Дневники К'Аджо: Путь Воина

      Мы вернулись в полукруглую комнату с урнами, которые не успели обыскать в погоне за вором, и устроили небольшой привал. Я жевал сыр, пока вносил путевые заметки, а Фендал от скуки принялся жарить кусочек хлеба над тремя свечами у стены. Дневник Арвела я прихватил с собой. Автор исписал всего две страницы, их я передам Лукану в качестве письма от воришки, а оставшееся приберегу для своих бурных мыслей. Мой подмоченный блокнот нехило покоробился после «купания» в речке, да и при моей любви к подробным описаниям, он очень скоро закончится. Фендал доел кусок хлеба и, вздохнув, сказал мне:       — Показывай дорогу.       — Ты сделал правильный выбор, — обнажил я клыки в счастливой улыбке, спрыгнул со столика для подношений, накинул рюкзак на плечи, поправил шлем и, радостно виляя хвостом, направился по маршруту почившего Арвела Быстрого.       Перешагнув через труп вора, я вступил в сумрак нордских гробниц. Почти в каждой нише в стене покоился посиневший мертвец или истлевший скелет. Фендал несмело выглянул из-за моего плеча. Он всё ещё не одобрял мою сумасбродную идею, но возвращаться один в Ривервуд не решился. Пришлось следовать за моим пушистым хвостом. Я сделал ещё шаг вперёд и услышал резкое рычание. Сперва я подумал, что это злокрыс или волк, но рык повторился, доносясь уже из ниши рядом с нами. Потом из другой. Трещали промёрзшие мышцы, вновь обретая силу, благодаря неведомой тёмной энергии. Мертвецы оживали друг за другом и впивались в нас светом голодных голубых глаз. Их было трое, но мне казалось, что восстала целая армия.       — Драугры… — прошептал Фендал, на автомате заряжая лук и отступая.       Я дрогнул, будто сам был оледенелым мертвецом, разрывающим холодные оковы смерти. Мышцы не сразу послушались приказа схватить оружие и воспользоваться им. Пока за моей спиной свистели стрелы Фендала, я двинулся в сторону самого хлипкого на вид мертвеца, вооружённого лишь одноручным обугленным мечом. Несмотря на это, владел оружием он отменно. Один удар, который я даже не успел предвидеть, тут же обжёг меня волной ледяного воздуха. Я отскочил и, когда отморозок вновь занёс надо мной меч, рубанул топором по пепельно-серому телу, прикрытому истёртой временем бронёй, такой же обугленной, как и оружие. Синие глаза, мигнув, потухли. Драугр с грохотом рухнул на каменный пол, поднимая клубы древней пыли. Пока я вытаскивал из дырявых карманов нежити золотые монеты, Фендал уложил оставшихся двоих. Ему пришлось вонзить в тело каждого где-то по пять стрел. Если у эльфа в экстренной ситуации прорезались инстинкты охотника, то во мне пробуждалась жадность каджита-торговца, который продолжает дорожить всяким хламом, даже держась на шерстинку от смерти. В накопительстве оружия, зелий и денег мне виделся надёжный способ выживания. У одного из убитых оказался древний нордский лук из зелёного дерева и чёрного, словно угли, металла. Несмотря на годы, проведённые в подземелье, упругость тетивы ещё позволяла ему отпевать души живых мишеней.       — Гляди-ка, какое сокровище, Фендал! А ты идти не хотел, — радостно виляя хвостом, потащил я находку охотнику. — Уверен, таким оружием ты сможешь щиты насквозь простреливать. Ну же, взгляни!       — На нас напали ожившие мертвецы, а ты всё мешки набиваешь? — не разделил моего восторга настороженный эльф, обводя рукой зал.       В нишах проснулись не все обладатели серо-голубых мышц. Многие продолжали спать мёртвым сном. Или же только делали вид… Я ненадолго притих. Мне тоже было не по себе стоять посреди этого зала, но нагнетать и без того напряжённую обстановку я не хотел. От излишней серьёзности закостенеешь, а в нашей ситуации важна гибкость ума.       — Хм, ну и как хочешь. Оставлю тогда себе, — наигранно надулся я, втискивая древний лук за рюкзак, тесня хлипкий имперский, а после тихо спросил, стараясь не выдавать голосом собственного волнения: — Неужто мертвецы в самом деле обиделись на разорение их погребальных урн? Ты, кажется, назвал их драуграми. Кто это?       Фендал шумно сглотнул и выдал осипшим голосом:       — Я знаю не многим больше тебя. Неизвестно, почему драугры бродят по гробницам Скайрима, но поговаривают, что когда-то они служили драконам и были лишены смертного покоя за предательство… — эльф прочистил горло. — Я всегда думал, что это не более, чем просто легенды, такие же выдумки, как и сказки о драконах, но…       — Похоже, времена меняются, — мрачно поддержал разговор я, тоже с усилившейся в голосе хрипотцой.       Хозяин много чем меня удивлял. Я видел сообразительные двемерские машины, работающие за счёт чёрного камня с поистине великой душой, разумных зомби и отчаянных некромантов, призрачных духов, призванных из глубин Обливиона, но чтобы столь древние твари восставали из гробниц без посторонней помощи — ещё ни разу.       — Горе беспечному искателю приключений, который углубился в гробницы древних нордов и нарушил покой обитающих там драугров, — гипнотическим шёпотом зачитал Фендал. — Так говорится в легендах.       — Иди позади меня, — ответил я другу вполголоса, съедая для храбрости лунный сахар. — Я буду отвлекать мертвецов на себя, а ты их отстреливать.       Эльф промолчал, пребывая под впечатлением от только что пережитого. Внимательно оглядываясь по сторонам, мы пошли дальше. Я миновал порог в виде груды камней на выходе из усыпальницы, и сзади грохнул тяжёлый механизм, нарушая оберегаемую нами тишину. Фендал не заметил нажимную плиту, и его сбило с ног шипованной железной решёткой. Разбойничья броня из рваных шкур, разумеется, не защитила эльфа.       — Ты как? — рефлекторно задал я наитупейший вопрос обливающемуся кровью другу.       — П-просто царапина, — изо всех сил храбрился босмер, стыдясь, что попался в такую примитивную ловушку.       Я помог отползти ему к сваленным у порога обломкам и усадил на камни. Эльф успел увернуться, так что раненным оказалось только левое плечо, но он не мог обработать рану сам, и самое страшное для охотника — в ближайшее время не сможет свободно и метко стрелять. Вернее сможет, но ему не рекомендуется, если он дорожит рукой. Я лил на кровавую дыру в его плече шипучее чесночное зелье лечения. Нежного пшеничного больше не осталось.       — Это Камилла тебе о драуграх рассказывала? — отвлёк я Фендала мыслями о любимой, надеясь, что это вызовет у него всплеск притупляющих боль гормонов.       — Д-да, — выдохнул эльф, сдавленно улыбаясь. — Она очень начитанная и умная девушка. В её домашней библиотеке есть книги по истории Скайрима. Когда мы видимся, Камилла часто рассказывает мне о прочитанном.       — Вот как, — мои губы тронула лёгкая улыбка.       Я вспомнил о Шади, умевшей захватывающе пересказывать сюжеты из книг и своего богатого жизненного опыта. Я обязан ей многими знаниями, имевшимся в моём багаже сейчас. Из сумрака памяти донёсся чарующий шелестящий голос, ласкающий по ночам мои рваные уши. По телу распространилось трепетное тепло, которое, я надеюсь, испытал и Фендал, думая о своей возлюбленной.       — Жаль, что я могу рассказать ей лишь об охоте, — продолжил поникшим голосом эльф. — Камилле куда интереснее общаться с бардом. Он ей все уши прожужжал своими балладами…       Босмер нахмурился. Я знал, что он испытывал невыносимую боль, пока целебный отвар пенился на его ране, бурля, сворачивая кровь и стекая розовыми струйками по ссадинам на смуглом предплечье. Однако Фендал мужественно держался. Я убедился, что не ошибся с выбором жениха для Камиллы. Свен, не выдерживающей простой работы на лесопилке, — точно кисейная барышня по сравнению с этим эльфом. Какая разница, сколько охотнику лет и какой формы его уши, если у него есть самое важное — храброе доброе сердце и волевой дух. Достойный спутник в бою и по жизни. Главное, теперь не угробить этого хорошего жениха.       — Не переживай, — поддержал я недооценивающего себя друга. — Когда мы вернёмся с сокровищами и Золотым Когтем, история о нашем героическом походе так разлетится по Ривервуду, что барду придётся сочинять хвалебную песню про нас!       Я наложил повязку ему на руку, застегнул на жилистых предплечьях имперские наручи, больше ненужные мне, и помог эльфу подняться. Теперь разбойничий двуручник служил костылём охотнику.       — Спасибо, — коротко улыбнулся Фендал. — Надеюсь, мы выберемся отсюда живыми и всё сложится, как ты сказал.       — Это во многом зависит от твоей осторожности. Не напрягай руку. Ей нужен покой хотя бы ближайший час для полного восстановления. Не геройствуй, — я закрепил его лук за спиной. — Я как-нибудь справлюсь сам.       Пройдя в следующий коридор, где в нишах притворялись спящими бескожие норды, я аккуратно обчищал обноски покоящихся, включая всю свою природную скрытность и осторожность. Но проклятая нежить оказалась невероятно чуткой. Один драугр зарычал с нижней полки и попытался подняться. Я обрушил на него град комбинированных ударов топора и меча, но не добился ничего, кроме поднявшихся клубов пыли. Очень странно. На нём были лишь полуразвалившиеся обугленные доспехи, но я всё равно никак не мог повредить его плоть. Вырубил драугра неожиданно возникший меч Фендала, которым он шибанул мертвеца по ржавому шлему.       — Я же сказал тебе не лезть в бой! — огрызнулся на эльфа я, с неожиданной для себя яростью, с какой хозяин ругался на мои промахи.       — Я не могу просто стоять в стороне, — спокойно ответил босмер, уверенно глядя на меня смелыми чёрными глазами, кажущимися ещё более тёмными в сумраке катакомб.       Звериным оскалом охотника не напугать. Я обречённо выдохнул, набрался терпения и постарался максимально доходчиво донести своё желание до друга, видимо, поранившего не только руку, но и свою гордость:       — Ради Камиллы донеси свою эльфийскую задницу до Ривервуда в целости и сохранности, хорошо? Если послушаешь мои советы — вернёшься героем, если нет — трупом. Жди меня поодаль. Не лезь в драку. Я выкручусь. И ещё, мне надо забрать у тебя пару вещей, раз… Разнообразить свой инвентарь.       На последних словах я вынужден был прикусить язык, чтобы переживающий за свою репутацию эльф меня послушался. Конечно, я забрал у него тяжёлое и бесполезное бандитское оружие, чтобы разгрузить его плечо, но Фендалу тогда не стоило об этом говорить. Пусть думает, что я очень нуждаюсь в охапке стальных мечей и двух комплектах сыромятной брони.        Теперь на моих плечах лежала ответственность не только за свою шкуру, но и за остроухою голову моего товарища. На нашем пути возникало всё больше препятствий и новых опасностей, но поворачивать назад я не хотел. Мне казалось, что там, в глубине мы обязательно найдём что-то ценное. Что же вело меня вперёд по катакомбам: божественное провидение или глупый азарт?       Лестница в очередную комнату с нишами. Трое драугров. Голого я вырубил в нише. Щитоносца забил топором, отхватив немного и от его морозного меча. Перед бородатым я замер, как вкопанный. Мне показалось, драугр издал осмысленные звуки.       — Дир Волан, — монотонно прорычал он.       — Дир Волан… — шёпотом повторил я, удивляясь, что оживший мертвец владел членораздельной речью, а следовательно, и… разумом? Даже сильнейшие зомби моего хозяина не обладали высоко развитым сознанием, они действовали лишь на примитивных животных инстинктах, но этот… Гнев застилал не только его глаза, но и рассудок. Если бы выйти с ним на контакт… Я впечатал мертвеца рукоятью его двуручной секиры в колонну посреди зала. Руки и шея драугра оказались заблокированы. Я не знал значения сказанной им фразы, но вдруг он придёт в себя, услышав родной язык и поняв, что его слова не пролетели мимо моих ушей? Это покажет ему меня разумным существом, и может, мы сможем договориться. Вдруг он без боя пропустит нас или же даже решится сражаться на нашей стороне?       — Дир Волан, — повторил я, глядя в горящие синим пламенем глазницы. Ноль реакции. Тогда я повторил ещё, на этот раз громче, пытаясь перекрыть возмущённое рычание древнего норда: — Дир Волан!       Драугр лишь клацнул зубами, пытаясь оттяпать мне нос. Похоже, эта фраза означала что-то недоброе. Я отшатнулся, всё ещё не теряя надежды урегулировать наш конфликт словами, но бородатый, почувствовав свободу, замахнулся на меня чёрным лезвием зубристой секиры. Я не хотел его убивать не из-за пацифизма. Сам того не замечая, я вёл себя точь-в-точь, как мой хозяин. Мне хотелось изучить, понять, рассмотреть и использовать. Меня спасли инстинкты, подстраховавшие тело, когда разум уплыл в пучину мрачных дум. Я увернулся от тяжёлого удара неповоротливого бородача и рубанул по закованной в лёд шее. Голова, как ни странно, не отделилась от тела, но голубые глаза потухли, и драугр рухнул на плиты. Снова могильная тишина, нарушаемая лишь шаркающими шагами Фендала, выходящего из укрытия.       — Прости, я не расслышал. Что ты кричал во время боя? — спросил меня эльф, выглядывая из-за стены.       Фендал услышал, как я говорил с драугром, но не понял, кому были адресованы мои слова. Оно и к лучшему. Признаться, что я увидел блеск разума в древнем трупе и теперь хочу попытаться поговорить с ним по-человечески — неловко и даже смешно. Да ведь и мне могло показаться. Я изо всех сил хрустел лунным сахаром, создавая видимость занятости, пока обдумывал свой ответ, и в итоге выдал:       — Я говорю: сыр пропал.       — Чего? — непонимающе склонил голову эльф, глядя на меня удивлёнными чёрными глазами-овалами.       — Должно быть, этот подлый драугр сцапал его в бою через дырку в мешке. Только взгляни на его рожу! — я пинком перевернул закостеневшего мертвеца озлобленным рылом кверху. — У него на морде написано, что он дико жрать хочет, а у меня вид безобидный такой, вот он и сцапал последний кусочек. Давай-ка, ты будешь носить нашу провизию. У тебя вид суровый, угрожающий — точно никто не отберёт, — затараторил я, вкладывая растерянному Фендалу в здоровую руку лёгкий мешочек с едой и уходя от неудобного разговора в конец усыпальницы.       Следующим препятствием стал тоннель с качающимися секирами. С рюкзаком на плечах и мешками на поясе это стало для меня испытанием повышенной сложности.       — Жди меня здесь, — приказал я охотнику. — Сначала я схожу на разведку, вдруг по ту сторону нас поджидают драугры. Я с ними разделаюсь и только тогда позову тебя. Идёт?       — Хорошо. Будь осторожнее, — на этот раз эльф послушался меня сразу.       Похоже, ему стало хуже, и у него уже не оставалось сил на бессмысленные споры. Секунд десять, кажущихся мне вечностью, я пялился на гипнотическое покачивание смертельных маятников. Двусторонние секиры, подвешенные вниз лезвием, отсчитывали секунды наших жизней. Они разрезали коридор на узкие отрезки, каких ровно хватало, вытянувшись по струнке, замереть одному воину, разумеется, без откляченного рюкзака за спиной. Пришлось нести его, как и раздувшиеся мешки, в лапах по бокам от себя. Секиры терзали воздух. Одни качались справа налево, другие — слева направо. Достигая пазух в стенах, они замирали, на мгновение оставляя коридор идеально пустым. Искушал соблазн пробежать по нему за один раз, но страх уберёг меня от безрассудства. Я сделал ровно один шаг вперёд. Подождал. И в последнюю секунду вспомнил про хвост, пару шерстинок с которого всё-таки срезало чавкнувшим лезвием. Можно сказать, я чуть не лишился моего главного достоинства. Я очень гордился своим длинным пятнистым хвостом, и мне совершенно не хотелось его терять. Я плотно обвил им заднюю лапу и, когда секиры замерли, сделал ещё шаг. Уже было не так страшно. Ровно половину пути я прошёл. К тому же, у меня появился дополнительный мотиватор:       — Здесь цепь с кольцом! — крикнул я эльфу, не сдержав своей радости. — Наверняка она регулирует работу этих маятников.       — Лучше не рискуй. Это может быть очередная ловушка, — настороженно ответил Фендал, когда мне оставалось пройти всего один шаг. — Я вполне могу повторить твой путь, так будет безопаснее.       Но разве я его послушал? Я вышел из злосчастного коридора, быстро осмотрел следующее его ответвление на наличие драугров и прочих нехорошестей, опустил на камни тюки, гордо распушил хвост и, решив, что никто мне не помешает, дёрнул за кольцо цепи, смотря в полные тревоги тёмные глаза эльфа на другой стороне туннеля. Раздался щелчок. Секиры замерли в стенах. Иглы в меня не посыпались. Друг облегчённо выдохнул.       Лабиринт пустил нас в своё нутро. Стены его испещряли ниши, многие, к слову, пустые. Повороты стали ещё более резкими, что делало встречи с драуграми неожиданнее и опаснее. Это был очень странный лабиринт. Все ответвления перекрывали груды булыжников, из-за чего он скорее напоминал ломанный хвост злокрыса с большим количеством сочленений и позвонков. В очередном из таких «сочленений» на нас вышел из вертикальной ниши драугр с древней нордской секирой и крепким шлемом.       — Враги становятся сильнее, — прошептал эльф.       — Ты прав, но если подумать, это не так уж и плохо, — я попытался поднять наш боевой дух. — Ведь это означает, что мы приближаемся к главному сокровищу этой гробницы.       Глянув в следующий «позвонок» лабиринта, я заметил разлитое по полу масло и подвешенные под низким потолком горящие лампы. В конце коридора в вертикальных нишах, подобно статуям, замерли неподвижно два мертвеца. В ближнем бою в одиночку с ними придётся тяжело. Пришло время опробовать древний лук.       Я попытался подстрелить одного отморозка издалека, но промазал. Оба драугра окунули синие ноги в маслянистую лужу и двинулись в мою сторону. Будем считать, что так и задумывалось. Я выпустил первую стрелу в качестве приманки. Однако, когда пришла очередь пускать вторую в качающуюся лампу, она снова полетела совершенно не в том направлении. Я напоминал себе юного неопытного разбойника, которого спутал с Фендалом в метели. Драугры стремительно приближались, и мне уже не хватало времени занять правильную стойку. Я не успевал даже толком поднять лук, поэтому держа оружие в горизонтальном положении, не сильно натягивая тетиву, пускал стрелы куда-то под ноги древним нордам. Я так и не смог попасть в них, даже когда нас разделяло два ярда. Потом это расстояние сократилось до одного, и пришлось отбиваться от мертвецов рукоятью лука. Благо, её оснащали выпирающие металлические морды драконов. Каким-то чудом в этой суматохе мне удалось достать топор и обухом огреть сначала одного, затем другого драугра. Тела шлёпнулись, поднимая фиолетовые брызги масляной жижи. Пара капель попала и на меня.       Хоть голубой огонь уже затух в глазах драугров, я всё равно вознамерился сбить эту проклятую лампу. На этот раз целился я по всем заветам Фендала и сразу попал. Пол коридора мгновенно устлала пламенная дорожка. Тела в огне сначала жалобно запищали, испуская последнюю влагу, а после затрещали, будто угли в костре.       — Хороший выстрел, — без особого энтузиазма оценил меня босмер. — Но лучше бы ты его сделал прежде, чем пробудил драугров.       — Да ладно. Так тоже неплохо. Зато теперь ты можешь полноценно пожарить над их телами свой хлеб, — кончик моего хвоста гордо распушился, закручиваясь вверх.       Фендала идея не вдохновила, и как только огонь утих, эльф прошёл дальше в следующее ответвление. Я зашагал вслед за ним, натягивая тетиву лука. Она была тугой, благодаря чему даже с малого расстояния мне удалось пробить стрелой иссохшее тело мертвеца, неожиданно выскочившего из-за поворота.       — Крен сошаль! — подал голос ещё один говорящий драугр.       На этот раз не я один оценил его способности.       — Мне показалось, или он сейчас что-то сказал? — удивился Фендал, пока я добивал говоруна тяжёлой рукоятью лука.       — О! Так значит, я не сошёл с ума, — радостно подняв хвост, отозвался я, перешагивая через упавшее тело стража гробниц. — В таком случае сыр никуда не пропал.       Эльф вновь в замешательстве посмотрел на меня. Я вооружился топором и прикончил второго драугра, более скромного, чем его сосед по нише.       — Ты странно себя ведёшь… — насторожился охотник. — Это из-за лунного сахара?       Так всё-таки он заметил, что именно я грыз всё это время. А я-то надеялся сохранить свою зависимость в тайне. Не вышло. Но это сейчас не важно.       — Нет, — я грустно усмехнулся. — Лунный сахар тут ни при чём. Я тоже, когда первый раз услышал их речь, решил, что мне показалось. Драугр в предыдущей пещере прокряхтел «Дир Волан». Но сыр всё равно оставь себе.       Я заметил всё нарастающее подозрение в глазах Фендала и поспешил замять свою сумбурную речь вопросом:       — Что там ещё говорится в твоих легендах?       — Да ничего особенного я больше про них не знаю. Слышал только, как Ход с Гердур Фроднара своего пугали, мол, если слушаться не будет, с горы придут страшные мертвецы и разорвут его на кусочки, — эльф снова посмотрел на лежащих драугров. — Как думаешь, они сейчас точно мертвы?       Будто стрелой пронзил меня Фендал вопросом, над которым я резко задумался всерьёз. В самом деле, мы ведь пытались убить уже мёртвых, но это физически недостижимая цель. Такого разъярённого мертвеца можно лишь обессилить.       — Честно говоря, мне кажется, нет. Они сейчас просто выключились, исчерпав всю свою невесть откуда взявшуюся энергию. Скорее всего, через какое-то время они вновь проснутся и продолжат атаковать незваных гостей, — я присел на корточки и перевернул тело драугра лицом вверх. — Несмотря на иссохший вид, их мышцы крепки, будто промёрзшая земля. Заметь, что ещё ни из одного из них мы не пролили ни капли крови. Мы даже не сломали им ни единой кости, только выбивали остатки праха. Стрелы застревают в их синих мышцах, но если попробовать вынуть одну, — я потянул вогнанную в шею драугра железную стрелу и вынул её, — то мы увидим, как эластичная мышца сама восстанавливает форму. Всё это время мы просто изматывали их, но не убивали.       В тёмных глазах Фендала я прочитал ту же мысль, которая отчаянно била мне по мозгам. Эльф озвучил её на удивление спокойным тоном:       — Нам стоит поторопиться.       Мы покосились на мирно спящих в нишах драугров и, не произнося больше ни слова, поспешили в следующий коридор, настолько быстрым шагом, что сквозняком задули пламя свечей. Проход расширился. Гробницы сменились пологим каменным спуском, покрытым слоем песка, по которому мы проскользнули к узкой, но высокой пещере с небольшим водопадом по левую сторону. Шум падающей воды смешался с треском крышки каменного гроба в конце пещеры, откуда вылезал сонный мертвец. Я вновь достал нордский лук, намереваясь, на этот раз точно застрелить отморозка. Плёлся он медленно — времени на прицеливание предостаточно. Я со скрипом натянул тетиву. На этот раз слишком сильно. Тетива древнего лука не выдержала и лопнула, хлестнув меня по морде. Стрела жалко стукнула о камни у моего сапога. Тощеногий драугр приближался покачивающейся походкой, грозно размахивая руками, будто нахохлившаяся курица, защищающая своих цыплят. Интересно, кого же так отчаянно защищали эти серокрылые «куры»? Дух из драугра вышибла стальная стрела Фендала.       — Я же просил! — снова ощерился я на эльфа, хотя на самом деле злился на свою невезучесть.       — Не кричи, — спокойно, почти шёпотом ответил охотник. — Пещера может осыпаться.       Откуда-то сверху и правда посыпалась каменная пыль вперемешку с землёй.       — Мне уже лучше, правда, — эльф убрал лук за спину, снял повязку и показал мне почти затянувшееся ранение.       — Всё равно. Не лезь в бой без крайней необходимости, — я перешёл по камням через бурный ручей, образованный водопадом, и подошёл к сундуку на валунах рядом с пустой гробницей. — Промой рану, пока мы рядом с водой. И смочи зельем повязку.       Фендал молча последовал моим указаниям. Я тем временем по другую сторону водопада смывал с морды остатки паутины и запёкшуюся кровь, параллельно делая пару освежающих глотков. Вода отдавала привкусом талого снега, но холодящий кристаллик лунного сахара делал её очень даже приятной. Сначала мне показалось, что здесь тупик, но проследив за течением ручья, мы увидели опущенную решётку, перекрывающую узкий проход в глубины пещеры. Рядом висела цепь с кольцом на конце.       — Дай мне свой лук, я перетяну тетиву, — сказал эльф, когда я уже готовился поднимать решётку.       Я грустно вздохнул.       — Брось, Фендал. Сам видишь, от лука в моих лапах больше проблем, чем пользы. Это не лучшее место для тренировки, — я сжал когти на железном кольце, но охотник не дал мне опустить цепь, перехватив её смуглой ладонью. Цвет его кожи напоминал оттенок моей шерсти. Всё же я чувствовал со своим лесным остроухим наставником некое родство.       — Наоборот. Нет места и времени лучшего, чем сейчас. Настоящие враги — не мешки с сеном, прибитые к палкам, — эльф сам вытащил лук из моего мешка и ловкими движениями тонких пальцев принялся заправлять его запасной тетивой, которую, как опытный охотник, всегда носил с собой. — Чем быстрее ты привыкнешь к стрельбе по живым целям, тем выше станет твой шанс на выживание. Продолжай тренироваться здесь и сейчас. Не бойся. Если что — я тебя прикрою.       Я принял обновлённое оружие из рук друга и улыбнулся в знак благодарности за поддержку, хотя в голове звучал голос данмера: «Человеческие слова лживы».       Ручей вывел нас в тихую пещеру, где источником света служили не свечи и костровые чаши, а очень полезные и чарующие красивые алхимические ингредиенты, росшие на каменных стенах, — бирюзовые светящиеся грибы. Я сорвал парочку для изготовления зелья повышения здоровья. В конце пещеры виднелись посеребрённые дневным светом камни. Судя по всему, мы пробыли в катакомбах всю ночь, хотя для нас здесь время будто бы вовсе перестало существовать.       — Осторожно! — заставил меня замереть эльф громким шёпотом. — У тебя под ногами…       Я посмотрел вниз и увидел омытый ручьём голый клыкастый череп, увенчанный двумя рядами шипов на макушке, и размером не меньше наплечного мешка. Широкая пасть хищно разинута, на меня грозно уставились три пустые глазницы.       — Это же снежный тролль! — охотник с восхищением поднял находку.       — Точно… Камилла предупреждала об этих тварях, — вспомнил я, но отнюдь не разделил восторга Фендала. — Интересно, живы ли здесь его родичи? Этот дружок, похоже, давно тут покоится.       — Не знаю, сколько лет он тут пролежал, но я его забираю. Он станет отличным украшением в доме, пополнит коллекцию охотничьих трофеев. Будет, чем впечатлить Камиллу… — добавил он, нежно поглаживая череп по скуле, явно представляя вовсе не тролля.       — Серьёзно? А ещё меня барахольщиком называл… — я искренне удивился, что даже у рассудительного эльфа имелись свои пристрастия. — Но в чём ты его потащишь? У нас мало места, а мы ведь ещё не дошли до главного зала.       По погрустневшему взгляду эльфа я понял, что для него точно не было более ценного сокровища, чем этот череп. Что ж, из любой ситуации можно найти выход.       — У меня есть идея. Дай-ка его сюда, — я протянул лапы, хитро улыбаясь.       — Только не повреди, — нехотя передал мне своего «мальчика» Фендал.       — Не беспокойся, я уготовил для него самое безопасное место. Закрой глаза и замри. Это важно, — я осмотрел череп на наличие трещин, убедился в надёжности, прикрыл ему челюсть и нацепил его, будто шлем, на охотника.       — Что ты?.. — в глазницах черепа тролля, как влитые, раскрылись испуганные чёрные глаза эльфа.       — Не дёргайся. Уж голову-то ты всяк беречь будешь. А если не сбережёшь, то твой «дружок» хоть какую-то практичную пользу нам принесёт. К тому же, тебе очень идёт, — еле сдерживая смех, подбодрил я смущённого друга, которому такой дикий образ подходил как нельзя лучше. — Ну а теперь — в путь!       Ручеёк стекал ниже, переходя в очередной узкий водопад, однако на этот раз довольно высокий. Я опустился на четвереньки и, придерживая лапой тяжёлый офицерский шлем, выглянул посмотреть, что творится внизу. Лапы коснулись холодных камней, и я понял, что не только солнечный свет окрашивали камни в белый. За ночь метель укрыла древние развалины белоснежной пеленой. Внизу тянулся припорошённый снегом мостик, соединяющий два зева пещер. С этого самого мостика нам приветливо помахал топором полностью голый драугр, которого мне не сразу удалось разглядеть на снежном ковре. Он бодренько зашагал в правый зев, и я понял, что мертвец точно знает, как нас достать.       — Твоя беда в том, что ты всё время торопишься, — продолжил давать уроки стрельбы Фендал. — Расслабься сейчас. Успокой разум и замедли дыхание. Забудь про время и спешку.       — Угу, постараюсь, — буркнул я, осматривая сундук, оставленный рядом с гротом. Деньги, отмычки и свиток «Огненный шар». Мы свернули в тёмную пещеру, круто уходящую вниз, и наткнулись на нашего «приятеля» с топором. Только в тесном пространстве я разглядел на его груди две округлости, ровно, как на моей броне. Это оказалась женщина, однако рычала она так же низко, как и её бородатые сородичи. Пока мои мысли были заняты вопросами гендерного определения данной особи, Фендал пустил в неё стрелу. Суровая женщина звонко чавкнула и повалилась вниз, вспахивая землю выпирающими костями. Она затихла, и мы спустились к зеву пещеры.       На мосту я старался не задерживаться. Снег был покрыт ледяной коркой, по которой сапоги сильно скользили, поэтому для безопасности, я перебежал мост на четвереньках. Фендал последовал моему примеру. В такой позе в звериных шкурах да ещё с черепом тролля на голове он впрямь походил на невиданное чудище из легенд. Ну и монстр! Смилуются боги, да не увидит Камилла его в таком облачении. Пока я жмурился, отчаянно борясь с очередной волной подкатывающего смеха, мой имперский сапог скользнул по талому снегу на краю мостика и я с жалким «Мяу!» скользнул по винтовой горке на самое дно ущелья. Сточенные когти беспомощно чертили мой путь. Полёт прервался со стуком моего сердца, замершего при виде озера талой воды, разинувшего передо мной слюнявую пасть. из последних сил я вжался в холодный булыжник у края спуска.       — Всё хорошо, надеюсь? — заставил меня поднять к свету голову мой дружелюбный «тролль», чёрный силуэт которого было не отличить от звериного на фоне яркого солнца.       Я не нашёлся с ответом, парализованный страхом перед чавкающим озером, в котором я мог бы замёрзнуть насмерть, если б свалился. Надёжный напарник сам начал действовать:       — Жди там! Я спускаюсь.       Мысленно я поблагодарил его за преданность и заботу, но вымолвить так ничего и не смог, жалобно фыркая на воду внизу. Фендал спустился так же быстро, как я, но более грациозно. Уверенная тёплая ладонь на моём плече вернула меня в реальность.       — Вставай, — эльф помог мне подняться и даже оттряхнул мой хвост. — Здесь талый снег. Ноги иногда проскальзывают, но идти можно. Повезло, что не лёд.       — Да, наверное… — наконец-то отошёл я от ужаса, увидев вновь ободрившую меня маску Фендала. — Спасибо большое, что спустился за мной. Ну так, идём на поверхность?       Мне уже не терпелось смыться как можно дальше от тёмной воды.       — Гляди-ка! — эльф махнул ниже мне за спину, и я нерешительно последил за его рукой, осторожно переступая на скрипучем снегу. — Там сундук, видишь? Раз уж мы здесь, давай узнаем, что в нём лежит.       Фендал отошёл к краю, от чего у меня уже похолодело внутри, а потом совершил то, на что я сумел лишь испуганно ахнуть. Он проворно забрался на другой берег озерца, перепрыгивая с камня на камушек у стены грота. Скрывшись под тенью обледенелых камней, он в два счёта взломал замок сундука и с восхищением достал оттуда золотое ожерелье, сверкающее изумрудом. Вот и нашёлся подарок Камилле… Забрав оттуда ещё горстку золота и драгоценных камней, эльф так же ловко миновал объятия тёмных вод.       — Ну ты даёшь… — вымолвил я, когда довольный охотник вернулся на мою сторону.       Карабкаясь по неровным камням и спотыкаясь о вновь появившуюся лозу, мы вышли в разрушенный силой природы коридор древних руин. Казалось, эти туннели не кончатся никогда. Вновь три арки в одно помещение, средняя из которых перекрыта лозой.       Я уже устал осторожничать, мне не терпелось поскорее найти выход, и я шёл, выпрямившись во весь рост, громко цокая железными сапогами о камни. По стене скользнула огромная тень.       — Пригнись! — спешно шепнул Фендал и дёрнул мой многострадальный хвост.       Я послушно опустился, хотя особым желанием прятаться не горел.       — В чём дело, Фендал? Это же обычный драугр, — лениво ответил я босмеру. — Мы усыпили таких уже десять, не меньше.       — Мне кажется, этот другой, — прошелестел не громче гуляющего сквозняка эльф. — Дурное у меня предчувствие.       — Зачем нужна эта скрытность? — процитировал я Ралофа и попытался привстать, но Фендал не отпустил мой хвост. Должно быть, охотнику он понравился.       — Те атаковали группами, а этот один, — продолжил осторожный босмер. — Попробуй подстрелить его из лука сейчас, пока он нас не заметил.       — Хорошо. Только подберусь ближе, — устало шепнул я и в полуприсяде пошёл к особенному отморозку.       Я мог бы и не пригибаться. Зал буквально был погребён в собственные обломки. Казалось, что остатки древних колонн не выдержат осыпающегося свода пещеры, и сложатся прямо на нас. Во время прицеливания я старался об этом не думать. Скрывшись в тени колонны, я занял правильную стойку, затаил дыхание, сравнял зазубренный кончик нордской стрелы с полубронированной фигурой мертвеца, отпустил тетиву и попал прямо в плешивую серую голову.       — Есть! — я не смог сдержать радость от своего первого меткого выстрела, и обиженный драугр с протяжным рёвом бросился на меня, размахивая двуручной секирой.       На этот раз Фендал не отбирал у меня добычу, я отступал назад, быстро накладывая стрелу и почти сразу её отпуская. Несмотря на угрожающий вид, четырёх метких выстрелов в открытую грудь хватило, чтобы мертвец, рыча от бессильной злобы, шлёпнулся на заваленный обломками пол.       — Ты делаешь успехи, каджит, — похвалил меня зоркоглазый охотник, проходя к спрятанному среди груды обломков сундуку. В нём отыскалось всего двадцать септимов, но меня удивило не это. Меня поразило, как искусно лесной эльф взламывал уже который замок. Он делал это с такой же лёгкостью, с какой пускал стрелы точно в уязвимые места противников. Чувствовалась рука профессионала.       — Фендал, — я заглянул в его скрывающие множество тайн глаза. — Позволь узнать, где ты научился так хорошо вскрывать замки?       На потемневшем в тени черепа лице Фендала появилась уже знакомая мне улыбка, видневшаяся из-под клыков тролля. Так эльф смотрел на меня, когда предлагал вступить в Гильдию Воров. В этот момент я подумал, что тьма была ему очень даже к лицу. Изящное, ловкое тело, тёмная кожа, помогающая скрываться в ночи, мягкая поступь, высокий навык взлома и идеальное владение тихим оружием дальнего боя… Не думаю, что все эти навыки он развил только благодаря охоте. Его хитрые чёрные глаза говорили об одном, но губы твердили совсем другое:       — Я же работаю на лесопилке. Часто древесину заказывают при постройке домов. Время от времени кто-нибудь да закажет у нас замок для двери. Алвору с этим возиться некогда. Он либо передаёт тонкую работу своей ненаглядной дочурке Дорти, либо предлагает дело мне.       Я не стал подвергать сомнению его слова. Во-первых, звучало вполне логично. Во-вторых, в последнее время у меня сильно обострилась паранойя. Я кивнул эльфу, но на моей морде слишком ярко читалось подозрение, и босмер понял мои мысли.       — Не переживай, — мягко сказал он, и я вновь увидел того самого доброго Фендала, который просто влюблён в Камиллу, но боится быть ею отвергнутым из-за своей расы. — Я родился под знаком Вора, но это не значит, что я должен быть им в жизни. Ты ведь тоже, наверняка, не полностью соответствуешь своему знаку по рождению.       Я отвёл взгляд. Месяц Последнего Зерна. Созвездие-покровитель — Воин. Мягко сказано — не полностью соответствую. Однако я бы хотел быть похожим.       — Прости, если прозвучал грубо, — я примирительно коснулся здорового плеча друга. — Просто подумал, ты сможешь меня и этому научить.       — Когда придём в Ривервуд — обязательно, — с улыбкой заверил Фендал.       Мы пробрались через развалины и отворили очередную тяжёлую дверь. На нас уставилось чёрное трёхглавое чудище, и я сразу же пустил в него стрелу. Она стукнулась о камень и отрикошетила мне в колено. Перед нами полыхало кострище, украшенное такими же головами драконов, какие возвышались на коньке крыши у входа в руины. Огонь пылал за их затылками, и чёрные силуэты выглядели в самом деле угрожающе. Фендал стоял в стороне, с насмешкой наблюдая за моими метаниями перед тенью выдуманного врага.       — Пойдём, — эльф подал мне упавшую стрелу. — Судя по прорывающимся корням деревьев, мы уже скоро выберемся на поверхность.       — Уже выход? А как же сокровища?       — Самое главное сокровище — наши жизни, — серьёзно заключил эльф, обходя кострище и скрываясь в коридоре. — Радуйся, что драугры тебя ещё не сцапали и не сварили к обеду суп с котом в талом озере.       Я пристыженно поджал хвост. Спустя пару поворотов, таких же мрачных, как и предыдущие, и пройдя выработанной методикой мимо очередных смертоносных маятников, мы вышли в двухэтажный зал со множеством гробниц, из которых тут же с треском и грозным рычанием полезли разъярённые мертвецы.       — Лови свой шанс, каджит, — крикнул мне Фендал, кивая на светящиеся лампы и растёкшиеся по полу фиолетовые лужи.       Я попытался попасть по ним, но так высоко целиться мне было не с руки. Я переключился на неспешных, но злых стражей гробниц. Первый восставший — два попадания из пяти пущенных стрел. Упал. Второй был шустрее всех, спустился по бревенчатой лестнице со верхнего яруса зала и тоже вооружился луком. Стрелял он очень метко. И словами — тоже.       — Квилан ус дилон! — прорычал он, надвигаясь на меня уже с топором.       Самый разносторонне развитый из здешних обитателей. За время своих наблюдений я убедился, что ничего доброго их слова не несут. В этого я пустил тоже две стрелы, и из его древнего тела даже выбилось облако пыли. Похоже, не все из них несокрушимы. Я продолжал палить стрелы уже во все движущиеся объекты и, когда Фендал выбежал вперёд меня, чуть не всадил пару стрел в его разбойничью броню.       — Довольно! — эльф инстинктивно прикрыл голову руками, сверкнул имперскими наручами, защищая то ли себя, то ли свой дорогой трофей, но убедившись, что я прекратил обстрел, снова принял вид строгого учителя. — Неплохой результат. Но всё же сбей эти висящие под мостом лампы. Ты как раз хотел пострелять по мишеням. Таких в городе не найдёшь.       Я целился в лампу, а попал в шнур, на котором она болталась. Ха! А я не так уж и безнадёжен. Награда за меткий выстрел радовала глаз и разжигала веру в себя. Лампа раскололась, и огонь зазмеился по луже, кольцом оплетая люк посреди зала. В моих глазах этот пожар трансформировался в другой.        Иногда хозяин, заметив меня читающим в сумерках, по щелчку пальцев зажигал свечи и разжигал огненным шаром камин, будто не зная о ночном зрении моей расы. Когда я стал помогать в его тёмных делишках, он обхаживал меня как хрупкий изысканный камень с заключённой великой душой внутри, укладывая на мой коврик пухленькие подушки, прививая аристократические манеры и приглашая вкушать лучшие куски мяса с ним за одним столом. В такие моменты казалось, что данмер правда заботится о любимом приёмном сыне, а не просто печётся над ценным ресурсом лаборатории. Жаркий танец языков пламени на горящих поленьях. Манящий и располагающий огонь, великодушно дарящий тепло и уют… Но когда я видел, как тот же огонь, пускаемый из тех же ухоженных серых рук, сжигал дотла изувеченные тела моих собратьев-подопытных, душу охватывали страх и отвращение. Это пламя не грело, оно обжигало мне сердце.       Мы поднялись по бревенчатой лестнице на площадку, с которой тянулся узкий мостик к очередному ответвлению катакомб. Над ним тоже висели лампы, которые, разумеется, я не мог оставить болтаться здесь вечно. Пришло время погрузить это место во тьму. Может, драугры будут спать спокойнее. Разбилась ещё одна лампа мириадами осколков, поднимая стену желто-белого пламени и обжигающих душу воспоминаний.       Пока хозяин спал, я тайно выпускал Шади из клетки, и мы вдвоём отправлялись в наш самодельный домик, сгороженный из стола, стульев и покрывал, недалеко от потрескивающего камина. Шёпот юной девы шелестел так же мирно, как иссохшие листья деревьев за решётчатым окном наших мёртвых владений. В хитрых светлых глазах танцевали блики костра. Отблеск огня золотил её тёмную чешую, подчёркивая изящество гибкого, сильного тела. На острых клыках хрустела загорелая корочка рыбы-убийцы. Мы дурачились, притворно дрались, перекидывались шутками и искренне наслаждались друг другом. Прекрасные воспоминания. Почему же тогда они вызывают щемящую боль в моём сердце?       Я разжал пальцы и отпустил со стрелой свои глупые чувства. Последняя в зале лампа разбилась и погрузила гробницу в полную темноту. Я не запомнил, где и как точно располагались предметы в святилище, припоминал основную планировку, но детали для меня были размыты. Хотел бы я так же легко отправить во тьму воспоминания о жизни с тёмным эльфом. Но я не мог. Не мог, потому что от груза вины так легко не избавиться. Она останется глубоким ноющим шрамом на сердце до конца моих дней. Вину не скрыть в ночи, не получится смыть водой, невозможно выжечь огнём и не вырезать острым скальпелем. Этот груз тяжелее набитых трофейным оружием мешков и железных воинских доспехов. Его мне не сбросить и не продать, с ним я теперь буду таскаться всю жизнь. За следующим поворотом нам, наконец-то, открылась дверь, ведущая в Зал легенд, о котором говорил вор. Фендал спешил в конец длинного туннеля, но я придержал друга за локоть.       — Постой. Здесь какие-то барельефы на стенах.       Эльф одарил тоскливым взглядом дверь в конце зала и подошёл ко мне в сумрак. Я смахнул хвостом паутину с изображения. Под слоем пыли скрывалась изящная девушка в окружении мотыльков.       — Ты знаешь, что это значит? — озадаченно повёл хвостом я.       — Похоже, это Кинарет, её храм здесь недалеко в Вайтране, — нерешительно предположил босмер. — Хотя… Что-то я сомневаюсь. Кинарет должны окружать птицы, а не насекомые.       Мы дошли до конца зала и посмотрели оставшиеся три барельефа с повелителями медведя, совы и дракона. Фендал замялся.       — Я охотник, а не жрец или историк. Тем более, не очень разбираюсь в нордском пантеоне, — он не стал гадать, а развернулся к давно манящей его двери, с тоскою закончив: — Эх, будь с нами Камилла…       Да, мифология старых нордов явно волновала охотника сейчас меньше всего. У меня же есть версия, что это просто изображения древних тотемов, которые со временем трансформировались в нынешний пантеон. Тут мне тоже не хватало знаний. Мой хозяин работал с тремя принцами даэдра — Боэтией, Мефалой и Азурой, а его главным кумиром стал сам Сота Сил, на которого он равнялся во всём. С этими персонами я был хорошо знаком, но вот других божеств практически не знал. Шади тоже про них ничего не рассказывала, да и я не желал тратить драгоценные секунды, проведённые в её обществе, на религиозные проповеди. Воспоминания о хозяине и участи бойкой подруги вмиг затушили моё озорство. Я отвернулся от древних богов и подошёл к Фендалу.       — Когда выберемся, спросим у Ралофа, — предложил я. — Думаю, он знает многие легенды своего народа и хорошо разбирается в богах.       На двери нас ждала очередная головоломка с крутящимися каменными дисками, на которых требовалось выставить правильную последовательность мотылька, совы и медведя. Древние норды не отличались развитой фантазией. В дневнике Арвела писалось, что ответ лежит на ладони. В самом деле, подошву золотой лапы украшало три серебряных круга с изображениями тотемов.       — Медведь — мотылёк — сова, — доложил я эльфу, который выставил продиктованную последовательность.       Чтобы открыть дверь осталось использовать по назначению сам необычный ключ.       — Отойди подальше на всякий случай. Вдруг мы неправильно поняли загадку, и из стен снова полетят ядовитые иглы.       Фендал скрылся в сумерках зала. Я вставил Золотой Коготь и понял, что именно меня в нём привлекало и настораживало. Отдалённо он напоминал двемерскую протезированную руку хозяина. На механических пальцах тоже сверкали длинные золотые когти, след от которых теперь останется на моей морде навечно. Я повернул реликвию в пазухах. Все диски с настораживающим скрежетом прокрутились на изображение совы. Каменная перегородка с дребезжанием медленно ушла в пол. Наши взоры упёрлись в ступени лестницы.       — Чувствуешь? — спросил меня босмер, поднимая указательный палец.       Я не сразу понял, о чём он, но когда холодок коснулся кончика моего хвоста до меня дошло.       — Сквозняк усилился.       — Именно! — чуть ли не сияя от счастья, подтвердил охотник. — Мы почти выбрались из этих проклятых руин!       Истосковавшись по свежему воздуху, лесной эльф бросился к серебрящему верхние ступени свету вперёд меня, но я придержал его за белые волосы, сплетённые в хвост. Босмер возмутился, но зато понял, как я себя чувствовал, когда он дёргал за мой.       — Сам же велел быть мне осторожнее. Драугры могут поджидать нас у самого выхода.       На деле же нас встретила лишь стая летучих мышей, перепуганных вторжением лучника-тролля и кота-барахольщика. Лестница вела к просторной природной пещере. Постепенно расширяясь, она впускала нас в главный зал этого места со множеством иссохших кустов, обросших мхом камней, бегущих ручейков и шумящих водопадов. Посреди естественного святилища стоял пьедестал, увенчанный вогнутой монументальной стеной с барельефом драконьей морды вверху.       — Ух ты! Только посмотрите! — приободрился Фендал, указывая на крупный сундук размером с гроб, стоявший как раз рядом с ним перед монументом в тепле двух огненных чаш. — Неужто это то самое сокровище, про которое говорил вор?       — Похоже на то… — заворожённо прошептал я, хотя каждый из нас в тот момент считал сокровищем разные объекты.       Стену охватывал столп белого света, падающего через расщелину в своде пещеры. На неё было больно смотреть, но и отвести взгляд я не мог. Я чувствовал, что в ней заключена великая сила, манящая меня к себе. Под каменной мордой дракона виднелись неровные письмена. Они-то меня и околдовали.       Очарованные, мы медленно приближались к главному сокровищу Ветреного пика, перебегая звонкие ручейки по узким замшелым каменным мостикам. Поднявшись на пьедестал, Фендал первым делом кинулся осматривать огромный сундук, в котором, свернувшись клубком, мог бы уместиться даже весь я.       Но меня заинтересовали клинописные символы на драконьей стене. Я смотрел на них и никак не мог понять, в чём же дело. В голове загудели ритмично повторяющиеся, но не разборчивые слова. Чем ближе, я подходил к письменам, тем стремительнее для меня темнел окружающий мир. Я видел только клинописные символы и смог выделить среди них важные. В самом центре стены меня привлекло слово, состоящее из разной длинны вертикальных чёрточек, по начертанию напоминающее течение мощного водопада или же готовые обрушиться сталактиты пещеры. Сила. Вот, что здесь запечатано.       За моей спиной треснули камни. Хрустнула крышка саркофага, стоявшего с сундуком.       — Ты решил вскрыть то сокровище? — я махнул лапой на треснувший гроб, нервно поглядывая на отступающего охотника, сжимающего двуручник.       — Шутишь! Зачем мне мертвец? — по осипшему голосу друга я понял, что он напуган происходящим не меньше меня.       Гроб окутало облако пыли. В донёсшемся до нас запахе смешались песок, каменная крошка, древний прах мёртвого норда и костная мука. Из дымки, сияя холодным светом глаз, уверенно вышел крепкий мертвец в полном доспехе, с железным щитом и древним топором, сверкающим морозным блеском в мускулистой руке. Драугр не побежал на нас. Он выпрямил спину, демонстрируя воинскую осанку, и произнёс слова. Точнее, проорал:       — Ро… Дах! — стены пещеры угрожающе затряслись, со свода упали каменные осколки.       Ко мне отлетел выроненный двуручник эльфа, мы рухнули на пол, сдуваемые оглушительной звуковой волной. Я сразу же вспомнил, от кого уже слышал слова, содержащие такую же мощь. Дракон в Хелгене. Он кричал так же. Видимо, в самом деле сочтя эльфа за тролля, сильнейший драугр этого места своей главной целью выбрал меня, полностью игнорируя валяющегося у него под ногами Фендала. Я рефлекторно попятился, но оказался в предательских объятиях вогнутой драконьей стены. Судорожно пущенная мною стрела вонзилась в грудь отморозку, но не сильно помешала его мёртвому сердцу. Я выпустил ещё две подряд, но те не попали в прорехи древней брони. Драугр занёс топор, оружие впечаталось в стену, углубляя одну из клинописных черт. Даже с мешками на спине, я успел увернуться от его тормозной атаки. Тварь ещё не отошла от многолетнего мёртвого сна, и это осознание напугало меня. Впервые я осознал, что правда могу умереть здесь, так и не начав толком жить. Древний норд взвыл от досады и ярости, сокрушаясь над испорченной надписью и жалея, что не запачкал её моей кровью.       Уловив момент, я сбросил мешавшие тюки, подхватил под руку эльфа и ринулся вниз, скрываясь в кустах и камнях. При всей нелюбви к воде, я вынужден был обмочить хвост в холодном течение ручья, под мостом которого хватило места спрятаться нам обоим. Шум воды вливался в наши перешёптывания, а лёгкий сквозняк уносил запах прочь. При падении рана на плече Фендала разошлась. Кровь расцвела на белой на повязке алым цветком. На правом виске тролльего черепа протянулась ветвистая трещина. Слава богам, не на черепе эльфа.       — Фендал, ты слышишь меня?       — М, каджит… — промычал босмер, рассеянно глядя сквозь меня, возвращаясь в сознание.       — Да, это я, приятель, — моя лапа успокаивающе легла на его холодную ладонь. — Будь тише. Во-первых, береги силы, а во-вторых драугр рыщет нас по пещере. Сейчас залечу твои раны, а там посмотрим. Либо убьём его, либо пойдём на выход спасать свои шкуры. Даэдра с этими вещами, — шептал я, ища в мешке с зельями нужные склянки.       — Золотой Коготь с тобой? — только спросил меня эльф.       — Да, коне… — я глянул на пояс, на котором остался висеть лишь меч с топором, и понял, что реликвия выпала, когда мертвец оглушил меня криком. — Ах… Нет, но я придумаю, как достать его. Ладно. Расслабься.       — Не надо нам было сюда соваться… — монотонно прошептал босмер, касаясь пропитанной кровью повязки и глядя на испачканную красным ладонь. — Теперь это место станет и нашей гробницей.       В моей голове бились те же мысли, но я отказался хоронить веру в лучшее.       — Эй, не ты ли призывал не сдаваться? — ободрил друга я, заставляя себя улыбнуться. — Подумаешь, чихнул он на нас один раз. Ха! Говорю же, Свен про наш бой балладу напишет. Мы ему как покажем!       — Не распыляйся, — осадил меня эльф, хотя уголки тонких губ тронула лёгкая улыбка, а взгляд тёмных глаз, наблюдавших, как я обрабатываю его рану, значительно потеплел.       — Смотри, сначала попробуем пролизнуть незаметно. К скале пойду я, — эльф сдержанно усмехнулся, вспоминая мои предыдущие безуспешные попытки быть незаметным. — Я знаю, со скрытностью у меня проблемы, поэтому тебе и доверю ответственную работу. Ты остаёшься в тени и обстреливаешь нечесть издалека, пока я её отвлекаю. Не переживай, без мешков в лапах, я быстро бегаю.       — Договорились, — согласился заметно повеселевший охотник после приёма зелья восстановления сил.       — И ещё, — я вывалил эльфу содержимое маленького мешочка с тёмно-зелёными и красными пузырьками. — Смажь стрелы ядом урона и обессиливания. Он труп, поэтому может и не сработать, но попробовать стоит. Если вдруг бой затянется, и мы поймём, что противник нам не по силам, хватаем коготь и мчимся туда, — выглядывая из-под моста, я указал на широкую каменную лестницу, вздымавшуюся почти к самому своду пещеры, откуда струился утренний свет. — Я более чем уверен, что это путь на свободу.       Под шум ручьёв и водопадов из талых вод, я вынырнул из укрытия и по-кошачьи покрался к стене сквозь кустарник и груды камней. Тварь оказалась на редкость чуткая и, клацнув гнилыми зубами в противоположном конце пещеры, поковыляла в моём направлении, хотя неуверенно. Я подал знак Фендалу ждать и продолжил пробираться к потерянной реликвии. Не рискнув подниматься к пьедесталу по главной лестнице, я обошёл драконью скалу сзади, ища обходной путь. Однако нашёл завал и один нераскрытый сундук. Не зная, радоваться своей находке или грустить, я решил сначала взять коготь, и уповая на слепоту мертвеца, спрыгнул с булыжников к пьедесталу. Мертвяк в самом деле заплутал в валунах и шёл в совершенно противоположную от меня сторону. Золотой Коготь был у меня. Я облегчённо выдохнул, но следом резко поднял морду на нежить, напуганный осознанием. Драугр спешил совсем не ко мне, а к мостику, откуда виднелась шипастая макушка тролльего черепа. Запах свежей раны на плече эльфа наверняка манил мертвеца, не чуявшего еды годами. Я рявкнул что было мочи:       — Эй, отморозок!       Драуг отвернулся от укрытия Фендала, ответил мне яростным криком и побежал давать нагоняев, гораздо активнее, чем вначале. Оттаивал, гад. Я бросился вновь на булыжники, стараясь забраться как можно выше, где нечесть меня не достала, но сохранила заинтересованность. Дразня с высоты мертвяка хвостом, я вынудил нежить беспомощно чавкать у подножия стены зубами. За дело принялся эльф, вонзая в разъярённую нечесть тройку стальных стрел за раз, превращая драугра в ежа. Глупый мертвец не успел понять отмороженными мозгами, кто именно его ранил и тупо глазел на меня, сверкая горящими синим глазницами. А потом крикнул.       Я рухнул за стену, больно приземляясь отнюдь не на четыре конечности. Крышка нераскрытого сундука пронзила хребет острой болью. Благо, броня смягчила её хоть немного.       — Он что, бессмертный? — начал паниковать босмер, видя, что нежить не слабнет от его атак.       Оглушённый падением, я слышал, как чиркнуло лезвие. Сквозь шум крови в ушах, в голове звучали панические мысли: драугр придёт, а мне будет некуда отступать. Но тут боевой клич металла повторился, а вместе с ним и крик Фендала. Затем наступило затишье. Тяжёлое дыхание и шаркающие шаги. В просвете между стеной пещеры и драконьей скалой показался раскрошившийся череп тролля, к счастью, на живом эльфе. Охотничий трофей изрядно подпортился в схватке. Сломалась нижняя челюсть, выпали клыки с верхней, сбиты шипы на макушке, но главное:       — Фендал, ты цел! — радостно махнул хвостом я.       — Ага, прикончил его двуручником. А ты как тут, друг? — с победной улыбкой глянул на меня эльф.       — Да, как-то так, — я перекатился на бок, открывая свою находку. — Взломаешь его?       — С удовольствием, — охотник помог мне подняться и принялся за работу.       Отдышавшись, мы вернулись к главному сундуку и подняли увесистую резную крышку. На дне, усеянном золотыми монетками и парой драгоценных камней, лежал свиток «Массовый паралич», ржавел железный нагрудник и откопался ничем не примечательный стальной кинжал. Фендал был в недоумении:       — Неужели только эту жалкую кучку металла охраняли древние норды?       Я оглянулся ещё раз на стену и заметил, что над драконьей головой виднеется вертикальная каменная пластина.       — Мне кажется, что главная их ценность заключена там, — я указал когтем на встроенный в верх стены саркофаг. — Они охраняют не золото. Им важны мощи. Нам надо идти, вдруг ещё оттуда кто-нибудь вылезет.       Я развернулся к чёрному гробу рядом с сундуком. На дне саркофага под слоем праха покоилась резная глиняная пластина с таким же, как и на стене, изображением драконьей морды и текстом на обороте. Я не мог оценить сейчас её ценность, но чутьё и логика подсказывали, что это очень важная вещь. Она была невероятно тяжёлая, и я боялся, что лямки рюкзака такой нагрузки не выдержат, но всё равно затолкал её к себе, пожертвовав парочкой ржавых мечей.       Мы были готовы уходить, но так не хотелось покидать столь дивное и ныне спокойное место. Больше не рычали драугры, не билось бешено сердце, не шумела в голове кровь, не ломались мечи.       — Я и не догадывался, что в заснеженной горе может скрываться такая красота, — эльф заворожённо осматривал пещеру, разделяя мои чувства.       — Вот видишь, а ты не хотел идти дальше, — самодовольно усмехнулся я, закидывая в рот лунный сахар.       — Только Камилле не говори, — скромно попросил Фендал, и на его смуглых щеках пробился тёмный румянец.       — Ни слова. Буду нем, как спящий драугр, — подмигнул другу я, мягко положив лапу ему на затягивающееся плечо. — Спасибо за то, что пошёл со мной. Один я бы точно не справился. Пойдём на выход. В Ривервуде поровну разделим добычу.       Я поднял с пола мешки и свой второй победный трофей. Морозный топор мертвеца удобно лёг в лапу.