- СТРАТЕГИЧЕСКИЙ АЛЬЯНС -

      Утро нового дня началось для Тэ ничем иным, как высокой температурой и саднящим горлом. Видимо, ночные прогулки не прошли мимо, оседая в организме неприятными бактериями. Пришлось в экстренном режиме отменять все планы, переносить съёмку и звонить маме. Тэхён заболел. Естественно он будет звонить маме, чтобы она привезла лекарств и забрала Тани на пару дней. Вся работа максимально ушла в онлайн, а Тэ — под одеяло.              Озноб заставляет трястись не переставая, даже находясь под тёплым одеялом, становится очень сложно попадать по буквам на ноутбуке, но работу никто не отменял. Тэхён составляет рабочий план, перенося всё на пару дней позже, чтобы отлежаться и быть в форме к концу следующей недели. Там в планах в конце недели встреча инфлюенсеров на презентации новой уходовой косметики Dior, Тэ никак не хочет пропустить это событие.       Входная дверь щёлкает замком, привлекая к себе внимание Тани, что пока мирно лежал на кровати, но услышав звук — побежал встречать гостя. Мама Тэхёна, Ким Ын Чжин, сразу погладила Тани за ушком. Тэхён вышел встретить женщину завернувшись в одеяло. — Привет, дорогой, — Ын Чжин хотела поцеловать сына в щёку, но Тэ закашлялся. — Очень плохо, да?             Женщина трогает лоб сыну и отправляет в кровать под одеяло. Через какое-то время приносит жаропонижающие, воду, забирает ноутбук и укладывает спать этого большого и взрослого, но болеющего человечка.             Просыпается Тэхён снова часа через полтора, когда по квартире разносится запах куриного бульона. Он пятится на кухню, стараюсь унять саднящее горло и хоть немного подавить кашель. Ын Чжин накладывает тарелку бульона и ставит перед сыном ещё и большую кружку чая с мёдом и имбирём. Она так привыкла заботится о своих мужчинах, что после звонка сына прибежала в считанные минуты. — Как у тебя с Чонгуком? — ненавязчиво интересуется, пока Тэ пытается остудить бульон, сдувая горячий пар. — Мы не разговаривали последние несколько недель, — хрипит Тэхён. — Нас как-то не очень вовремя завалило работой обоих. Но всё хорошо, вроде. Мы были на парочке свиданий, неплохо поладили. Вам правда не стоит переживать, мы взрослые люди и знали, на что пошли. — Ох, милый, я так рада, что тебя это не тяготит. Мне было неловко сообщать тебе, что и правда нужно будет укрепить бизнес таким способом. — Ты решила обсудить это за два месяца до свадьбы? — смеется Тэ и снова закашливается. — Всё правда в порядке, мам. Не волнуйся. Скоро мы встретимся со СМИ и объявим о помолвке. А сейчас я устал и пойду вздремну ещё. Спасибо тебе.

* * *

 — Мне кажется, я влюблён. — Поздновато ты осознал, — хихикает Намджун, потягивая из чашки крепкий американо. Чонгук сидит в кресле напротив, закинув ноги на пуфик и едва не плачет от безысходности. — Вы с Юнной уже сколько вместе? Год? Полтора? — Четырнадцать месяцев, и это не Юнна. Я бы не пришёл к тебе, будь это она. Я бы обрадовался, почувствуй хоть что-то вечного чувства благодарности к ней, но нет, — Чонгук вздыхает и отводит взгляд, цепляясь за капли, бегущие по окну. — Так и кто же это? — Его зовут Тэхён. Ты можешь знать его, он работает в KIM INDUSTRIES. — Просто работает? И это никак не связано с твоим фиктивным браком и слиянием компаний? — Чонгук молчит. Намджун его лучший друг, его опора, его стена. Он тот, что может дать подзатыльник, если вдруг Чон творит херню, а сейчас вот сам задаёт до ужаса тупые вопросы. — К чему это всё, если ты всё про него знаешь? — О нет, я знаю только то, что знает общественность: он маркетолог KIM INDUSTRIES, блоггер с аудиторией в сто тринадцать тысяч, любит джаз и у него есть собака. А каким его знаешь ты? Вот в чём вопрос.             Чонгук уплывает глубоко в свои мысли, вслушиваясь в дождь за окном. И правда, каким он его знает? Очаровательно красивым, наблюдающим за Сеулом поздно ночью? Смущающе-прекрасным, подкармливающим собачек из приюта? Нежным по отношению к своему пёсику? Строгого, но справедливого в работе? Весь Тэхён как будто неземной. Складывается впечатление, что его на эту землю привели высшие силы, чтобы он вот так просто помогал Чонгуку. С ним не нужно строить из себя серьёзного наследника, не нужно претворяться, не нужно стараться быть услышанным. Он понимает, поддерживает, слышит. Он больше, чем просто маркетолог, блоггер и любитель собачек. Он — человек, дарящий внутренний покой. И, если рядом с ним Чонгук будет чувствовать себя вот так, то, как бы эгоистично это не звучало, он хочет быть рядом. Вселенная подарила ему шанс. Но нужно ли это самому Тэхёну?             Чон не слышит, как Намджун выходит из кабинета, не слышит, как тот возвращается обратно с его кожанкой в руках, только чувствует, как большая ладонь касается его плеча.  — Ты хороший человек, Чонгук, — начинает Намджун и протягивает куртку другу. — Тебе решать, что с этим делать и как поступить, но позволь дать один совет. Что бы ты для себя не решил, она заслуживает права знать. Ты будешь благодарен ей до самой смерти, но жизнь с ней под одной крышей из чувства благодарности не сделает тебя счастливым. Подумай об этом.             И Чонгук думает.       Думает, пока одевается. Думает, пока вызывает такси. Думает, пока едет в сторону дома. Думает, думает, думает. Его голова становится такой тяжёлой, что приходится опуститься лбом на холодное стекло дверей автомобиля, чтобы хоть как-то остановить поток нескончаемых мыслей.       Чон не знает, сколько прошло времени, но, когда замечает знакомые многоэтажки, слегка оживляется. Свет в окне на двенадцатом этаже приглушён, но он всё же есть. Дома.       Парню требуется ещё несколько секунд, чтобы покинуть автомобиль и войти в парадную, прячась от мелких капель летнего дождя. Ноги несут его по лестнице быстро, перешагивая через ступеньки, лишь бы оказаться там и всё, наконец, прояснить. Он не надеется избежать скандала, надеется только, что его поймут.       В квартире предсказуемо стоит летняя прохлада, слышится лёгкая попса и щёлканье клавиш ноутбука.  Работает. Чонгук разувается, скидывает куртку и направляется в сторону единственной открытой двери. — Привет, — полушёпотом, чтобы не напугать. — Привет, — Юнна улыбается и отворачивается от ноутбука, поворачиваясь к парню лицом. Тянется за поцелуем, но Чон, своим коротким «подожди», заставляет девушку замереть. — Что-то случилось?             В её глазах читается лёгкая паника и непонимание. Чонгу садится на диван, прикрывая глаза, а девушка снова разворачивается на стуле, чтобы его видеть. Улыбка с лица сползает, когда Чон трёт руками переносицу и поднимает на неё тяжелый взгляд. — Юнна, я… — Ты пришёл расстаться, — перебивает, попадая в яблочко. Грустно улыбается и медленно идёт в сторону парня. Садится рядом и устраивает свою руку на его бедре. Без подтекста. Хочет поддержать и выслушать его. Всем своим видом показывает, что к этому разговору готова, пусть и заранее знает, что будет болеть. — Мне кажется, пришло время, — всё так же полушёпотом, — прости меня.             И смотрит. Смотрит в глаза как умеет только он. Вывернув душу наружу. Юнна молчит. Она знала, что однажды этот разговор поймает их. За совместным ужином, или как сейчас, дома, без лишних глаз. Готовилась, говорила себе о том, что пусть Чонгук сейчас с ней, мыслями и сердцем он где-то в другом месте. Был нигде. В работе. В съёмке. А сейчас девушка не думает, что сможет быть рядом с ним, когда его сердце рвётся к другому. Или пока нет, но будет. Сделать себе ещё больнее не хочется. — Знаешь, твой дедушка однажды сказал мне, что отпускать людей нужно легко. Вместе с ними отпускать и сожаления, и обиды. Не держать это всё на сердце. Из-за этого будет тяжелее лично тебе. Лучше всё сказать, написать, выплеснуть. Избавиться от лишнего… Я тогда не воспринимала его слова серьёзно. Было незачем. А сейчас понимаю, — она обнимает Чонгука, укладывая голову ему на плечо. — Мы же оба знали, что так будет. С самого начала. Ты мне ничего не обещал. Я много думала о нас с того самого вечера. Мне не стоило так грубо выражаться, я же знаю, что и твоя работа, и его тебе предложение о сотрудничестве очень важны для тебя, просто… наверное, я чувствовала, что мы начинаем отдаляться. Поэтому выдохни, Чонгук, и скажи уже хоть что-нибудь. — Прости меня, — начать с извинений правильно. — Я знаю, что ничего не обещал тебе, но ты много для меня значишь. Я знаю, что нам будет тяжело, но между нами всё как будто не по-настоящему. Ты нравишься мне как человек, я очень ценю тебя как друга, берегу как человека, который не остался в стороне в сложный период, но это — не любовь. И я не хочу больше мучать нас обоих. Мне жаль, что так произошло, я, правда, думал, что у нас может получиться. — У нас получилось, — Чонгук выгибает бровь. — Мы стали друг другу близкими людьми. Не только потому что нас сблизило горе, нет. Сами по себе. Сблизились и не потеряем друг друга. Я не буду говорить, что мне жаль, потому что не жаль. Я рада, что встретила тебя, — её ладошка перемещается на щёку Чона и нежно поглаживает едва щетинистый подбородок. — Мне не жаль того, что между нами было, потому что всё было хорошо. Мне нравится с тобой беседовать, смеяться искренне, радоваться, гулять… Ты — часть бесценного опыта в моей жизни. Ты хороший друг. Лучший. Думаю, мы ошиблись, когда решили встречаться. — Вообще-то, такие речи сегодня пришёл толкать я, — смеётся от облегчения. — Спасибо. Ты и правда лучшая подруга в моей жизни. И я так благодарен тебе за… за всё. За всё, что ты для меня сделала и продолжала делать, несмотря на то, что я тебе не отдавал и половины той заботы. — Заткнись. Чонгук, даже не думай об этом. Сколько раз я должна сказать, что ты хороший друг, чтобы это отложилось вот тут? — она тычет указательным пальцем куда-то в район виска. — Такой дурачок. — Ну всё, всё. Успокоимся давай, а то развели тут сопли и слёзы, что ни один Ким Намджун не поможет.             Оба заливаются ярким смехом. Они привыкли к мысли, что расставание обязательно тяжёлое. Что это злость и ненависть, обида и грусть, непринятие чувств и ультиматумы. Но они поговорили и решили всё мирно. Без криков и громких ссор. Это непросто, но кажется самым правильным. В конце концов, они останутся в жизнях друг друга надолго. У них так много позади. Так много ждёт впереди. — Друзья? — Друзья.             Чонгук уезжает домой со спокойствием в душе. Дедушка говорил и ему те самые слова. А ещё учил не драматизировать. Чтобы там не случилось, разрыв/сильный жизненный удар/испытание, всё нужно хотя бы попытаться воспринимать спокойно. Без лишней суматохи.  Потому что именно такие моменты толкают нас сделать то, чего в обычном состоянии мы сделать не способны. Именно в такие моменты мы начинаем смотреть на вещи с другой стороны. И видим выход.