Человеческий фактор

В Сэнкчуари они добрались уже затемно. Хотя луна этой ночью была настолько яркой, что можно было разглядеть каждое движение в уродливых обрубках ветвей. На небе, как и миллионы лет до этого, сияло множество звезд. — Иди домой, Роберт, я сейчас. Ах да, и захвати вот это. С этими словами Астер сгрузила на МакКриди огромный армейский вещмешок всякого барахла. МакКриди скорчил гримасу, но покорно поволок дребезжащую ношу к дому. Астер села на берегу того, что осталось от ее любимой реки, и уставилась в небо. Удивительно, все те же звезды, все та же Луна и Солнце всходят и заходят каждый день. Эти 200 лет, которые пустили под откос жизни миллиардов людей, вообще ничего не значат в космическом масштабе. Просто похуй, прикиньте? Астер тихо рассмеялась над этой обезоруживающей простотой мысли. Все те смыслы, которые они вкладывают в свои действия каждый день, пытаясь не перейти грани новой морали — не имеют значения. Все те поступки, которым они придают значимость — не важны. Абсолютно похер, умрет она завтра по пути в Фар-Харбор или в постели с Робертом лет через 40. Все это будет иметь значение только для нее и, дай Бог, пары таких человечишек как она. В действительности же, это даже меньше муравьиной возни. Эти мысли, как всегда, подняли настроение Астер. Ведь и правда — стоила ли когда-нибудь человеческая жизнь меньше, чем сейчас? А если вся она не стоит ни пол-крышки, то какова стоимость поступков в ней? Каждого прожитого дня или сказанных слов? Не значит ли это автоматически, что можно делать все, что угодно? Все, что захочешь? Беречь, кого хочешь и бросать кого хочешь, не оглядываясь ни на что, кроме своих желаний? Астер вспомнила одного рейдера, от которого унесла ноги с полгода назад. Она видела, как тот, завалив торговца, опустился перед трупом на колени и медленно выдавил тому глаза. Просто потому, что ему было так прикольно. В этом не было необходимости для выживания, не было даже кровожадности или жестокости. Ему просто хотелось услышать прикольный влажный «Чпонь-к!» Дети с таким же восторгом лопали в ее время пупырчатую огромную пленку от роботов-помощников. Эта новинка приводила их в такой же восторг, как и глаза бедолаги — рейдера. Он как будто просто по-своему познавал мир, физику тела, плотность материй. И, если уж мы живем в том мире, где можно убить за стейк, пару крышек и прикольный звук, то не все ли равно, что она, Астер Муд, будет делать со своими отношениями и жизнью? Но тут к Астер пришла неприятная мысль, что она засиделась. А это значит, что скоро она услышит шаги Роберта, который, как всегда, переживает за нее. Даже не успев понять, что эта мысль не сильно вяжется с той философией, которую только что разводила у себя в голове, она вскочила на ноги и пошла в сторону дома. В отличие от многих в Содружестве, у нее был свой настоящий дом. Когда они начали часто захаживать сюда с МакКриди, он сговорился со Стурджесом и как-то между делом эти два парня потихоньку построили целый дом только для Астер и МакКриди. Да, в нем была только только одна комната, не было ванной и кухни. В условиях старого мира он считался бы скорее сараем, но какая разница, если нет ни газа, ни водопровода, а свет — это роскошь, которую можно обеспечить только дико тарахтящими генераторами? Главное — там была настоящая кровать и ящики, куда можно было положить все барахло. Там были даже окна и стол. И главное — из них не было видно старого дома Астер. Того, где она жила до войны. Удивительно, но именно в него никто из тех, кто остался жить в Сэнкчуари, так и не переехал. Все как будто поняли, что Астер будет невыносимо видеть, как кто-то будет входить и заходить в ту дверь, из которой она когда-то выбежала с семьей для того, чтобы провести 200 лет подобно отрубам говядины в морозильнике. Астер дошла до домика и расхохоталась. МакКриди стоял рядом со старой ванной, под которой трещали поленья, в плаще и трусах. — Это твой новый прикид, хочешь, чтобы супермутанты просто помирали от смеха, завидев нас? — Ха-ха-ха, как смешно. Тут холодно вообще-то, а заберись я в ванну раньше тебя, ты бы разверещалась, как подстреленный кротокрыс. Тут он был прав. Мало по чему Астер скучала так, как по нормальному горячему чистому душу. Мыться в дороге приходилось кое-как, кое-чем и кое-когда. Поэтому даже этот вариант большой кастрюли, в которой Астер чувствовала себя лобстером, был на вес золота. — Ладно, ладно, 5 минут, Роберт, и клянусь всеми богами, я сделаю все, что захочешь. Астер скинула одежду на землю и забралась в ванну. Вода еще не до конца нагрелась, но доски на дне уже были теплыми и приятно грели спину. Она вытянула ноги и снова посмотрела на звезды. Подумать только — какая романтика: костер, звезды, ванна на заднем дворе, добавить лепестков роз и можно было бы вообразить, что она снимается в новой кинодраме. На землю ее вернул голос МакКриди. — Мадам, я конечно понимаю, что вы тут босс, но можно погреться уже? Астер поджала ноги, он залез с другой стороны и начал деловито намыливаться. Несмотря на внутреннюю романтичность натуры, практичность в нем частенько брала верх. Да и как было Астер объяснить ему, что вот это вот на самом деле романтично, возбуждающе и может служить не только цели «помыться»? «Ай, пес с тобой, Роберт Джозеф» — подумала Астер и тоже взялась за мыло. Вечер они провели в сборах. Нужно было почистить и отремонтировать оружие, пересчитать боеприпасы, лекарства, бинты. Уложить все это в рюкзаки, чтобы с утра уже только позавтракать и выдвинуться в путь. Роберт не отходил от верстака до полуночи. В итоге довольный приволок Астер облегченный вариант ее любимого радиевого карабина. Благослови Господь это время — подумала она — 200 лет назад он с этой же улыбкой приволок бы мне огромного плюшевого медведя. — Но мистер, у меня нечем вам заплатить за оружие — начала кривляться Астер.— Может вы могли бы пойти навстречу бедной девушке? МакКриди, как всегда, когда он не знал, как реагировать, начал краснеть. — Ну же, мистер, мы можем договориться об альтернативной оплате? — Астер подошла к нему и начала стаскивать пальто. — Ты иногда дико дурная, ты знаешь? —МакКриди обнял ее, нежно запустил ей руку в волосы и, не дав ответить, начал целовать. МакКриди никто никогда не учил отношениям. В пещерах Литл-Лэмплайта, где он вырос, не было взрослых. Но, если бы историю этих пещер отдали бы какому-нибудь бы мозгоправу из старого мира, он бы очень удивился, насколько человечными могут быть дети, если не подавать им обратного примера. Да, они могли быть странными и дикими и временами делать то, от чего любой «нормальный» взрослый схватился бы за сердце, но они легко подхватывали игру своих обязанностей и играли в нее до конца. Тот, кто должен был лечить — лечил, торговец — торговал, повара — готовили. Каждый из них чувствовал свою важность, причастность к обществу и единство. Обязанностью МакКриди было защищать Литл-Лэмплайт и уже тогда он знал, что любовь — это забота. Это защита. Это прислушиваться к тем, кого любишь. Это уважать их, даже если с ними не согласен и устал. Он бы, блять, в жизни это не сформулировал бы, но он это знал. Вот и сейчас, он аккуратно стащил с Астер платье, и также аккуратно уложил ее на кровать, вдохнул запах ее волос, поцеловал в шею и начал спускаться ниже. Астер казалась ему каким-то чужеродным существом на этой планете из пепла и паленой резины. Ему нравилось, как она закусывает губу и стонет, когда он доходит до бедер. Нравилось, как она грубовато впивается ногтями в его спину. Нравилось то, что он, по его собственному мнению, умеющий только стрелять, заставляет ее дрожать под ним. Как всегда, своим последним движением, он притянул ее к себе еще сильнее, поцеловал и уже хотел выйти, как Астер обвила своей ногой его и почти беззвучно пробормотала: «Нет, стой, не уходи». МакКриди на секунду замешкался от наивности и искренности такой просьбы, которые были несвойственны для Астер, с тоской взглянул на флягу с водой, но побоялся разрушить момент, обнял ее и они оба провалились в сон. Утром Астер первым делом вскочила и побежала к реке, куда с вечера они засунули охлаждаться полдюжины бутылок ядерки. Зайдя домой, она ловко открыла бутылку каким-то куском металла со стола и приложила холодное стекло к спине спящего Роберта. — Аааай, Астер, ну за что, что я тебе сделал, бооооже. Он поежился и недовольно открыл один глаз. — Ничего, я просто решила порадовать тебя с утра. Астер села рядом, прижалась к МакКриди и сделала большой глоток. — Ты не рад? — Рад, рад. Просто можно в следующий раз мы обойдемся без прижигания меня стейком брамина? МакКриди сел на кровати, и Астер в очередной раз ужаснулась количеству шрамов на его теле. Вообще, это было свойственно всем обитателям пустошей и даже у нее уже их набралось с десяток, но каждый раз когда она видела эту абстрактную картину из расчерченных полос, она вспоминала, насколько же они из других миров. Хуже всего в этом плане был Ник. Шальная пуля как-то раз прямо при ней лишила его куска предплечья, откуда вывалились искрящиеся провода. «Нииик» — эти три буквы вдруг прорезали сознание Астер и она вспомнила, что это не то легкое утро, где они лежат в кровати полдня, а она рассказывает Роберту байки старого мира. Это то утро, когда она надевает на себя кучу железа и они идут, не до конца уверенные в том, что выживут сегодня. — Вставай, нам пора. — лицо Астер стало серьезным. К тому же Гарви еще спит, а я не хочу ему объяснять, почему снова проигнорирую его просьбу заглянуть к Финчу. МакКриди достаточно было бросить на нее один взгляд, чтобы понять, что в его интересах будет просто молча собираться. — Дался ей этот Валентайн — подумал он про себя с чисто детской обидой и начал закручивать броню.