touch the stars

Цветущие деревья верб и яблонь разносят по округе приятный, щекочущий нос аромат. Все - от растений до людей - цветут в эту прекрасную пору. Цветут все, кроме Скарамуччи. Если быть честным, он больше похож на мрачнейшую тучу среди ясного неба, чем на человека, что, пережив столько горестей и страданий, наконец, может сказать самому себе: «теперь всё хорошо». — Можешь ударить меня, но я не стану снова в это, блять, вчитываться! - Скарамучча отмахивается от страшной на вид книги по подготовке к экзамену по математике и стопки листов. Кадзуха беззлобно хмурит светлые брови. Скарамучча в ответ незримыми молниями стреляет в своего названного учителя. — Скара, это очень важ... — Нет! — Скара, экзамен-то всё равно придется сдавать, - Кадзуха не без усталости выдыхает. Несчастный учебник из рук отправляется на край покрашенной в голубой лавочки под сенью пышного дерева. — Я, вообще-то, болен! А что, если я вдруг умру? - он складывает руки на груди, состроив самое печальное и несчастное выражение на лице. Кадзуху этим не пронять. Он все ещё чувствует ответственность за образование этого парня, которого, к сожалению, собственный аттестат и дальнейший жизненный путь нисколько не волнуют. — Ну может отложим подготовку? Хотя бы на пару деньков... - поникает Скарамучча увядшим по осени цветком. Весь становится таким грустным и несчастным, что Кадзуху невольно в сердце игла тычет. Стоит ли этому негоднику позволить своим очарованием затмить бдительность? Позволить ли его глазам, подобным ночному небу, сковать себя по рукам и ногам и выполнить любую прихоть? — Но до экзаменов совсем немного... а у тебя с математикой всё не очень... — Но пару дней же погоды не сделают? Хорошо, я согласен на день. Просто дай мне немного передохнуть?.. Я наберусь сил, и позже обязательно возьмусь за ум! Кадзуха на сто один процент уверен, что Скарамучча нагло лжет, и спустя день он вновь будет, используя свои тайные чары, влиять на бедный разум Кадзухи, чтобы тот снова отложил ненавистную подготовку на неопределенный срок. И так до самого дня экзамена!.. — Скара, прости, но я не могу. Если у тебя не получится сдать экзамен, то ты не сможешь... Скарамучча за секунду анализирует свои действия, потому, зная о слабости блондина к прикосновениям, мгновением вылетевшей стрелы набрасывается на него с объятиями на шею. — Ну, всего лишь денёк... - шепчет в самое ухо коварный демон-искуситель. - Ничего со мной не будет... Кадзуха втягивает сквозь сжатые зубы воздух. На лице и шее расползается красноватое зарево. — Ну вообще-то даже день может... — Ну ты же любишь меня? Пожалей своего любимого парня. Я всё-таки ещё не до конца отошёл от всего произошедшего, к тому же лечение до сих пор не окончено... - сладкие речи льются медовой рекой в уши его возлюбленного. Дыхание Кадзухи несколько ускоряется. Он нарочито отводит взгляд в сторону, точно зная, что один мимолётный взор на этого чертёнка выбьет из него всю сталь и уверенность. — Да и зачем заниматься математикой... - Скарамучча одним движением скидывает учебник на землю, всё сильнее нависая и прогибая своего парня. - Ведь можно... - его ловкие пальцы проворно стартуют бег по шее и ключицам Каэдэхары, доводя того до состояния меж лёгким возбуждением и едва заметным раздражением. - заняться чем-то более интересным... — Да ты!.. Тут же кругом люди, что ты творишь?! - зло шепчет смущённый Кадзуха. В его глазах, вопреки словам, разгорается маленький огонек желания. - Скара, прекрати! — В этот укромный уголок никто не ходит... - продолжает увещевать Скарамучча чарующим голосом. - А окна больницы ведут в какие-то вечно запертые кабинеты. В них никто не заходит, всё хорошо... Воздух вокруг становится всё жарче и напряжённее. Скарамучча, используя свои чары и слабости Кадзухи, уверенно отталкивает того от мерзкой идеи обучения, в то время как сам Каэдэхара старательно делает вид, что внезапная обезоруживающая его раскрепощённость Скарамучча нисколько не влияет на холод разума. — Эй, Ка-дзу-ха, - чеканит Скарамучча, по-лисьи сощурив очи цвета беззвёздного неба. - Чего противишься? — Я не поведусь на это, - выпаливает тот остатки своего самообладания. - Слезь. Только Кадзуха предпринимает попытки высвободиться из хватки коварного лиса и продолжить начатое, как лис пускает в ход ещё и клыки. Не успевает Кадзуха расслабленно выдохнуть и понадеяться на лучшее, как Скарамучча применяет совсем уж нечестный прием, от которого перед глазами вспыхивают мириады белых сверкающих искр. Что не сделаешь ради отвлечения внимания? Вот и Скарамучча решает, что если со всей любовью и страстью увлечь партнёра в поцелуй, ловко перебравшись к нему на колени, это поможет перестроить интерес Кадзухи на что-то более приятное и увлекательное. Однако Каэдэхара не ведётся на уловки. Вобрав как можно больше воли в кулак, Кадзуха ловит момент, когда Скарамучча отстраняется, и резким, но аккуратным движением оказывается на свободе. — Эй! Я ещё не зак... — Ладно, я п-понял... Отдых так отдых... - прикрывая глаза ладонью, судорожно сдается Каэдэхара со сбившимся дыханием и красным от смущения лицом, отойдя от своего парня на пару метров. Скарамучча победоносно ухмыляется, сложив руки на груди. Стоит только включить режим чарующей сирены, как Кадзуха непременно сдаёт позиции... — Ну ты же не считаешь, что я закончу на этом? - Скарамучча бесшумной тенью подкрадывается сзади и застаёт своего парня врасплох объятиями со спины. — Да твою ж... - тихо выругивается Кадзуха. - Весело тебе? И в самом деле, прижавшись лицом к спине Кадзухи, Скарамучча прячет свою улыбку. Живую, счастливую. Такую, какой она должна была быть с самого начала его нелёгкой жизни. — Может, я просто, наконец, счастлив. Впервые за жизнь. Кадзуха опускает взор алых глаз на сцепленные пальцы чужих рук чуть выше живота. И краешки губ сами собой тянутся вверх. — Врачи говорят, что мой организм постепенно восстанавливается. Прогнозируют, что рецидива не будет, поскольку под влиянием наркотических веществ болезнь... ну, кажется, ее это дерьмо тоже подкосило, - хрипловато смеётся парень. Тихо, но с ощутимыми нотками цветущей, как весна, жизни. Может, теперь у них действительно есть шанс на будущее, не очернённое вечным ожиданием конца? Внутри от осознания, что всё возможно, расползается змейкой тепло и какая-то невесомая лёгкость. Будущее открыло пред ними свои ворота́. Боги снизошли до милости к своим созданиям, одарив их счастьем. — Эй, Скара, - тихо зовёт его блондин. Может, будущее действительно существует? Будущее, в котором есть это будоражащее «мы», в котором есть новый рассвет и уверенность в следующем дне. — М? — Я люблю тебя. Скарамучча чуть сильнее сжимает Кадзуху в объятиях. — Я... Я тоже... - почти неслышно отвечает Скарамучча. Кадзуха лукаво улыбается. — Тоже - что? — Тоже... - Скарамучча склоняет голову ещё ниже, и темные пряди скрывают румянец на его лице. - Тоже люблю тебя... Теперь губы Кадзухи, познавшие горечь слез и боли, и, наконец, обретшие истинность счастья, расплываются в расслабляющей улыбке. Живой, настоящей, не кроющей за собой сонму страхов и самоненависти лезвий по коже. — Ну, теперь и я могу сказать тоже самое. Я счастлив. С тобой, Скарамучча Райдэн. *** Как ветер гонит потоки водные вперёд, так и дни, летящие с ним рука об руку, несутся вперёд, к будущему без мглы и страха. Проходит время, и школьная пора подходит к своему финалу. И даже экзамены, коих боялся Кадзуха и совсем не страшился Скарамучча, прошли быстрее мгновения. И если Кадзуха окончил учёбу на одних четверках и пятёрках, то Скарамучча, едва не заваливший экзамены - по математике особенно! - заполучил аттестат с морем троек. Кадзуху это поначалу волновало, но вот Скарамучче было безразлично. Главное, что у него все ещё есть будущее, в которое он может взглянуть без тени сомнения. Конечно, жизнь на школе не кончается. Невзирая на не меняющиеся отношения с матерью, травмы прошлого и кошмары по ночам, в которых Дотторе до сих пор имеет над ним власть, Скарамучча может смело взглянуть вперёд, на жизни путь, в котором, взяв его под руку, Кадзуха поведет вперёд, в поля цветущих сакур на закате старого дня... *** — Япония?.. Ты уверен, что тебе... — Конечно, уверен. Уже куплены билеты. На... ох, уже завтра! - наигранно удивляется Каэдэхара, глядя на растерянно-негодующего парня, у которого весь спектр эмоций растекается краской на воде. От непонимания до отрицания, от отрицания до негодования, от негодования до растерянности. — У нас есть восемнадцать часов на сборы! - восклицает следом Каэдэхара, пока до его парня доходит вся суть слов. - Ну, точнее, я-то уже собран заранее, а вот тебе... Он лукаво ухмыляется. Скарамучча всё-таки берет себя в руки, медленно выдыхая. — Ты сказать раньше не мог?.. — Я их два часа назад купил, - невинно хлопая глазами, изрекает Кадзуха. — ...Когда-нибудь я пристрелю тебя. *** — Вот здесь лучший вид, - указывает Кадзуха на небольшой мост над рекой. - Отсюда и воду видно, и сакур на обоих берегах. Скарамучча зло поправляет детали своего одеяния. После почти четырнадцати часов полета лишь с редкими провалами в дрёму хотелось завалиться спать в огромной кровати дорогущего отеля, но Кадзуха оказался слишком убедителен, поэтому сейчас они идут по саду цветущих сакур в традиционных японских кимоно, по словам Кадзухи, «ради более яркого погружения в атмосферу Японии». — Красота, правда? - ровно произносит Каэдэхара, глядя, как розовые лепестки, кружась в бальном танце, мягко опускаются на воду. Скарамучча, наконец, справляется со своим кимоно, и наконец поднимает слегка уставший взор на вид. На пару мгновений дыхание исчезает, и остаётся только розовый перед глазами. Вперёд течет неширокая река, на которую заходящее малиновое солнце бросает сверкающие блики, а по бокам, на двух зелёных берегах, пышные деревья с широким розовым навесом укрывают земли прохладной сенью. Тысячи нежных лепестков кружатся то тут, то там, будто в танце балерины порхают. Они свободны и легки, их не обременяют тяготы жизней людских. — Ну, чего умолк? Красиво, правда? - удовлетворительно улыбается Каэдэхара, очарованный таким цветущим видом. — Мгм... - красноречиво откликается Скарамучча. По выражению его лица Кадзуха краем глаза улавливает эмоцию. Ему нравится. Определенно точно. Каэдэхара, желая запечатлеть это, достает свой смартфон и делает прекрасный снимок цветущих сакур. — Ну и зачем тебе? Неужели действительно собрался это потом пересматривать? - скептично спрашивает Скарамучча, выгнув бровь и отвлёкшись от созерцания чарующей красоты. — Не знаю. Но мне нравится фотографировать всё, что мне кажется красивыми, очаровывающим и тем, что я не хотел бы забыть... - Кадзуха убирает телефон, а Скарамучча выдает всё тоже красноречивое «мгм». Лепестки кружатся, воздух полон приятных ароматов природы вокруг. Лишь безмятежность и милое сердцу уединение. Тихий щелчок слева. Будто кто-то... — Скара, ты меня сейчас сфотографировал? - вскидывает голову в его сторону несколько удивлённый Кадзуха. Скарамучча прячет телефон за спиной. — Тебе показалось, наверное... — Я слышал отчётливый звук... Ты сделал фото, не так ли? - лукавая улыбка расползается по губам Кадзухи. — Чушь. Ничего я не дела- эй! - Скарамучча едва успевает спасти свой телефон от ловких рук Кадзухи. — Ну же, покажи! Ты действительно сфотографировал меня? Скарамучча умело уворачивается от рук своего парня. — Никого я не фотографировал! Ложь! - невзирая на собственную интонацию и слова, уши и щеки Скарамуччи покрываются розоватыми, будто в оттенок сакур, пятнами. — Ладно, в этом нет ничего такого, покажи мне! - хихикает Кадзуха в новой попытке выхватить телефон. — Эй, Кад, это частная собственность!.. Ветер подхватывает несколько розоватых лепестков, унося их вверх, туда, где поздней ночью мириадами светлячков засияют звёзды. А две души, незримой нитью связанные, продолжат свой путь далеко в будущее, туда, где их ожидает заслуженное счастье. И темной ночью, глядя на небосвод, звёзды станут их путь освещать. Всю жизнь.