#ЛюбовьНенависть

      Месяцы летели, словно во сне. Сону казалось, будто кто-то отрывал с настенного календаря тонкие страницы и кидал в небо. Один за другим дни поднимались в синюю высь, мчались наперегонки, и он мчался вместе с ними, кружась в вихре подготовки к экзаменам. Из запоминающихся событий было лишь одно. Сону репетировал танец прямо в школе – в маленьком спортивном зале, в котором обычно у них проводились занятия по хореографии. Это была не его инициатива – танцевать Сону уговорила классная. Дело в том, что ежегодно в их школе проходило мероприятие, в котором участвовали все девятые, десятые и одиннадцатые классы. И называлось оно незамысловато – «Лучший класс». В других школах выбирали короля и королеву, а вот у них – «Лучший класс». И в апреле проходила так называемая «творческая презентация». Их класс решил презентовать групповой танец. Сону, а также еще нескольких девочек попросили придумать что-то оригинальное и яркое. Вот они и придумывали. Насмотрелись видео с танцевальными коллективами, не без помощи школьного хореографа придумали танец и разучивали.       Поскольку у Сону была довольно большая нагрузка, хореограф разрешила ему приходить в маленький спортзал в любое время после уроков, чем он и пользовался. В тот день он репетировал, почти уже на автомате отрабатывая движения, и совершенно неожиданно заметил, что на него кто-то смотрит. Ким резко повернулся и… снова увидел Нишимуру.       – Что? – выключив музыку, хмуро спросил Сону, пытаясь выровнять сбитое дыхание. Опять стало ужасно неловко из-за того, что этот японец видит, как он танцует.       – Красиво, – задумчиво сообщил Рики.       – Правда? – озадачился Сону. – Спасибо!       – Твой скилл в танцах повысился с той дискотеки, – весело сказал Нишимура.        Его опять потянуло на воспоминания?       – Сильно? – поинтересовался Ким, явно не отставая.       – Ты больше не похож на раскачивающуюся доску и… – Рики замолчал, почему-то уставившись Сону куда-то ниже шеи. – Черт, Пипетка, я не в этом плане!       – Не всем быть столь одаренными, как твоя очередная подружка, – Сону скрестил руки на груди, будто прячась.       – Серьезно, я имел в виду то, что ты больше не деревянный, – почему-то стал оправдываться он.       – Какой сомнительный комплимент!       – Да у тебя там все хорошо, не парься. Мне нравится.       – Что-о-о?! – выдохнул Сону и, забывшись, как в детстве, ткнул его кулаком в плечо. И тут же опустил руку. Они больше не дети. Сону не должен этого забывать.       Однако желание снова дотронуться до него никуда не пропало – только усилилось. Рики был слишком близко. Преступно близко.       – Значит, я был деревянный, а ты танцевал хорошо? – спросил Сону у Рики, скрестив руки на груди.       – Что-то вроде этого, – кивнул тот.       – Вот как. Я приглашаю тебя, – Сону улыбнулся       – Куда? На казнь? – полюбопытствовал японец.       – На танец.       – Это почти одно и то же.       – И посмотрим, танцуешь ли ты хорошо до сих пор, – и теперь уже Сону протянул Рики правую руку.       – А музыка?       – Запевай.       – Тогда обойдемся без неё.       Рики взял пальцы Сону в свои. Всего лишь одно касание – и знакомая дрожь пробежала по коже, растаяв и оставив после себя легкое волнение. Ладонь Сону оказалась на Рикином плече, его – на талии корейца. Ким думал, что поведёт сам, но Рики не позволил ему этого сделать – вел сам. Аккуратно, неспешно, уверенно. При этом глядя Сону в глаза.       Медленные и плавные движения дарили чувство невесомости. И Сону казалось, что он летит. И Рики летит вместе с ним. Вокруг них – целая Вселенная.       – Ну? Я не так уж плох? – спросил Рики у Сону, наверное ожидая похвалы. Его голос был негромок и чуточку хрипл. А еще Сону поймал себя на мысли, что руки Нишимуры очень сильные – под кожей перекатываются мышцы, хотя он и не выглядел качком.       – Надо признать, что да, – Сону следовал за ним с удивлением и тщательно скрываемым удовольствием. И поверить не мог, что он, вот так свободно касается Рики         Злость Сону и обида куда-то делись, словно испарились. Мысли превратились в облака. Осталась лишь странная мятная легкость. И сбившееся непонятно почему дыхание. И участившееся сердцебиение. Кажется, даже ресницы у Сону дрожали.       – Ты вырос, – вдруг сказал Рики.       – На пару сантиметров, – пошутил Сону. Шутки стали его щитом, который скрывал неловкость и страх показаться глупым.       – А нет, показалось, – улыбнулся Рики и склонился к Сону чуть ниже.       Не знаю, что произошло бы, но им помешали.       – А что это вы тут делаете? – раздался вдруг громкий возглас. Они остановились – напротив стояла препод по хореографии и внимательно на них смотрела.       Их танец закончился. Быстро и неожиданно. Рики отпустил Сону, и с неба последний снова свалился на грешную землю.       – Репетируем, – отозвался Сону несколько смущенно. И рИки тоже кивнул на всякий случай.       – Вижу-вижу, – усмехнулась препод. – Неплохо получается. Слушай, а я тут искала парня для вальса на выпускном. Нишимура – так ведь твоя фамилия? – теперь ты в деле. Приходи завтра в три. Будем репетировать. И ты, Сону, приходи.       Сону подумал, что Рики пошлет её, но он вдруг согласился.                                                                         ***       На следующий день они оба пришли на репетицию, однако их поставили в разные пары. А еще в этот день к Сону приехал Ыну. Он ждал корейца на машине около школы и, едва Ким сбежал с крыльца, подошел вальяжно и сказал, что хочет Сону куда-нибудь позвать. У Кима чуть волосы дыбом не встали – в это же время из школы вышел и Нишимура. Он тяжелым взглядом окинул Мина и быстро ушел.       – Тебе что надо?! – выдохнул Сону, глядя на актера.       – Ты мне понравился, решил с тобой пообщаться, – улыбнулся Ыну.       – А ты мне – нет, извини, – ответил Ким и хотел было уйти, но тут услышал вопль Громкоговорителя, обернулся и снова увидел Нию, обнимающую Рики. – Хотя довези-ка меня до дома! – решил Сону, разозлившись.       Раз у Рики есть эта его Нию, то пусть он думает, что у Сону есть Ыну.        Он видел, что Сону сел в его машину. Но не видел, что он вышла из неё стоило их завернуть за угол.       Настроение было отвратительным.       Тот танец все-таки был глупостью. И никакого полета...