#ЛюбовьНенависть

      Слова сестры врезались Сону в душу. И он даже спать не мог спокойно.       Он мне нравится.       И я… Я тоже, кажется, ему нравлюсь.       Сону попробовал представить их вместе. Держащихся за ручку, обнимающихся, целующихся. И ему стало так неловко, что Ким начал нервно смеяться.       Сону точно решил, что на следующий день в школе подойдет к Рики и… И позовёт куда-нибудь. Ким настраивался почти всю ночь и целое утро, однако в школе у него так ничего и не получилось. Рядом с Клоуном постоянно ошивались друзья. Подходить к нему при них тот не хотел. И лишь постоянно украдкой оглядывался на Нишимуру. Рики был спокоен, но неразговорчив, больше слушал, чем говорил, и переписывался с кем-то по телефону. Правда, в какой-то момент его явно выбесил сидящий рядом Бомгю, потому что Рики на перемене вдруг резко занес сжатый кулак, будто хотел ударить друга, но вовремя остановился. Чхве даже ржать перестал – до следующей перемены.       Хочешь погулять?       Давай сходим куда-нибудь?       Может, посидим вместе в кафе?       Вот что крутилось у Сону в мыслях и вертелось на языке. И страшно отчего-то было так, словно от согласия Рики зависела его жизнь. Не могла же Сухи ошибиться?       Ким хотел подловить Клоуна после школы, чтобы вместе с ним выйти и суметь поговорить, но уже почти на выходе он выловил организаторшу – ей нужно было срочно обговорить сценарий к будущему празднику. Сону с трудом от неё отцепился, сказав, что опаздывает к репетитору, и выбежал из школы. Только от Нишимуру уже и след простыл.       Расстроенный, Сону пришёл домой. И поскольку терять уже было нечего, позвонил к семье Нишимуры в дверь. Никто не открыл – значит, Рики не было дома. Сону наспех пообедал и вышел на улицу, решив, что Рики скоро вернется, а Ким непринужденно окликнет его и скажет что-то вроде: «Эй, милый, хочешь перекусить в “Макдаке”? Угощаю». Или же какой нибудь подкат, по типу: «Ты случайно не поезд? Тогда почему я под тобой?»       Однако сидел Сону до последнего – до того самого счастливого момента, когда ему позвонил репетитор и спросил, где он. Пришлось срочно ехать на занятие.       На следующий день история повторилась. Вокруг Рики постоянно толпились его дружки.       – Что они вокруг него вьются, как голуби возле старушки с семечками, – бурчал Чонвон на ухо Сону, который был в курсе всего. – А ты точно ему признаешься?       – Наверное, – вздыхал Сону. – Думаешь, зря?       – Нет, конечно! – возмутился друг, смотря на Сону возмущенно. – Решил – делай! Из вас крутая пара получится!       Сону лишь криво улыбнулся. И не менее криво решил уравнение – все мысли были о Рики.       Сону железно постановил, что в этот раз не упустит его после уроков. Едва только прозвенел звонок, Сону и Чонвон дружно вскочили, бросились в гардероб, схватили одежду и чуть ли ни первыми оказалась на улице – на крыльце стояла какая-то высокая рыжая девушка в кожаной куртке, да бегали первоклашки, бросившие рюкзаки прямо на асфальт.       – Удачи, детка, – хлопнул по спине Сону Чонвон. – Сделай его!       И отошёл, дабы не мешать.       Сону набрал воздуха в грудь. Сейчас Рики выйдет и…       Он вышел. Только, не видя Сону, подошел вдруг к той самой рыжей девушке. Она улыбнулась ему, цапнула за руку, и они ушли. А Ким стоял, смотрел им вслед, и, подозревает, что уже генерировал пар из ушей.       Боже, как мне было обидно! Я почти решился, почти поверил, что могу ему нравиться, а он… Он просто нашел себе новую девушку!       Да, она стала новой подружкой Клоуна.       Её звали Хю Нию, она училась в другой школе и часто приходила к ним: высокая, фигуристая и, самое главное, громкая. Она громко смеялась, громко разговаривала, громко стучала каблуками, и каждый раз, когда Сону её видел, – а видел Ким её теперь почти каждый день, – начинал злиться. Злость переполняла его с головой и заставляла сжимать зубы.       – Что он в ней нашел? – с тихой яростью спрашивал Сону, в очередной раз наблюдая, как нию виснет на Рики.       – Ты посмотри, какая у нее грудь шикарная, – отвечала Сухи. – Вот бы у меня была такая…       – И что бы ты с ней делала? Наглаживала перед зеркалом?       – Это бы делали другие, – хихикала сестра Сону.       То, что у Рики появилась подружка, стало для Сону настоящей трагедией – ну знаете, как это бывает в семнадцать лет? Сону только-только признался сам себе в том, что Рики нравится ему, только-только нашёл в себе смелость сказать об этом и ему, как он выбрал другую. Это доказывало – еще раз! – что Ким для него все-таки не парень, а вечная сосед по площадке, мелкий, миловидный мальчик, с которым японец провел всё детство, не стоящий внимания одноклассник. Братик – так ведь Рики тогда сказал Шляпе? Вот кто Сону для него. Братик. Нишимура защищает Сону и, кажется, приглядывает, но тот не привлекает его как парень.       В братиков не влюбляются. Братиков оберегают.       Но он Сону вовсе не брат. Рики тот, от кого по рукам дрожь и в горле ком. Тот, к кому вдруг вспыхивает то огонь странной болезненной нежности, то горькая обида и злость. Он – настоящий генератор эмоций Сону, и кореец только сейчас осознал это.       Как Сону и предполагал, общие воспоминания не смогли вытянуть их из бурной реки жизни, разводящей в разные стороны. Эти нити не выдержали, оборвались, и в какой-то момент Киму показалось, что и внутри его тоже что-то оборвалось. Наверное, та самая детская, нежная и наивная вера в то, что он с Рики будут всегда вместе.       Честно говоря, Сону однажды не выдержал и расплакался – тихо, колотя подушку и обзывая этого идиота последними словами. Неожиданно вернувшаяся домой мама и пришедшая к ним в гости мама Рики застали того врасплох. И стали расспрашивать о том, что случилось.       – Солнышко, ты мне скажи, легче будет, – в который раз повторила Сону его мама. А Ким сидел, нахохлившись, держал в обеих руках кружку с горячим чаем и упрямо молчала. Посвящать маму в проблемы его личной жизни не хотелось.       – Все хорошо, мам, – ответил Сону, желая, чтобы от него отстали.       – Если ты плачешь из-за мальчика, то он дурак, – рассмеялась мама и погладила Сону по всклокоченным волосам. – Такого сладкого мальчика потерял!       – Какого еще парня! Мама, ты что! – Ким с грохотом поставил кружку на стол.       Они с мамой Рики переглянулись.       – Видимо, все-таки из-за парня, раз такая реакция, – улыбнулась Нишимура старшая. – Ох, Сонулик. Понимаю, сейчас все кажется такой трагедией. Но вот лет десять пройдёт, и сам еще смеяться будешь над этим.       – Над тем, что он выбрал какую-то идиотку?! – не сдержался Сону, выплеснув свои эмоции, и, увидев удивленный мамин взгляд, прикусил язык. Вот же, а!       – Я же говорю – дурак, – совсем как Рики усмехнулась его мать. – Такого мальчика, как ты, прошляпил. Ты сам еще не понимаешь, какой ты красавец.       «Только вот ваш сын этого не понимает. Дятел потому что.» – Сону хотелось это сказать, но слава богу промолчал.       – Да глупости все это. Все в порядке. И, вообще, мне надо к контрольной по физике готовиться, – схватив кружку с чаем и пару конфет, Сону убежал.       Наверное, мама Рики что-то стала расспрашивать у Рики, потому что на следующий день он как бы невзначай обронил, стоя за Сону в очереди в столовке:       – Проблемы с мажором?       Сону вздрогнул от неожиданности – он стоял прямо за ним и, что называется, дышал в затылок.       – Каким мажором, Нишимура?       – А у тебя их много? – изогнул Рики бровь.       Сону рассерженно выдохнул.       – Говори яснее.       – И так яснее некуда. Тот смазливый чувак, который с тобой тусил, тебя бросил? Ну тот, – поморщился Рики, – который намотал тебе на морду свой шарф.       Ким потрясенно замолчал. Клоун явно имел в виду Ыну.             – Во-первых, у меня не морда, во-вторых, извини, но это не твое дело, а в-третьих…              Сону замолчал – едва не сказал, что, в-третьих, он может катиться к своей Нию, как колобок к лесному чудовищу. Но вовремя одумался.       – Что – в-третьих? – спросил Рики.       – В-третьих, твои бои без правил не идут на пользу твоему котелку, милый, – сказал Сону, зная, что говорит ерунду.       – Приятно быть милым, – ухмыльнулся Нишимура. – Но я не занимаюсь боями без правил, сладкий. Я занимаюсь смешанными боевыми искусствами. Надеюсь, – постучал он мне по макушке указательным пальцем, – твой прелестный котелок это запомнит. Он же как-то запоминает длинные формулы и движения в плясках.       – Каких плясках? – вскипел Сону. – Это вог!       Вог Ким все еще не бросил. Танцы помогали ему разгружаться после напряженной учебы. И не думать о Рики тоже помогали.       – Так он тебя бросил? – вернулся Клоун к прежней теме.       – Даже если и да, то что? Накостыляешь ему?       – Поговорю. По-мужски, – с серьезным видом отозвался Рики.       – Спасибо, не надо, – отказался Сону. – Но если тебя очередной раз бросит подружка, обращайся, я тоже с ней поговорю. По-женски.       Больше Сону ничего не сказал – подошла его очередь, и Ким спешно купил сосиски в тексте, булочки и сок – для себя и для девчонок, которые ждали его неподалеку. А Рикины слова еще больше уверили Сону в том, что тот относится к нему, как к братику.       Нишимура продолжил общаться с Хю, которую Сону с Сухи и Чонвоном прозвали Громкоговорителем. Больше плакать из-за Клоуна Сону себе не позволял. Но вот злость контролировать не мог, как и странную физическую тягу к Нишимуре.       Как-то на физре Сону будто бы случайно задел Рики по плечу, а в другой раз, зная, что он стоит за спиной, Сону нарочно сделал несколько шагов назад и врезался в его грудь. В этих прикосновениях была особая сила, которая заставляла Кима чувствовать ток по венам. Это тоже вызывало в Сону бурное раздражение. И Ким стал убеждать себя, что терпеть его не может.       Зная, что Рики намерен, как и Сону, закончить школу с золотой медалью, Ким изо всех сил старался превзойти его в оценках. И если на предметах гуманитарной направленности у него это получалось, то точные и естественные науки давались Сону с большим трудом, чем Рики. Он с легкостью щелкал задачи по физике и математике и занимал первые места на Олимпиадах, неизменно радуя директора. А Сону, чтобы получить на контрольных по этим предметам пятерку, старался целыми днями. Теперь занятия с репетиторами стояли у корейца по два раза почти всю неделю. До позднего вечера Ким делал домашку и занимался организаторской работой в школе. Из развлечений у него остались танцы и редкие прогулки, а на выходных – интересные книги да «Линейка». Там у Сону появилось развлечение – он завел нового персонажа и неизменно нападала на персонажа Рики, из-за чего он начинал злиться. Потом, правда, персонажа Сону слили члены его клана.