А не поздновато ли? —
— Да не. Всё будет хорошо, я же с тобой.Ну, ладно. —
Сейчас соберусь и выйду
— Жду Алёна начала в спешке искать одежду, потом краситься. Она хотела идеально выглядеть. Сначала девушка нашла любимую одежду, которая нравилась и Саше. Потом накрасила губы красной помадой и ресницы тушью. Взяв телефон и ключи, Алёна надела лёгкую куртку, обувь и закрыв дверь побежала на улицу. — Саша! — Радостно воскликнула Алёна и подошла ближе. Они обнялись и Саша поцеловал её в макушку. — Ты сегодня необычайно красивая, — Алёна сразу покраснела и опять уткнулась лицом ему в грудь. От Саши, как обычно, вкусно пахло, одежда была стильной и лицо очень доброе. Особенно улыбка. — Идём, я приготовил для этого вечера целую развлекательную программу! Они направились к центру города. Сегодня там тоже было красиво. Небо ещё светлое, ветер не очень холодный и людей мало. Всё как Алёна и любит. Они зашли в магазин и купили конфеты. Алёна долго выбирала. Ей очень нравились кислые конфеты и поэтому начала искать именно их, но таких было много и поэтому поиск был долгим. Вскоре они выбрали и начали идти ближе к лесу и побережью. Саша сказал, что там вообще никого нет и также очень красиво. Особенно сейчас. Наконец они пришли. — Помнишь, я говорил о развлекательной программе? — Спросил Саша выкидывая в урну уже пустую пачку от конфет. — Ага. Что это? Ну, скажи же! — Сейчас всё узнаешь, — Саша ласково улыбнулся и поцеловал её в висок. Потом взял за руку и повёл к большим, железным контейнерам. Их уже давно привезли и оставили как мусор. Алёна и не думала, что там можно что-то придумать. Пара подростков остановилась у жёлтого контейнера, на двери которого весел большой, уже явно старенький, замок, от которого, по невероятному стечению обстоятельств, у Саши нашёлся ключ. Дверь железной коробки со скрипом открылась, пропуская обоих гостей войти внутрь столь скромного жилища. Саша сразу же нащупал в правой стороне от двери, выключатель, и нажал на него, озарив темень контейнера светом одной лампочки, одиноко свисающей с потолка на чёрном шнуре. Как и ожидалось, внутри оказалось холодно, просто невероятно холодно, что заставило Алёну обнять себя руками при входе внутрь столь странных апартаментов. Внутри всё выглядело не так плохо, как могло показаться на первый взгляд, однако визуально, место оказалось куда меньше, чем полагала девушка. В левом углу контейнера лежал матрас, служивший в данном месте кроватью, затем, чуть ближе к нему, располагался стул, а по обеим сторонам от матраса, к железным стенам, было прикручено несколько длинных полок, усыпленных всякой всячиной. В одном из углов стоял небольшой холодильник. Пройдя чуть дальше внутрь контейнера, девушка остановилась у матраса и села него, всё-таки пытаясь руками согреть собственные плечи. — Знаешь, ты немного странный сегодня. Я не могу объяснить почему, но будто что-то не так. — Нет, Алёна, сейчас я как раз таки самый, что не наесть, настоящий. Вдруг двери заскрипели и зашёл ещё один парень. Они переглядываются и кивают друг другу. — Прости. Это всё не от меня зависит, ты мне правда понравилась, — После чего Саша ушёл, громко хлопнув дверью, от чего Алёна вздрогнула, и остался только тот парень. — Меня зовут Олег. Этой информации тебе хватит, — Олег выглядел больше, выше, мускулистее. Было видно даже через куртку, что он давно и часто тренируется. Его волосы были как смола чёрные, а глаза голубые. Он вальяжно подошёл немного ближе к испуганной, но в то же время заинтересованной девушке. — Начнём же твоё приручение, мой щеночек, — Страх возвращается в сознание девушки с новой силой. Парень стягивает с себя куртку, оставаясь в одной белой футболке, заставляя девушку почувствовать озноб пробегающей по её спине, как только её мозг отзеркаливает на себе нынешнее самоощущение молодого человека. Ему должно быть сейчас холодно. Взору Алёны также открывается вид на его татуировку, находящуюся на плече, в виде странного браслета с застежкой. Разум как будто бы начал ненавязчиво говорить, что у этого странного рисунка есть какое-то особое значение, суть которого у Алёны никак не получиться расшифровать. Голова Алёны начинает поворачиваться из стороны в строну, справа на лево. Рот пытается выдать хоть какие-то слова, но из него выходит лишь немое дыхание. Руки Олега тянутся к ремню на его джинсах, медленно расстёгивая железную пряжку. — Алена, Саша вроде же говорил тебе, что красная помада тебе ни к лицу, но стоило ему ненадолго удалиться, как ты, столь непослушно, намазалась ею. Тебе не кажется, что это неуважительно? — Голос парня звучит хрипло. Он совсем не ощущает пропитывающий его тело холод. — Простите… — Из рта глухо вырываются два, единственных слова. Девушка понимает, что он сейчас хочет сделать. Глаза парня блестят дьявольским желанием, и ей, помимо этих глаз, в качестве доказательства хватает и того факта, что пуговица его джинс расстёгивается, а за ней вниз, с характерным звуков, съезжает и молния, удерживая джинсовую ткань на ногах молодого человека. Алёна заворачивает рукав свитера, и старательно начинает тереть свои накрашенные тинтом губы об светлую кожу, но блядская химия не оттирается, сколько бы она не тёрла губы об руку. — Нет, собак не щадят когда они просто извиняются, не будь дурой, — Джинсы парня падают, и теперь он остаётся в одних лишь чёрных боксерах и футболке. Девушка замечает бугорок в области его паха, и на глаза наворачиваются слёзы. Она начинает отползать от надвигающегося на неё парня в сторону, но пространство матраса быстро заканчивается, припечатывая её спину к холодной железной стене контейнера. Не мог же Саша меня тут просто так оставить? Это ведь всё неправда. Я же сейчас проснусь или это окажется глупый розыгрыш. Это ведь всё неправда, так ведь? — Мысленно успокаивала себя Алёна. Рука снова оказывается у губ, и с силой начинает тереть их снова и снова, однако водостойкий тинт не поддаётся этим махинациям. — Но так как Саша тобой сильно дорожит, он попросил давать тебе выбор, и я это сделаю, — Олег не останавливаясь подходит к матрасу, и наступает на него обеим ногами, всё также продолжая свой путь к девушке. Алёна старается вжаться спиной как можно плотнее к холодной железной стене, уже не сдерживая из глаз капельки слёз, стекающие по её щекам влажными дорожками. Парень доходит до девушки, и сгибается в коленях, таким образом оказавшись перед ней на корточках. Его рука нежно касается мягкой кожи щеки, а большой палец смахивает горячие слёзы. — Не плачь, ты же сможешь сделать выбор, — Его губы оказываются у её лба, оставляя на нём лёгкий поцелуй, что вызывает в Алёны опустошающее чувство где-то внутри грудной клетки. Эти холодные губы чувствуются на коже противно и неправильно, из-за чего кажется, будто бы на том пострадавшем участке кожи, которого они коснулись, сейчас начнётся зуд и появятся волдыри. — Выбор из чего? — Алёна поражается тому, как ей только удаётся задать этот вопрос, ощущая по всему своему лицу липкие холодные поцелуи сухих губ. Из-за их нескончаемого потока, девушке хочется разрыдаться в голос, завыть, заорать, замычать, содрать с себя кожу. Сделать всё что угодно, лишь бы перестать ощущать на себе эти неправильные, противоречащие всему мировому порядку, прикосновения. Парень влажной дорожкой из мокрых почмокиваний, доходит до мочки уха, зубами сильно прикусывая её, заставляя девушку резко отвезти голову в сторону, назад, подальше от этого отвратительного дыхания, но всё, что она получает, это тупую боль в голове, из-за столкновения с железной стеной контейнера. Олег всё равно на удар девушки, он продолжает играться с мочкой её уха, цепляясь за гвоздик в ухе, и больно потягивая его в сторону, словно пытаясь разорвать нежную плоть, и снять серебряное украшение, раздвоив мочку надвое. После удара, голова девушки находится словно внутри церковного колокола, по которому нескончаемо бьют молотом, заставляя звуковые волны избивать её, уже кажется, начинающее сходить с ума, сознание. Наконец-то наигравшись с ухом девушки, парень отвечает на её вопрос, попутно предлагая ей выбор. — Выбирай, либо я насильно сотру эту вульгарщину с твоих губ, либо ты сделаешь это добровольно, воспользовавшись моим членом как мочалкой, — Заплаканные глаза девушки какое-то время просто продолжают открываться и закрываться. Её голова не воспринимает сказанных слов, словно парень сейчас говорил с ней на неведомом ей иностранном языке, но стоило ей только расшифровать его слова, как из больших, вечно добрых, глаз, начинает скатываться новый горячий поток слёз, а рот больше не выдерживает жалобных мычаний, заставляя плачь приобрести не только водянистый, но и звуковой образ. Алёна начинает реветь. Ей так страшно, ей так противно, ей так некомфортно, ей так одиноко и рядом нет никого, кто мог бы спасти её от выпавшей на её долю, участи. Сейчас она ясно понимает лишь одно — никто не придёт ей на помощь. — Ну, ну, ну… — Олег стирает своими шершавыми пальцами новый поток слёз, вот только ему быстро надоедает нянчиться с продолжающей рыдать девушкой, поэтому он, с силой, бьёт её по щеке. Удар сразу же оставляет яркое красное пятно на нежной коже щеки, однако это совсем не успокаивает её обладательницу, заставляя разреветься ещё громче. Вторая щека получает не менее сильный удар. Алёна сбивается со счёту, когда её лицо принимает уже шестую пощёчину. Перед глазами она видит лишь злорадное лицо человека. Парень осыпает маленькое личико своей «собаки» множеством ударов, получая от этого эстетическое наслаждение. Ему кажется весло бить слабую и беззащитную девушку. — Алена, выбирай быстрее, иначе я выберу сам, — В нос девушки прилетает удар кулаком. Пока что не очень сильный удар, однако и этого хватает на то, чтобы заставить из её носа потечь капли крови, тем самым окрашивая её губы в ещё более алый цвет. Эта картина завораживает парня. Он с улыбкой, с возбуждением наблюдает за стекающей из носа красной дорожкой. Первая капля крови его жертвы пролилась — одна из его мечт исполнена. Удар кулаком, а точнее последующая за ним, наиболее яркая боль, вынуждает девушку очнуться от её транса. По началу, она не понимает, почему во рту ощущается столь неприятный металлический привкус, но стоит ей открыть свой рот, дабы начать вымаливать Олега о пощаде, как она ощущает тёплую жидкость, попадающую к ней в рот с её же губ. Ладонь, до этого сжимающая простынь, лежавшую на матрасе, направляется к губам, и проводит ею по ним, таким образом, оставляя кровавый развод на обеих щеках, подбородке. Вся внутренняя сторона ладони оказывается в крови, и мысленно Алёна спрашивает саму себя, а сколько крови она уже успела потерять, совсем потеряв счёт пройденного времени. Девушка полагает, что с её мучений прошёл уже где-то час. Однако то время, которое она считает за часы, оказывается блядскими минутами, которые обещают растянуться сегодня на полудни, на сутки, на недели и на месяцы. Возбуждению парня уже нет предела. Его лицо оказывается у лица девушки, и он с упоением начинает слизывать кровь размазанную по девичьему лицу. Шершавый язык проходится по губам, облизывает нос. Алёне казалось, что противнее уже быть не могло, однако она ошиблась. Ощущение скользящего по коже языка ощущалось раз в пять противнее нежеланных поцелуев. Нутро гудело от негодования, а желудок, с каждым новым вздохом и облизыванием всё вероятнее и вероятнее намеревался излить всё своё содержимое в виде рвоты. Глаза парня закатываются в опьяняющем его удовольствии, как только он сглатывает собственную слюну вперемешку с кровью своего «щенка». Его глаза загораются новыми огнями страсти, стоит только ему увидеть новую кровавую дорожку. Алёна больше не плачет и не кричит. Она старается сдержать в себе то сопротивление её организма, которое её насильника точно не обрадует. Она даже не хочет думать о том, что он с ней сделает, если она на него сейчас выблюет теми остатками конфет, которые остались в её желудке. Вот только парню на это, мягко говоря, всё равно. Замечая новые капельки крови, его губы складываются в трубочку, и оказываются прямо у ноздрей девушки, начиная всасывать в себя выходящую из носа кровь. От неожиданности, голова Алёны снова ударяется о стену контейнера, а обе руки девушки, оказываются на белой футболке парня, со всей возможной силой отталкивая его от себя. Это кровопитие уже не просто ощущается отвратительно, а оно, чёрт его дери, становится само по себе не гуманным, вынуждая девушку, в первый раз за этот вечер испугаться за собственную жизнь. Она уже не сомневается — крышняк этого незнакомца, уже не в норме, просто пиздец в насколько отдалённом состоянии от нормы. Поэтому девушка старается побыстрее согласиться с условиями его игры, и выбрать свою участь самой, пока он, эта поехавшая наголову чертила, не сделал выбор сам. А его выбор казался вполне очевидным.