***
На следующий день они высматривали каждого поступающего в больницу, но знакомых лиц не видели. Одноклассники были вместе с ними, но Бакуго каждый раз орал на них, заставляя оставить его в покое. Ребята понимали, что им сейчас тяжело. Сами ходили подавленные произошедшим. Девочки действительно влились в коллектив. Никто из А класса не посмеет даже представить дальнейшее обучение без них. Представляя, что веселый смех Мико и едкий сарказм Эри они больше не услышат, не увидят мерцание молний Сайто, когда Бакуго в очередной раз начнет ее доставать, а Куморо не отпугнет настырного Каминари холодным взглядом, становилось до одури больно в груди. Девочки не просто стали частью коллектива. Они стали частью большой и дружной семьи 1-А. — Чем они там занимаются вообще? — кричал Кацуки на медсестру, что зашла к ним в палату, чтобы поменять повязки. Испугавшись она выбежала прочь, бросая бинты и бутыльки с лекарствами. Бакуго поднял их с пола и сел на свою кровать. Упаковку бинтов и один флакон он швырнул в Тодороки. Шото поймал. Но делать ничего не стал, молча вертел в руках этот несчастный бинт и флакон. А после глянул в окно. Стоило в коридоре заскрипеть колесам каталок — они бросались туда, сломя голову. И каждый раз натыкались на разные лица, но так и не находили любимых и родных. Тодороки помнил, как они с Бакуго взбунтовались и просидели весь день в коридоре, наплевав на все процедуры и перевязки. Просто провожали каждую медицинскую каталку. И ничего. Внутри было так пусто, что сил на крики и споры не хватало. Он смотрел на мечущегося в гневе и отчаянии Кацуки, и прекрасно его понимал, а сам лишь продолжал молча слушать каждый шорох в коридоре, каждый шаг, надеясь, что к ним зайдет Айзава или его отец, сообщив самую важную на данный момент новость: девочек нашли. Но минуты перетекали в часы, часы в сутки, а в палату, кроме медицинского персонала, никто не заходил. И никаких подробностей о девочках не было. Блондин молча сидел и перевязывал свои руки, отказывался верить, что их не найдут. Или… что они погибли…. Помотал головой из стороны в сторону, отгоняя дурные мысли. Поморщился от боли в руке, но продолжил бинтовать ее, держа конец бинта в зубах.***
Прошло три дня с момента, как закончилась битва. С момента, как символ мира пропал… А с ним и Мико с Эри. Однако Тошинори сидел живехонький у себя дома. А девочки…. — Их так и не нашли! — прокричал Кацуки, ударяя кулаком по стене. Несчастный бетон пошел трещинами. Он был ужасно зол на Про Героев. — Они ведь даже не ищут их! Чертовы герои… не способны найти двух студенток UA!!! Шото сидел на своей постели, наблюдая за разгневанным и потерянным одноклассником. На самом же деле, полностью понимал его чувства. Сам был крайне озадачен и взбешен этой ситуацией: Герои и Про знают, что две студентки пропали, но, казалось, ни черта не делают для того, чтобы найти их! Прошло гребанных три дня, и никаких подвижек! — Пойдем к твоему папаше и набьем им рожи! — продолжал блондин. — Почему они не могут расширить зону поиска?! — его тело дрожало от злости. — Взять больше людей в конце концов! — боль отразилась на его лице. Каждый день проходил почти одинаково. Когда в больницу кого-то привозили, они внимательно высматривали, но не видели тех, кого надеялись увидеть. Бакуго даже накачали успокоительным, чтоб он сильно не буянил. Вчера, например, он чуть не разнес регистратуру… — На самом деле, я задаюсь тем же вопросом. — Бесцветно ответил, опуская глаза на бинты на своих руках. — Тогда я сам пойду искать ее… – опустив голову вниз, прошептал Бакуго. — Я поговорю с отцом, — постарался ободрить его Тодороки. А после прошептал: — если это будет иметь смысл…***
Шото вышел из палаты в коридор. Надеялся найти Старателя в кругу остальных учителей, что были в больнице, потому что выйти за пределы ему никто не позволит. И, к его счастью, заметил его. Энджи стоял с Айзавой, о чем то разговаривая. Младший Тодороки не стал тратить время на формальности. Остановился перед ними, глядя на отца в упор. — Надо поговорить, — на Айзаву даже не посмотрел. Сотриголова только кивнул, уходя по коридору. — В чем дело? — Энджи проводил взглядом сына, который лишь прошёл дальше, уходя от палат, и остановился у окна, опираясь на подоконник. Хмыкнул и подошёл, скрещивая руки на груди. — Как продвигаются поиски, отец? — голос Шото был холоден. — Герои и Про делают все возможное. — И за три дня ничего не наделали? — он начинал рычать от раздражения. — У нас нет чётких координат. Мы не знаем конкретного места. Герои и Про обыскивают всё. Мы не знаем, куда именно мог отправить их портал. — Это все звучит, как отмазка, — выдохнул Шото. — Я знаю, что ты волнуешься, Шото, но мы, действительно, делаем все, что в наших силах, чтобы найти девочек. — Пока вы их найдёте, в больницу в пору будет везти их трупы. — Сдержанность просто махнула ручкой и ушла, оставив его. — Шото... — Какого черта вы так медлите?! Казалось, он просто отказывался слушать Энджи. Терпения не было. Оно просто исчерпалось за эти дни. Они с Бакуго устали. Устали терзать себя мыслями и догадками, мучаться по ночам, не смыкая глаз, слушая каждый звук и шорох в коридоре, надеясь, что это новые пациенты, в числе которых будут их любимые девочки. — Я знаю, что ты очень волнуешься за эту девушку, — младшему Тодороки казалось, что этот удар по голове явно повредил мозг, потому что спокойствие отца не могло быть ничем, кроме как галлюцинацией. Отец положил руку ему на плечо. — Я понимаю. И ты пойми, что дело не из легких, мы стараемся изо всех сил. Все переживают. — Найдите их, — процедил сквозь зубы, поднимая на Старателя глаза. — Иначе это сделаем мы. — Дёрнул плечом, сбрасывая руку Энджи. — И ваши гребанные санитары со шприцами не смогут нас остановить... Оторвался от подоконника, уходя обратно в палату. Энджи проводил сына внимательным взглядом, выдыхая. И он, и Айзава, и остальные учителя и Герои дико переживали, потому что обыскивая все предполагаемые места, девочек найти не могли...