Поцелуй со вкусом мяты

Жёлтый, как одуванчик, автобус миновал очередной поворот. Миён жалась к плечу Минхо и смотрела в окошко. От Минхо пахло горьким грейпфрутом, хоть он и был действительно чуточку горьким, Миён нравился этот запах, который навевал ей воспоминания о детстве, когда папа принёс домой целый пакет грейпфрутов. Маленькая Миён в первую минуту, как увидела их, подумала, что это апельсины, только почему-то со странной розово-оранжевой коркой. Папа почистил один такой апельсин, разделил его на дольки и вручил Миён. Сок был сладко-кислый, а вот белая кожица с прожилками горькая. Миён сморщилась от горечи во рту, запила её водой, но горечь не исчезала, а папа, вместо того чтобы посочувствовать ей и помочь хоть чем-то, весело улыбался и даже издал смешок, прикрыв рот ладонью. Миён разозлилась на папу, сделала серьёзное лицо, скрестила руки на груди и отвела взгляд. — Миён, может съешь ещё дольку? — уговаривал папа, подвинув к ней тарелку. Миён насупилась. — Не хочу есть этот горький апельсин, — говорила она, краем глаза посматривая на улыбающегося отца. — Это не апельсин, а грейпфрут, и он должен быть горьким, — сказал он, беря в рот дольку. Он и не поморщился, съев её. Миён спустя парочку лет уплетала грейпфрут за обе щеки, и горечь ей больше не мешала наслаждаться вкусом фрукта. Она обвила локоть Минхо и прижалась носом к его шее. Минхо все это время пытался спать, он не выспался после очередного выступления. На этот раз его группу пригласили спеть в маленьком кафе, от такого заманчивого предложения он не мог отказаться, к тому же предлагали хороший заработок, который он мог потратить на что-нибудь вкусненькое для Миён. Он любил покупать ей и её маме пирожные, из-за которых её мама только и твердила, что Минхо замечательный молодой человек и «как это он угадал с пирожными, которые я люблю?». Все было просто. Мама Миён любила те же пирожные, что и сама Миён — с грушей или с яблоками. Миён было неловко приносить домой коробочки с десертами. Поначалу она скрывала, говоря, что сама купила после университета, а потом в этом не было необходимости, потому что мама догадалась, что десерты от Минхо. Миён удивилась: где она просчиталась? Оказалось, что в одну из коробочек Минхо подложил записку. Миён вручила коробочку маме, не заглянув внутрь прежде неё, а мама, когда открыла, увидела записку со словами: «Приятного чаепития!» С припиской «от Минхо». Миён приготовилась выслушать нотации, но мама и слова не сказала, зато на другой день остановила Миён у выхода и сказала: «Передай Минхо большое спасибо за его заботу. Пирожные были вкусные». Миён передала, а Минхо решил, что нужно и дальше делать, как он делал: налаживать отношения с госпожой Ким с помощью десертов. В конце октября Минхо пригласил Миён отправиться в маленькую поездку на два с половиной дня. Они сели на автобус вечером пятницы. Погода была прохладной. Миён пришлось надеть тёплое пальто и завязать шарф, а ещё взять зонтик, потому что в тех краях, куда они ехали, обещали дождь. А ехали они за город. Миён была рада поехать на автобусе, в этом была своя романтика: держаться за руки, спать на плече парня, который нравится, смотреть на его профиль, и вместе любоваться видами из окна. Мимо них проносились маленькие деревни, пёстрые леса, по узеньким дорожкам ехали велосипедисты. Миён тоже хотела бы покататься на велосипеде, она рассказала об этом желании Минхо, он с радостью согласился. Автобус подскакивал на небольших кочках и выбоинах, в этих местах давно не чинили асфальт, хоть в их стране преимущественно везде были хорошие дороги, порой попадались вот такие старые, в основном они вели в небольшие поселения, куда и ехали Миён и Минхо. Миён понравилась идея съездить вдвоём и потому, что они никуда не выбирались с поездки на дачу, а Миён очень-очень хотела бы побыть с Минхо наедине, и вот её маленькая мечта сбылась. Автобус остановился на станции, Минхо взял сумку Миён, повесил её себе на плечо. Они увидели стоянку с велосипедами напрокат и взяли по велосипеду. Миён достался оранжевый, а Минхо зелёный. Они решили немного покататься. В ушах у Миён свистел ветерок, она оборачивалась к Минхо, который ехал следом за нею, и улыбалась ему. Они проехали невысокие деревянные заборчики, выкрашенные в белый цвет, невдалеке виднелись ветряные мельницы, у которых медленно вращались лопасти. Миён закрутила педалями быстрее; когда нужно было забраться на невысокую горку, она запыхалась, но силы ехать дальше ещё были, однако Минхо предложил остановиться и сойти с горки пешком. Они оставили велосипеды у заборчика и спустились вниз, к ручейку, бегущему средь камней, поросших желтовато-бурой травой. Вода журчала, преодолевая препятствия в виде камней и порожков. Минхо перепрыгнул ручеек, Миён, приноровившись, тоже прыгнула, Минхо придержал её за руку. Они прошли дальше по кошеному полю и очутились у озера, на другом берегу которого раскинулся осенний лес. Миён ахнула, увидев столь прекрасную картину. Вода была синей-синей, словно аквамарин, в ней отражались стройные деревья, очертания которых слабо колебались из-за ветра. Можно было пройтись по деревянному мостику, ведущему на островок с деревьями. Мостик поскрипывал, Миён боялась, что кто-то из них свалится в озеро, но этого не произошло. — Нравится? — спросил Минхо, садясь рядом с нею на небольшое бревно. — Ага. Очень нравится. Я и не знала, что такая красота находится совсем рядом с нами, — сказала Миён. Она упёрла локти в коленки и положила ладони на щёки. Она смотрела на лес. Минхо расстегнул её сумку и достал термос с чаем. Он сделал пару глотков и дал Миён. Когда Минхо передавал ей термос, Миён дотронулась до его пальцев. Пальцы её были ледяными. — Давай свои руки, — сказал Минхо, убрав термос в сумку. Миён протянула к нему ладони, Минхо подул на них, сел к Миён лицом и сунул её руки в большие карманы своего пальто. Миён придвинулась к нему и положила голову на его плечо, чтобы удобнее было смотреть на воду. Вечером они приехали к небольшому дому, окруженному заборчиком и лиственными деревьями. Дом был двухэтажным с просторным балконом на втором этаже. Миён завидела на нём качели. — А можно?.. — спросила она. Хоть она и не договорила, Минхо понял, чего она хочет, и кивнул. Они быстренько поели, разогрев в микроволновке еду, которую Миён приготовила для поездки, наутро она хотела испечь оладьи и съесть их с малиновым джемом, баночку которого прихватила из своего дома. Она переоделась в красивое платье тёмно-зелёного цвета с пуговками на груди и широким воротником, и прошла на балкон. Там она нашла тёплый плед. Минхо присоединился к ней после того, как принял душ. Миён освободила ему место, предложила плед. Волосы у Минхо после душа были мокрыми, торчали в разные стороны так, что он походил на ёжика с частыми колючками. Минхо накрыл колени пледом, поправил воротник свитера, закрывая им шею. — О чём размышляешь? — спросил он тихим голосом. На балконе был столик на двух ножках, на нём стояла лампа со свечкой внутри. Минхо сбегал в дом за спичками и зажёг пламя. Стало светло и уютно. Миён, размышляла, как бы ответить на его вопрос, в голове у неё было много мыслей, которыми хотелось поделиться с Минхо, но были и такие мысли, которые она решила оставить при себе: всегда есть мысли, которыми не хочешь делиться ни с кем, даже с самим собой. — О детстве, об отце, — сказала Миён. Минхо не нашёлся сразу, что ответить, и решил послушать дальше. — Родители разошлись, когда мне было двенадцать лет. Они часто ссорились из-за мелочей: то папа что-то не то скажет, то купит не то, казалось бы, мелочи жизни, но маму такое очень раздражало. Так я думала: из-за мелочей, — но к ним можно привыкнуть, когда долго живёшь вместе. Оказалось дело было серьёзнее. У папы была другая женщина, которую он полюбил. Было сложно свыкнуться с мыслью, что папа и мама больше не вместе, но сейчас, вспоминая об этом, кажется, будто этого и не было никогда. Раньше я не понимала, почему говорят, было словно не со мной, а теперь понимаю, и от этого становится грустно на душе. Каждое мгновение уходит в небытие, словно искра, растворяясь в воздухе. Минхо присмотрелся к её лицу, на котором отразились боль и тоска. Он шевельнул рукой, желая приобнять Миён, но не сделал этого движения. Миён подняла ноги и спрятала их под плед. — Иногда мне хочется вернуться в то счастливое время, когда семья была целой, когда мы собирались за одним столом, когда папа разрезал грейпфрут, и капельки сока летели по сторонам, когда… Миён призадумалась: стоит ли возвращаться в то время? Она тосковала по счатливому детству, видела, что мама тоже тоскует, вспоминая отца, возможно, из-за этого мама порой была раздражительной. Миён старалась всячески поддерживать её добрым словом, она пообещала себе, что никогда не оставит маму, будет рядышком с ней, обнимать, любить её всем сердцем. Миён решила больше не говорить о том, что вызывало грусть в душе, она оглядела балкон. — А этот дом — ваша вторая дача? — Нет, это бабушкин дом. Можно сказать её дача, она приезжает сюда летом отдохнуть от городской суеты. Миён вспомнила слова Минхо о «бедном студенте» — так он назвал себя перед соревнованием в парке. Выходит, он был совсем не бедный студент. Но Миён была не из тех, кто завидует чужому богатству. У каждого человека своя жизнь, и сравнивать её со своей она считала глупым, бессмысленным и бесполезным делом. — Хочешь ещё раз съездить на велосипедах к озеру? Можем захватить с собой плед и корзинки с едой и устроить пикник, пока погода позволяет. Там красивый вид на осенний лес, — сказал Минхо. Он отвернул голову к небу и увидел меж прозрачных облаков первую звезду. Она была крохотной, но яркой. Миён тоже её увидела. Ей показалось, что звезда зажглась не случайно, как и не случайно они увидели её в один и тот же миг. Минхо перевёл взгляд на Миён. Он посмотрел на неё так, как будто хотел задать важный вопрос. И он его задал. — Миён, я всё вспоминаю рассказ о мальчике по имени Минхо и хотел бы спросить кое-что, если ты не против. Миён была не против. Она покивала головой. — Тебе он нравился? — спросил он и внезапно смутился. Конечно же она скажет «да», иначе и быть не может, ведь, когда они недавно говорили о том Минхо, Миён сказала, что он был её другом, а значит он нравился ей, ведь без симпатии не может быть дружбы, но Минхо имел в виду другое нравиться. Миён накрыла его холодные пальцы своими горячими. В лесу он грел её, а теперь она его грела. — Да, он мне нравился, — сказала она. Она произнесла нравился как-то по-особому мягко, ласково и уверенно, и Минхо поверил ей и услышал то, что хотел. — А тебе нравилась заноза в одном месте? — спросила Миён, чуть не прыснув со смеху. — И вовсе не заноза, — сказал Минхо. — А очень даже милая девочка. Она мне очень нравилась. Он смотрел на руку Миён и накрыл её руку своей, так, что её ладонь оказалась в его руках. — У тебя такие горячие руки, — сказал Минхо, поглаживая её ладонь. — Очень. Мне очень тепло. «И сердце бьётся, как сумасшедшее», — подумал он, услышав сильное биение в груди и в горле. Такое уже было, когда Миён была рядом с ним, но в этот раз всё было иным. Он не мог ошибаться в своих чувствах. — А вот и вторая звезда, — произнесла Миён, указав свободной рукой на небо. — А вон третья и четвёртая, и пятая!.. Как много звёзд! Минхо, смотри скорее! Он посмотрел на звёздное небо и сказал про себя, поворачивая к ней голову: «Для меня существует лишь одна, самая яркая из всех звёзд. Это ты, Миён».