Стеклянное сердце

      Мир проявлялся перед глазами постепенно. Словно кто-то медленно стягивал водную толщу со взгляда, открывая высокий сводчатый потолок. Теплый свет пробивался к лицу, играя на нем холодными лучами. Ей едва удалось сделать маленький вдох. Грудь была до того тяжелой, словно на нее положили тонну камней. — Ох, моя дорогая! — сквозь муть в свете просматривался неясный силуэт в белом накрахмаленном чепчике. На лоб осторожно положили что-то до приятного прохладное. — Люмос! Давай-ка, посмотри на свет. Хорошо… Нокс! Теперь следи за пальцем. Ноэль моргнула несколько раз, пытаясь сфокусироваться. Жутко болела голова. В конце концов, смогла различить тонкие светлые пальцы школьной медсестры, медленно передвигающиеся из стороны в сторону. Ощущение было, словно даже движение взглядом для нее было сродни перетягиванию тяжелого каната. — Хорошо… Хм. — рыжеватые волосы мадам Блейни качались в такт сосредоточенным кивкам. Она поднялась. — Сейчас принесу тебе немного укрепляющей настойки. Не вздумай вставать! Что-то причитая, молодая женщина скрылась из виду. Сакристан прикрыла глаза, силясь понять, как она вообще тут очутилась. Все, что она помнит — дождь из камней свода пещеры и сжимающее легкие удушье. Так, получается, она не умерла? — Открывай рот, моя дорогая. Будет противно, но что поделать, — в этот миг медсестра так странно нажала на какие-то точки у щек, что выполнять ее просьбу даже не понадобилось. Рот заполнила отвратительно-горькая жидкость. До того обжигающая, что девушка инстинктивно закашлялась. — Давай-давай. Тебе нужно это выпить! Все эти медицинские процедуры были привычны буквально с рождения, но менее ужасными от этого не становились. Мадам Блейни отстала от нее только тогда, когда Ноэль осушила весь пузырек, давясь и фыркая. Пробормотав что-то о «неполном» покое, медсестра ушла, оставив девушку наедине с мыслями. Чем же закончилось их противостояние с Ранроком? Все воспоминания словно подернулись плотной дымкой тумана, возникая неясными обрывками. Она широко раскрыла глаза испуганно. А что же профессор Фиг? Где он? — Мисс Сакристан, слава Мерлину. — кажется, впервые в жизни она слышит такие нотки волнения от профессора Уизли. Женщина стояла у изножья больничной койки, явно обеспокоенная. — Как хорошо, что с Вами все в порядке. Мадам Блейни предполагала худшее. Девушка хотела было что-то сказать, но горло перехватил такой ужасный спазм. Она закашлялась. — Профессор Фиг сейчас в больнице Святого Мунго. По некоторым причинам нам пришлось оставить Вас в Хогвартсе. — женщина всплеснула руками и поправила очки. Ноэль выдавила из себя слабую улыбку. Как хорошо, что у нее получилось! Она спасла профессора! И с Ранроком, наконец, покончено. По телу разлилось невероятное спокойствие. Ей казалось, она не чувствовала такого целую вечность. — Профессор Уизли! Я должен поговорить со студенткой! — Удивительно, но у девушки сразу же возникли силы страдальчески закатить глаза. Что директору понадобилось от нее? Мужчина оттеснил рыжую волшебницу и, странно подобравшись, устремил взгляд прямо на слизеринку. Оправил бородку. — Bonjour Mademoiselle Sacristain. Comment vous sentez-vous? Ноэль изо всех сил прокашлялась, чувствуя, что обязана ответить. Разумеется, волшебник, в семье которого даже девиз на французском, решит с ней говорить именно на этом языке. Он что, хвастается? Это так странно! — Je me sens bien monsieur, — голос звучал до того хрипло и низко, что казался совершенно чуждым. Слова произносились с колоссальным трудом. — Je suis désolé professeur. Tu n'es pas obligé de me parler en français. Je préfère l'anglais. — Что же, в таком случае… — Блэк неловко кашлянул в кулак. — Я хотел поговорить с вами, Николь, о том… — Ноэль. — Простите? — Меня зовут Ноэль, сэр, — у нее просто не было сил на возмущение. Это же надо так бессовестно...! — Да, разумеется. — директор сделал вид, будто бы ничего не произошло. И так же невозмутимо продолжил. — Поскольку Вы совершили воистину великое дело для ученицы, которая лишь недавно начала обучаться магии, и, бесспорно, достойное своего факультета, я подумываю подать в Министерство прошение о присуждении вам Ордена Мерл… — Ох! — она подскочила на кровати, инстинктивно прикрывая больничную рубашку одеялом. Нагретый компресс с глухим шлепком упал со лба ей в ноги. — Прошу вас, профессор Блэк! Только не это! — Почему же? Я считаю, что наша студентка, происходящая из такой именитой иностранной семьи, более чем достойна данной награды. Ваш отец, как член Международной конфедерации… — Мои родители устроят настоящий международный скандал, если узнают, что их дочь была подвергнута смертельной опасности в стенах школы, — мягко перебила Ноэль, сложив белые ладони друг на друга, словно показывая свое происхождение из знатной семьи. — Потому настоятельно Вас прошу, сэр, не распространяться о произошедшем никоим образом. Я попала туда случайно и, разумеется, пострадала, как неопытная волшебница. Только и всего. Я считаю, что будет гораздо более уместным наградить преподавателей и, в частности, профессора Фига. Кто, как не они, заслужили это. — Дельная мысль, юная леди. — пуговицы на камзоле директора были до того блестящими, что отражали солнечный свет прямо в лицо девушке. Глаза мужчины говорили лишь о том, что он пропустил всю ее тираду мимо ушей после слов о «международном скандале». — В таком случае, мне нужно все обдумать. Позвольте откланяться. Прошу, профессор Уизли. Стоило директору исчезнуть в коридоре, как обе облегченно выдохнули. Ноэль не знала, какие точно эмоции вызывает в ней нынешний директор. Раздражение? Непонимание? Растерянность? Презрение? Испанский стыд? Она не могла адекватно описать. Но точно могла сказать, что этот человек ей сильно не нравится. — Так, на чем мы остановились? Ах, да. — женщина сверкнула теплыми глазами в сторону, где скрылся Блэк, и мягко продолжила. — Мы очень рады, что вам лучше, мисс Сакристан. Вы проспали несколько дней. — Oh mon Dieu! — Вам не нужно ни о чем волноваться. В сравнении с потерянными годами, пара дней обучения — капля в море, — усмехнулась профессор Уизли. Взгляд под очками хитро скользнул в сторону прикроватного столика, на котором покоился пышный букет голубых гортензий. — Ваши друзья, можно сказать, с боем прорвались сюда, чтобы его оставить. При взгляде на нежные цветы Ноэль вспыхнула. Стало до дрожи приятно. Как только угадали, что именно такие ей нравятся? Рядом с букетом лежала большая цветастая открытка с ленточкой. Гладкая бумага приятно зашуршала в руках, обнажая странный рисунок. Девушка сощурилась, пытаясь разобрать, что же это такое. У этой штуки определенно есть четыре ноги и что-то на голове. Слегка скачущий округлый почерк за подписью Поппи желал поправляться как можно скорее, и что она безумно волнуется. Технически, это было целое послание, написанное в углу открытки. Стало ужасно стыдно за то, что они почти не общались в последнее время после всей этой истории со сниджетами. И что мальчишки завладели всем ее вниманием. — В таком случае, мисс Сакристан, я пойду расскажу остальным преподавателям о Вашем состоянии. Тем более, к Вам уже очередь из желающих проведать, — лукаво улыбнулась профессор Уизли, глядя в сторону коридора. Коротко кивнув, женщина, все еще улыбаясь, скрылась из виду. — Отдыхайте. И тут в больничном крыле возник настоящий ураган, как стремительно два силуэта подлетели к ее кровати. — Ноэль! — Себастьян высунулся из-за огромного букета белых лилий. На его лица сияла такая яркая улыбка, что в пору было бы зажмуриться. Он кинулся к ней, всовывая в руки цветы и, особо не заботясь о приличиях, крепко обнял. — Инфери подери, ты — что-то с чем-то! Мы чуть с ума не сошли! Ты в порядке? Где у тебя болит? — Если ты собрался ее лечить, то тогда я в этом участвовать не буду. Я не хочу попасть в Азкабан за убийство, — мягкий голос раздался сбоку. Оминис сел на табурет у изголовья. Несмотря на странную подколку, он легко улыбался. — Не ворчи. Ты портишь момент! — фыркнул смешливо темноволосый, неохотно выпуская подругу из объятий. Крупные ладони ловко выхватили у нее букет и запихали его в наколдованную вазу. Подтянув второй табурет, юноша уселся рядом с другом, ухватывая Ноэль за руку. В нетерпении заерзал. — А теперь рассказывай, что там внизу было. Школа ходуном ходила! — Себастьян… — сокрушенно вздохнула девушка. — Ноэль, тебе уже лучше? — звонко спросили из-за ширмы. В пространство просунулась голова Поппи. Заметив друзей, она смутилась, сморщив нос. — Ой, я, наверное, зайду позже. — Добринг, привет! Оставайся, мы не кусаемся, — улыбнулся Сэллоу, тряхнув копной непослушных темных волос. — Наша подруга как раз хотела поведать нам, как она умудрилась загреметь в лазарет. — Если вы не против… — хаффлпаффка неловко потупилась, оправляя каштановое каре и принесла еще один стул. Села слегка в отдалении от юношей, явно смущенная компанией слизеринцев. Коротко вздохнув, Ноэль начала рассказ. Как всегда слегка путаясь и перепрыгивая с одной подробности на другую. О хранилище под Хогвартсом, страшной кроваво-красной древней магии, Ранроке и о том, как содержимое хранилища превратило его в чудовище. — Подожди, он стал драконом? — пораженно спросила Поппи, которая в процессе даже не заметила для себя, что приблизилась куда ближе к троице, чем изначально. — А каким именно? — О, это сложно было назвать драконом. Представь себе такую страшную и мерзкую жижу, которая просто отрастила крылья и стала похожа на большую змею. Ужасно! — блондинка всплеснула руками, удобнее устраиваясь на подушках. — А как ты умудрилась его победить? — Себастьян вскинул темные брови. — Только не говори мне, что при помощи своей «древней магии». Что, серьезно? Я тебе столько интересных заклинаний показал, а ты ими даже не воспользовалась. — Ну, уж извините, профессор Сэллоу, но в данной ситуации я скорее думала о том, как спасти свою жизнь. И профессора Фига. — проворчала девушка недовольно. — Так… получается, что Ранрок успел тебя ранить? — подал голос до того все время молчавший Оминис. Он нервно вертел в руках палочку, опустив локти на колени. Ноэль стыдливо прикрыла глаза, понимая, что сейчас будет врать друзьям. Это словно был какой-то внутренний барьер, который не позволял много рассказывать о своей болезни. Которая, кажется, каким-то неведомым образом синергировала с древней магией в ее теле. — Бой прошел вообще словно в тумане. Я толком ничего не помню до своего пробуждения здесь. — Ноэль неловко повела плечами, пытаясь придумать, как ей сменить тему разговора. Этот кошмар более вспоминать не хотелось. Глаза нашарили на тумбе открытку. — Поппи, прости, пожалуйста, но не могла бы ты объяснить, что тут нарисовано? — Ах! Ты что?! Это же единорог! — казалось, что подруга вот-вот вспыхнет от негодования. Себастьян с интересном заглянул внутрь, бросив какой-то ироничный взгляд на Добринг. — Символ чистоты и изящества. Ты у меня всегда с ними ассоциировалась. — Ох, это так мило! — Сакристан улыбнулась мягко, дотрагиваясь до ладошки девушки. — Merci! — Не хочу тебя расстраивать, Поппи, но я тоже едва узнал тут единорога… — со смешком отметил темноволосый, продолжая рассматривать рисунок. — Ты же вроде отличница по Уходу, нет? Там, вроде, зарисовывают… — О, а мне кажется, что вышло неплохо. Вполне похоже, — мягко подал голос Мракс, склоняя голову в бок. Ноэль уставилась на друга так, будто увидела привидение. По лицу юноши скользнула тень хитрой улыбки. Осознание пришло слишком поздно. — Спасибо, Оминис! Я, правда, очень старалась, но так нервничала, что… — начала было тираду Поппи, пока догадка не промелькнула на округлом лице. Карий взгляд недовольно посмотрел в сторону светловолосого, который прикрыл невидящие глаза и легко улыбался уголками губ. — Э-это… ты серьезно?! Инфери! А ведь я даже поверила! И Ноэль засмеялась. Легко и заразительно. Как же тепло и хорошо было на душе. Наконец-то она сможет спокойно учиться и проводить время с друзьями, без оглядки на дурацких гоблинов и «Пепламб». Решено! Будет до самого выпуска сидеть в школе и носу не казать. Друзья подхватили ее настроение. Даже все еще смущенная шуткой Поппи не смогла сдержать тихого хохотка.       Они просидели так до глубокого вечера, проболтав. Обсудили все сплетни и слухи, что пропустила их подруга, пока лежала в Больничном крыле. Обсуждали уроки. Поделили принесенные Поппи сладкие котелки. Отхватили от мадам Блейни за крошки на кровати. Первой ушла Добринг, сказав, что ей еще нужно сделать домашнее задание по Астрономии. — Нам, наверное, тоже пора, а то скоро отбой, — Себастьян хлопнул себя по коленям, поднимаясь. Обернулся на друга. — Оминис, ты идешь? — Я, пожалуй, еще посижу, — Мракс кивнул своим мыслям. — Скоро догоню. — Ладно, — подозрительно сощурившись, протянул Сэллоу, и подмигнул подруге. — До завтра, ваше очарование. Быстрее поправляйся, а то без тебя в школе как-то пусто. На этих словах он скрылся за ширмой, помахав рукой на прощание. Мракс вздохнул тяжело, убирая палочку в карман. Воцарилась какая-то странная тишина. Ноэль уставилась на переплетенные в замок бледные пальцы. — Я… ох. В общем, — он запнулся, поджав тонкие губы нервно. Тени волшебных светильников особенно сильно выделяли темные круги под глазами юноши. Неуклюжими движениями он начал ощупывать карманы мантии, силясь что-то найти. — Не знаю, насколько подходящий сейчас момент. Но, думаю, тебе должно понравиться… Он извлек небольшую лиловую коробочку, перевязанную лентой, и несмело протянул подруге. Сердце пропустило удар, заходясь бешеным галопом. В груди моментально потяжелело. Дрожащими руками Ноэль ослабила ленту, открывая крышку. И не смогла сдержать восхищенного вздоха. Внутри лежали те самые "Пудровые пионы". — Oh mon Dieu! Это правда мне? Где ты их достал? — на одном дыхании выпалила она, рассматривая маленькие цветочные конфеты пастельных оттенков. — Спасибо! Это чудесно! — Ничего особенного, — Мракс смущенно оправил пшеничные волосы и мягко улыбнулся, слегка порозовев. — Я надеюсь, коробка адекватно выглядит? Я попросил в магазине что-то… эм. — О, это прекрасный подарок! — ей казалось, что еще немного и она запищит от восторга. Коробочка приземлилась на тумбу, а девушка, с трудом поднявшись, утянула друга за руку в крепкие объятия. Тот замер, явно не ожидавший такого поворота событий, но почти сразу собрался, обняв подругу в ответ. Прерывисто вздохнул, утыкаясь лбом в девичье плечо. — Можно попросить тебя больше никогда так не делать? — глухо спросил юноша, крепче сжимая пальцами ее рубашку. — Я и не собиралась, честно. Прости за мой побег из Большого зала. Я бросила тебя одного в этой толпе и мне очень стыдно. — смущенно произнесла Ноэль, проводя рукой по мягким пшеничным волосам. — Это ведь было важно, верно? — Верно. — Тогда можешь не извиняться. Это мне… — он сглотнул шумно и одернул руки, бессильно опустив их вдоль тела. — Стоит просить прощения за свой побег тем вечером. Признаюсь, я слегка запаниковал. — Не ты один, — смущенно протянула девушка, вспоминая прикосновения холодных пальцев к своему лицу. Сердце забилось шумно и быстро, снова нагоняя эту странную легкость в теле. И сделало такой страшный скачок, когда теплое дыхание коснулось ключицы через ткань. Казалось, что от такого темпа грудную клетку просто разорвет. - Знаешь, меня это ни разу не обидело. В конце концов, я сама согласилась. И... к-какое же мнение обо мне ты, в итоге, составил? — Могу с уверенностью сказать, что ты, правда, очень красивая, — сконфуженно произнес Оминис, неловко перебирая в пальцах накрахмаленное одеяло. — Пусть… пусть мне не с кем сравнивать. — Merci… — зеленые глаза уставились в светлую макушку потерянно. — Неужели до этого ты никогда так не делал? Мракс замер, на мгновение задумавшись. И фыркнул что-то себе под нос. — В первый и последний раз я провернул такое только с Себастьяном, — он ухмыльнулся, сморщив нос. — Должен же я понимать, как выглядит мой лучший друг. И какое лицо у главного упрямого дурака в моей жизни. Сакристан не смогла сдержать смущенного смешка. Удивительно, что эти двое, несмотря на такую огромную разницу в характерах, были настолько дружны. И еще более удивительно, что она теперь так легко чувствует себя в их компании.       Они сидели так какое-то время, не проронив ни слова. Но тишина не была неловкой, словно так и было нужно. И просидели бы так еще дольше, если бы не мадам Блейни, так невовремя заглянувшая за ширму. — Безобразие! Молодой человек, вы уже должны быть в своей гостиной. Ну-ка, шагом марш отсюда! — ребята вздрогнули, моментально отстраняясь друг от друга на почтительное расстояние. — А вам, юная леди, нужно принять лекарство и ложиться спать. Такими темпами, выйдете отсюда очень нескоро! На этих словах молодая медсестра удалилась, причитая что-то о временах и нравах. Оминис сконфуженно потер шею, покрасневший до самых ушей. Он неловко поднялся, доставая палочку. — Доброй ночи, Ноэль, — мягкий голос звучал до того тепло, что внутри словно зажглось маленькое солнце. — Мы с Себастьяном будем тебя ждать на уроках как можно скорее. — Доброй ночи, — ответила девушка, уперев смущенный взгляд себе в колени. Сердце странно рвалось из груди. Ей показалось, что в шагах друга потерялось тихое «я буду тебя ждать».