Перерыв

— Поверить не могу! — Лëня стукнул ладонью по столу, — всë насмарку! — Лëнь, ну дурак и есть дурак! — мама пожала плечами, — хоть ты нормальный и то хорошо… — Я… Изобью его! — Лëня, не смей! — мама испуганно взглянула на сына. Но тот не слышал еë — позвать Саню, Жорика, Серого… Ничего, избивали насильников в 19 лет, изобьëм и гомика в 21! Да ещë и забугорного! Пусть валит в свою Америку! И ведь ни Солнце не упало, ни Земля не разрушилась когда свалил…       Елена с тревогой посмотрела на удаляющуюся спину сына. Оставалось надеяться что он не засветится в милиции…       Компания собралась быстро. Услышав от формального «босса» Лëни о том какая операция — парни одобрительно закивали. Осталось только дождаться вечера и прийти к заводу. Мама позаботится о том чтобы американский проныра был один.

***

— Логан, мне мама позвонила — сказала что давление, все дела. Плохо ей одним словом. Я уйду с работы пораньше. У начальства я уже отпросился… — Сёма зевнул, положив голову на грудь Логану. Он чувствовал тепло и ему было этого мало… Ему хотелось больше тепла. — Конечно, зайка. Если вернëшься позже меня — я приготовлю ужин, — Логан чмокнул его в макушку, даже не догадываясь что произойдëт вечером. — Ладно, я пошëл! — Семëн обнял любовника на прощание и пошëл в сторону выхода.       Домой он приехал и правда рано. Часов в 5. Логану ещë час работать. И доехать домой ещё час. Так что не раньше семи. Семëн прилëг в постель. Он легко выдохнул, перед тем как уснуть.       А проснулся он уже в темень. Взглянув на часы, он мигом вскочил — 21:00. А американца ещë нет. Он обеспокоенно выглянул в окно — пусто.       Полчаса он сидел как на иголках. Рука тянулась к сигаретам. И вот, судорожно докуривая вторую, он услышал слабый стук в дверь. — Кто? — у него дрожал голос. — Мальчик мой… Это я.       Семëн мгновенно открыл дверь, в ужасе глядя на любовника. А точнее на то как он выглядел. Его шатало, он опирался о дверь, лицо было слишком бледным, вперемешку с бурыми синяками. Одежда была порвана. — Логан?.. Кто это сделал?.. — Семëн всхлипнул, помогая мужу зайти и таща его до спальни. Тот молчал. Его покачнуло и он сплюнул сгусток крови. — Давай я вызову скорую помощь… — Семëн чуть ли не зарыдал в открытую. — Не стоит, мой мальчик. Я восстановлюсь сам! — ложась в постель, Логан посмотрел на часы. — Завтра выходной. Я останусь с тобой… Мой хороший… Мой любимый… — Семëн потëрся носом о плечо, пахнувшее… Нет, не табаком, как он привык. Оно пахло кровью. — Кто это сделал. Ответь мне, Логан! — Как твоя мама? — американец показательно уводил тему. — Мама нормально. Не знаю почему она такую панику подняла. Ответь мне, Логан! — Жуков уже начал злиться. — А я знаю почему ей стало лучше. Damn! Ей и не было плохо, Сëм, — Логан обнял его. Парень взглянул на него — Логан поглаживал его плечи. — О чëм речь? — Жуков забеспокоился. И тут… Пазл сложился. Мама и правда не выглядела очень больной. И это странно. Была ситуация ещё когда Сëме было 20, а брату всего 15. Пока один был в Институте, а второй в школе — Елена решила помыть окно на 2 этаже. Ну и наверное все все поняли. Закончилось это все скорой помощью и перевязкой. Но маме не пришло в голову сообщить об этом одному из сыновей. А сегодня лёгкое недомогание и прям «Сын приедь. Маме плохо». И тут же в голову встряло новое воспоминание — как Лëнька с его бандой избивали людей. — Это сделал Лëня? — Семëн сжал губы, усевшись на кровати. Логан молчал. И это молчание сказало гораздо больше чем любые слова. — Так… — Семëн засипел от нервов. Логан успокаивающе погладил его по плечу. — Чëртова семейка! — Семëн вздрогнул. А затем, после минутного молчания, посмотрел на американца. — Я помогу тебе раздеться. Давай ляжем спать. Сон лучшее лекарство. — Как хочешь, мой любимый.       Стаскивая с любовника пиджак, Сёма застонал. Нет, не в этом плане! Он застонал от ужаса — некогда белая рубашка сейчас была с пятном крови. — Они били тебя ножом? — Жуков провëл рукой по влажной тряпке. — Нет. Сначала толкали меня руками, А затем начали пинать. Ножа не было. Вроде. — А рана тогда откуда? — Семëн стащил с него рубашку, осматривая глубокую царапину. — Я не знаю. Малыш, я еще падал несколько раз когда шёл домой. — Ладно, я за антисептиком.       Пока Жуков шëл до кухонного шкафа, где лежала аптечка, раздался телефонный звонок. Сëма схватил трубку: — Сëма? — раздался голос мамы, — я не разбудила? — Забудьте этот номер! И суши сухари Лëньке. Мы это так не оставим! — Сëма, что ты такое говоришь? — в голосе мамы промелькнул ужас, — он твой брат младший. — Да пошли вы! Всё! Мы уедем из Москвы!       Мать ещë пыталась что-то сказать, но Сëма не стал слушать — бросил трубку. Вернувшись с перекисью в спальню, он достал из тумбочки салфетки. Какая пару капель на неë, он приложил тряпку к ране Логана. Тот зашипел. Было видно, что ему очень больно. Очень. — Весь в синяках, в гематомах! Тебя тошнит? — Сëма посмотрел на него. — Нет, не тошнит, — Логан, прикрыв глаза, положил голову на подушку. Дрожащей рукой, Сëма отложил салфетку. По-умному захватив с собой кроме антисептика бинт и пластырь, он сделал повязку и налепил еë на уже не кровоточащую рану. — Ты сказал что мы уедем… — после всех манипуляций, помазав виски «Звëздочкой», Логан перебросил руку, прижимая к себе пацана. — Да, уедем. — И куда же? — Семëн услышал в голове весëлые нотки. — Да куда угодно! К тебе! Или поехали в другой город! Калуга, Тула, Орëл! Всë открыто. — Ко мне точно нет! Меня там не ждут! — Логан твëрдо взглянул на парня. — А куда ты хочешь? — Сейчас я хочу просто поспать, милый мой, — Логан зевнул, протянув руку к ночничку и выключив свет. Он заснул быстро. Не прошло и 10 минут, как его дыхание стало ровным.       А вот Сëма долго не мог уснуть. В голову постоянно лезли мысли — А вдруг он бы не дошел… Или чертов Лëня убил его вместе со своей кодлой! Его пыл утих. Ладно, хрен с братом! Подонок все равно сядет однажды, или же его прибьют свои же. А Логана таскать по судам не хотелось. Явно не захочет, потому что это американское упрямство иногда… Не к месту! — Люблю тебя, — прошептал американец сквозь сон, прижав Сëму ближе. Чмокнув того в шею, Жуков наконец погрузился в беспокойный сон.