***
Люмин находилась в больнице уже второй день. Хотелось уже на волю, но врачи упрямо твердили, что нужно полежать еще хотя бы пару деньков. Девушка умирала от скуки. И пусть члены «Фатуи» навещали еë, большую часть времени девушка лежала в одиночестве. Она чувствовала, что сойдëт с ума, если проведëт в больнице хотя бы ещë один день. Одиночество… Она боялась его. Она чувствовала, как отстаëт от всех. Пока все «Фатуи» выполняют поручения, находятся в движении, общаются друг с другом, она лежит тут, словно овощ на грядке. — Ну что, как наша маленькая леди себя чувствует? — в палату вошëл мужчина, улыбаясь. — Бай Чжу! — обрадовалась Люмин. — Очень рада вас видеть! Я в порядке, но меня никак не хотят выписывать! — О, понимаю, это очень утомительно. Но не раскисай, тебя скоро выпишут! — от него веяло таким оптимизмом, что Люмин сама невольно улыбнулась. — Ты всем нам уши прожужжала, как хочешь скорее вернуться к работе, что Скарамучча отправил меня поговорить с врачом, и тебя сегодня выпишут, но при условии, что если тебе станет хуже, то ты вернëшься в больницу. — Правда? Спасибо вам огромное! — Люмин тут же вскочила с кровати, будто бы в неë и вовсе не стреляли и порывисто обняла доктора. — Ой, Люмин, полегче, я ведь и засмущаться могу, — хихикнул Бай Чжу. Дверь в палату открылась, и Люмин резко отпрыгнула от доктора «Фатуи», ибо внутрь пришëл врач, который каждый день еë осматривал и следил за состоянием. — Ну что, барышня, собирайся, выписываем мы тебя, — с улыбкой сообщил он, и Люмин подпрыгнула от радости на месте, начиная собирать свои вещи. Бай Чжу сообщил ей, что как только они приедут в «Фатуи», Люмин сразу же необходимо явиться к Скарамучче, поскольку у него была какая-то важная новость. Так Люмин и поступила. — Я должен кое-что сказать. Я поговорил с Итто Аратаки. Твой брат — босс так называемой «Бездны». И эта «Бездна» — тот самый клан, что оставался нам неизвестным. Они нападали на нас и клан Камисато. И Итэр — враг «Фатуи». Ты понимаешь, что это значит? — Что нам придëтся однажды столкнуться с ним в сражении? — догадалась Люмин. — Именно. И у меня вопрос: не дрогнет ли твоя рука, если надо будет убить Итэра? — это был очень серьëзный и очень трудный вопрос. — Босс… Я понимаю, что «Бездна» принесла вам много проблем, но… Я думаю, что я смогу поговорить с Итэром. В детстве мы были очень близки, и я знаю, что мой брат очень любил наших родителей, также, как и я. Как он может выступать против клана, которому служил наш отец? Выступать против клана, за который наш родитель погиб? Тут что-то не так. Если мы столкнëмся в сражении, то позволь мне прежде поговорить с ним и всë выяснить. И если окажется, что его выступление против «Фатуи» равносильно выступлению против нашего отца, я обещаю… Я убью его… — Хорошо, — неожиданно легко согласился Скарамучча. — Я надеюсь, что ты не наделаешь глупостей. Но будь осторожна, вы не виделись столько лет. Никто не знает, что у Итэра сейчас на уме. — Я поняла тебя, босс. Это всë, что ты хотел мне сказать? — поинтересовалась Люмин — Ещë кое-что. Я ещë раз выражаю тебе огромную благодарность за то, что ты сделала, — говорил босс мафии. — Поэтому я подумал и решил тебе предложить: может быть, ты снова захочешь быть моей личной помощницей? — А? — Люмин была шокирована, однако шок начал быстро перерастать в радость, что отразилась в виде широкой улыбки на лице. — Конечно! Я так рада! Ты можешь снова называть меня своей помощницей! Или как ты там говорил? «Моя маленькая помощница», — рассмеялась Люмин. — Хотя это слишком длинно, можешь называть меня просто «помощница». — Помощница… просто помощница? — повторил он мягким голосом, глядя на девушку с нежным выражением привязанности, видимо, в эти слова он вкладывал несколько иной смысл, чем Люмин представляла. — Ты… просто… Помощница? — кажется, он был взволнован и опечален, похоже, он думал о чем-то большем… — Э-э? А что не так? Разве это не моя должность? — удивилась Люмин. — Или ты имеешь в виду, кем мы являемся друг для друга, кроме босса и помощницы? Ну, мы с тобой можем называть себя друзьями. Тогда ты можешь не утруждаться и называть меня просто по имени. Скарамучча снова вздохнул, он выглядел немного грустным, нахмурив брови и поджав губы. Он закрыл глаза, полные заботы, любви, которую он испытывал к ней, счастливого взгляда, чистой доброты, а когда снова открыл, это всë исчезло, снова заменившись строгостью и жесткостью. — Ты права, ты просто моя помощница, мы с тобой не более, чем коллеги, — согласился он твëрдым голосом и отвернулся к окну. — Итак, раз мы всë прояснили… То есть ли у тебя задания для меня сегодня? — голос девушки стал более деловым, значит, она была серьёзно настроена на работу. — Да, мне нужно, чтобы ты пошла со мной… В клуб, — он обернулся на неë и посмотрел глазами, полными холода и силы, и Люмин не могла объяснить, куда делось всë то тепло. — Хорошо. А для чего? Ты будешь снова устанавливать какие-то свои связи, а я должна проследить за твоей безопасностью или что? Каковы мои обязанности? — уточняла Люмин. — Ты задаëшь слишком много вопросов, — раздраженно ответил босс. — Просто иди и скорее надень платье и пошли уже. Да, мы идëм в клуб по одному делу. Мне нужно поговорить с некоторыми важными личностями. Там будет много опасных людей. — Да, босс! — произнеся это, она убежала из его кабинета переодеваться. «— Люмин нравится нашему грозному боссу», «— Или подожди… Ты… Влюбился в неë?»— звучали в голове Скарамуччи голоса Дотторе и Кэйи, но он встряхнул головой, чтобы эти мысли вылетели из его мозга. «Если она считает нас просто коллегами, друзьями и не более и в упор не видит моих намëков, то пусть так оно и будет. С этого дня она тоже для меня просто помощница, просто глупая девчонка…» — зло думал Скарамучча. Босс мафии злился. Очень сильно злился. И сам не понимал, на что или кого он злится: на самого себя, что как глупец начал испытывать симпатию к этой малявке, или на Люмин, которая всячески отторгает его и строит из себя дуру. Ну он ей ещë покажет… — Я готова! — она снова появилась в его кабинете в маленьком чëрном платье с небольшой сумочкой в руках. Он уже знал, что внутри неë оружие. Какая же она забавная… — Тогда пошли, — он говорил кратко и чëтко, будто Люмин не имела для него никакого значения. Когда они приехали в клуб, Скарамучча уселся за барную стойку, а Люмин разместилась рядом. Это место было полно людей, смеющихся и разговаривающих. Мужчина осмотрел всех присутствующих, а затем заказал бутылку алкоголя. Это был ванильный ликëр, судя по этикетке, которую Люмин рассмотрела. И вдруг Скарамучча налил напиток в два стакана и один из них пододвинул к девушке. — Пей, — сказал он, держа бутылку ликера в одной руке и жестом приглашая девушку выпить другой рукой. Его предложение, однако, звучало как приказ. — Во-первых, напоминаю, что мне только недавно исполнилось семнадцать. Во-вторых, какой алкоголь, босс? Я на задании! — О? Я вижу, кое-кто осмеливается ослушаться моего приказа, — хоть его голос и был весëлым, в нëм чётко прослеживались нотки какой-то непонятной для блондинки злобы. — Твой приказ — сопроводить тебя на эту вечеринку, — отчеканила Люмин. — Теперь у тебя новое задание — выпить со мной, — нахмурившись, строго произнëс босс «Фатуи». — Хорошо, но только один стакан, — с тяжелым вздохом согласилась Люмин и, собравшись с мыслями, выпила ликëр из небольшой рюмки. Сначала вкус был сладким, словно какой-то молочный коктейль, однако через секунду всë это заменилось лëгкой горечью, и Люмин поморщилась. — Итак, может, ты мне расскажешь подробнее, в чем состоит наше задание? Ты так расплывчато мне всë объяснил, — кажется, Люмин была настроена серьëзно, чтобы всë выяснить. Он молчал несколько секунд, а затем издал короткий смешок веселья. В его глазах сейчас было столько силы, ненависти и насмешки, и Люмин не понимала, что она сделала снова не так. Скарамучча вëл себя так, будто девушка была для него незнакомкой, хотя несколько дней назад он искренне переживал за еë жизнь, он избил Итто за то, что тот посмел прикоснуться к ней. А теперь для него словно всë произошедшее не имело никакого значения. — Это не твоë дело, — холодно произнëс он, снова издав лëгкий смех, будто он смеялся над Люмин. Они молчали несколько минут, в течение которых Скарамучча уже успел допить бутылку ликëра и заказал ещë алкоголя, в этот раз виски. — Босс, я думаю, что тебе не следует так много пить, мы ведь на задании! — пыталась вразумить его Люмин, толкнув чуть в плечо, отчего Скарамучча чуть не грохнулся с высокого стула. — На задании? — весело переспросил он. — А что за задание? — Ты издеваешься?! Ты сказал, что тебе нужно поговорить с некоторыми важными людьми, что здесь также много опасных людей. Ты должен быть бдительным, а ты просто пьешь алкоголь! — возмутилась Люмин, начиная выходить из себя. Скарамучча ничего не ответил, лишь продолжил сверлить еë таким насмешливым взглядом, будто Люмин сделала что-то настолько глупое, что выставила себя дурой перед всем миром. До девушки медленно, но верно начало доходить осознание… — Босс, неужели ты меня обманул и, по сути, никакого задания нет, и тут нет никаких опасных людей? Ты просто хотел развлечься? — она говорила это так, будто всеми силами не хотела в это верить. — Неужели… Ты догадалась! — рассмеялся Скарамучча. — И тебе не нравится этот обман, верно? — Конечно, не нравится! Я как дура взяла с собой оружие, чтобы защищать тебя, а ты… — больше слов у девушки не было, она просто замолчала, всплеснув руками. — Значит, ты правда приготовилась защищать меня? Как смешно, — он презрительно ей улыбнулся, еле сдерживая смех. — Ты? Защитишь меня? Ты даже не можешь позаботиться о себе. Люмин хотела возмутиться и напомнить, благодаря кому он вообще два раза живым остался, но Скарамучча не дал ей и слова вставить и лишь продолжил: — Я не нуждаюсь в твоей защите! — презрение в его голосе было просто невыносимо. — Я не такой уж беспомощный! Мне не нужна недозащита какой-то мелочи. — Ну тогда и защищай себя сам! — выкрикнула Люмин, поудобнее перехватив сумочку. — Мне это надоело! Просто противно от всего, что ты делаешь! Я ухожу! — Как жаль… — притворно расстроенным голосом пробормотал он ей вслед. — Ну и ладно. «Просто противно от всего, что ты делаешь», — эта фраза, застрявшая в голове, становилась будто всë более размытой, заменяясь с голоса Люмин на более женственный и грубый и превращаясь в далëкое воспоминание. Мальчик лет десяти стоял около двери, слегка приоткрыв еë и глядя в щель. В комнате за дверью самые дорогие ему люди — мама и папа — в очередной разругались и, кажется, на этот раз окончательно. — Эмили, прошу, останься со мной, у нас же сын! — мужчина хватал жену за руку, пытаясь остановить. — Теперь это у тебя сын, а не у нас, Пьеро. Ты воспитываешь Скарамуччу не как нормального ребëнка, а как своего наследника на роль босса мафии! Ты убиваешь невинных людей каждый день и делаешь из нашего сына такого же будущего убийцу, как и ты сам! Мне противно от того, что ты делаешь! — Эмили! — Пьеро упал на колени, снова хватая женщину за руку. — Не уходи от меня, прошу. Я же люблю тебя! Ну как я могу не воспитывать в Скарамучче будущего мафиози? Если меня не станет и не будет того, кто займëт моë место, «Фатуи» просто развалится! — А тебе так важна эта мафия? Пьеро, как ты не поймëшь, когда я выходила за тебя замуж, я осознавала, что ты мафиози, но ты обещал мне, что твои мафиозные делишки не коснутся меня и наших детей! А что происходит в итоге?! Ты воспитываешь в Скарамучче будущего убийцу, а мы из-за нападений сменили место жительства уже четыре раза! Пьеро, я хочу нормальной жизни, обычной любви, а не сражения за свою жизнь с этими мафиози! Мне просто страшно находиться с тобой и Скарамуччей под одной крышей! Он же ещё ребëнок, у него неокрепший ум, а он уже думает, что убийство — это нормально, я просто боюсь, что однажды ночью он перережет мне горло! Я так не могу, Пьеро, я подаю на развод! — Эмили, я обещаю, что все наладится. Сейчас просто тяжëлые времена. А Скарамучча — умный мальчик, он понимает, что убивать нужно только плохих людей. Я люблю тебя! — А я тебя — нет! — выдала женщина, окончательно вырвав свою ладонь и направившись к выходу. Она даже не зашла в комнату, чтобы сказать сыну «пока», чтобы объясниться перед ним. Скарамучча вбежал в комнату к отцу, всë ещë стоящему на коленях и прикладывающему руки к лицу, казалось, вот-вот он заплачет. — Пап, а что, мама ушла и больше не вернëтся? — спросил мальчик грустным голосом, прижимая к груди игрушечный пистолет. Пьеро еще несколько минут стоял на коленях молча, медленно осознавая произошедшее, а затем поднялся. Однако в его глазах больше не было какой-то печали или любви к той женщине, что только что покинула его. — Скарамучча, никому не говори, что ты видел меня в таком виде. Это слабость. Любовь, сочувствие, сострадание, слëзы— все это слабости для мафиози. И запомни на будущее: даже если тебе больно, даже если ты к кому-то чувствуешь симпатию, скрывай это под невозмутимым и холодным лицом. Тебя должны бояться и уважать. Ты меня понял? — Прямо как ты сейчас? — уточнил мальчик, чётко проследивший, как лицо отца, исказившееся болью от потери любимой женщины, в одно мгновение стало холодным и строгим. — Верно. Ты быстро соображаешь, — похвалил Пьеро, однако в его лице не отразилось никакой искренней радости. — И ещë кое-что. Истина, которую я осознал только что. Женщины тоже делают нас слабее. Постарайся не влюбляться ни в кого, Скарамучча, иначе потеряешь лицо хладнокровного и беспощадного мафиози. Проявление любви и заботы — не для нас… — Прости, отец… — пробормотал Скарамучча, допивая остатки алкоголя из бутылки. — Я не оправдал твоих ожиданий. Я проявлял заботу, сочувствие и любовь. Я влюбился в девушку. И как бы я не старался отвергать это от себя, я не могу. Моя холодная маска, что ты учил меня «надевать», раскалывается в одно мгновение, стоит Люмин появиться рядом со мной… И если даже я пытаюсь огородиться и вести себя с ней холодно, я только причиняю ей боль, а от этого становится больно и самому… И отец, я знаю, что ты будешь недоволен моим поступком где-то там, на небесах, но я… Открою своë сердце для любви… С этими бормотаниями Скарамучча встал и направился к выходу из клуба для одной цели — извиниться перед Люмин и показать, что на самом деле она для него нечто большее, чем просто помощница…***
В большом зале для собраний снова сидели три мафиозных клана: клан «Бездна», клан «Аратаки» и клан «Камисато», а точнее один его член — Аято Камисато. Боссы трëх кланов стояли на сцене, чтобы обговорить свои дальнейшие действия. — Уважаемый Итэр, — начал Аято, скривив губы в ухмылке. — Прежде, чем вы начнëте говорить, убедитесь, что среди ваших слушателей нет предателей. — Что вы имеете в виду? — нахмурившись, уточнил Итэр. — Вы в курсе, что Итто Аратаки сговорился с «Фатуи» и теперь информирует их у нас за спиной. Уж мне-то точно знать, как боссу клана, что состоит в союзе с «Фатуи». — Я никого не информирую! — огрызнулся Итто, стараясь держать уверенный вид. — Вы уверены? — Аято шагнул по направлению к боссу «Аратаки». — Тогда почему Скарамучче теперь известно название нашего клана? Почему ему известно, кто босс? Но я должен вам быть благодарен — вы не выдали, что я, Аято Камисато, самым наглым образом предаю Скарамуччу, — мафиози рассмеялся, закинув голову назад. — Но кто знает, как дальше дела пойдут? Я не могу держать в живых такого опасного типа… Глаза Итто расширились от ужаса, и он засунул руку в карман, чтобы вытащить оружие, но прежде, чем он это сделал, послышался выстрел со стороны Итэра, и босс «Аратаки» упал замертво прямо на сцене. — «Бездна» никогда не помилует предателей, — безжалостно пояснил свои действия блондин. — Итэр, вы стреляете уже очень хорошо! Эх, помню, как я вас учил стрелять с нуля ещë совсем ребëнком… — зачем-то вспомнил Аято. — Господин Камисато, если вы не забыли, у нас тут собрание, а не чаепитие в дружеском кругу, — твëрдо произнëс Итэр. — Ой, простите, предался ностальгии… Начинайте, пожалуйста. — Итак, — прокашлявшись, начал босс «Бездны». — Недавно мы предприняли попытку убить Скарамуччу, но вместо него почему-то под пулю попала моя сестра. Сяо, встань и объяснись. Это было важное задание, которое ты провалил! — голос Итэра был холоден и жесток, казалось, он никого не готов жалеть. Темноволосый юноша поднялся с места, и все присутствующие устремили на него свои взгляды. — Я целился в босса «Фатуи», но девчонка слишком быстро среагировала и закрыла его своим телом. Поэтому пуля попала в неë, а не в цель, — отчитался Сяо. — Понятно… Значит, дело не в твоей некомпетентности. Хорошо, садись, — голос Итэра чуть смягчился. — Итэр, — вступил в обсуждение Аято. — Помните, когда ваши люди пытались убить Скарамуччу около аэропорта, и им пришлось устроить за ним погоню? — Прекрасно помню. Я отправил на задание столько людей, а они все сами подохли, хотя Скарамучча был почти беззащитен, с ним была лишь какая-то его помощница. — Да-да, — закивал головой Аято. — Но тогда я не знал… Но теперь могу сообщить: этой помощницей была Люмин. И тогда она спасла Скарамуччу. И в этот раз она его тоже спасла. Я, конечно, понимаю, что она ваша сестра, но она слишком нам мешается. Вы не думали… Избавиться от неë? — Хм… — Итэр на мгновение задумался. — Я думаю, ты прав. Пусть она и моя сестра, она на стороне нашего злейшего врага. Я хочу отомстить «Фатуи» за моих родителей! И даже Люмин не сможет меня остановить, хотя я до сих пор не понял, почему она заодно с ними, несмотря на то, что они сделали. Но как бы там не было… Аято, вы правы. Я даю разрешение на убийство Люмин.