Няня мистер Джерард Уэй

      Джерард поглядывал на Фрэнка из-за большого меню итальянского ресторанчика. Здесь уже начали украшать к Рождеству, и на окне поблескивали теплым желтым светом фонарики. Фея Бефана — итальянский «Санта Клаус» — висела на метле, вглядываясь в улочку за стеклом. Здешняя Бефана была совсем не ведьмой, а доброй бабушкой в золотом платье и остроконечной шляпе.       — Что-нибудь выбрал? — поинтересовался Джерард.       — Кхм, — кашлянул Фрэнк. — Может, какой-нибудь салат, да и хватит.       — Фрэнк, если ты хочешь пиццу или карбонару, заказывай. Ты совсем не толстый, ты влез в мою пижаму.       — Это был какой-то невероятный оверсайз!       — Ты прекрасный! — выпалил Джерард и снова спрятался за меню. Он заметил, как Фрэнк захлопал своими потрясающими ресницами, улыбнулся. Может, наконец примет комплимент без стеснения? Нет, конечно. Его тоже спасло меню. — Давай пиццу на двоих? Маргариту с маринованным красным луком и базиликом? И по салатику.       Джерард не считал подходящим местом для первого свидания то, где едят, хотя это и широко распространено. Если вы почти незнакомы, то будете стесняться показывать свои реальные вкусы, есть очень аккуратно, еле открывая рот. В такой обстановке расслабиться сложно.       Только вот они с Фрэнком привыкли видеть, как и что ест каждый из них, просто сейчас, похоже, Фрэнк почему-то об этом забыл.       — Очень вкусная пицца, ее пекут в настоящей печи, — добивал Уэй своего… партнера?       — Как ты тогда, в домике на озере?       — Почти, — гордо выпрямился Джерард. — Ты не хотел бы поехать в домик в горах на Рождество, взять с собой маму и ее мужа?       — Фелисити скоро будет нечего представлять перед сном.       — О, об этом не волнуйся. На свете много симпатичных актеров, рок-звезд и поп-певцов.       — Кого представлял ты? — Фрэнк отложил меню и положил под подбородок сцепленные пальцы.       — Когда мне было четырнадцать?       — Можешь рассказать и про последнюю неделю.       — Последняя неделя проходила под лозунгом «Тоби надо сдавать проект, где задействованы картон, клей, цветная бумага и так далее». Я думал об этом, каждый раз представляя, на каком месте ковра появится клей с утра.       — Ты не признаешься. Давай про четырнадцать.       — Супргрои, — сжевал Джерард слово. Но Фрэнк понял.       — Супер… что? Супермэн? Кто в те времена играл Супермена? Я не помню… Были ли вообще фильмы?       — Не в фильмах дело. Я не представлял конкретное лицо. Сочинял истории, где сначала меня спасают, а потом я становлюсь помощником. Самих супергероев я придумывал. Первые мысленные фанфики, — подошел официант. — Маргариту, пожалуйста, кувшин морса, салат с авокадо и базиликом и… Фрэнк? Ты что-то выбрал?       — Овощной с фетой, пожалуйста.       — О, это вкусный, — произнес Джерард, когда официант удалился.       — Ты здесь частый гость?       — Редко бываю здесь один. В итальянском ресторане нужна компания. И здесь просто потрясающая кухня.       — У меня тоже есть любимая кухня, с марта где-то.       Джерард улыбнулся. Он не знал, о чем говорят на свиданиях. Вряд ли фильмы и книги могли быть в этом помощниками. Там все прописано, даже неловкости, которые, конечно же, такие милые! Хотя неловкости мужчины напротив были всегда милыми, тут все верно. Вот и сейчас потянулся от нечего делать к свечке на столе, задел рукавом, чуть не повалил подсвечник и не спалил ресторан. Смутился и спрятал руки под столом.       За соседним столиком сидели две молодые девушки, и одна другой рассказывала, как познакомилась с парнем, они пошли погулять, он проводил ее до дома, поцеловал… Фрэнк поправил голос. Джерарду стало неуютно — у них не будет поцелуя после свидания. И дело даже не в том, что они будут друг друга провожать в один и тот же дом, а потом разойдутся просто по комнатам и займутся своими делами. Джерард попросил не торопить его. Он согласился проводить время со своим любимым, беседовать, ходить на свидания… но… будто бы они не беседовали до этого! Наверное, вечером он попросит подержаться за руки. Самому за себя стыдно! Джерард подложил кулаки под щеки.       — Может, и мы погуляем? — предложил Фрэнк. — Пройдемся после ужина по улочке туда-обратно?       — С удовольствием.       Джерард зарылся в психологические книги и статьи в Интернете. Он сидел в гостиной перед телевизором, на котором фоном шел какой-то старый сериал о подростках.        «Привет, — сказал с утра Фрэнк, зашедший на кухню раньше всех. — Что готовишь?» Он подошел ближе и коснулся своим плечом. В этом было что-то уютное. Даже не «что-то». Это было самое уютное. Будто это их привычный завтрак, Фрэнк приходит пожелать ему доброго утра, вот сейчас Джерард должен повернуться и получить приветственный утренний поцелуй… и он даже повернул голову в надежде, что сейчас все само произойдет и…       — Делаю легкие овощные кесадильи, — сказал он и отвернулся.       — Понятно… Я посмотрю?       Джерард ощутил дыхание на своей щеке. Фрэнк держал слово — не бросался с объятиями, касался осторожно, но все же пытался ускорить момент физической близости.       — Няня, я попью водички и пойду досыпать, — раздался голосок Шелли. Фрэнк отскочил от Джерарда. Это была вторая просьба — детей их отношениями не смущать, не говорить, не делать намеки. Уэй боялся этого тоже. Ему надо было укрепиться в отношениях, побороть комплексы, делать то, чему он детей учит… а потом он с ними поговорит.       И надо купить Шелли бутылочку с крышкой и трубочкой, чтобы оставлять воду на ночь в комнате.       — Конечно, — Джерард потянулся за кружкой. — Ты же помнишь, что сегодня наши орхидеи тоже пьют водичку?       — Да! Я отметила в календарике.       — Пей, зайка, и я провожу тебя в спальню, — сказал Фрэнк, посмотрел прямо на няню и добавил: — А потом вернусь.       — Ты помогаешь няне с завтраком?       — Морально.       — А как это?       Их голоса удалялись и удалялись, оставляя Джерарда страдать над кукурузной мукой.       Книги и статьи, как правило, советовали разговор о наболевшем. Он говорил с Фрэнком, иначе не бывать даже тому, что есть сейчас — то есть тому же, что и было, но с ноткой романтики. Ноткой любви. Джерард был сильно зациклен и сосредоточен на себе, вел сам с собой диалог и старательно себя уговаривал. Думал даже — сыграю роль! Но с Фрэнком так не хотелось.       Какая-то статья советовала отправить любимому эротическое селфи. Как это вообще должно помочь раскрепоститься? Сейчас и так вся жизнь в переписках!       Однажды эта застенчивость станет Фрэнку противна, и он найдет себе другого человека!       Джерард посмотрел в экран телевизора. Парень и его возлюбленная играли в спектакле Адама и Еву в облегающих костюмах телесного цвета. И серия была построена на рефлексиях девочки о том, что если она не может раздеться перед своим парнем, то как понять, что она ему доверяет?       — Фрэнк, зайди ко мне, пожалуйста, — Джерард поймал его в коридоре, когда Айеро проходил мимо его двери. Вид у Уэя был нервный, поэтому Фрэнк с настороженным лицом зашел в комнату.       Дети захотели фонарики на деревья в сад и украшения для стола на день Благодарения, потому что планировались гости — мама Фрэнка и его отчим. Фрэнк даже позвонил им по телефону и пообщался именно с мужчиной насчет приглашения. Джерард им гордился.       Сегодня Фрэнк остался дома. Без серьезной причины — просто захотелось работать, укутавшись пледом, с чаем на столе и круглосуточным доступом к вкусняшкам. Ему нужен был хоть один такой день в череде офисных будней.       А дети за фонариками отправились прямо из школы (ведь это было так срочно!), мама Элли собрала всю эту компанию и отвезла в ближайший молл. Джерард доверял и ей, и старшим двойняшкам, но все же попросил Фелисити не отпускать руки Шелли. Но, скорей всего, две девчонки будут с удовольствием пасти малышку. По крайней мере этого точно захочет Элли, которая сама в семье младшая и всегда рада видеть Шелли. И они не должны вернуться скоро, зная любовь Фелисити к платьям.       Сейчас же Джерард помолчал некоторое время, прикусил большой палец, откинул со лба волосы, потеребил манжету рубашку.       — Только не говори, что ты больше не хочешь отношений! — заволновался Фрэнк. — Я на тебя давлю? Вроде ничего такого…       — Нет-нет, наоборот! — поспешил оправдаться Джерард. — Короче. Фрэнк, я очень хочу быть с тобой. Мне трудно, непривычно, и ты пойми, что это не от того, что я боюсь тебя. Я боюсь себя. Ну и тебя немножко тоже, да… особенно в плане… кхм… Но я должен довериться тебе. И все, что я смог придумать — это подсмотреть идею в подростковом сериале девяносто девятого года. Ну или отправить нюдсы, что было бы проще того, что я собираюсь сделать.       Джерард выдохнул и начал расстегивать блузку. Фрэнк видел его на пляже в одних плавках, и он без стеснения в них позировал, но сейчас был совсем не такой момент.       Вопреки своей аккуратности, он просто откинул блузку на вешалку. Гладкая ткань соскочила на пол. Он потянулся к молнии на юбке. Фрэнк смотрел не смеясь, не спрашивая, что он делает. И когда Джерард присел на тахту, чтобы стянуть колготки, Фрэнк решил принять правила игры. Поколебался немного, но понял, что должен поставить их в равные условия. Он ведь тоже себя стеснялся, своей небольшой полноты, но резко скинул с себя свитер вместе с футболкой. Втянул живот, конечно.       Колготки отправились вслед за остальной одеждой, туда же полетели Фрэнковы спортивные штаны.       Белье они сняли с себя почти одновременно. Ладони Фрэнка потянулись к промежности, но он тут же взял их под контроль, потому что видел, что Джерард держит себя в руках, чтобы тоже не прикрыться.       Они взглянули друг на друга лишь мельком. Стояли и смотрели в глаза. Откуда-то потянул тонкий ветерок сквозняка. У Фрэнка начала краснеть шея. Джерард тоже чувствовал жар.       — Да ну тебя! — воскликнул Фрэнк и бросился лицом вниз на тахту. А потом рассмеялся. Джерард повторил его маневр, но только прикрылся краешком одеяла, и навис над спиной Фрэнка.       — Не поворачивайся, — проговорил Джерард, разглядывая чернильные рисунки на спине. — Можно я потрогаю?       — Можно.       Уэй робко коснулся тыквы, потом погладил смелее, обвел по конуру. Кожа у него была прохладная, бархатная. Он опустил палец ниже.       — Это немножко щекотно, но приятно, — промычал Фрэнк.       — А так? — Джерард подул. Фрэнк опять засмеялся. Захотелось делать так, чтобы он смеялся чаще.       Что если, он сейчас положит голову на эту спину?       Дверь резко отворилась.       — Пап, ты тут? — громко спросил Кристофер. — Мы прие… ого… ой.       И тут же скрылся в коридоре.       Черт, черт, черт! Только что сын увидел папу, обнаженного, на кровати, над которым склонился няня. Тоже неодетый. Это событие будто приложилось по голове утюгом, заставляя не просто паниковать — оно сожгло начисто то, над чем он работал.       Джерард резко, до головокружения, вскочил с тахты.       — Не надо было этого делать, не надо было вообще это все начинать! — бормотал он на грани истерики, хватая джинсы, толстовку, напяливая кроссовки на голые ступни. В машину пойдет и так. За вещами он кого-нибудь пришлет. Майки, например.       — Джерард! — воскликнул Фрэнк, когда Уэй в спешке покинул комнату. Обнаженным он за ним не побежит.       Уэй сбежал по лестнице и бросился через гостиную. Но тут его схватили за руку.       — Подожди! — сказала Фелисити. Кристофер стоял рядом с ней и наверняка успел рассказать, какой развратный у них няня.       — Этого больше не повториться, — произнес Джерард. — И я увольняюсь.       И вдруг Фелисити сделала неожиданное — она погладила его по плечу.       — Пойдем-ка с нами, — сказала она.       На улице было прохладно для толстовки, но Джерард совсем не обращал на это внимания. Фелисити не отпускала его ладони, явно из намерений не дать няне сбежать.       Он не знал, куда они идут, но когда заметил распашные металлические ворота с коваными розами, ему сделалось дурно. Нет, он должен это выдержать и больше никогда не появляться в этой части пригорода. Сейчас дети подведут его к могиле матери и скажут — смотри, вот это наша мама, а ты что смеешь делать? Пошел вон! Уэй их поймет и слова не скажет.       — Фелисити, Кристофер, я прошу прощения, — искренне сказал Джерард. — Пожалуйста…       Но они не ответили. Подошли к гладкой черной табличке на газоне под красивой ивой. Фелисити присела и смахнула сухие листья с плиты.       — Привет, мам, — сказала она, и Джерард почувствовал, как защипало в глазах. Но он это заслужил. Просто стой и слушай, как тебя будут ругать.       — Мама, это мистер Джерард Уэй, — произнес Кристофер. — Он был нашим няней, но сейчас, кажется, стал кем-то большим. И для папы особенно. И ты не подумай, он никогда не займет твое место.       — Да и не сможет, потому что он не мама, — добавила Фелисити. Они с братом улыбнулись друг другу.       — Мистер Уэй о нас очень заботится, — продолжил ее брат. — И он уважает нас, и папу, и память о тебе. Папе стало лучше, он стал нас замечать, слушать, разговаривать. И ему нужен мистер… Джерард насовсем. Вообще-то мы тоже не против.       Джерард слушал и понимал, что это тяжелее того, что он ожидал. Он неприлично громко хлюпнул носом и вытер его и глаза рукавом толстовки. Что тоже очень неприлично, но что поделать?       За воротами резко затормозила машина. Троица обернулась. Фрэнк, натянувший свой свитер, торопился к ним — в одной руке пуховик, за другую уцепилась Шелли. Тоби поспевал следом.       Джерард отправился к нему навстречу.       — Куда они еще могли тебя повести, — вздохнул Фрэнк и накинул на него пуховик.       — Няня, я совсем не специально, — Шелли протянула ладонь, на ней лежал синий цветочек орхидеи. — Я протянула руку потрогать, а он, — вздох, — оторвался.       — Кажется, я знаю, куда его надо положить, — сказал Джерард. Не только его сегодня впервые представят Мэри Айеро.