Право на чувства

*** «О чём думает человек, приговоренный к смертной казни? Может, о родных и близких? Или о своих самых лучших днях? Быть может, о неосуществлённых мечтах? А может, до сих пор таит обиду, злость и гнев на старых врагов? Сложно сказать…У каждого в голове бушует свой океан мыслей. Последние часы. Что можно успеть сделать за это время? Да много чего. Можно сделать столько, сколько не делают утром. Но что испытывает он, когда объявляют  его имя перед всем народом? Когда кладут голову на разделочный стол и вот-вот замахнутся ножом? В этот миг его мир полностью переворачивается. В обоих смыслах. Эти две-три минуты острого желания пожить ещё чуть-чуть  всплывают наружу вместе со слезами. Вернуться назад уже нельзя. Что сделано, то сделано».                              *** Пустую комнату  окутала беспощадная тьма. Никто не имел права входить без его разрешения. Никто. Это место таит в себе все самые важные события не только этого мира, но и мира людей. Вещи. Глядя на них, можно вспомнить всё, что когда-то было забыто, утеряно навеки. У него их множество. Вот стоит самое первое огнестрельное оружие в истории, а рядом с ним висят картины великих деятелей всего мира. Но его самой дорогой вещью была стена с разными видами холодных или, как их ещё называют,– белых оружий. На ней было несколько мест, чтобы собрать всю коллекцию  оружия живых. Он любил подолгу наблюдать за тем, как еле заметные блики от белых солнечных лучей пытаются показать чистоту металла и остроту каждого. И всеми он умел пользоваться. Казалось, ему важны только человеческие артефакты, но это не так. Есть что-то более важное. Или кто-то.... В дубовую дверь постучались.…Три коротких стука. Период повторения действий ровно в две секунды. Он знал, кто это, поэтому расслабился. -Войдите, – эхом отразился по всей комнате величественный голос, разрезая гробовую тишину. -Прошу прощения, что отвлекаю, но нам пора. Нас все ждут, – прохрипело существо, аккуратно прикрывая массивную дверь. Подул спокойный ветер, заставляя красные шторы плавно  развеваться, практически закрывая своей красотой фигуру императора, но он всё равно мог лицезреть синий мундир с золотыми эполетами в виде черепов двух драконов из мира людей. -Да, конечно. Уже иду. Он знал, что собрание началось. Но он никогда не начинал его без своей правой руки. Только ему можно довериться. Только ему –  и больше никому. -Я смотрю, вы всё наблюдаете за своей коллекцией. Так позвольте мне пополнить её. Советник встал перед своим господином  на одно колено, протягивая клинок, тот, что  был из мира людей. -Интересный экземпляр. Довольно необычная форма и рельефный рисунок. Бога ради, где вы его нашли?– приняв подарок, спросил  император. -Титан «подарил», – поднявшись с колена, сказал он. -Значит, он пойман, – император перевёл взгляд на клинок, а потом и на подчинённого. – Отличная работа. Как всегда блестяще. -Благодарю вас за вашу похвалу, но в этот раз дело серьёзно затянулось. -Число жертв? -Пока неизвестно, – его голос дрогнул, будто ожил. Сейчас он не мог говорить так, как раньше – холодно и безэмоционально. Да, всё из-за неё, из - за жалкой ярочки. Вспоминая её измученный вид, его каменное сердце сжималось. Он мог понять её чувства, ведь когда-то, ещё при жизни, он был таким же, привязанным к цепи. Таким же рабом. -Тебя снова беспокоят воспоминания? – видя поникшее состояние советника, спросил он. -К сожалению, да. -Я понимаю твои чувства. Для кого-то воспоминания – это нечто волшебное, яркое и счастливое, а для кого-то вроде нас – тоска, боль и сплошные разочарования. Меня они тоже частенько отвлекают, но… я не потакаю им. Пусть мы будем выглядеть как бездушные куклы, подвешенные на веревочки, не быть людьми – вот наша работа, и мы должны её выполнять. Я надеюсь, ты понимаешь, о чём я говорю? -Да, понимаю, – взгляд больше не мог подняться на правителя. Непонятное чувство вины ударило в грудь. -Это хорошо, а теперь идём. Наверняка, уже все заждались, – последнее, что услышал советник из уст господина перед тем, как остаться одному в пустой и тёмной комнате. Руки в перчатках невольно превращаются в напряжённые кулаки. -Non ti deludero, mio signore. ( Я не подведу вас, мой господин).                                 * Появившись из чёрного дыма, как феникс, взгляд Дэвида был затуманен так же, как и его мысли. У него закружилась голова, и юноша чуть не оказался на земле, но пара чёрных рук тьмы поймала его. -Поймал, – прохрипел монстр, держа в руках живоё существо. Рассматривать то, что ещё живёт, то, в чьих жилах течёт красная кровь, то, в глазах которого можно прочитать все чувства, спрятанные далеко от других, – самое лучшее наслаждение для чудовища. Люди бывают порой такие забавные и невинные. Отпустив юношу и подобрав косу с земли, он уже бережно взял его за руку и повёл в дом. -Что произошло? – сонно спросил он, потерев висок. -Незаметно исчезать из одного места и появляться совершенно в другом – моя стихия. Но на слишком длинные расстояния перенести нас я не способен, поэтому пользуемся тем, что есть. Переступая порог, Дэвид спросил: -А что это было там, в городе? Наконец-то сняв череп покойника, он почувствовал свободу и лёгкое жжение в районе щёк. Красные пятна не уйдут так быстро, и Дэвид знал об этом. -Ты про внезапную активность Титана? – спросило чудовище, оставляя свой талисман в углу прихожей. -И не только. Кем являлись те существа, что усмирили его? -Давай начнём все по порядку. Пройдя вглубь библиотеки, «Никто» быстро провёл пальцами, находя нужную книгу. Положив её на стол, он быстро нашёл  страницу, на которой, как успел заметить Дэвид, мелькали  изображения похожих существ, которых он видел сегодня. «Наверняка, читал её не в первый раз». -Итак, – протянул он, отрывая взгляд от книги. – Титаны – это  существа, которые намного крупнее своих сородичей. Им свойственна невероятная сила и скорость, но их существенный минус в том, что… -Что они достаточно неуклюжи… и глупы. Внезапный  устрашающий голос заставил обратить на себя внимание. -Титанов обсуждаете? – спросил «Медведь», опираясь о дверь, как  будто ему плохо. -Спасибо за дополнение, мой дорогой друг, но я мог сказать определение и без твой помощи, – возмутился «кот». -Ну, я же правильно дополнил твою мысль. Проходя в центр комнаты, он уселся на диван, по-хозяйски сложив ногу на ногу прямо на стол. -Титаны… странные существа. Не люблю их,– начал он. -Да, они жестокие. Иногда их сравнивают с людьми. -Чем они обычно занимаются? – вмешался мальчишка. -В целом их повседневные дни практически ничем не отличаются от дней обычного существа: они так же ходят на рынки, интересуются людскими вещами. Но они так самолюбивы и горды, что возомнили себя хозяевами этого мира и решили использовать тех, кто меньше и слабее их, в качестве домашней прислуги. Поэтому в основном травоядные не ходят поодиночке. -Титаны своим существованием пугают и верховную власть. Нужно иметь огромную силу или слабый разум, чтобы  выйти один на один, лицом к лицу, с такими чудовищами. Они настолько скрытны, живут в очень отдалённых местах, что их почти нельзя найти. Хоть бери и думай, что они сквозь землю провалились, – продолжил «Медведь».  -Эти события с Титанами и не только – грязь, огромная дыра, чёрное пятно позора в нашем мире, то, что не делает его совершенным. И это очень печально, – на последнем предложении чудовище понизило тон. Взяв в руки маленькую бордовую книжку, «Никто» пролистал пару пожелтевших страниц. Листал он аккуратно. Страницы были настолько хрупки, что любое неосторожное движение лишь могло повредить их. -Вот взять, например, случай, который произошёл тысячу двести семьдесят пять лет назад. Нападение группы Титанов на город. Около трехсот пострадавших, половина из них – их  рабы. Или вот ещё: две тысячи пятьсот восемьдесят три года назад – устранение группы сектантов, которые тайно и незаметно для остальных осуществляли план по устранению императора – владыки нашего города. -Ты, кстати, забыл добавить в свой списочек нападение ассасинов на темницу  императора. -Ах, точно! – он перелистнул одну страницу и прочитал: «Нападение  ассасинов клана «Вольные изгнанники» на темницу правителя с целью освободить членов группы и нанести большой ущерб замку семьсот девяносто два года назад». И он тут же пояснил: -Ассасины – группа или целый клан, подчиняющийся только самим себе. Проще говоря, они независимы ни от кого. Ассасины делятся на нейтральных и опасных. Кстати, наш дрогой друг был одним из нейтральных ассасинов.  – он показал рукой на «Медведя». -Да… было дело…. -А почему «было»? – спросил Дэвид. -Я ушёл. Сам. И это всё из-за него! - обнажив блестящую оранжевым светом катану и, направляя её на чудовище, с тоской сказал он. Юноша перевел взгляд на «Никто». -В этом нет моей вины. Ты принял решение сам. -Да. -До сих пор жалеешь? -Нет. Ещё при нашей первой встрече. -И ты ушёл из клана  ровно,– он пригляделся, – двести тридцать пять лет, семь часов и одиннадцать минут назад. -Серьезно? Тебе тогда делать нечего было, что ты решил в точности до минуты записать мой уход? -Я всегда всё записываю! Вот даже могу сказать, когда ты в последний раз  говорил со своими реликвиями. -Не стоит. Это уже лишнее, – резко поднявшись с дивана, возразил он, сжимая руки в кулаки. Победно захлопнув записную книжку и гордо приподняв голову, чудовище положило её на стол, рядом со свечой, которая отдавала свои последние силы, чтобы придать помещению более оживлённый вид. А Дэвид пытался сдержать смех, в очередной раз наблюдая за ними. Уж больно они забавные для существ, которые должны вселять страх всему живому. -А ты чего смеёшься?! – указав на человека, поднялся на ноги монстр. – Говорить со священными вещами вовсе не глупо! Они всё слышат и могут помочь в трудную минуту. -Что-то я не припоминаю их помощи за последние... мм… лет  восемьсот? -Эй! А тебе слово вообще не давали! -Ладно, ладно, не кипятись. Я просто пошутил. -Забыл добавить «неудачно пошутил», – изобразил кавычки двумя пальцами он, пытаясь подавить дружескую издёвку со стороны «кота». А на бледном лице Дэвида вновь появилась лёгкая улыбка, которую он прикрыл рукой, всё ещё стесняясь открыто показывать себя счастливым. Заметив, что эти двое снова продолжают спорить, чуть ли не рыча друг на друга, юноша перевёл взгляд на стену, где висели творения «Никто». Почему-то издалека они нагоняют ужас, смотря своими пустыми «глазами» прямо в душу смертному. И тут он кое-что вспомнил. - А кем являлось то существо, что подходило к нам тогда? Но его никто не замечал. Их спор продолжался. Опять. -Закончили? – спросил он, подходя ближе к хищникам. -Да, – резко оторвался от бессмысленного спора «кот». -Нет, – возразил другой. -А ты что-то хотел? – наклоняясь вперёд к Дэвиду, спросило оно. Дэвид не любил повторять что-то дважды, поэтому его лицо стало хмурым, а потом –  как прежде. -Да. Кем являлось то существо, что объявило о казни? Никто из монстров не ответил сразу. Повисло неловкое молчание. -Я сказал что-то не то? -Нет-нет. Просто нам нельзя обсуждать подчинённых императора, тем более за его спиной. Даже в своих убежищах мы не до конца защищены от великого слова. -Извините, я не знал. -Но  я могу сказать лишь одно: он очень ловкий. В боях его сложно задеть каким-то оружием. Часто говорит на итальянском и является правой рукой императора и чистокровным аристократом. Больше я ничего сказать не могу. Извини. -Ничего. Мне этого вполне достаточно. -Существа в белой тяжёлой  экипировке, которых ты видел, – это его личная гвардия. Самым близким подчинённым правителя даётся право распоряжаться небольшой армией в разумных целях. -А у него неплохо получалось отдавать приказы. -Какой командир, такая и армия. -Это верно, – улыбаясь, сказал Дэвид. Переведя взгляд на настенные часы, которые тоже являлись вещью чужого мира, чудовище обратилось к нему: -Я думаю, тебе пора возвращаться. В мире живых сейчас время позднее. Родные будут беспокоиться. И Дэвид будто прозрел. -Я даже и забыл о существовании такой штуки, как время. -Люди часто что-то забывают, и это вполне нормально, – сказало оно, плавно двигая костяной рукой, изображая невидимый круг.– Только в этот раз приземлись на ноги, пожалуйста. Лёгкая улыбка появилась на бледном лице. Своё пребывание в этом измерении он не забудет никогда. -Я уж постараюсь,– последнее, что услышали чудовища перед тем, как мальчишка растворился в звёздной ночи.