Сумма двух неизвестных равна...

Победа не бывает капитальной и абсолютной. Никогда. Нигде, особенно на территории, которую занимала Республика. И Палпатин это знал как никто. Да, сепаратисты лишились своей своеобразной головы, да, конечно он прекратит финансирование порывов этой многообразной и ненасытной кодлы, но… Процесс-то начат давно! И остановить эти колёсики и винтики не так и просто! Вот это упущение в плане Дамаска его ученик вовремя и не приметил, а зря-зря… Надо дипломатов гнать на периферию. А каких, если в планах стоит уничтожить… Стоп, сперва спровоцировать, а после уничтожить Орден. Палпатин запустил пальцы в растрёпанные волосы, благо, что кроме него в кабинете никого не присутствовало, и тихо-тихо выдохнул, собираясь с мыслями. Идейные чистоплюи рядом ему ну вообще не нужны! Вон, под боком пригрелись змеюки, которых тоже куда-нибудь сплавить. Куда-аа? Отправить сенаторов разгребать то, что они засрали за более чем длительное время, оставляя на откуп джедаям? Хм. А это идея и не плохая… Заодно и просеять всю шушеру на предмет знания дипломатии в действии. А джедаев? Отправлять с сенаторской швалью или сперва посмотреть, что сумеют сотворить в сепаратистских регионах господа толстые задницы — сенаторы? Ведь хорошо разглагольствовать о том и сём, попивая каф в привилегированном ресторане экстра-класса. А поработать в поле — на благо вот того же самого народа? Ради демократии? Ручки замарать и ножки помять? Палпатин предвкушающе потёр руки, приступая к наработке этого плана. В мечтах-то это раз-два и готово, а попробуй раскачать сей государственный аппарат на действие. У-уу, задачка не из последних! Но впрочем, Шив знает, кого стоит направить к джедаям, чтобы те вступили на свою стезю — мирные переговоры. Хватит войны, она денег жрёт до слёз много, у Сидиуса тоже мошна не бездонная! Совесть знать надо! В лицо. Свою совесть Палпатин знал: каждое утро в зеркало видел — и ничуть не стыдится. Хороший политик дорогу на будущее застилает загодя, хотя бы в планах. А иначе плохо кончить может, если станет полагаться только на советников: растащат всё и даже пальцем тыкать не надо будет. Уроки от Плэгаса Мудрого запомнились на долгую память — рубцы до сих пор некоторые жгутся фантомной болью. Оби-Ван и Энакин незамысловато переглянулись, когда, приглашённые на ужин к Канцлеру, они были поставлены перед нижайшей просьбой. Суть сводилась к тому, чтобы великий переговорщик, мастер Оби-Ван Кеноби, вложил мысль в головы Совета о миссии по переговорному процессу в бурлящих водах сепаратиских регионов и иже с ними, склоняющихся к мирной жизни звёздных систем. Свою лепту Канцлер тоже внесёт непременно, усилив корпус миротворцев из джедаев сенаторами. — Сэр, не в обиду будет сказано, но в горячих точках работать господа сенаторы, увы, не станут. — А это, мастер, я возьму на себя, — ласково улыбнулся Канцлер, пододвинув к задумавшемуся Оби-Вану блюдо с монкаламарскими креветками. Энакин постарался сдержать рвотный позыв, глядя на скрюченные тельца ракообразных, вежливо отказавшись. Оби-Ван же начал демонстрацию изысканных манер, ловко пользуясь крючочками и вилочкой. — Так вы всё же намерены сложить свои полномочия, когда конфликт будет полностью подавлен? — бросил на пробу камешек Оби-Ван. Снисходительная улыбка вновь заиграла в светлых глазах политика. — Сложу. Почему не сложить? Но, мастер-джедай, вы правильно расставили акценты: «когда» и «полностью». Нет, я вовсе не желаю узурпировать власть, хотя могло со стороны так и показаться. Но поймите меня правильно: что стало бы с Республикой, будь я по характеру таким же, как тот же Финис Валорум? Я принял бразды правления, когда Республика уже практически была на коленях, когда ею управляли синдикаты и конгломераты через своих сторонников и прикормленных сенаторов. Эта практика до сих пор присутствует. И если сейчас я покину пост Канцлера… Скажите, что произойдёт? Серо-голубые глаза внезапно остро глянули на помрачневшего Оби-Вана. И то, как передёрнул плечами его бывший мастер, Энакин понял, какой ответ сейчас услышит. — Начнётся передел сфер влияния и возобновятся местечковые войны. Совет на это неоднократно намекал. — Видите? Мы почти на одной волне мыслим. Значит, если они согласятся, то дело останется за малым: повлиять на Сенат в целом. И я это совершить могу. Как думаете? Оби-Ван никак не думал. Его думы в расчёт взяты не были. Но если честно, то если (предполагаем!) в союзниках у Палпатина где-то и как-то имеется ручной ситх (зверь новый и неизведанный), то работал он на совесть — в пору было идти и кланяться. Да, порой от решений Палпатина даже близко не пахло демократией, которую так яро впихивали с трибун господа-сенаторы. Но Канцлер и в самом деле впахивал как раб, заставлял работать Сенат, а не дурака валять, какие-то комиссии создавать по пятому разу на одну-то проблему! Он не пререкался в Сенате, когда выносили предложения эти же сенаторы, Канцлер их просто со своим аппаратом перерабатывал в вполне рабочий вариант. Ну так реально же — рабочий! Винду уже нехорошо так поглядывал в сторону что самого Кеноби, что его приятеля Скайуокера, которые всё чаще заглядывали на огонёк к Канцлеру. Спорить на разные темы с этим незаурядным, что есть, то есть, человеком было весьма интересно. Энакин иногда лишь вымученно прятался за ладонью, ни бельмеса не понимая в перепалке, которые разгорались между двумя мужчинами. После, скидывая накопленные за день впечатления, лишь почти падая в сон, Оби-Ван подозревать начинал, что его приручают как редкую зверушку. Отстаивать свою точку зрения Бен умел и любил, но Палпатин заставлял посмотреть на проблемы под разными, иногда несуразными углами. В итоге Бен всё чаще склонялся к мнению, что его мировоззрение исподволь начинают менять. И подобное заставляло его сторожиться ещё больше. Но напрасно. Время проходило, а Канцлер — человек занятый, настороженность сглаживалась — и вновь приглашение, которое вроде и не сулит ничего, кроме приятного вечера за неспешной беседой. Время для пробуждения наступило отнюдь не по воле Оби-Вана. Этим занялся Энакин. Татуинец смущался приглашений от Канцлера, хотя было всё чинно и гладко. Вот не эта ли гладкость и заставила Энакина приглядеться внимательнее к происходящему? Его мысли всё чаще занимал вопрос, который возник ещё на том крейсере, где пал Дуку. Последуй его совету, — ехидно улыбается поверженный граф, — и не узнаешь о планах Дарта Сидиуса. … — Ты в его планах занимаешь не последнюю роль. Я расскажу… Дай мне шанс. Увы, но шансом графа не обеспечили. И история, зачем он, один из многих джедаев, столь внезапно понадобился ситхскому лорду, осталась не рассказанной. Энакин не рассказал про этот эпизод в докладе Совету, Оби-Вану тоже ничего не поведал — были здравые опасения на этот счёт, хотя доверил бы свою жизнь и свою свободу Кеноби. Но пересилить опаску так и не сумел. Может зря? В тот вечер приглашение, пришедшее на комлинк, Скайуокер едва не пропустил, спохватился чуть не в последний момент, лишь переодеться и успел. И каково же было изумление, когда в покоях канцлера не обнаружилось знакомого силуэта. — Вижу, ты не в курсе, что у твоего друга планы внезапно поменялись, — появился на пороге сам владелец этих апартаментов. — Оби-Ван меня вообще-то всегда ставит в известность. Многозначительное «кхм» от Палпатина, медленно подошедшего к панорамному окну, заставило Скайуокера затаить дыхание: Сила ли или что-то более глубинное, чем даже и Сила, прошелестело лёгким флёром предупреждения, что вот сейчас что-то… Что-то. — Началось, — донёсся до слуха Энакина тихий шепот политика. Набуанец невесело усмехнулся, обернувшись к подозревающему невесть что молодому джедаю: — Прикидываешь, о чём именно я хочу тебе сказать? — Хотелось бы узнать. Ваши намёки для меня дремучая тайна, я — не Оби-Ван, этих расшаркиваний не понимаю от слова вообще. — Какой умник тебя отдал Консулу? Ты — воин, Энакин, твоя стезя — война, армия, наконец. Конфликты гасить на крайний случай, но не тонкая наука политики. — Ну хоть один наконец признал то, что на виду лежит! Жаль, что Совет фактов не желает знать. — Или знает, но только специально тебе позволяет продолжать знакомство со мной? Обычно Совет ваш ведёт совершенно другую политику. — Мы были знакомы с моего сопливого детства, Канцлер Палпатин. С чего бы им внезапно подозрительностью страдать приспичило? Набунец словно разом постарел на пару лет, скинув свой обычный вид с лёгкой насмешкой во взоре и отеческой лаской, глянул прямо, твёрдо. — Ты помнишь, что тебе сказал граф перед своей гибелью? Энакин непроизвольно напрягся, правда постарался ничем своей настороженности не выдать. — Вы про ситха? Как там его… Дарт… — Не притворяйся при мне, что у тебя память дырявая стала, Энакин! — в короткий момент в Палпатине прорезалась какая-то неистовость, крайнее нетерпение. Словно на краткий миг сдвинулась с лица маска — и вновь вернулась на место. Скайуокер сглотнул ком в пересохшем горле: под взглядом требовательных серо-голубых глаз так и хотелось вжаться в спинку кресла. Незадолго до этого времени к Оби-Вану подошёл один из юношей-падаванов, вежливо передав просьбу Совета джедаев. Несколько удивлённый подобным волеизъявлением, Оби-Ван поспешил в зал Совета и, перешагнув порог, удивился. И достаточно неприятно. Во-первых, несмотря на всю напряжённость на военном поприще, где всё равно продолжались все те же конфликтные ситуации — отправленные на периферию миротворческие миссии лишь частью справлялись с требуемым объёмом, сегодня Совет был почти в полном составе. Небывалое действие для военного времени! — Магистры, — Кеноби принял свой самый невозмутимый вид. — Мастер Кеноби. Мы пригласили вас, чтобы вы прояснили ситуацию, которая нас несколько огорчает, — мягко начал наутоланин Кит Фисто, мигнув мигательной перепонкой. — Я весь внимание, магистры. Чем могу помочь Совету? — Расскажите нам, чем таким увлёк вас Канцлер Палпатин, что вы стали вхожи в круг его друзей, мастер Кеноби? — Друзей? — Бен если сказать честно, даже опешил от подобной трактовки знакомства с Канцлером. После гибели своей пассии, Падме Амидалы, Энакин стал более открыт для общения и это, как ни странно, сгладить успело настороженное отношение Оби-Вана к приятельским отношениям между Скайуокером и Палпатином. Кеноби предполагал, что Скайуокер был более молчалив в то время ещё и скрывая, что имеет связь с аристократкой с Набу — подобное не приветствовалось Орденом и порицалось. Но ханжой Оби-Ван в этом плане никогда, простите не был, Энакину нужно было просто рассказать — но не решился. История закончилась, конечно, трагично, но оборвала связь, как под пьяную лавочку рассказал Скайуокер, Падме сама — честь ей и хвала, что парню перестала голову дурить. — Мне кажется, магистры, вас ввели в заблуждение, — самим тоном дать понять, насколько неприятен ему этот разговор. — Канцлер всего пару-тройку раз пригласил меня и Энакина Скайуокера в гости. А чем занять гостей, как не приятной беседой? Скорее всего — это дань тому, что мы прибыли на вызов Совета и Генштаба для вызволения из плена столь высокой особы. И преуспели в вызволении. — По поводу этого самого плена у нас тоже возникли вопросы, — Винду как всегда был мрачен и подозрителен. Нет, ну ему в самом деле не надоело всех и каждого подозревать не весть в чём??? Вспомним появление здесь мальчишки-татуинца много лет назад… и постараемся тут же забыть. — Не поздно ли? — Информация никогда запоздалой не бывает, — буркнул Мейс, едва приметно скривясь от приторно вежливого вопроса. Бен ничего не стал противоречить, он просто чуть улыбнулся, опустив глаза на носки своих сапог. — Если это всё… — Выслушать должен ты нас, Оби-Ван. Война подходит к окончанию своему. Не сегодня, так завтра встанет вопрос обязательно: кто возглавит Республику мирную? — ушки-локаторы повернулись к Кеноби, в упор глянули глаза-плошки. — Этот вопрос уже неоднократно обсуждался в Сенате, магистр Йода. Должность эта — выборная, выборы проводят в Сенате. — И о планах своих Канцлер не говорил с тобою? — в жёлто-зелёных глазах гранд-мастера был укор. Кеноби тяжело вздохнул: ну и стоило ходить кругом и около? Почему бы прямо не сказать: что знаешь о планах Палпатина? О чём говорили? Что планировал сей политик? Так нет, надо кругом и около ползать, нервы портить! — Да, он поднимал этот вопрос в одном из разговоров. — И отреагировал как на это Энакин Скайуокер? — Магистры, Энакин весьма далёк от политики и, если честно сказать, её недолюбливает. Он её вовсе не понимает, так что в процессе обсуждения и разговора он был слушателем. Предваряя расспросы, хочу добавить, что канцлер готов сложить полномочия, но намерен передать Республику и бразды правления, когда будет подписан капитальный мирный договор с остатками сепаратистов. И если честно, то я его намерение понимаю: тот раздрай, что достался Палпатину после Валорума, мало кто сможет заставить работать. У вас ещё есть вопросы на эту тему? — Гневаешься ты! — ткнул ногтем в сторону Оби-Вана Йода. — Чувствуешь подвох ты… Но не видишь суть! — Так проясните мне её. Оби-Ван умел на своём настоять. Он готов отстаивать свою правоту, но не готов играть с закрытыми глазами. Магистры переглянулись и право разговора плавно перешло к Винду, устроившего локти на подлокотниках и сложившего пальцы домиком. Оби-Ван непроизвольно напрягся, отметив эту позу. Сейчас ему на голову свалится кое-что неприятное. Обязательно. — У нас есть сведения, что Палпатин так просто не покинет свой пост. Пауза. Оби-Ван остался молчалив и собран: а то он сам этого не знает! Политика такого ранга просто со сцены не попросишь, а канцлер заручился поддержкой ещё и в самом народе. Тяжёлые предстоят выборы нового главы. — Если ты вспомнишь своё пленение на Утапау и разговор с графом Дуку… Оби-Ван не спускал внимательного и изучающего взгляда с Мейса Винду. Вывести из равновесия тому его не удастся. — Я помню. Граф сказал, что Сенатом управляет ситх. Но это весьма расплывчатое сообщение, которое может привести к распаду строя и смены настроений на упаднические, магистр. — Вижу, на эту тему вы тоже размышляли, мастер, — чуть наметил улыбку одобрения Винду, — Да, мы долгое время наблюдали за окружением Канцлера и за Сенатом в частности. И пришли к выводу, что тогда, много лет назад, на Набу, был ликвидирован всё же ученик, учитель же остался цел. Бен сумрачно кивнул: его выводы в тот день никто в расчёт так и не взял, а ведь он говорил, что забрак был лишь учеником! Думали они… — Вам нечего сказать нам? Погрузившийся в мгновение раздумья Оби-Ван вскинул голову и обвёл Совет магистров недоумевающим взором. Нет, а они чего от него-то ожидают? Ладно, будем играть в политику и здесь. — Тогда, боюсь, у нас очень большие проблемы, магистры. Если за столь длительное время этот мастер так и не проявил себя настолько, что даже наша разведка руки разводит, то это означает для меня лишь одно. Драматическая пауза и выдержать тяжёлый взгляд глаз магистра Винду. — Досказывайте свою проникновенную речь, мастер Кеноби, — Мейс откинулся на спинку своего кресла. — Как прикажете. Нам противостоит Мастер, причём я говорю это слово с большой буквы, тот, у кого самообладание и выдержка возведена в абсолют. Иначе бы он допустил ошибку ещё раньше, хоть в чём-то. — Восхищаешься им ты? — досадливо проскрипел Йода, пристукнув посохом. — Отнюдь. Я сделал этот вывод только со слов магистра Винду, — короткий поклон в сторону виновника. — Тот, кто сумел настолько слиться с этим разномастным обществом, каким выступает Сенат, явно знает, что его будут искать. Дуку и Гривус мертвы и, даже если они были его руками, то теперь ход за ним. Дуку даже не скрывал, что он является учеником этого самого Дарта Сидиуса, он был горд работать на это существо. А это о многом обязано нам рассказать. — Искать он будет того, кто заменит Дуку теперь, — дополнил Винду реплику Оби-Вана. — Именно так. Вот только кто нам сказал, что запасного варианта у этого ситха уже не было припасено? По мне так слишком уж легко и спокойно прошло это похищение. Да, гвардейцы охраны канцлера погибли — нападение было внезапным для них. Но одно то, что Дуку даже про потайные ходы откуда-то вызнал — уже путь к отправке мыслей о том, что система безопасности не столь безопасна. — Вот поэтому мы и отозвали Энакина Скайуокера с боевых действий. — Что?! — Оби-Ван сразу потерял своё спокойствие и уставился на Совет беспокойно. — ВЫ решили… — Нет! — вскинул руку Сеси Тийн. — Оставь неозвученное не озвученным, мастер Кеноби. Решили мы так, чтобы обеспечить Канцлера приглядом и охраной. Вы правы — ваш бывший ученик не обладает вашими умениями в политических баталиях, но вот его способности телохранителя, проявленные им при охране сенатора Амидалы, его быстрая реакция к смене обстановки в критические моменты могут нам помочь. Скайуокер достаточно молод, политиков он пусть и не презирает, но с трудом терпит, значит, отвлекаться на мелочные амбиции сенаторов он не станет и сосредоточится лишь на деле. Дышать стало чуточки легче, но скреблось что-то на подкорке, скреблось и царапалось. И для пробы… — Энакин ещё не достаточно владеет самодисциплиной, но уже много лучше, чем до Войны. Быть может я… — Вы нужны нам будете в Храме, Оби-Ван. Это не обсуждается, — сказал, как отрезал Винду. Оби-Ван не позволил себе ни секунды сомнения, коротко поклонился, принимая приказ. — Позвольте покинуть вас? — Всего хорошего, мастер Кеноби, дальнейшие указания будут высланы на ваш комлинк. Ещё пару минут в зале висела тишина. Никто не захотел брать на себя смелость оспорить решение, которое осталось неозвученным. Наконец не выдержал Кит Фисто. — Вы не сказали ему сути нашего плана! Вы подозреваете Оби-Вана в сговоре с врагом? — Прошу вас умерить тон, магистр! Сделал я подобное лишь из убеждения, что неведение для мастера Кеноби будет лишь лучше. За всё время этой войны Скайуокер и Кеноби не раз прикрывали друг другу спины и лучше будет мастеру не знать, что его прежний падаван выступает приманкой для лорда! Мы обязаны спровоцировать этого неуловимого Сидиуса или он так и продолжит творить свои тёмные дела за спиной у других прячась! Во имя справедливости и ради спокойствия Республики. — Да будет так! — кривя губы, закончил Фисто, очень недовольный этими интригами. А тем временем, не зная, какие тучи сгустились уже над его головой, Энакин приготовился выслушать, что же такого мог про Дуку рассказать Канцлер. Оби-Ван не раз упоминал, что в бытность свою падаваном у Квай-Гона сам лично видел несколько раз, что Палпатин и граф, тогда ещё магистр Дуку, нередко встречались и вели беседы. — Когда граф тебе сказал про Дарта Сидиуса… Да не смотри на меня так, я в курсе, как зовут того, кого столь долго ищут джедаи. Граф не солгал ни в едином слове. — Там не одно слово и было, — внёс свои пять копеек Скайуокер, не спуская глаз с собеседника. — Да сколько бы ни было. Знаешь, у меня предчувствие, что ждать, когда война закончится и я смогу навести порядок после неё, ваш Орден не станет. К этому слишком много предпосылок. Энакин и хотел бы запротестовать, но даже Оби-Ван затронул эту тему, сказав, что у Палпатина как сторонников много, так и противников, которые метят на вакантное место главы Республики. Уж многим он мозоль любимую оттоптал, чтобы удержаться в окончании изнурительной войны в привычном статусе. — Увы, я в Совет по годам и опыту не прохожу, чтобы дать вам хоть какой-то ответ на эту тему, сэр. — Я и не предлагал тебе этого, не так ли? Но если ты хочешь, то я могу тебе помочь приобрести вес в Ордене. Но это если ты хочешь, Энакин, — голубые глаза пытливо смотрят в синие. Вот это Скайуокер понимает и подаётся всем телом в сторону политика. Смотрит уже более жёстко и требовательно. — И что вы мне можете предложить? Палпатин вновь повернулся к панорамному окну в своих покоев, позволив многозначительной усмешке коснуться своих губ, так, чтобы его собеседник её не увидел. — Я могу тебе помочь обличить Дарта Сидиуса и тем самым ты снискаешь свою признательность. Тишина в пару ударов сердца. — Вы в самом деле можете это сделать? Шив удерживается от ликующего смеха, пробарабанил кончиками пальцев по бронированному стеклу, тихо произнеся: — Не стоит во мне сомневаться, мой друг, не стоит. Я открою вам, кто скрывается среди нас под таинственным именем Дарта Сидиуса. Но! — политик живо повернулся к своему молодому гостю и поднял в предупреждении палец: — Но всему своё время, Энакин, и пока оно не пришло. — Это опасная ситуация, Канцлер. Совет джедаев давно ищет этого ситха. Вас могут обвинить в пособничестве! Если вы знаете, кто это… — Я очень сомневаюсь, что ваш Совет будет устраивать справедливый суд над этим бедолагой, сперва я обязан убедится, что меня обеспечат поддержкой. Если верить рассказам и легендам ситхи — коварны и непредсказуемы, а ещё не прощают обид и предательства. — Это преувеличение, они не всемогущи. «Посмотришь на Орден и ваши потуги найти Сидиуса и начинаешь понимать, что деградация одарённых — это приговор Силе!» — так и подмывало высказаться Палпатину. — Ты волен сейчас же понестись в Храм и передать, что я тебе сказал. Задержать тебя я права не имею. И всё же… Всё же, если я всё ещё являюсь твоим другом, не торопись с передачей этих данных. — Я подожду, — тихо ответил Скайуокер, награждая набуанца пристальным и каким-то новым взглядом. — Правильное решение, — похвалил мужчина. Когда же данный момент наступил и Палпатин открыто оповестил Энакина, что именно он и является тем самым неуловимым ситхом Дартом Сидиусом, фишки легли самым наилучшим образом для политика. Рейтинг Канцлера после гнусного похищения взлетел до небес, жители Корусанта и Республики живо осуждали и некомпетентность Ордена (двойная охрана от Ордена умудрилась профукать графа даже в Сенате, а известно данное обстоятельство стало даже несмотря на запрет на обнародование), и вероломность сепаратистов. Им мир предлагали, а они вон что удумали. Поддержка сенаторов тоже склонилась на сторону Канцлера. Особенно после того, как они потрудились на периферии, поняв тонкий намёк после некоторых упрямцев, которые запротестовали, что работать там, куда отправляет их Палпатин, неприемлемо для высокопоставленных особ. Вылетели данные особи из своих кресел быстро с приговором: благо Республики для этих существ — пустой звук, а потому к занимаемой должности предрасположенности не имеют. Как-то быстро прояснилось и то, кто же именно заручился не демонстрируемой поддержкой Ордена, претендуя на столь желаемую должность. Очевидно же было. Бейл Престор Органа, кто ж ещё! Винду появился на пороге офиса Палпатина весь в блеске и при параде, с тройкой поддержки за плечами. Канцлер ждал этого прихода со всеми распростёртыми объятьями. И ждал обвинений, котрые не заставили себя ждать. Винду был короток и чётко поставил обвинения: ваш срок на данном месте в качестве канцлера уже давно истёк и превышены все временные рамки, так что. И вообще, Канцлер, вы арестованы и обвиняетесь в пособничестве… Нет, это надо было придумать ненарочно! Сепаратистам! Палпатин не протестовал, нет! Он даже дал себя вывести из здания Сената, да, в сопровождении Винду, который шёл рядом с сейбером и тем паче — активированным. Но… Вот облом, да? площадь перед Сенатом оказалась блокирована не только жителями столицы, но и войсками. Джедаи оказались в меньшинстве, о чём достаточно быстро сообразили. И кто там крикнул клич, что их великого (именно так!) канцлера подлые джедаи собираются убить? Нелюбовь к странным отшельникам давно и тщательно лелеялась в Республике стараниями что Плэгаса, что самого Палпатина. И кто виноват, что Орден вяло реагировал на обстановку в целом и такие вот шепотки в частности? Так работать надо на опережение, господа, а медитацией такие клинические показатели не лечатся! В результате: Палпатин отделался лишь помятым нарядом и сорванным рабочим днём, Винду пришлось ретироваться в Храм — там едва не началась массовая резня: народ требовал объяснений, так что заперлись джедаи в Храме и носа не казали на улицы — растерзали бы сразу, агрессия до сих пор витала в воздухе. Энакин, пусть и передал известие, кто именно является ситхом, сам оказался под раздачей — не просто под домашним арестом, а реальным — в подземелья Храма отправлен, да ещё и с подавлением Силы! Вызванный срочно с переговоров именем Палпатина, Кеноби ошалевал от скоропалительных и опрометчивых решений товарищей. Храм был в осадном положении, а как иначе назвать то, что ни вылет, ни посадка туда были не разрешены, воздушное пространство над Храмом контролировалось из космоса, связь подавлялась напрочь, а вокруг зиккурата Храма стояли батальоны клонов? «Властью, данной мне…» — вот тебе бабушка и калач. Палпатин отбирал у Ордена власть мягко, мелкими частичками, а они мирились и уступали. Отступили? Утирайтесь. — Что вы хотите от меня, канцлер? — Кеноби сидел напротив Палпатина в его рабочем кабинете в Сенате, одетый в гражданское платье, закинув ногу на ногу. Собранный и понимающий — компромисс будет даден лишь один, уступок сделано не будет. — Моё условие будет таким, при котором в выгоде останутся все: и Орден, и Республика, и я, — сегодня Палпатин не стал притворяться улыбчивым и безвредным старичком. Напротив Оби-Вана сидел полный сил и уверенности в них хищник. В Палпатине не было самоуверенности, не было презрения в выигрышной комбинации, даже высокомерия не было — зачем они? Им ещё работать придётся в будущем. — И что же может предложить Дарт Сидиус мне, как джедаю? — выдавил Оби-Ван. — Вы возглавите Орден, Йода… Он хочет, чтобы Свет победил Тьму? Я ему дам возможность либо самому, либо тому, кто захочет занять его место, по старой традиции попытаться сокрушить меня. Думаю, это наши разборки, одарённых, другим говорить про них не станем. — Вы столь уверены в своих силах? — даже сквозь маску было видно, что Кеноби впечатлён. — Только этим и жив пока, что уверен, а не самоуверен, магистр. Вернёмся к обсуждению. Мне нужен лояльный Орден, мне не как ситху, а как главе государства. Я введу в Совет Империи… — Минутку! Когда Республика вдруг в Империю превратилась? Серые глаза Палпатина остро блеснули: — Только что. Раз вы пошли на диалог, то лёд стронулся с места. Итак, прошу не перебивать: я введу в мой Совет советников от джедаев, двух будет достаточно, я позволю вам и дальше пропагандировать свои воззвания и концепции, границы будем урегулировать в этих вопросах в дальнейшем, сейчас лишь суть. Если в Империи произойдёт что-то вроде такой же войны, которая произошла с сепаратистами, джедаи выступят незамедлительно, предоставив все имеющиеся силы. Задел на будущее. — А оно у нас будет? — заломил бровь Кеноби, зло кривя губы. Он уже видел, что предложения обоснованы и даже демократичнее того, что в противоположном варианте ждало бы самого Сидиуса. — Вы хотите, чтобы цивилизация знала джедаев или нет, Оби-Ван? Я начинаю сомневаться в своём начинании и мягкосердечности. Может поступить, как в старые добрые времена и уничтожить сам Храм? И поверьте, мне и оправданий искать не придётся. Никакого геноцида, что вы! Сплошная необходимость. Палпатин некоторое время сидел и в молчании наблюдал за своим оппонентом, после кивнул, когда Оби-Ван и слова не проронил в ответ, и, как ни в чём не бывало, двинул свод решений дальше. Там, под непроницаемой маской, надетой на лицо, под внешним безразличием, в Оби-Ване всё кипело. Да, Палпатин совершенно не глупец, понимает, что свято место пусто не бывает, а противника идейного стоит пригнуть как следует и держать перед глазами, а то как те же ситхи — заныкаются в щёлки и из-под полы начнут свои планы претворять. Уж лучше так, рядышком, с хваткой на нежном горле. — Я понял вас, император, — сдерживая порыв прорычать этот титул, Бен был предельно сдержан и язвителен. — Но это лишь предложения к Ордену. Я слышу одно «но» в ваших словах. — Вы отдаёте мне Энакина Скайуокера. Полностью отпускаете его из Ордена и забываете, что он когда-то был принят в него. Ни гонений, ни попыток покушения — ничего быть из этого не должно. — Только это? — осторожно поинтересовался изумлённый джедай. — Поверьте, магистр Кеноби, это мальчишка для меня не просто потенциал Силы, он в самом деле дорог мне. Я ему отца, скажем так, заменил. Знаю, звучит глупо, но я после объясню вам, что значит эта просьба. Выводы вы и сами сделать сможете. Кеноби выполнил и это условие и сумел переломить хребет упрямству товарищей. Как? Это отдельный вопрос, Палпатина он не интересовал. А для Кеноби это была проверка на прочность и изворотливость. Сумел? Ну молодца же! На Энакина у Палпатина были свои планы. А есть планы — значит, живём!