Сильмариллы

      Сильмариллы всегда казались Мелькору живыми. И в руках благословляющей их Варды, и на лбу черноволосого наглеца, не заслужившего такого чуда и лишь по ошибке сумевшего это чудо сотворить.       Их хотелось держать, ласкать, говорить с ними.       И тем обидней была боль, пронзившая руки мятежного Валы, когда он переступил через размозженную голову нолдорского короля и одним махом взломал железные замки сокровищницы.       ...только в самом глубоком подвале Ангбанда, где никто не мог ни слышать его криков, ни видеть, как от невыносимого огня кривится лицо, только там Мелькор позволил себе разжать ладони.       В месиве запекшейся крови и сочащейся сукровицы, в черноте  сползающей кожи и обожженного мяса лежали они - его камни, его Сильмариллы.       Навеки его Свет.       Они были прекрасны даже здесь, вдали от создателя и от Блаженной земли. Они переливались всеми оттенками, которые возможны в Арде, и тихо дышали - как живые существа.       Невозможные, неповторимые, единственные...       Несмотря на оглушающую боль Мелькор стиснул Сильмариллы в ладонях, прижал к сердцу - и услышал ответный стук.       Живые.       Его, только его камни...       - Кр-р-рак!       Плеснуло по пальцам огнем, хотя куда ж больнее!..       - Кр-р-рак! Кр-рак!       Мелькор раскрыл ладони...       - Пи! Пи-пи-пи-пи-пи! - пищали новорожденные птенцы на его ладонях, вытягивая розовые клювики. - Пи-пи-пи!       На их мокрых, неоперившихся крылышках светились прилипшие кусочки скорлупы.       ...они и впрямь были живые.