Кубики сахара

"Плакучая ива никогда не сломается под тяжестью снега," – японская пословица. Прошло немало времени с того самого угнетающего события, Рампо сделал вывод о том, что ему и вовсе необязательно заходить к Эдгару за новыми нераскрытыми делами, ведь в газетах печатали всё чаще о реальных преступлениях. Он смог убедить себя, что По – лишь временный компаньон в его карьере Великого Детектива Японии, а возможно, всего мира.   В тот сентябрьский вечер во время чаепития с булочками с корицей брюнет долго рассказывал Фукудзаве о том, как же его раздражают влюблённые люди, как глупо они себя ведут, что он вовсе не такой и прочее. К сожалению, Юкичи так и не смог до конца понять, к чему парень завёл именно эту тему для разговора. Больше всего мужчина питал интерес к появлению слёз на глазах сладкоежки и его нервному метанию в толпе людей в  момент их встречи, но не стал возражать, а только слушал и периодически отвечал на такие вопросы: "Дядь, ты ведь не считаешь меня глупым?" "Дядь, а ты влюблён в кого-то?" "Дядь, а можешь купить больше таких булочек?", и отвечал на них легко и просто: положительным кивком или отрицательным качанием седой головы.                                ***   В середине декабря Йокогаму настигла прохлада, на улочках открываются ларьки с сувенирами для будущего праздника, а снега местные жители не ожидают, ведь даже в январе он идёт очень редко. В квартире Фукудзавы ещё 13 декабря по традиции была проведена генеральная уборка, в которой учавствовал и Рампо, хоть и нехотя и с лёгким похлопыванием по затылку от седоволосого.   Всё это время до декабря Эдгар изо всех сил старался забыть тот случай, который чуть ли не разбил его итак израненное сердце. Периодически выходя на прогулку, он всё чаще стал замечать тот самый парк с искусственным озером, навевающий угнетающие воспоминания. – "И даже не смей идти за мной!" – периодически раздавался знакомый голос в его голове, заставляющий сердце сжаться до небывалых размеров. Писатель осознал, что ему не место в Йокогаме. По крайней мере, какое-то время. Он начал планировать возвращение в город Балтимор, чтобы  отпраздновать приближающийся праздник, сбросить с себя всю тяжесть прошлого и, наконец, загадать желание. Но какое именно, в голову ему всё никак не приходило.   Буквально за пару дней до праздника все работники Агенства написали нэнгадзё¹ друг другу, поэтому ближе к особенному дню каждого ждал приятный сюрприз в почтовом ящике.                                       *** – Куникида, а чего это ты такой хмурый? Вот-вот зазвенит колокольчик ровно 108 раз! – игривый голос подвыпившего Дазая раздался рядом с идеалистом, что-то активно записывающем в свой блокнот, на обложке красовались чёрные иероглифы, гласяшие внушительным голосом: "Идеалы". – Я записываю планы на следующий год. В этот раз я точно смогу сделать так, чтобы в блокноте не осталось ни одного недоделанного пункта, – с уверенностью ответил Куникида, быстро, чуть ли не агрессивно проводя ручкой по тонкой бумаге. Перед ним стояла нетронутая тарелка с соба². Тут в голову шатену пришла идея. Он положил руку ему на плечо и начал воодушевлённо шептать: – Слушай, Куникида, расскажу тебе по секрету... Недавно я узнал, что поедание соба в большом количестве сделает тебя удачливым и продуктивным на весь следующий год. – А? Правда? – Правда-правда! Скорее записывай! – карие глаза суицидника восторженно сверкнули.   Куникида без замедлений начал записывать всё, что сказал Осаму, тихо проговаривая его слова: – Так... Если есть соба в большом количестве...   Дазай не оставался в стороне, намотал на палочки лапшу и осторожно приблизил угощение ко рту Доппо, стараясь не рассмеяться. Идеалист же усердно жевал еду и даже не придирался, он снова внимал словам шатена, что неудивительно для сотрудников Агенства, ведь юноша в очках действительно искренне верил в истину подобных советов. По крайней мере, первые десять секунд... – Чёртов придурок! Когда-нибудь я прибью тебя! – Куникида схватил заливающегося ехидным смехом Дазая и начал судорожно трясти от собственной ярости.   Тем временем Танидзаки и Наоми кормили друг друга с рук, не испытывая ни капли смущения. Кенджи уплетал мандарины за обе щёки, периодически деля их вместе с Рампо и Йосано. Кёка и Ацуши наслаждались нежными моти с клубничной начинкой. Секретарь Харуно сидела рядом с Юкичи и пила зелёный чай, умиротворённо и кротко улыбаясь остальным. Сотрудники Агенства были в праздничных кимоно.   Фукудзава, смотря на всю эту картину с теплотой в глазах, чувствовал странное, но приятное ощущение тепла и уюта. Неужели когда-то ему удалось собрать вместе этих удивительных людей в единое целое? Начиная с 14-ти летнего гениального и потерянного среди взрослых мальчика, до сих пор поражающего окружающих удивительным складом ума, заканчивая темноволосой девочкой в красном кимоно, обожающей кроликов и тофу, у которой, несмотря на её поступки в прошлом, греется в груди доброе и ранимое сердце. Это ли не истинное счастье?                                        ***   Второй этаж небольшого кирпичного дома в Балтиморе. Свечи на столе наполняли комнатку тусклым тёплым светом. Карл мирно дремал в мягком кресле рядом с небольшим книжным шкафом. "Дорогой Рампо-кун,   Надеюсь, что Ты не злишься на меня так сильно, как в тот роковой осенний вечер. Возможно, Ты считаешь меня глупым человеком, пытающегося добиться от Тебя хоть капли уважения и похвалы. Так и есть. И сейчас я не собираюсь скрывать этот факт, как сильно я восхищаюсь Тобой. Желание отомстить Тебе постепенно угасает. Что-то подсказывает мне, что Ты пытался сделать меня увереннее и независимее своими слегка унизительными методами, но в итоге получил совсем не то, что ожидал. Я изменился, пусть и не полностью, но благодаря Тебе понял, как важно сохранять собственное "Я", не потеряв при этом рассудок от нескончаемого желания мстить, тем самым не разрушив себя окончательно. Да, обида за моё позорное поражение осталась, но Твоя лучезарная улыбка никогда не сотрётся из памяти. В том самом кафе Ты спросил меня, помню ли, кем я являюсь и какова моя цель по жизни... Похоже, я совсем забыл ответ на этот вопрос. Кажется, я не осознал, чего именно хотел в тот самый момент: победить гения или увидеть его сверкающее от радости лицо, что будет преследовать меня на каждом шагу..."   На мгновение Эдгар отложил ручку, когда понял, что одна сторона желтоватой бумаги полностью исписана текстом, состоящий из скопившихся за прошлое эмоций. Писатель достал из под стола шампанское "Moet & Chandon", налил его в бокал, стоящий рядом, и сделал пару глотков пузырящейся жидкости. Его взгляд упал на хлопья, медленно и хаотично кружащихся в изящном танце. Эдгар перевернул желтоватый лист и вновь взял перьевую ручку. "...На данный момент я другой, Тебя это напрягает и раздражает. Заново привыкать к человеку – это тяжело, не смею спорить. Но если Ты скажешь мне держаться подальше, я послушаюсь и не буду мешать. Не знаю, как считают другие, но я скажу так: люди в силах изменить себя. Пусть и не полностью, но способны. Так же сделал и я. Пусть я и не стану детективом лучше Тебя, но я буду рад за тот опыт, который мы прошли вместе. Кажется, я больше никогда не встречу такого человека, что будет приходить ко мне за новыми тайнами и загадками, что будет питать такую же страсть к головоломкам.   С Новым Годом, Рампо-кун. С лучшими пожеланиями от всего измученного, но всё ещё тёплого сердца, Эдгар Аллан По."   Письмо было написано на английском языке, который Рампо вряд ли сможет понять, что там говорить о его получении. Каждый раз при упоминании Эдогавы писатель выводил слово "You, Your" с большой буквы. Оказалось, что По этого даже не заметил. Маловероятна отправка письма до получателя, потому что в голову темноволосого закралась мысль о немедленном сожжении сего позора.   Как только бумага потянулась к свече, внезапно раздался звон колокола на улице. Писателя осенило: часы бьют полночь. Он решил осторожно свернуть письмо и завязать чёрной лентой, найденной в ящичке под столом. Его бледные веки закрываются, в голове звучит спокойный голос: – "Желаю, чтобы ты был счастлив, Рампо-кун. Надеюсь, что мысли обо мне не причиняют тебе боль..."                                       ***   Ночь первого января. Многие люди спешили в храм на молитву и загадывание желаний. Агенство не оставалось в стороне, поэтому неудивительно, что товарищи по работе собрались вместе в кирпичном здании, чтобы отправиться в то место дружной компанией. Тёмное небо всё ещё освещала полная луна. Атмосфера была, в каком-то смысле, волшебная. – Ребята, снег идёт! – восторженный голос Кенджи указывал пальцем в сторону окна. Рывком парень побежал в сторону выхода и, отворив дверь, с воодушевлением бросился наружу.   Остальные вышли за ним. Каждый  прибывал в состоянии приятного шока, мелкие хлопья плавно спускались на голую землю, приступая к созданию лёгкого белого покрова. – Невероятно... – тихий голос Ацуши дошёл до ушей Кёки, стоявшая рядом с ним. – Снег редко идёт в Йокогаме. Сегодня действительно волшебная ночь, – Изуми обнимала белого плюшевого кролика с красным шарфиком, подаренным ей Накаджимой.   Рампо ловил снежинки ртом, словно маленький ребёнок, радующийся первому снегу. Крохотные кристалики приятно ощущались на языке, словно сахар. Сахар... В голове вновь всплывает образ Эдгара, но уже более размытый. Уже не видно его изящных очертаний лица, не виден добрый блеск в глазах . Его волнистые волосы покрыты снегом, а бледное лицо улыбается ему, тонкие губы еле видны в туманном облике. Детектив остановился прямо перед тории³. – "Почему я вспоминаю этот вкус именно сейчас? Снег – это сахар... мелкими порциями он падает на землю. Такой редкий, но чётко запоминающийся." – Хей, Рампо, почему застыл? – откликнула черноволосого Йосано, положив руку ему на плечо. Эдогава всё ещё пялился наверх, снежинки приземлялись на его лицо одна за другой. – Снег очень вкусный, – ответил он коротко и скучающе. В ответ девушка хихикнула на его забавную фразу. – Я в этом никогда не сомневалась. Идём же! – врач взяла его себе под руку и повела в сторону храма.   Рампо решил не возражать и последовал за своей давней подругой, которая ещё осенью дала ему совет, который предполагал встречу с Эдгаром. Чувствовал ли он себя лучше после той беседы? По его нахмуренному выражению лица невозможно сказать, что встреча с енотолюбом повлияла на него положительно. Но это не так, правда? После войны парень смог вытащить её из ада, в котором бедняга морально разрушалась. Хотела ли Йосано позволить сладкоежке увидеть лучик надежды, как он позволил ей?   Рампо попытался сосредоточиться на молитве, стоя рядом с Фукудзавой, но в голову лезли всё новые мысли: – "Интересно, как он проводит время в своём мрачном домике? Небось, спился под Новогоднюю ночь от скуки, хе-хе..." – После этой мысли на парня внезапно навалилась волна странной тревоги.   Возник силуэт писателя, бледнее обычного, развалившегося на столе с упавшим бокалом красного вина, медленно растекающегося по тёмному дереву, словно лужа крови после недавно произошедшего жестокого убийства. Мокрая от пота чёлка слегка прикрывала холодные, бездушные, чуть приоткрытые глаза, под которыми красовались тёмные мешки. Около безжизненных губ, так и не почувствовавших истинное чувство взаимной любви, стекала тонкая струйка слюны. От подобной картины любому впечатлительному человеку станет не по себе. – Всё в порядке, Рампо? – спросил Фукудзава, сложив руки ладонями напротив друг друга, отвлекшись от процесса молитвы. Седоволосый заметил, что детектив заметно побледнел. – Всё путём, дядь! – как ни в чем не бывало ответил Эдогава, стоявший рядом с ним, таким же образом сложив руки.   Звон колокола, толпы молящихся людей, добрые товарищи из Агенства, приятное ощущение сладости в рту... Жар свечки, ласковый енот, свёрнутое письмо, приятное ощущение одиночества... Каждый из этих двоих встретил Новый год по-своему, вдали друг от друга. Никто из них не знает о том, когда оба сойдутся вновь, и даже не подозревает о том, какую бурю эмоций испытают в будущем два разных по характеру человека, чья единственная связывающая нить их душ и разума – страсть к тайнам и загадкам, что поджидают на каждой строчке детективного романа.