Тихоня

— Я сделаю это сама, — Взгляд Алёны мутнеет, а голос становится невероятно хриплым. — Мне нужен будет тазик, — Как-то чересчур безэмоционально добавляет она, своим ответом принуждая парня отстраниться от девичьего, испачканного в крови и слюнях, лица.       Он одаривает её своей безумной улыбкой, прекрасно понимая предназначение для выпрошенного тазика. — Конечно, если тебе так будет проще, то как душе угодно, Лёник, — От его слов, Алёну чуть не вывернуло уже сейчас. Но она сдержала всё в себе.       Олег стоит перед матрасом ожидая, когда девушка подползёт к нему и встанет на колени. Она должна быть ему невероятно благодарна, ведь он настолько хорошо с ней обращается, что даже думает о её комфорте во время её первого наказания — наказания за вульгарность.       Выпрошенный тазик стоит возле ног молодого человека, и его совсем не смущает его наличие. Он прекрасно осознаёт, какие именно эмоции и реакции вызовет для Алёны сексуальный контакт сейчас в такой обстановке и в этом и заключается главное наказание непослушного щенка. Отсос это чисто приятный бонус, которым Олег с удовольствием насладиться.       Девушка, на коленках, подползла к краю матраса, где сейчас стоял парень. Её лицо оказалось на идеальной высоте у его паховой области, и для парня это удачное стечение обстоятельств выглядело как хорошо выполненная команда.       Его ладонь легла на макушку девушки, поглаживая ту по голове, а после, перемещая свою руку на её опухшую от избиения щёку, проводя большим пальцем по губам Алёны. Прикосновения были ласковыми, но для девушки они ощущались противно. Тело не хотело принимать чуждых ему ласк, и всё, что оставалось для девушки, было терпеть это издевательство через силу воли, которая, кажется, уже заметно уменьшилась в своих размерах, чего нельзя было сказать о половом органе Олега. — Начинай, — С нездоровой улыбкой и с румянцем, от предвкушения ощущения высшего пика наслаждения, скомандовал парень, убирая свою руку с лица девушки, и предоставляя всего себя для исполнения её наказания.       Алёна поняла, что парень не собирался самостоятельно расправляться со своим нижнем бельём, желая лицезреть, как меленькие ладошки стянут его боксеры вниз, а побитое личико встретится со стоящим колом членом.       Она была девственницей, поэтому понятия не имела, как именно следовало заниматься оральным сексом, да и самим сексом в принципе. Девушка не являлась святой монахиней, и поисковик её смартфона не раз набирал заветное слово «порно», но даже наблюдая за всеми этими видеороликами, и активно мастурбируя на получавшую удовольствие пару порно-актёров, девушка не совсем понимала, как происходили многие сексуальные действия, в частности, она понятия не имела как следовало совать член к себе в рот, чтобы не укусить его, да ещё и получать от этого удовольствие самой.       Слегка подрагивающие ладошки оказались у резинки чёрного нижнего белья, как можно медленнее стягивая ткань вниз, что лишь раззадоривало, следившего за каждым движением, Олега. Набухший кровью член идеально проглядывался сквозь матерчатую ткань, вынуждая Алёну наблюдать его появление от основания до головки, которая с радостью выскочила из-под сдерживающей её ткани, ударяясь об подборок девушки.       Боже, уже этого было достаточно, чтобы вынудить девушку ощутить новый рвотный рефлекс. Кожа на подбородке стала неприятно гореть, словно за мгновение рассыпая на челюсти всевозможные виды раздражения. Личико девушки неприятно сморщилось, но это нисколько не смутило парня. Так ему нравилось даже больше.       Он не выдержав, схватил свой половой орган, несколько раз ударив им по губам, щекам и лбу Алёны, с нескрываемым удовольствием наблюдая за тем, как гримаса на её лице менялась с каждым новым пошлёпыванием.       Это было унизительно, отвратительно, и неописуемо неприятно, принуждая все органы внутри тела сжиматься и перемешиваться между собой, образуя в горле застывший комок рвоты, который она пыталась удерживать в себе как можно большее количество времени, но стоило парню резко схватить девушку за волосы, подставляя к её носу свои яйца, как Алёна не выдержала, и с силой дёрнув подбородком в сторону, оказалась выпущена из хватки на голове, поднося своё лицо к тазику и выплёвывая содержимое своего желудка.       Её язык ещё даже не коснулся его головки, а рвота уже лилась густым потоком из её рта, заполняя своим противным запахом всё помещение небольшого контейнера. Со стороны парня послышался смех. Да, это была имена та реакция, которую он ожидал, но он даже представить себе не мог, что лишь от одних прикосновений и запаха его члена, девушка уже начнёт блевать. Парню захотелось поскорее засунуть свой член поглубже в глотку девушке, понаблюдав за следующей реакцией её организма. — Возьми его в рот сейчас же, если не хочешь, ощутить его внутри себя, Лёник, — Алёна ладонью, вытерла с губ остатки рвоты, и с изумлением просмотрела на Олега. Он действительно хотел, чтобы я, своим, испачканным в содержимом моего желудка, ртом прикоснулась к его члену?       Повторный рвотный позыв вызывал уже не только половой орган парня, но и запах рвоты давивший на дыхательные пути, словно закупоривая их.       Рука девушки потянулась к всё также стоячему колом члену, плотно обхватывая его.       Олег заметил в глазах его жертвы какое-то явное изменение. Как будто бы перед ним сейчас была не та, привычная для него запуганная, за это время, девочка, а какая-то другая девушка.       Что она могла сейчас сотворить? Укусить его? А может начать наслаждаться собственными мучениями, демонстрируя себя как жертву склонную к мазохизму? Казалось, что чтобы она сейчас не сотворила, парень был бы удовлетворён каждым её действием. И так оно было.       Рот Алёны приоткрылся, а головка члена оказалась плотно прижата к её губам, насильно надавливая возбудившийся орган внутрь рта. Губки сразу же окружили головку, до этого спрятанную за крайней плотью, медленно погружая в рот Алёны нежеланный член. Как только, столь сексуально сейчас смотрящиеся со стороны, губы дошли до венчика головки, парень не смог сдержать удовлетворяющего стона. В это время язык девушки стал водить по кругу, оказавшейся во рту, головки, особенно большое внимание уделяя наружному отверстию мочеиспускательного канала.       Новый рвотный позыв приближался к ней с новой силой, но она старалась удерживать его внутри себя, дабы не отстраняться от члена снова, ведь тогда, ей бы пришлось повторять, уже проделанные действия, ещё раз.       Ладонь Алёны крепче обвила пенис, а голова стала глубже надавливаться на него, чувствуя, как головка стала потихоньку подходить к началу горла. Олег издал ещё один приглушённый стон, собирая в своей руке волосы девушки, и слегка надавливая на её голову, заставляя ту поскорее засунуть возбуждённую плоть поглубже в рот.       От получаемого удовольствия, из дырочки на головке проявился первый слой предэякулята, из-за чего Алёна почувствовала, что больше не могла выдерживать в себе застоявшуюся во рту рвоту, и только хотела вытащить член изо рта, но Олег не дал ей этого сделать, насильно надавливая на голову сильнее и сильнее, принуждая головку члена вместе с пред семенной жидкостью вторгнуться в ещё неизведанное пространство девичьего горла.       Алёна захлопала своей свободной рукой по ноге парня. Сейчас её могло вырвать в любой момент, но молодой человек не обращал на это никакого внимания. Он прекрасно осознавал, какую реакцию пытался выдать её организм, вот только парень совсем не брезгал выходящим наружу содержимом желудка его маленького щенка. Его не смущал ни запах, ни возможный испачканный в рвоте член, ни явная негуманность производимых им действий.       Стоило члену продвинуться глубь глотки ещё на пару сантиметров, как девушка не выдержала, и давясь, насильно всунутым в её рот половым органом, выплеснула из себя ещё больше противной вязкой жидкости, которая испачкала собой всё. Если бы в девушке осталась ещё хоть что-то, чем она сейчас могла блевануть повторно, она бы точно это сделала, ведь сейчас тошнило не только из-за ощущения неправильности, но и из-за омерзения к происходящей ситуации.       Один лишь Олег остался довольным, обхватывая свой, всё-ещё возбуждённый агрегат рукой, и начиная активно дрочить на испачканное личико девушки, быстрыми движениями натягивая и стягивая с головки члена кожицу туда и обратно.       Ему бы хотелось ещё пару раз ощутить на своём стволе припухлые губки девушки, но со столь яркими реакциями, это могло заставить ту лишиться сознания, что пока не входило в «развлекательную программу» приготовленную парнем на сегодня. Пока Олег с упоением наблюдал за испачканным и побитым лицом девушки, та так и продолжала сидеть на одном месте, пустым взглядом смотря на подрагивающий от стимуляций перед её носом член, но в то же время смотря куда-то сквозь него. — Умница, — Всё-также стоя перед девушкой, произнёс парень, уже слегка уменьшенным в размере член, размазывая, вышедшую из него, сперму по девичьему лицу. — Смотри, твоя вульгарная помада почти оттёрлась, — Проведя большим пальцем руки, по её испачканным в сперме и рвоте, губам, констатировал факт Олег, поднеся свой испачканный палец к собственным губам, и слизывая с него этот ужаснейший коктейль из всевозможных человеческих соков. — Когда вы меня отпустите? — Алёна невероятно сильно хотелось умыться, а лучше утопиться в реке, что находилась в паре метров от её нынешнего местоположения. — Что? Отпустить? — Парень, как-то злорадно рассмеялся, натягивая на себя ткань чёрных боксеров и подбирая джинсы с пола. — Лёник, я же сказал тебе, что у нас впереди целая программа, — И после небольшой паузы, он добавил. — Кстати, помаши вон в тот угол нашему дорогому VIP-зрителю, проспонсировавшему сегодняшние шалости, — До девушки не сразу дошёл смысл его слов, но как только она перевела взгляд, на указанный парнем верхний правый угол контейнера, её глаза округлились.       Она сразу же оглядела остальные верхние углы контейнера, и издала лёгкий смешок, который постепенно перерос в странное хихиканье.       В каждом блядском углу весела камера видеонаблюдения, и исходя из слов молодого человека, транслирующая всё происходящее внутри железной коробки некому VIP-зрителю. А только ли одному зрителю? Думать о том, что прямой эфир мог транслироваться на какой-нибудь, доступной для каждого желающего, онлайн-платформе даже не хотелось.       В голове девушки сразу же стали вырисовываться картинки того, как за происходящем сейчас наблюдали все её знакомые. Одноклассники, её друзья и подруга, учителя, Саша…       Пока Олег выносил из контейнера облёванный тазик, Алёна с силой ударила саму себя по лицу, вынуждая появившийся поток новых, ужаснейших эмоций, оставить её в покое, не менее ужасным мыслям улетучиться куда-то восвояси, а дрожь во всём теле уняться. Удар пришёлся не сильным, но из-за того, что был нанесён на уже избитую щеку, способствовал лёгкому очищению разума. Всё хорошо. Всё обязательно закончится хорошо.       По возвращению обратно в контейнер, парень достал с какой-то полки бутылку с водой, и не церемонясь ополоснул ею лицо своей жертвы, таким образом, смывая с лица щеночка всю ту смесь жидкостей, находящуюся на её лице. Так как вода всё это время покоилась внутри ничем не отапливаемого помещения, она оказалась ледяной, что сыграло девушке на руку. Столь резкая смена температуры позволила придти в себя, а также, слегка освежиться. — Что же дальше следует по твоей программе? — Девушка вытерла своё облитое лицо, рукавом свитера, оставляя на том грязные разводы.       Вопрос прозвучал с таким ледяным спокойствием, что заставило удивиться не только Олега, но и саму Алёну. Страх словно отошёл на второй план, начав рассеиваться и исчезать, полностью принимая имеющуюся реальность.       Это просто надо было пережить. Пережить, а после забыть, как страшный сон. — Мне нравится твоё приподнятое настроение, — В голосе мучителя прозвучала нотка веселья.       Главным планом всё-также оставалась игра в послушную жертву, дабы выбраться из этой блядской ситуации с наименьшим количеством увечий. — Дальше моя любимая часть. Я собирался проводить её слегка по-другому, но ты такой хороший щеночек, Лёник. Я буду давать тебе выбор. Ты будешь решать всё сама, — В небольшом помещении продолжало вонять рвотой, ведь последний её поток, никто не вытер ни с пола и ни с матраса, однако девушке казалось, что она уже даже стала привыкать этому запаху. — Ты же уже видела татуировку на моём плече? — Вопрос оказался для девушки неожиданным, и она медленно перевела свой взгляд с лица Олега на его татуировку и обратно, попутно утвердительно кивая головой. — Знаешь, я раньше думал, что делать татуировки должно было быть невероятно больно, но это оказалось совсем не так. Это не больно. Я даже ничего не почувствовал, — Алёна не понимала, к чему была вся эта, ненужная ей информация. Неужели он просто захотел со мной поболтать? — Вот только второе предложение поставило все точки над «и». — Поверь, тебе тоже не будет больно. — Нет… — Алёна не хотела верить в услышанное, точно так же как и не хотела верить в уже увиденное. Парень потянулся двумя руками к одной из полок и достал оттуда среднего размера чёрный чемодан, который аккуратно переместился из его рук на полку ниже. Две серебряных защёлки одновременно открылись с характерным щелчком, позволяя парню поднять крышку чёрного железного чемоданчика.       Так как девушка всё ещё была на матрасе, не в силах нормально пошевелиться из-за пережитого ею ужаса и полностью опустошённого желудка, она не смогла увидеть содержимое чемодана, но после сказанных Олегом слов ей не сложно было догадаться о том, какой секрет хранил в себе этот чёрный ящик.       И без того скованная девушка не хотела сковывать себя ещё сильнее, а парень, видимо, только этого и желал. Он желал отбить в ней симпатию к противоположному полу точно так же, как и любовь к собственному телу. Он хотел заставить Алёну чувствовать себя отвратно, грязно и некомфортно в собственной шкуре, наверное, таким образом оправдывая её скорое убийство. — Я неделю тренировался на свиной коже, чтобы оставить на твоём теле самые красивые буквы, Лёник. Я очень старался, поэтому ты должна оценить мой труд, хорошо? — Парень достаёт из чемодана тату-машинку, ручку, блок питания и ещё пару каких-то деталек, и начинает собирать инструмент воедино. Алёна всё ещё старается не верить в происходящее, однако реальность быстро догоняет её сознание, ударяя его топором по самым мягким местам, вынуждая мозг отдавать в тело множество тревожных импульсов, которые заставляют плоть подрагивать от накатывающихся волн страха.       Она устала. Так устала бояться, устала переживать за собственную сохранность, устала ловить себя на мыслях вроде «а как мне жить после этого?», устала ощущать себя безнадёжно потерянной для этого мира. Парень уже унизил её, смешал с грязью и рвотой, находящейся на полу этого чёртового контейнера, продемонстрировав это тому человеку или даже нескольким людям, следящих за ней с экранов своих электронных устройств. Сейчас он намеревался оставить на ней несмываемые отметины, которые будут куда заметнее обычных шрамов, пожизненно напоминая ей об этом дне, показательно вырисовываясь перед глазами всех её знакомых и родных. А потом… А что он сделает потом?       Всё-таки лишит её девственности, заставив умереть в муках от отвращения и неприятия чужого тела? Или же придумает ещё какой-нибудь извращённый способ её морального уничтожения? Но главный вопрос, самый огромный, чёрт его дери, вопрос, всё ещё оставался без ответа. Даже несмотря на нынешнее положение, Алёна понимала, что ей ещё было что терять, поэтому, даже если сегодня она лишится всего, девушке хотелось узнать причину этого ада. За что парень решил так с ней поступить? Где и когда она так сильно провинилась, и провинилась ли вообще? — Что я тебе сделала? — Алёна как можно аккуратнее поднимается на ноги и медленно направляется в сторону двери, ведущей к выходу из этой железной, снаружи жёлтой, тюрьмы. Молодой человек на это никак не реагирует и продолжает подготавливать тату-машинку, смазывая в ней все необходимые движущиеся запчасти. Он действительно много тренировался, представляя себе сегодняшний день, поэтому с данным инструментом был уже на «ты». — Ммм… — На мгновение парень прекращает возиться с машинкой, однако быстро возвращается к ней, устанавливая держатель для картриджей. — Конкретно ты особо ничего мне не сделала.       Алёна тянет ручку контейнера от себя, но дверь, конечно же, не поддаётся её напору. Она закрыта — в принципе, как девушка и ожидала. Однако девушка зачем-то снова давит на дверь всем своим весом, заставляя парня захихикать. — Тогда почему страдаю именно я? — Она прислоняется спиной к железной двери, после чего медленно сползает на холодный железный пол. Голос настолько хриплый и глухой, что кажется, будто у неё сейчас похмелье после двухнедельного запоя. Голова гудит, тело ноет, и в носу снова начинает вонять рвотой. Ей нужен эмоциональный перерыв, иначе тело скоро взорвётся от напряжения, размазывая все её внутренности по стенам этой корабельной коробки. Руки девушки запутываются в её волосах, и она безысходно поднимает голову наверх, замечая в двух углах контейнера камеры видеонаблюдения, неустанно смотрящие на неё стеклянными объективами.       Рука девушки вытягивается вперёд, и она совершает очень нехарактерное для себя действие. Средний палец демонстративно показывается каждой из двух смотрящих на неё камер, вынуждая VIP-зрителя по ту сторону экрана залиться громким смехом, скуривая уже десятую сигарету. Для него данная кинокартина оказывается действительно потрясающей. Зритель с нетерпением ждёт, когда увидит новые эмоции на этом избитом девичьем личике. — Ну, ты же знаешь Ивана Кислова или Геннадия Зуева, да? Я ведь прав? Конечно, прав. Тебя с ними видели и не один раз. Ты им слишком дорога и я решил сделать, хотя нет, мы решили сделать для них кое-какой подарок. Они совершили кое-что плохое, — На губах парня появляется лёгкая ухмылка. — Вы узнали, что они торгуют наркотиками? — Ооо, если бы причина была в этом, я бы этого всего не делал. Да и причём, мы им доставляли это всё. А они нам деньги так и не отдали. Так что, теперь страдать будешь ты, а потом и они. Вообще, не только я и ещё один парень за этой камерой хотят сделать им плохо. Есть ещё двое, но они не здесь. И не за камерой. Онидалеко отсюда, — Алёна немного успокоилась, но в то же время ещё сильнее нахмурилась.       Парень настраивает количество вылетов иглы в минуту, дабы не оставить рубцов на мягкой коже его щеночка. Скоро он будет творить, скоро это помещение станет местом рождения нового искусства. Девушка не понимает его ответа. Скорее, не хочет его понимать. От осознания, что причина её мук — её друзья, их ебанутость, их блядские желания, Алёне стало ещё хуже, чем было. Она страдает не понапрасну, она заслужила те пытки, что переживала сейчас, она сама виновата в таком исходе — думать так было легче, и она будет продолжать уверять себя в этом до конца, чтобы окончательно не потерять разум.