***
— Антон, ты не можешь просто так выйти из убежища, еще никто отсюда не выходил, кроме ученых. Ты — обычный инженер… — отчаянно произнес отец, — я знаю, что ты хочешь найти маму, но там опасно! Ты же знаешь, что произошло! — Папа, я обязан найти ее, как ты не понимаешь? Да и откуда я знаю всех подробностей? Может там уже вовсю все цветет, может радиации уже нет? — Антон. Ты знаешь, что двести лет назад была ядерная война, от мира ничего не осталось! Я не пущу тебя туда! — нервничал отец, — Майя была гениальным ученым и они с командой и доктором Добровольским ушли, чтобы продолжить работу над проектом, но они перестали подавать сигнал три года назад. Черт! Пустошь населяет огромное количество монстров: гули, когти смерти, кротокрысы, болотники… Блять, Антон! — крикнул он, когда его сын уже подключал свой наручный КПК к сети. — Пап, если ты трус и хочешь сидеть в убежище как крыса, я тебе не буду мешать! Я знаю про монстров, я знаю про радиацию. В нескольких километрах от убежища есть город… — Откуда… — Пап, — тихо сказал Антон, — я инженер. И, к тому же, мой друг программист. Я прекрасно знаю, как взламывать твой компьютер. Рядом город. Там живут люди, поэтому это безопасно. Я начну поиски оттуда. — Тош… — отец взял его за плечо, — я против того, чтобы ты уходил. Но я не стану тебе перечить, просто… пожалуйста, будь осторожен. Если ты не против, я установлю на твой КПК маячок. Раз в день данные обновляются, я буду спокоен, если буду знать, где ты, и… Загрузи карту. На ней будут отображаться радиовышки, в которых есть рация. Если будет что-то важное, настройся на волну, которую я тебе загружу. — Спасибо, — улыбнулся Антон, — я найду маму.***
Немного отойдя от убежища, вход в которое был скрыт в скалах, перед Антоном открылся вид на пустошь. Впереди — сотни километров выжженной земли, но где-то на горизонте виднеется город. Он начнёт свои поиски именно оттуда. Подтянув лямки рюкзака и похлопав по карманам, Антон нащупал сигареты и закурил, тихо щелкнув железным барабанчиком зажигалки. КПК показал минимальный уровень радиации, вокруг было очень тихо, но другого он и не ожидал. Тяжелый воздух вперемешку с никотином проникал в легкие. Хорошо, что в их убежище был склад с сигаретами, но практически никто не курил — Антону доставалось почти всё. Вообще, ему было тревожно. С собой была аптечка, некоторые вещи, нож, еда на пару дней и фотография мамы. Она ушла, когда Антону было десять. Спустя восемь лет, когда он стал одним из ведущих инженеров в убежище даже в таком малом возрасте, он узнал практически все о том, чем занималась его мать. Проект «Чистота» был нацелен на очищение воды от примесей: металлов, радиации и опасных бактерий, которые еще остались на земле. Майя — руководитель проекта, доктор Добровольский — талантливый учёный и их команда отправились на поиски места, где когда-то блистательные умы страны уже пытались собрать установку и запустить очиститель, но в компьютере не осталось записей о том, куда именно они пошли. Это был первый выход людей из Убежища 101 за последние 200 лет. Антон шумно выдохнул последнюю затяжку, взял нож в руку и отправился в сторону ближайшего города, в котором может быть информация о его матери. Солнце припекало и становилось всё жарче. Сейчас был сентябрь, но, казалось, что Столичная Пустошь — бесконечная жаровня. За 200 лет многое изменилось, и в средней полосе России, где когда-то была Московская область, круглый год было тепло. Лишь «зимой» была температура около 15 градусов — самая низкая в году. Антон знал, что в пустоши ведут за жизнь борьбу между собой жители небольших городков, бандиты, мутанты, а также организованные группировки разной идеологической направленности и моральных принципов. Антон знал, что по пути ему могут встретиться Караванщики, у которых можно было что-то выменять или купить, но в это время в стране деньгами служили крышки от стеклянных бутылок лимонада «Буратино», которых у парня сейчас, конечно же, не было.***
Глядя на большие ворота в город, Антон снова закурил. Мышцы ног забились от продолжительной ходьбы и он присел на камень. Парень еще вплотную не подошел к Мегатонску, поэтому он мог осмотреть его окрестности. Высоченный металлический забор окружал то, чего из-за него не было видно. Подняв взгляд на охранные вышки, парень увидел две фигуры с автоматами, которые так же смотрели на него, изредка переглядываясь. Подойдя ближе, двое вооруженных мужчин направили свои дула на Антона. — Стой, кто идет? — Мне нужно в город, я ищу свою мать, ученую Майю Шастун. Руководитель проекта «Чистота», — быстро ответил Антон, выбросив бычок. Охранники переглянулись и кивнули друг другу. Один из них пропал из вида, после чего Антон вздрогнул от резкого щелчка и большие ворота с громким скрипом открылись. Войдя в город, Антон окинул взглядом пространство и понял, что никакой это не «город». До дальнего края забора было не больше пятисот метров, по бокам возвышались небольшие постройки, похожие на гетто-домики из довоенных журналов: ржавые стальные стены, косые крыши и некоторые двери заменяли тряпки или одеяла. Также эти постройки были из кабин довоенных самолетов и машин, будто смешиваясь в единую металлическую свалку, но упорядоченную. Такие домики-сараи были в два этажа и очень близко друг к другу. Их соединяли металлические леса, как при постройке домов, железные лестницы, которые казались очень хлипкими и мосты, соединяющие площадки. Вокруг не было растений (хотя откуда им взяться на этих богом забытых землях?), деревянных построек и каменных домов. Из металла и хлама было создано всё, что его окружало. В Мегатонске было много людей, и все они выглядели… счастливыми? На жителях была довоенная одежда, местами полностью истлевшая от времени. Город не был богатым — это было видно сразу. Но тут было чисто. В центре города стоял какой-то мемориал, но Антон не мог разглядеть, что конкретно это было. — Добро пожаловать в Мегатонск, — улыбнулся мужчина в кожаном плаще и ковбойской шляпе, и протянул руку, напугав Антона, — Дмитрий. Я смотритель города. — Здравствуйте. Меня зовут Антон Шастун и я ищу свою мать. Майя — руководитель проекта «Чистота», — повторил парень то, что уже говорил охране, показал фото матери и ответил на рукопожатие. Смотритель сразу показался приятным человеком. Странную одежду и очки в стальной оправе с одной лишь линзой Антон посчитал забавными. — Давай сразу на «ты»? Я человек простой, — подмигнул Дима, — ты наверное устал? Идем в кафе, я угощу тебя крысиным рагу и чаем. Тебе нужен ночлег? — Думаю… да, — ответил Антон, посмотрев наверх. Легкие перьевые облака застилали уже темнеющее небо. Опустив глаза на КПК, он заметил, что уже почти шесть вечера, а значит, что дорога до города заняла у него около пяти часов и живот предательски урчал, не смотря на то, что парень обедал в пустоши. — Смотри, это у нас что-то вроде больницы, которой я также управляю. Я учился по учебникам твоего дедушки и матери Павла Добровольского. Конечно, не по книгам, а по компьютеру, — рассказывал Позов, когда они проходили мимо здания, больше похожее не на больницу, а гараж, — мой офис вот там, на втором этаже, — указал он пальцем. — Как давно тут этот город? Я слышал про какую-то бомбу, но, видимо, пропустил информацию, — вглядывался Антон в постройки, поднимаясь по лестнице, — куришь? — Да, спасибо, — взял у парня сигарету смотритель, — давно тут не было хорошего курева. Мой отец основал Мегатонск и ты понял все правильно. Вот там, — указал он на площадь, — в центре настоящая ядерная бомба, которая почему-то не взорвалась и со времен войны до сих пор лежит там. Вокруг нее основалось маленькое религиозное поселение, а потом и город. Идем есть? У нас же есть время все обсудить? — Да, — улыбнулся Антон, затягиваясь, — но я хотел бы скорее найти маму. — Ты выглядишь совсем молодым, тебе лет 20? Судя по всему, ты пришел из убежища 101. Как тебя выпустили? — хитро посмотрел на него Дима. — Откуда ты… — У тебя на спине написано, — рассмеялся Позов, — да и форма убежища. Ну так что? — Вот ты жук, — улыбался Антон, — Да, мой отец главный в убежище, я давно просил его выпустить меня на поиски мамы. Я хорош в стрельбе и рукопашке, владею ножом, но оружие у нас было только в тире, поэтому я пустой. Мне стукнуло восемнадцать, потому я имел право выйти. — Разве? Разве оно не запечатано? А… твоя мама? — Да, они первые, кто вышел из него за последние двести лет. И потом, вот, я. Я уговорил отца, потому что ему тоже очень хотелось найти мать, но он не мог покинуть свой пост, а я — лучший. Ну… в экзаменах, стрельбе и все такое, — выдохнул Антон и живот снова заурчал, — я такой голодный. — Заходи, — открыл перед ним дверь Позов, — Эд нас накормит. Внутреннее убранство кафе было выполнено в довоенном стиле. Ламповый телевизор, лакированная барная стойка и кожаные стеганые сиденья. Все было в красно-белом цвете, хоть и везде были потертости и ржавчина. Несколько человек сидели за столиками, а спиной к ним стоял бармен. — Здарова, Эд! — попытался перекричать музыку Дима. Антон покрылся мурашками, когда бармен повернулся. — Ебать, какие люди, — раскинул руки «человек». Его лицо и тело было страшно обезображено, он выглядел как живой труп. Кожа, которая местами еще оставалась, была серо-синюшной и на лице ее практически не было. Он был похож на полуразложившегося мертвеца, но был живой и веселый. — Зд… здрасьте, — ошарашено произнес Антон и не мог перевести взгляд. — Диман, ты че не предупреждаешь? — разочарованно спросил Выграновский, — чел, я гуль. Мы… — Жертвы Великой войны, — перебил его смотритель, — люди, которые из-за огромных доз радиации и некроза тканей потеряли свой прежний облик. Они почти невосприимчивы к радиации и старению. Нашему Эду уже больше ста лет, — хмыкнул он. — Ебан бобан, — опустил взгляд Антон. И много вас… таких? — Таких как я — нет, — улыбнулся бармен остатками зубов, протирая стойку, — у нас что-то с генами, ебучая мутация. Остальные гули больше похожи на трупы, чем я. Они не имеют сознания… Просто существа, готовые разорвать и сожрать любого на своем пути. Еще некоторое время смотритель рассказывали Антону про устройство их города, пока они ждали заказ. Через двадцать минут Эд принёс с кухни поднос с двумя тарелками жаркого из крысы и рад-чай из растений, за которыми Бродячие ходят далеко в Столичную Пустошь. Выйдя из кафе, Дима проводил Антона к отелю. Это здание выглядело точно так же, как и все остальные. «По-гаражному». — Слушай, у тебя крышек, я так понимаю, нет. Ужин за мой счет, но за ночлег нужно будет заплатить хозяйке. Завтра я зайду к тебе, поможешь мне с одним делом, получишь, так сказать, зарплату, — сказал Позов, опираясь на перила около отеля и смотря вниз с балкона второго этажа. — Спасибо большое. Вы каждого путника так радушно встречаете? — улыбнулся Антон и пожал руку смотрителю. — Каждого да не каждого, — усмехнулся Позов, — отдохни. Утро вечера мудренее. Я заинтересован в проекте «Чистота» и хочу помочь. Не только тебе, но и жителям моего города. Попрощавшись, Антон вошёл в отель, где его встретила старенькая женщина. Она разрешила ему оплатить койку завтра и показала, где находится комната. Всего их было три, в каждой из которых могли разместиться до шести человек. Его койка была на втором ярусе, но прежде чем разложить свои вещи, он решил умыться и послать отцу в убежище зеленый сигнал — его можно отправлять только раз в сутки и это значит, что всё у него в порядке и он жив. Скинув комбинезон убежища 101, Антон лег на матрас; из постельного белья были только подобие подушки и старое колючее одеяло, но, несмотря на неудобства, все было чистое (насколько вообще могло быть чистым в условиях Столичной Пустоши). Зараженную воду не часто тратили на стирки, обычно белье обжигали в печах и опрыскивали химией, которая не вредила человеку, но удаляла грязь. Проверив свой уровень радиации, парень улыбнулся тому, что все идет как надо и, немного поворочавшись, заснул крепким сном. Ему не было страшно, ему было интересно и важно выполнить свою миссию — такова была его натура.