что произошло? — он взволнованно подошел к супруге, перехватывая ее руки и осматривая с головы до ног, но ран на ней никаких не было. — Когда заканчиваешь руну, она прижигается, — Цунаде вздохнула, — крови на острове Наха не хватило подавить эту боль. Обернувшись, Джирайя лишь успел заметить то, как длинная красная полоса на груди Саске прямо на глазах исчезла, а сам юноша судорожно дышал и с каким-то отчаянием смотрел на Наруто. — Оставим их, — Цунаде потянула Джирайю в соседнюю комнату, уводя: ей нужно было кое в чем сознаться. Наруто едва сдерживался, чтобы не завыть белугой, потому что он подписал Саске приговор и своими же руками удерживал во время нанесения этой чертовой руны. Но не мог, сейчас он не имел права на свои эмоции, видя то, как от услышанного о родителях, словно маленький мальчик, Саске заходился в слезах и всхлипах. Но другой реакции быть не могло на новость о том, что самое первое предательство оказалось ничем иным, как ложью и провокацией — родители любили его. Саске тянулся к Наруто, совершенно забыв о мгновении боли из-за руны, это же самое сердце выколачивалось из груди от странного облегчения. — Мой брат, — прошептал Саске, зареванными глазами смотря на Наруто, — что с ним? — Он герой войны, — Саске хотел улыбнуться на эти слова, — награжденный посмертно. Саске опустил голову на плечо Наруто, закрывая веки и пытаясь не дрожать из-за подступающей истерики. — Почему он убил их? — вопрос, заданный в пустоту, но и на это Шикамару смог раскопать информацию и передать Наруто — у того лишь сил не хватило рассказать это в предыдущую ночь. — Помнишь, ты сам мне говорил, что у него все дети были похожи на тебя? — Наруто перевел дыхание, затем заставил Саске поднять взгляд на него, и, отметив согласный кивок, продолжил. — Дело в твоей внешности. Он хотел в свое время купить твоего брата, когда впервые вас увидел, но из-за возраста нацелился только на тебя. Впервые в своей жизни Саске возненавидел свою необычную красоту, привлекающую чрезмерное множество взглядов. Он едва перевел дух, вспоминая события тех дней. — Верно, у того старика не было детей старше четырнадцати, — прошептал он, как-то удрученно не понимая этой закономерности. После побега он не думал о тех днях, старался даже не вспоминать. — Ты знаешь, что случалось с теми, кому исполнялось четырнадцать? — теперь Наруто слова давались сложнее, но раз он решил рассказать все, то сделает это. Он не имел права скрывать от Саске эту информацию, особенно потому что пока они оба остались живы. На поступивший вопрос Саске отрицательно покачал головой — раньше он считал, что тех детей продавали, но на деле никогда не знал, куда они девались. Все исчезали в ночь своего дня рождения. — Он делал из них чучела, — тихо произнес Наруто, внимательно смотря за реакцией. А на услышанное Саске лишь распахнул глаза, в которых уже высохли слезы, и с шоком посмотрел на Наруто, но тот продолжал. — Мы знаем, что кое-кто продолжает его дело. Такие же дети и те же чучела. Хотел спросить, пойдешь ли ты с нами, чтобы зачистить те места? Шикамару сам занимается этим вопросом, и, по факту, это его предложение. Я ему еще ничего не ответил. — Само собой, — кивнул Саске, отвлекшийся от всего произошедшего за последние сутки — теперь у него не было задачи важнее. А за дверью в соседней комнате очередные слезы заливали еще два сердца. Даже те двое, кто точно знал, что они снова встретятся в следующей жизни, никак не могли примириться с собственной платой. Но им придется расстаться сегодня. Где-то спустя час Джирайя с Цунаде вернулись к Наруто и Саске. Пройдя ближе, старшие сели напротив такой же обреченной пары, как и они сами, и начали разговор. Долгий, размеренный, заставляющий не задавать вопросы, а слушать без них — веря и не веря одновременно. Потому что теперь Цунаде могла раскрыть им правду. Лишь ближе к вечеру двое возвращались на корабль; Наруто с Саске шли медленно, погруженные в собственные мысли. Но как бы они не отрешились от остального мира на время, двигались, держась за руки, переплетя пальцы, словно малые дети, все еще боящиеся разлуки. Едва не дойдя до берега, скрываясь за деревьями, Наруто остановился, удерживая Саске. Они молча посмотрели друг на друга, а после позволили себе еще раз уйти от всего в недолгих объятиях без лишних глаз, где-то в глубине их душ желая верить в то, что им сказали ранее. — Ты не имела права заключать такую сделку, — Джирайя еле сдерживался, сжимая в руке белоснежный кинжал. — Это был единственный выход, — Цунаде мягко улыбнулась своему супругу, позволяя себе спрятать за ней страх, — дай мне хоть один раз уйти первой и не искать твою могилу месяцами. — Это неправильно, раньше только ты возвращала мне память, а если в этот раз что-то пойдет не так и ты тоже забудешь? — Я не сомневаюсь, что мы и без этой памяти будем вместе, — она позволила себе оставить напоследок поцелуй на влажной щеке Джирайи. — Это будет последний круг, Наруто и там сделает все правильно, — она все еще улыбалась, — ты слышал его рассказ о сне в моем доме на острове Наха? Он видел лиса, который не угрожал ему. Он сам сможет справиться с ним и уйдет из того мира с душой, что принадлежит только ему. Я верю в этого мальчика. У Джирайи вновь руки задрожали, и их накрыли более аккуратные, нежные женские ладони, успокаивая. Но ответить он не мог, лишь едва кивнул на ее слова. — Ты же знаешь, что это очень быстро. Тебе совсем недолго осталось, я же обычно годами живу без тебя. Может быть, — Цунаде едва не рассмеялась, но, скорее, от нервов, — ты наконец-то поймешь, насколько любишь меня. — Глупая, — прошептал Джирайя, крепче сжимая оружие, чье острие усыпано рисунками рун, что вовеки не отмыть, — моё сердце во всех мирах и вселенных принадлежит лишь одной тебе. Вся команда Покровителя Азатота вышла на палубу, во все глаза уставившись на некогда великолепно необычайный остров — благоухающая и цветущая природа постепенно меркла, серела, погибала. Спустя несколько минут такого процесса среди загнивающих деревьев появился Джирайя, шаман шел медленно, устало, держа в руке окровавленный белый кинжал — он разбил свое сердце, отдал в растерзание последнему вздоху самому важному человеку в его жизни, и каждая секунда теперь приносила боль, уничтожала изнутри, убивала его. Но ему придется пожить еще в мире, где нет её. Совсем немного. Стоило Джирайе сделать шаг на корабль с лодки, как с острова послышался резкий треск — у всех на глазах земля расходилась, словно кусками начинала отваливаться и уходить под воду. Всего за каких-то полчаса невероятное место превратилось в крах и исчезло с лица земли.