Danganronpa: школа надежды и отчаяния, лжи и правды

Я Кируми Тоджо. Я - горничная, и моя цель - помогать всем кто нуждается в моей помощи, как горничной. Это всё что вам нужно знать, но при желании я могу рассказать о себе побольше. На данный момент я помогаю Ханамуре-куну с готовкой. Сейчас мы готовим торт для нашего класса по его рецепту. На моё удивление, когда Ханамура-кун готовит, он становится гораздо серьёзнее, чем обычно. – Ах, Кируми-чан, видно, что у вас есть опыт. Спасибо за помощь. – сказал он в своей обычной манере лавеласа, раскатывая тесто. Я делала тоже самое. – Ничего трудного. – спокойно сказала я. – А можно ли спросить, в чём особенность вашего торта? – Всё просто! Я не делаю глазури. – ответил он. – Почему? – я была в недоумении, ведь это было странно. – Смотри этот торт будет состоят из отсеков. Обычно 3ёх. 3 коржа. Между коржами я могу поставить бананы, малину, клубнику, в общем какие-то фрукты. И я раздавлю их коржами, перекручу ингредиенты этими отсеками. Так получится начинка, а затем на верх я положу шоколад по всей площади и так и положу его в духовку. Шоколад равномерно разделится по поверхности и стечёт по торту. Надо следить за тортом в духовке. Надо поймать момент, когда шоколад только затвердел. А затем можно ещё добавить чего нибудь сверху. – спокойно ответил абсолютный повар, не отрываясь от теста. – Какая интересная идея, удивительно как просто, но никто не замечал её. – подумала я в слух. – Да, этот рецепт я придумал по маминой наводке. – сказал Тэру Тэру. Его голос как-то помрачнел. – Ваша мать, видимо, была умна. – улыбнулась я. – Да... – сказал он как-то опечалено. – Сейчас она болеет страшной болезнью. Но Пик Надежды за моё вступление сюда обеспечивают её и наш семейный ресторан. – Мне искренне жаль, но нет ничего неизличимого. Хорошая пища и улыбка вылечит что угодно. – сказала я откровенную чушь, но в подобных ситуациях надо быть оптимистом. – Надеюсь. – сказал Тэру Тэру вроде немного повеселее. – Ладно, корж готов, на этом твоя помощь закончена. Спасибо, Кируми-тян. Дальше я сам. – Удачной готовки. – улыбнувшись, помахала я и ушла. Кухня и столовая были соединены, так что выйдя, я попала в столовую и увидела Рёму, сидящего и смотрящего на сад, пейзаж на который открывался из столовой. – Здравствуй, Рёма-кун. – сказала я, скрестив руки. – Привет, Кируми. – ответил мрачный Рёма. Даже более пониклый чем обычно. – Вам что-то принести или помочь? – спросила я. – Ага, присядь. – сказал теннисист. – Х-хорошо. – удивилась я. Я думала что он скажет "ничего не надо", или что-то подобное, но такого я не ожидала. Я присела на стул рядом с Рёмой. – Ты когда нибудь задумывалась, в чём смысл жизни? Твоей, или чей нибудь ещё. – не отрываясь от входа в сад, спросил Рёма. – Я - горничная. Ни более, ни менее. Я служу людям вокруг. – спокойно ответила я, выученной наизусть фразой. – Хорошо, а если тебя попросят отдаться кому-то? – спросила парень. Вопрос немного смутил меня, но я не подала виду. – К сожалению, или к счастью я не могу отдаться кому-либо. Я должна служить всем нуждающимся. – ответила я. Этот разговор был покрыт некой апатией, что напрягало. – Но если ты служишь всем, если тебя попросят отдать своё тело на время, ты ведь откажешь? – спросил парень, наконец-то оторвавшись от зелёных и не только пейзажей, и посмотрев на меня. Его глаза были пустыми. Он будто смотрел куда-то в даль. Его глаза не видели смысла ни в чём. Он был моральным дальтоником. Мир для него был серым. – Я не отдамся никому, пока что наверное. Я не знаю, может когда-то я найду, того самого, кому готова буду прислуживать остаток жизни. – сказала я. – Наконец-то. – он вздохнул. Я посмотрела на него. – Ты отбросила горничную и стала девушкой. Знаешь, почаще так делай. Такое замечание заставила меня одеть на себя небольшой румянец. Думаю он не заметил. Я оглянулась. Вокруг никого. – По-моему... – продолжил свой монолог Рёма. – смысл жизни в ком-то. Все живут ради одного или нескольких людей. Ради любви. Будь то любовь партнёров, братская или семейная, неважно. Жить ради любви - вот жизненный слоган того Хоши, которым было это тело раньше. Любить - означает ставит чьи-то желания или предпочтения выше своих. Но я соскользнул с своего пути любви. Я повёлся на поводу у эмоций и выкинул чьи-то желания ради своих. С тех пор, того хорошего Рёмы Хоши нету. Он закончил. Насколько же был тяжелым его голос. Вся его жизнь была столь тяжёлой. Я даже не могу представить через что ему пришлось пройти. Мешки под глазами выдавали несколько дней без сна. Пустой взгляд - отчаяние, ходящее за ним по пятам. – А вы не задумались, что можете полюбить ещё раз? – я сказала это. Эта фраза. Я боялась сказать это. Я нарушаю свой кодекс горничной. Его глаза. Полные шока. Вновь обрели цвет. Он посмотрел на меня. Я смотрела на него. Мы не знали что и сказать. Вот и я повелась на поводу у эмоций. Но сейчас это не имело значения. Я искренне хотела помочь ему больше, чем кому-либо ещё в этом мире. – Т-ты... – он был в шоке, не знал что сказать. – Попробуйте пожить ещё. Ведь вы - известный теннисист, один из лучших теннисистов в мире, ученик лучшей академии в мире. Поживите ради других. Сейчас вы не пусты. Вы - эгоист. Вы не хотите видеть людей вокруг. Вы хотите просто волочить своё жалкое существование, боясь обрести новый смысл. Вы боитесь. – Он был в чистом шоке, от моих слов. Что уж там, я самы была в ещё большем шоке. Я чувствовала, что какое-то странное чувство внутри копошилось. Хотело вырваться изнутри. Я схватила его руку и посмотрела в его глаза. – Рёма-кун, поживите ради людей вокруг - Каэде, Шуичи... Меня Я запнулась на последнем слове. Не только потому что это было смущающие, но и потому что по его полному шока лицу, покатились слёзы. Вечно серьёзный и хладнокровный Рёма Хоши плакал. – Ты права... – он натянул шапку на глаза. То ли от смущения, то ли от слёз. – я был жалким эгоистом. Спасибо... Он встал и ушёл. А я ещё минут 10 сидела и не могла встать. Я думал, ошиблась ли, правильно ли сделала. Я повела себя слишком... не как горничная.