Ha-ve

Ладно, помирились и хорошо, это главное. Чуя нерасторопно ковыляет к комнате. Когда он уходил, Дазай еще спал или делал вид, а сейчас оказывается, что Дазай уже успел умыться и сделать кофе, пока Накахара говорил с сестрой. Чуя вяло поднимает руку в жесте «доброе утро», а затем начинает прикидывать в голове план. Сейчас двенадцать часов, до дома идти минут сорок, ещё надо зайти в магазин, закинуть наушники на зарядку. В целом, можно начать потихоньку собираться. — Ты куда-то идешь, — утверждает Дазай, отпивая гадкий растворимый кофе. Чуя выплывает из потока своих упорядоченных мыслей и с непониманием глядит на соседа. — Чего? — Твоё лицо бывает таким сосредоточенным, когда ты что-то планируешь. О домашке в двенадцать утра ты вряд ли будешь задумываться, а вот о том, куда бы свалить, пожалуй. Накахара недолго переваривает в голове эту информацию, а потом цокает. — Хватит выёбываться. Если Чуя желает, чтобы Дазай перестал выёбываться, то надо сначала перестать проявлять интерес к его утверждениям. Просто ответил бы «да, собираюсь» и всё. Но Чуя ведь спрашивает, с чего Осаму это взял, а Дазай вот и поясняет. — Возьми меня с собой. Дазай уверен, что Чуя идёт не с Акутагавой, потому что тот раньше двух в выходные не встаёт, с Гин он особо не встречается, а с остальными знакомыми он видится редко, только когда ему скучно. Значит, ему надо куда-то пойти. Дазай делает грустное лицо и следит за Чуей, который замер с футболкой в руках. — О, нет, Дазай, — усмехается Чуя, — Тебе точно туда не надо идти. Дазай, словно пёс, перекатывается на постели и снова хлопает глазками. — Ну, пожалуйста. Я буду вести себя очень хорошо. — Как жаль, что я в это не верю, — качает головой Чуя, надевая футболку. Он надеется, что Дазай не будет так сильно напирать, потому что в таком случае у него получится уговорить. — Чуя, ну ты посмотри на меня. Я, как кошка, которую переехала машина. Мне вообще без разницы, куда ты идёшь, я правда буду просто тихонько вилять рядом. — Дазай! Сука, — прикрикивает Чуя, чтобы радикально отказать, а потом тут же меняет своё мнение. — Ладно, хорошо. Собирайся. Все в семье знают, кто такой Дазай. На это будет интересно посмотреть. Через пятнадцать минут они оказываются готовы и выходят из общежития. Чуя окидывает взглядом знакомые переулки, ресторанчики, вспоминает истории связанные с ними. К удивлению, мозг не забит всякой ерундой, парень думает о том, что происходит здесь и сейчас. А сейчас на улице очень красиво, недавно отцвела сакура, в парках до сих пор можно разглядеть затерявшиеся среди травы нежно-розовые лепестки. Хорошо. Мысли перетекают в другое направление. Хорошо он живёт. Учится в хорошем университете, не бедствует, семья помогает, друзья есть, а вещи вроде назойливого соседа, сессии и тяжелой учёбы действительно, как и сказала Коё, мелочи. — А там есть еда? — вырывает из размышлений знакомый голос. Чуя не сразу улавливает мысль, потому что уже и позабыл, что Дазай идёт вместе с ним. На удивление правда вёл себя тихо. Видимо, слишком тяжело ему сидеть в четырех стенах, так ещё и одному. — Есть, ещё в магазин зайдём, — успокаивает Чуя и закуривает. Дазай, Дазай, Дазай. Как же это всё чертовски странно. Буквально неделю назад, Чуя был готов его убить. А сейчас что? Идёт рядом с ним, гуляет, даже не раздражается, ощущает некое умиротворение. Интересно. Неужели завуалированные извинения Дазая и слова «я тоже не хочу ссориться» так повлияли на него? Да, определенно. Чуя отходчив и самую малость мягок, а ссоры с Дазаем правда заебали, почему уже и не дружить - или хотя бы не пытаться? По пути к магазину Чуя захватывает в знакомой лавке дораяки для мамы и йокан для бабушки. Пазл в голове Дазая начинает складываться - они идут в гости. В магазине парень берет моти с карамелью и кунжутом для Коё, а сам думает, что попробует у всех понемногу. Подходя к дому, Чуя останавливается на пороге и смотрит на Дазая, который увлечен разглядыванием места. Дом красивый, аккуратный, расположен в хорошем районе, на участке имеется много растительности, за которой ухаживают, и даже маленький прудик без рыбок. — Пришли, — оповещает Чуя, — Удиви меня. У тебя был час на анализирование. Накахара на самом деле не ждёт от Дазая поразительных умозаключений ему просто интересно послушать, что он скажет. Убедиться в том, что он действительно умеет выстраивать логические цепочки, а не выдавать «ну, тут по лицу всё ясно». Однако, Дазай не делится размышлениями вслух. Он ещё раз смотрит на дом. Слишком ухожен, чтобы в нём жил человек их возраста, значит, кто-то постарше. Какой-нибудь учитель, репетитор? Нет, это лишняя трата денег. Возможно, брат? У Чуи нет брата, но есть сестра. Сестра живёт не отдельно, а с… Значит это дом Чуи. Лицо Дазая меняется, он удивленно, почти растерянно смотрит на Чую. — Они знают, что я приду? Накахара едва сдерживает улыбку и звонит в звонок. — Нет, но я рассказывал им о тебе только самое хорошее. Дверь открывает улыбчивая Коё, которая успевает переговариваться с кем-то из дома. — Да, это он! Привет, Чу, — прикрикивает девушка, а затем целует брата в щёку. — А это что за прелестный молодой человек? Манера Коё речи увлекательна. Она выглядит очень молодо, ей едва ли можно дать двадцать пять лет, но общается девушка так, будто она чья-то мама — с тонкими снисходительными нотками и бесконечным умилением. Она красива. У неё хрупкое тело и высокий рост, придающий ей особой грации и важности. Яркие рыжие волосы чудно оттеняют оливковое платье с декольте, да и просто сама по себе выглядят прекрасно. — А это Дазай Осаму, — чересчур довольно представляет парня Накахара. Коё совсем немного меняется в лице. Чуя уверен, что глубоко в душе она в полнейшем ахуе, но сестра всегда отличалась умелым навыком скрытия эмоций. Девушка обводит Дазая взглядом с ног до головы и ему становится уже немного неуютно. А Коё не верит. Это правда он? Этот высокий божий одуванчик с невинно-хлопающими глазами и есть Дазай. Коё представляла его себе, как гигантского неприятного громилу, который не с кем не способен общаться. — Приятно познакомиться, — не теряется парень и легко кивает Коё. — Спокойно, Коё, мы теперь пытаемся дружить, — сразу предупреждает Чуя. А то знает, уведет его сейчас в соседнюю комнату и станет нравоучать и допытывать. — И у нас неплохо выходит, — добавляет Осаму. — Не преувеличивай. Дазай проходит вслед за Чуей по коридору и останавливается рядом на кухне. За столом сидят две женщины. Первая, по всей видимости мама Чуи, тоже выглядит довольно молодо. Она стройная, с добродушным лицом и рыжим каре. Вторая уже в довольно почтенном возрасте. На лице её залегли морщины, волосы заплетены в длинную, тускло-рыжую косу с заметной проседью, но, несмотря на возраст, она активно жестикулирует, и выглядит весьма бодро, рассказывая что-то дочери. Все рыжие! Что за удивительный генофонд?! — Мам, это Дазай, я тебе про него сто раз рассказывал, — с улыбкой быстро проговаривает Чуя, косясь на Осаму. Женщина, услышав имя, роняет из рук металлические палочки, и замедленно моргает, будто переосмысливает сказанное. — Мам, мам, не волнуйся. Дазай недавно сходил в храм, на него снизошло просветление. Сейчас он готовится к постригу. На следующей неделе у него сэссин. Чуя говорит это с совершенно невозмутимым лицом, а потом смотрит на нихера непонимающего Дазая с неподдельным сочувствием. Да он оказывается тоже актер, каких ещё поискать! — Дзэн? — взволнованно вздыхает мама, — Чуя, ты серьезно? Накахара цокает. — Мам, конечно нет! Ты посмотри на него, сразу же видно - мудак мудаком. Какой дзэн? — Чуя! — женщина с возмущением всплескивает руками, но не видно, что она была прям зла на парня за выражение. — Ладно-ладно, успокойся. Всё нормально, у нас просто с ним возникли некоторые недопонимания, теперь мы дружим. Дазай ловит взгляд Чуи, который будто намекает на что-то. Осаму приоткрывает рот, наконец догадываясь, чего от него хотят, и представляется: — Дазай Осаму. — Накахара Ханако, — отвечает женщина легкой улыбкой и кивком. — Ёсико, — впервые подаёт голос бабушка. Чуя чуть поторапливает всех, приговаривает «всё, всё познакомились уже», затем бегло целует в щеку маму и бабушку и усаживается на место. Чуя и Дазай сидят напротив Коё, в то время как мама напротив бабушки. Госпожа Накахара быстро рассказывает о еде на столе, указывает на запеченную курицу, рис, угря и велит не стесняться и есть. Дазай благоговейно вдыхает, когда видит настоящую, свежую домашнюю еду, а не покупной рамен, но стремится не налегать на всё сразу, чтобы не выглядеть голодным животным. Чуя что-то рассказывает семье об оценках, о преподавателях, жалуется на Куникиду, говорит, что уже умирает в ожидании каникул. И все облизывают его с ног до головы, жалея и лелея. И это мило. Потом Чуя затрагивает тему, что ему не с кем в го поиграть, да и времени нет, поэтому обещает бабушке приехать на следующих выходных для реванша. Стоп, что? Чуя играет в го? Дазай изумлён и теперь у него есть желание сыграть с ним. Правда сам Осаму играет очень неважно. — Дазай, а чем ты увлекаешься? — внезапно спрашивает госпожа Накахара. Чуя хмыкает про себя. Чтением всякой нудятины и игрой в шахматы. Дазай ненадолго задумывается над тем, как бы ответить, чтобы не пуститься в пустословие, а потом односложно отвечает: — Разным, — жмёт плечами он. Взгляд Ханако становится пытливым, по глазам видно, что она ждёт развития темы, и Дазай все же не смеет ей отказать. — Игрой в шахматы и литературой. — Правда? — вздыхает женщина. — Я тоже люблю почитать. Что ты предпочитаешь? А то мне даже не с кем поговорить. Мама читает только японское, Коё только английское, а Чуя вообще, — она махает рукой в сторону сына, намекая, что он вообще безнадежен. — В последнее время тоже увлекся американскими и русскими книгами. — Неожиданно, я тоже недавно зачиталась одной русской книгой. У моей подруги есть русский знакомый. Он вкратце описал атмосферу русских произведений, и я осталась заинтригована. В голове Дазая на секунду всплывает мысль о том, что, наверное, госпожа Накахара не разбирается в литературе, а просто поверхностно почитывает разные книжонки, но она тут же испаряется. Во-первых, каким бы козлом Осаму не был, уважению ко взрослым его успели научить, во-вторых, речь госпожи Накахары приятная и поставленная, без всяких паразитов и пауз. Значит, она не дилетантка. — Какой вы нашли атмосферу? — искренне интересуется парень. Женщина благосклонно кивает головой из стороны в сторону. — Не жизнеутверждающей. — Согласен, особенно это прослеживается в Достоевском. У меня, кстати, есть знакомый с такими же именем и фамилией. Ханако приоткрывает рот, чтобы произнести что-то, но тут же передумывает. Она точно хотела сказать «а не родственник ли?», но посчитала, что это невозможный абсурд, следовательно, и рассуждать об этом бессмысленно. Дазай поражается чуткости и мудрости госпожи Накахары. — Интересно, — мягко улыбается женщина, — Достоевский правда заставляет над многим задуматься. Но мне, наверное, больше по душе что-то чуть более легкое. — Например? — Гоголь. С мистицизмом, но с иронией. Дазай удивленно приподнял брови, сказал, что не слышал о таком, но обязательно исправит и познакомится с творчеством писателя. Госпожа Ханако очаровательна! Кажется, что в глазах женщины были похожие мысли насчет Дазая. Госпожа Ёсико, оказалась не такой разговорчивой. Дазаю показалось, что она больше предпочитала даже не слушать, а анализировать чужие слова и присматриваться к поведению. Коё лишь несколько раз вставляла реплики касающиеся обыденных вещей, а затем начала заниматься приготовлением чая. Чуя своим выбором сладкого угодил каждому, особенно бабуле. Уходя, Дазай заметил, что все три женщины остались положительно настроены к нему, но не поспешили этого высказывать. Присматриваются. Очарованы, но не настолько, чтобы быстро поменять своё мнение. Улыбаются, но с долей подозрения. Правильно. Время за легкими разговорами и обедом, который плавно перетянулся в ужин, пролетело незаметно. Вышли из дома, когда уже стемнело. Дазай тут же кинул на Чую загадочный взгляд. Ему стало интересно, о многом захотелось расспросить. Но для начала он решил порассуждать вслух: — Они все..удивительные, — парень не нашёл более подходящего описания для семьи Чуи. В голове вертелось множество разных мыслей насчёт этих дам, и Дазай постарался собрать их воедино: — Очень интересные и умные. Чуя едва заметно улыбнулся и покачал головой. — Ну насчёт Коё ты поторопился. — У неё ещё есть время, — верно подметил Осаму, — А твоя мама, она просто потрясающая. Не понимаю, в кого ты такой пошёл, если в семье все умные и уравновешенные. Чуя не отреагировал на подкол, хмыкнул, отводя взгляд. — В отца. В словах Чуи была доля правды. Отец был хоть и не глупым, но вспыльчивым мужчиной. Ругался преимущественно с сыном, женщин жалел, на них старался не срываться никогда. Ссоры Чуи, который в пятнадцать был куда более агрессивным, чем сейчас, и отца действительно могли закончиться дракой. Причем из-за мелочи. Чуя что-то не так сделал, мужчина указал на это, Чуя в силу возраста взбесился, стал перечить, отец снисхождения проявлять не стал, тоже повысил голос. И так слово за слово. Сейчас перепалки Чуи с папой были в семье скорее локальной шуткой, чем травмой, потому что они часто ругались из-за мелочей. Чуя изрядно мотал нервы. От нервов отец и скончался три года назад. Накахара стряхнул с плеч наваждение и поморщился. Дазай расспрашивать не стал, лишь тихо усмехнулся и стал безразлично-заинтересовано окидывать взглядом улицу. — Говори, — уверенно потребовал Чуя, глядя на Дазая с усмешкой, — Живём два года вместе, считаешь, не отличу, когда просто молчишь, а когда думаешь, что сказать? Осаму несколько раз похлопал глазами и поразился. Ему открываются всё новые и новые стороны Чуи. И ему это нравится. — Все у вас религиозные? — наконец спросил Дазай, косясь на спутника, — Я заметил амулеты и омамори. А ещё твоя мама удивилась, когда услышала про дзэн. Накахара прыснул, вспоминая вымышленный постриг Дазая, и ответил: — Это не религия, но.. — вдаваться в тонкости и объяснять что-то про образ жизни, суть, смысл Чуя не хотел, поэтому коротко и ясно сказал, — Да, в целом. — И ты тоже? — И я тоже. Осаму чуть не замер на месте от подобного заявления. Его поразило сразу две мысли: почему он никогда не обращал внимания на всякие религиозные побрякушки у Чуи на полке, и как расспросить парня о его убеждениях и вообще представлениях. Учитывая то, что Дазай практически ничего не знает об этом - поэтому и называет религией, позорясь - ему будет интересно послушать. Но вместо очередных расспросов парень лишь пошутил: — А я думаю, чего ты благовония постоянно жжешь, как помешанный! Чуя повёл плечом от таких стереотипов. — Я их жгу, потому что они вкусно пахнут. И за одно очищаю нашу комнату от негативной энергии. Хотя бы свою половину, — тонко намекнул он. — Откуда там негативная энергия? — не сразу догнал Дазай. — Догадайся, блять. Чуя резко свернул за угол, чтобы сократить расстояние до общежития, и Дазай едва поспел за ним. В темноте переулка ему удалось разглядеть парня, только благодаря тусклым фонарикам и рыжему низкому хвосту. Осаму поравнялся с Накахарой и снова накинулся: — Играешь в го? Чуя закатил глаза и посмотрел на соседа с долей осуждения. Чтобы вопросов глупых не задавал. — Играю, — всё же ответил он, — Ты, как я понял по твоему воодушевленному взгляду, тоже. Дазай цокнул, но отрицать не стал и расплывчато предложил партию: — Надо сыграть как-нибудь. — Бабушка меня уже забронировала на следующее воскресенье. — Мне показалось, что это ты забронировал бабушку. Накахара бесшумно хихикнул и взбежал по ступеням. Вот и дошли домой.