Поцелуй со вкусом мяты

Минхо высыпал корм в металлическую миску, погладил Суни по головке и по спине, котёнок выгнулся от ласки, от удовольствия мяукнул и захрустел кормом. Минхо всполоснул руки и пошёл в свою комнату. Миён сидела на его кровати и смотрела альбом с детскими фотографиями, тот самый альбом, который он не хотел показывать, когда они гостили в доме его бабушки. Тогда он хотел сохранить в тайне свою личность, пока наверняка не узнает, что перед ним та самая Миён из его детства. С каждой их встречей, он всё больше убеждался, что она его Миён: она показала ему свой альбом с фотографиями и рисунками, подозревая в этом Минхо, которого встретила в кафе, своего Минхо, а он думал, что она на девяносто девять и девять десятых процента — Ким Миён — непоседа из его класса. Один процент значил его небольшие сомнения по поводу этого. — Да, это ты, — говорила Миён, глядя на фотографии маленького Минхо, которого она хорошо помнила. — В тот дождливый осенний день я готова была тебя убить за твои слова о том, что я тебя раздражаю, и косички мои тебе не нравятся. Я ведь думала, что всё в точности наоборот, я нравлюсь тебе, иначе ты бы не помог мне с костюмом волшебницы. Ты был таким милым и заботливым, что моё детское сердце трепетало, и, знаешь, как горько я плакала, когда ты уехал. Девять лет спустя мы снова вместе. И любим друг друга. Это настоящее чудо. Минхо сел на кровать, подогнув под себя ноги, и взял из рук Миён альбом. На бумаге были мокрые пятнышки: Миён плакала, когда смотрела альбом. Положив альбом в шкаф, Минхо обнял Миён, погладил по спине и сказал: — Теперь всё хорошо. Не грусти. — Не буду, — отвечала Миён со счастливой улыбкой: зачем ей грустить, когда Минхо рядом и готов в любую минуту поддержать её добрым словом. — Суни вырос. — Да. У него расцветка интересная: белый с рыжими пятнышками разных оттенков, есть тёмно-рыжие, есть цвета апельсина и цвета веснушек. Миён, ты нравишься Суни. Он любит, когда ты чешешь у него за ушками и между ними, а ещё трогаешь за носик. — Почему ты такой милый? — проговорила Миён, весело глядя на Минхо. Она подняла руку и взъерошила его волосы. Минхо улыбался, улыбка у него выходила как у хитрого котёнка, который увидел в ведёрке рыбу и надумал, пока хозяин не видит, поймать её и съесть. Щёки у него были мягкими, Миён потягивала их пальцами. — Я просто очень радостный, что твои родители теперь снова вместе. И ты стала счастливее и краше. — Я тоже очень, очень рада. Утром этого дня Миён забежала в комнату родителей, раньше мама спала одна, а теперь с папой. Лаки запрыгнул на кровать, прошёлся по папиному боку, принюхиваясь, и лизнул папу за ухо. Миён хихикала, сидя на полу. Донэ поднялся, оглянулся, губы его изогнулись в приветливой улыбке. — Доброе утро, Миён, — сказал он тихо, чтобы не разбудить маму. Лаки, виляя хвостиком, смотрел круглыми глазками на отца Миён. Донэ погладил пёсика. Миён оставила родителей в комнате, она ушла готовить завтрак. Рина потянулась, просыпаясь. Донэ погладил её щёку и поцеловал. Рина засмеялась, прижимаясь к его телу. Когда он вернулся, квартира будто преобразилась, стало светло и тепло, и на душе воцарилось спокойствие. Донэ поглаживал её холодными пальцами по плечу. — Нужно вставать и собираться на работу, — сказал он. — Нужно, — согласилась Рина. — Но до работы у нас ещё есть время, — проговорил Донэ, накрываясь одеялом. Его глаза лучились счастьем. Он опустил руки на её плечи, укладывая Рину на спину. Обхватил ладонями её бёдра, задирая ночную рубашку. — Вдруг Миён зайдёт, — прошептала Рина, поглаживая его небритые щёки. Он поцеловал её в шею. Рина вздохнула, закрыв глаза. — Да, она может зайти, — проговорил Донэ. — Но пока нашей дочери нет… Он вынул из-под одеяла рубашку и опустил её на тумбочку. — Я хочу позаботится о моей любимой жене. Донэ спустился поцелуями к её груди и только накрыл губами мягкую кожу, как в комнату заглянула Миён. Увидев родителей в странном положении: папа положил голову на грудь мамы, а она поглаживала его волосы и с застенчивой улыбкой смотрела на дочь — Миён отвела взгляд, но тут же смело посмотрела на родителей. Чего ей стесняться? Это же её родители, а не чужие. И они ничего постыдного не делают. Миён старались не смотреть на папины трусы, краешек которых виднелся из-под маминой рубашки на тумбочке. Миён слегка покраснела, когда начала говорить. — Хотела спросить, вы апельсиновый сок будете? Или вам чай заварить? Или кофе? Папа поднял руку, вытянув два пальца. — Кофе с двумя ложками сахара, — сказал он. — И мне, с одной, — сказала Рина. Губы её кривились от смеха. Миён кивнула и скрылась за дверью. Донэ залез под одеяло и поцеловал жену в колени, а потом в живот, чуть ниже пупка. И тут дверь распахнулась. Рина прижала к груди одеяло. — А тосты будете? У нас ещё круассаны есть, но, если вы не хотите, могу яичницу пожарить с беконом. Или рисовую кашу сварить. Пап, ты что там делаешь? — поинтересовалась Миён, увидев пятки отца, выглядывающие из-под одеяла. Донэ осторожно, чтобы не раскрыть Рину, поднял одеяло и лёг на подушку. Лицо его было невозмутимым, а внутри всё содрогалось от желания тесно обнять Рину. — Я буду тосты и яичницу, — сказал он. — А тосты с чем? — С овощами, — проговорила Миён, опираясь рукой о дверной косяк. Она была догадливой девушкой и сразу поняла, что помешала родителям совершить маленькое, но важное для них дело. Как только дверь закрылась, Донэ устало закрыл глаза и простонал от безысходности: желание продолжать у него было, но он боялся, что дочь может застать их в неловком положении. Интимные отношения он и Рина старались держать в тайне не потому, что считали это чем-то дурным или постыдным, а потому, что им двоим было спокойнее делать это тогда, когда поблизости никого не было и можно было со спокойной душой отдаваться чувствам. — Мы можем продолжить, — сказала Рина, ложась к нему ближе. — Миён больше не зайдёт. — Нужно было закрыть дверь, но как-то неудобно, будто мы преступление совершаем, — сказал Донэ, сжимая руку своей жены. — Продолжим вечером. Ты когда с работы придёшь? — К восьми, а ты? — Я чуть раньше. Буду ждать тебя. — В твоей квартире? — В нашей. А ты хочешь в моей? — Мне без разницы, когда ты рядом, всюду уютно и тепло, — сказала Рина, потёршись о его шершавую щёку. — Пойдём завтракать. Вечером того же дня Миён пришла к Минхо. Экзамены они сдали и теперь могли спокойно отдохнуть на каникулах. Альбом с фотографиями лежал на столике, за приоткрытой дверью Суни хрустел кормом. Миён смотрела на гитару, висевшую на стене, и думала попросить Минхо поиграть, но она так расслабилась в его руках, что сил было только лежать или сидеть, прижавшись к его телу, что Миён и делала. Они приоткрыли окошко, чтобы проветрить на ночь комнату, и сели на кровать Минхо. Минхо неторопливо расстегивал пуговки на рубашке Миён. Им некуда было торопиться, впереди была целая ночь, но он видел, что Миён устала от учёбы, недавно сдала экзамены и хотела отдохнуть. Минхо надавил на её плечи пальцами, разминая мышцы. Миён склонила голову набок, потом на другой, в шее у неё что-то хрустнуло. Она ойкнула, зажмурив глаза. Минхо делал ей массаж спины, плеч и рук, для этого он снял с неё рубашку и сел позади. Пальцы его то надавливали в затёкших местах, то расслабленно пробегались по коже. Миён задремала, но быстро проснулась, стоило Минхо ущипнуть её за мочку уха. Он разъединил крючки на лифчике и убрал его на подушку. Погладил Миён по рукам, легонько сжимая её предплечья. Миён опустилась на Минхо, кладя голову ему на плечо. Он сжал её в объятиях. Миён плавно переместила ладонь с живота к ногам и стала поглаживать себя между них. Минхо следил за её пальчиками, она слегка сгибала их, надавливая подушечками на мокрое пятнышко на светлых джинсах. Минхо накрыл её пальцы своими и плавно задвигал рукой вместе с ней. Подбородком он упирался в её плечо и смотрел на то, как вздымается её грудь при вдохе и опускается на выдохе. Вторую руку он положил Миён на живот, придерживая её в полулежачем положении. Миён подёргала плечом, чтобы он не так сильно давил ей подбородком (она ощущала небольшую колющую боль). С каждым движением пятнышко на её джинсах становилось больше, Миён чувствовала влагу на пальцах. Когда они хотели друг друга, предпочитали не разговаривать, чтобы сосредоточиться на том, что они конкретно хотели: просто поиграть или заняться полноценным сексом. Миён чутко реагировала на любое касание. Пальцы Минхо сдвинулись вперёд, накрывая её ладонь полностью и коснулись влажного пятна. В квартире было так тихо, что Минхо слышал каждый её вздох и полустон. Не сводя взгляда с её руки между ног, Минхо расстегнул пуговку на её джинсах, Миён поёрзала, поднимаясь. Минхо спустил её джинсы до колен и теперь касался её тела сквозь трусики. — Сегодня без игрушек? — Без, — выдохнула Миён, слегка сжимая ноги. — Ты хорошо справляешься. Мне нравятся твои пальцы, как они трогают меня там… скользят по горячей коже… а тебе нравится? Что ты чувствуешь? — Я чувствую, что мне пора кончать, — произнёс Минхо, просовывая руку через ткань между её ног. — Не говори со мной, когда мы занимаемся подобными вещами. — Я могу и обидеться, — возмутилась Миён, надув губки. — Почему мне нельзя? — А ты как думаешь? — Тебя это смущает? — Нет, но становится не по себе. Будто я делаю что-то очень похотливое. — А это не так? — спрашивала Миён. — Ты не делаешь что-то очень похотливое? — Пока что нет, но могу. — Тогда не сдерживайся, — сказала Миён. — Знаешь, как я себя чувствую сейчас? — Знаю, тебе нравится, но ты хотела бы чего-то более интересного. — Чувствовать твои пальцы в себе. — Настроение сегодня просто отличное, да, Миён? Она уронила голову на грудь и замерла, когда он ввёл в неё безымянный палец и легонько подвигал им внутри. Он дал ей привыкнуть, прочувствовать, понять его движения, а потом вставил в неё два пальца, указательный и средний. — Тебе не больно? Миён устало покачала головой, она изо всех сил старалась не заснуть. Веки тяжелели с каждой секундой. Но Миён было любопытно, что Минхо будет делать, как даст ей кончить, она хотела прочувствовать этот момент и взять от него сполна, чтобы потом сладко уснуть на его плече. Кровать поскрипывала от лёгких подпрыгиваний Миён. Она плавно опускалась на его пальцы и скользила вверх, не выпуская их из себя. — Меня возбуждают эти взрослые игры, — пробормотал Минхо ей на ушко. Котёнок незаметно прошмыгнул в комнату и вцепился лапками в бахрому пододеяльника. Губы Миён непроизвольно расплылись в улыбке, когда она заметила непрошенного гостя и свидетеля их игр. Миён запрыгала на кровати быстрее, шлёпаясь на измятое одеяло и простынь. Минхо вынул один палец, второй оставив в ней. И тут её трусики насквозь пропитались смазкой. Минхо вытянул из неё палец и провёл ладонью по её животу. Влажные дорожки на её коже блестели в свете ламп. Миён сбросила джинсы и бельё и побежала в ванную, у неё ещё остались силы умыться и почистить зубы перед сном. Полуголый Минхо пришёл в ванную с котёнком на руках. Суни зевнул, широко раскрыв маленькую пасть с острыми зубками. Миён чистила зубы, поглядывая на Суни. Котёнок щурил влажные глаза. — Спать хочет, как и мы, — заметил Минхо. — Иногда Суни спит со мной. Устроится на коврике, свернётся и сопит, только усики подрагивают. Он очень милый. Суни решил поспать в своём домике. Минхо выключил свет и разделся догола. Сегодня они будут спать в обнимку до самого утра, он будет согревать Миён своим теплом. Минхо и Миён не забыли про Хэян и её отца, однако они старались думать о них поменьше, чтобы не портить себе настроение перед грядущими праздниками, которые хотели отметить семьями. Минхо рассказал своим родителям о том, что папа и мама Миён снова вместе, и родители Минхо захотели отпраздновать с ними Рождество.