Конец - это только начало

Кто придумал размесить здание суда в столь злачном районе Лондоне – никто уже и не помнит. Возможно, потому что тут никому нет дела до пестрой толпы, одетой в мантии и чудные шляпы, а уж слиться с толпой маглов двум молодым волшебникам не составило труда. Выйдя из суда они свернули в ближайший переулок, в котором воняло всем, что только имело свойство вонять. Оминис потянулся за палочкой, но Себастьян его остановил – «Нас заметят, выберемся и достанешь палочку. Я тебя выведу». Они пробирались через лабиринты плохо освещённого магловского района, откуда-то доносилось пьяное пение, веяло запахами алкоголя и пота. Они начали привлекать к себе внимание – ладно Себастьян, в своем сером костюме и с осунувшимся после тюрьмы лицом, он походил на местного, но Оминис в костюме с иголочки и сверкающей белизной рубашке был центром внимания. Они сворачивали во все более темные закоулки, скрываясь от глаз, как вдруг в темноте услышали приглушенные женские стоны и призывы о помощи. Остатки благородства в душе Оминиса воскресли словно феникс, он остановился и потянул Себастьяна за собой. - Мы не можем уйти просто так, надо помочь, - он достал палочку и побежал за ее светом во тьму переулков. Себастьян бросился за ним, и тут в лунном свете появилось растерзанное женское тело. Оно было распластано на грязной мостовой, от живота до самого горла тянулся длинный разрез, обнажая внутренние органы. Обладательница тела уже была мертва, а над ней склонилась тень в длинной мантии, поблескивая чем-то острым в руке. - Отойди от нее, - вскрикнул Оминис, сам испугавшись своего голоса, - Себастьян, беги обратно в участок. Вызови полицию. - Но я не брошу тебя! Я останусь, а ты иди. - У тебя палочки нет. Беги, живо! Я его задержу до прихода полиции. Себастьян развернулся и бегом побежал в сторону отделения. Они не могли уйти далеко, да, много петляли и заметали следы, но они точно где-то рядом. - Что же такие милые молодые люди делают здесь в столь поздний час? - тень распрямилась и вышла на свет. Ею оказался высокий мужчин в длинной мантии и цилиндре, палочка отчетливо отобразила его. Он улыбнулся и сделал примиряющий жест рукой, бросив на мостовую нечто блестящее и явно острое, - Не нужно полиции, я врач. Я был у пациента, но услышал шум и прибежал на помощь. Оминис читал в "Пророке", что в Лондоне уже несколько лет орудует убийца, но о нем давно не было слышно. К же то сейчас перед ним – неужели сам Джек Потрошитель? Или случайный прохожий, решивший помочь? Что он может противопоставить взрослому мужчине? Только магию. Он поднял палочку и скомандовал «Остолбеней». Поток магии сорвался с кончика палочки и полетел в сторону Тени. «Протего» и заклятье Оминиса со свистом отрикошетило в стену дома. Волшебник! «Экспелиармус» вскрикнул мужчина, но заклинание шипя пролетело мимо цели. Оба противника были во тьме, но только один из них провел в ней всю жизнь и с легкостью увернулся от вспышки магии. Несколько вспышек пронеслось мимо Оминиса, но ни одна не задела его. Несколько попыток обезоружить противника не увенчались успехом, но и все заклятия противника не достигли цели, скрытой во тьме. «Инсендио» выкрикнул Оминис и поток огня направился в сторону тёмного волшебника, лишь на секунду осветив слепого волшебника в узком переулке. Этой секунды было достаточно, чтобы Тень скомандовала «Акцио» и что-то блестящее стремительно оторвалось от мостовой и со свистом ударило Оминиса под правой ключицей. От обжигающей боли слезы брызнули из глаз, а рука с палочкой сразу обвисла плетью. Всего на насколько секунд он был ошарашен случившимся, но, помогая себе второй рукой все же смогу поднять палочку и отразить пару заклятий, летевших в него. За спиной уже слышался топот тяжелых полицейских и крики Себастьяна, указывающие направление. Несколько заклятий, выпущенных полицейскими, осветили лондонскую ночь и нападавший рухнул на землю. От облегчения и боли ноги Оминиса подкосились и он медленно сполз по стене, окончательно превращая свой дорогой костюм в грязную тряпку. Себастьян уже был рядом, сидя рядом он положил голову друга на колени и пытался рассмотреть ранение – из раны, поблескивая серебром, торчал медицинский скальпель. Один из полицейских подбежал к ним и крикнул своим «У нас раненый!», он сел рядом приложил к ране платок и сказал «Надави на рану и держи, медики скоро будут». Себастьян сидел ошарашенный и винил себя в том, что произошло. Как он мог оставить слепого один на один с этим убийцей? Его весь Лондон ищет, а он ставил с ним лучшего друга. Теплая кровь сочилась между пальцев, пачкая руки и белоснежную рубашку. - Ты только не засыпай, слышишь, - шептал Себастьян, но слезы душили его. – Ты прости меня, это все я. Эти заклятия, эта темная магия. Ты же говорил, что ничего хорошего не выйдет. В лучшие дни Оминис бы съехидничал по поводу того, что он был прав, но сейчас хотелось только спать. Все звуки вокруг, топот и суета, и даже слова Себастьяна сливались в один звенящий и убаюкивающий шум. Наверное это и есть смерть, подумал он и закрыл глаза. «Проснись, проснись! Не смей умирать!» Кричал знакомый голос где-то над головой. Не умирать? Но зачем ему жить? Все, за то он цеплялся в этой жизни растоптано всего за сутки. Еще вчера он мог гордиться тем, кто он есть – отличник, светлый волшебник и верный друг, а сегодня он преступник, убийца и предатель данного семье слова. Смерть казалась не таким уж плохим решением, а он слишком устал, чтобы ему противиться. Здоровой рукой он сжал запястье Себастьяна и тишина сомкнулась над ним.

***

«Управление магической полиции сообщает о поимке серийного убийцы, прозванного Джеком Потрошителем. Он задержан на месте преступления силами полиции, при содействии студента школы Хогвартс Оминиса Мракса. Все причастные к задержанию представлены к наградам Министерства Магии» Очнулся он в комнате с серо-голубыми обоями с затейливым узором, он, конечно, никогда их не видел, но годы, проведенные в этом доме, дали ему достаточно возможностей изучить этот небольшой мирок. Волшебное радио не давало уснуть и, то и дело передавало одни и те же новости о поимке легендарного убийцы, обрастающие все большими подробностями. В комнате пахло спиртом и какими-то лекарствами. Он провел рукой по кровати, ища палочку, потом по груди, которая оказалась перебинтована. Сразу послышались шаги, это подбежала медсестра, потрогала ему лоб и убежала куда-то. Он попытался встать и немедленно пожалел о своем решении – боль пронзила плечо, а следом все тело. Остаться лежать было бы менее болезненно. - Себастьян, - позвал он, - ты здесь? Себастьян! - Очнулся, значит. Твой друг уехал, можешь не звать, - послышался голос отца, входящего в комнату, - я посадил его на пароход до Америки, мы не скоро увидим его. Слышал новости? Ты во всех газетах, твоя мать в восторге, с утра принимает гостей с поздравлениями. Давно не видел ее такой счастливой. Оминис прислушивался к словам отца, ожидая выволоку за побег, но не слышал в них ни злобы, ни угрозы, наоборот, скорее какое-то скрытое удовлетворение и, как будто, улыбку. - Ты что же думал – удрать от нас? Ты поклялся вернуться в семью и сбежал! Не ожидал, что у тебя хватит духа. Куда ты собрался бежать? Ты же преступник теперь, ты пытал, ты убивал, ты предал свою семью. Я так горжусь тобой, сынок!