More & More

— Интересно, чем он сейчас занят? — думает Джисон перед тем, как выйти на сцену под свет софитов. Зал взрывается гомонящими поклонниками, а картинки перед глазами скачут быстро-быстро, давая теплу разлиться в груди. Что бы там ни было — работу свою он любил всей душой. Быть звездой тяжело. Быть известным репером с новоиспечённым парнем — ещё тяжелее. Эта «тяжесть» свалилась на него в котокафе, перебирая в руках пушистых зверят. Минхо аккуратно поглаживал котикам область за ушком, наслаждаясь их утробным мурчанием. Джисон же, заинтересовавшись, набрался смелости и попытал удачу. А затем удача попытала его. Нет, в их отношениях всё на удивление прелестно. Комфорт, тщательно выстраиваемый ими двоими, всегда присутствовал в повседневной жизни. Ссор они избегали, выбирая правду и откровенность. Обязанности по дому распределились как-то самостоятельно, и парни достаточно серьёзно отнеслись к проблемам, которые могли бы возникнуть у звёзд. Осуждение, хейт и гневные письма — всё это они пережили вместе, крепко вцепившись друг в друга. Минхо на самом деле был человеком закрытым. Репер, найдя к нему подход, до крайности обрадовался, заглянув в душу этому мужчине. То, каким нежным он оказался под этим холодным щитом — поразительно. Его забота тихая, но ощутимая, а взгляды полны ласки и любви. Джисон с тех пор светится, как самый настоящий светлячок, а чувственность и покой окружали этих двоих повсюду. Проблема была только в том, какой ненасытный Ли был в постели. И суть не в том, что он плох! Совсем наоборот — он хорош настолько, что у Хана отказывают ноги и болит горло на следующий день. А несколько раз бывало и такое, что он банально не мог сидеть. Минхо, ночью изрядно вымотав Джисона, по утрам заботился, как мог. Вот тебе и полноценный люкс комплект: завтрак в постель, личный охранник и страстный любовник. Придерживаясь строгого режима графиков, Джисон понимает, как скучает по родному теплу. И правда: порой так сильно хочется свалиться носом в плечо, уткнуться лбом в ключицы, ощущать под пальцами крепкие руки. Но сейчас в голове чётким звоном звучит собственная песня, слова которой тут же слетают с языка. — Вы готовы зажечь?! — протяжно кричит он, вызывая у толпы восторг. Под пальцами красивый, украшенный драгоценными камнями микрофон, а на лице невероятная улыбка.

***

— Я так не могу, — вздыхает Минхо, зачёсывая каштановые волосы назад. Они струйками сливаются около глаз, и он делает мысленную пометку состричь кончики. — Бинни, мы не виделись с ним пару месяцев… А Чанбин, чуть ли не давясь кофе, прокашливается, возмущённо смотря на парня. — Это то, о чём ты так хотел поговорить?! Ты мог спокойно обсудить это с ним. Небольшое количество людей, сидящих за столиками, как будто мигом оборачивается на них, прожигая взором сквозную дыру в затылках. Минхо, уверенно кивая, выглядит непоколебимо. — Ну ты серьёзно… — не верит Чанбин. Он откладывает телефон, переворачивая его экраном вниз. Красивый матовый чехол облегает модель, защищая корпус. На миг парень серьёзнеет, задумываясь о том, что получить такую выходку от Минхо — обычное дело, но чтобы в такую рань говорить о своём любимом, это надо постараться. Вокруг осела тишина, вместе с пылью осыпаясь на столики. Тихонечко играющая музыка теперь наваливается, заполняя голову целиком. Светлая обстановка помогает успокоиться, рассортировав мысли по папочкам. Отчего-то вспоминается первая встреча, когда Минхо и Чанбин были общими друзьями Феликса, увидевшись у него дома на мальчишнике. В удивительно спокойной обстановке они раззнакомились и прилипли друг к другу, как пельмени. С тех пор многое поменялось, но близкие отношения остались такими же прочными, поддерживаясь редкими, но приятными встречами. И Минхо было трудно признать, однако Со поддерживает как никто другой. — Я не знаю почему, Чанбин, но моё терпение заканчивается. Да, мы можем поговорить об этом с Джисоном, но а что толку? Не откажется же он от контракта. Мне просто хочется к нему приехать, прямо туда, в Америку, но я сомневаюсь, — огорчённо отводит глаза он, отпивая чай. Минхо сидит, прокручивая в голове шестерёнку: на фотоплёнке всплывающих воспоминаний Хан выглядит как всегда воздушно, а его светлая улыбка затрагивает струны души. — То есть ты можешь запросто позвать меня в такую рань для разговора про твоего парня, а сам при этом не хочешь никуда лететь?! — высказывается Чанбин, закипая. — Эй, хороший мой, либо ты едешь, либо я тебя насильно заставляю! У тебя нет выбора после того, как ты испортил мне выходной. — Да? — выразительно поднимает бровь Ли, зная, что Со сейчас несерьёзный. — Тогда то, что ты в своём любимом кафе пьёшь свой любимый кофе — испорченный выходной? Бинни показательно хмурится, отпивая кипяточный напиток. — Ну чего ты не сказал, что речь пойдёт об этом? Мы могли перенести и я смог бы выспаться! Уже не скрывая своего веселья, Минхо падает головой на свои сложенные руки. — У меня ощущение, что я вот-вот и сорвусь. Одних переписок и звонков так мало, — продолжает он о своём, переводя взгляд, полный звёзд, на Бина. Отчего-то тот замирает и Минхо смеётся. — Мы всегда можем поговорить про твоего ненаглядного Чана. — Хорошо, ты меня убедил, мой выходной вовсе не испорчен! Посидев ещё немного, протрещав все беспокоящие новости и однозначно решая, что Ли первым рейсом вылетает в Америку, ребята расходятся, желая друг другу хорошего дня. Размеренная жизнь — это точно не про них. С самого начала их отношений Минхо и Джисон знали, на что идут. Бесконечная работа и сумасшедший график разъединяли двух влюблённых, не давая нормально ужиться. То Хан приходит домой не раньше полуночи, то Минхо засыпает прямо за рабочим столом. Нечастые выходные проводились чуть ли не в облипку. На их с Чанбином голубом заседании Минхо уяснил для себя одну вещь, которую он фиксирует в памяти. «Устрой ему сюрприз», — звякает фраза в голове, зажигая воображение и вспыхнувшие фейерверками чувства. Ох, да, Джисону понравится такая внезапность. И Минхо готов поспорить, что никогда ещё не совершал таких глупостей, но чемодан уже бренчит колёсами, а от осознания, что он сам Америке, плохо зная английский язык, до смешного страшно. Тем не менее, радость на лице подсвечивается ярким солнцем. По работе он уже пару раз мотался по Европе, особо не задерживаясь в рейсах, но в жарком Лос-Анджелесе ещё не бывал. — Ты уже там, что ли?! Ну ты и шустрый! — удивляется Чанбин. Походу, слова про первый рейс всё-таки не были шуткой. Минхо взволнованно фырчит. — Я уже успел заблудиться, на самом деле, но хорошо, что у меня есть контакты организаторов концерта, а то иначе я бы тут фиг пристроился. — Вот это у тебя приключения. Ты, главное, когда увидишься с ним, пришли мне фотоотчёт! Я должен знать, ради чего проснулся в такую рань. — Ага, ещё до конца дней припоминай мне это, — ворчит Хо, слыша в динамике звонкий хохот. Красота, что ежедневно сканируется тысячами глаз, непередаваемая. Архитектура зданий привлекает глаза, готовые разбежаться во все стороны, и пару десятков мест сохраняется в галерею телефона. Сначала собственная робость огорчала, сбивая с пути, но разве он может так просто отказываться от встречи с любимым? Задушить в объятиях хотелось неимоверно. Контакты организаторов остались после случая, когда менеджеры старались спрятать Минхо за всеми возможными масками, чтобы отношения репера оставались тайной. Он благодарен команде за работу, однако парни, обдумав и взвесив своё решение, публично заявлялись не на одном мероприятии. Скрепив руки и сердца, поклонники, пылая ярым возмущением, кричали в них гадости, забрасывая словесными помидорами. Это время отдаётся в груди с тоской, но настоящие фанаты действительно остались на их стороне. Поддерживая в комментариях и на встречах, было задано много вопросов по поводу их пары. И пусть это есть их личное дело, они записали совместное видео, где не побоялись рассказать свою историю. Сейчас, когда игрушки из игровых автоматов уже передарены друг другу, когда цветы со смущением протянуты в родные руки, а торты давно съедены вместе, Минхо с упоением замечает, что готов ради Хана на всё. И эта мысль согревает лучше летнего солнца. Импульсивность этого решения поражала, но Минхо считает, что так и стоит жить. Вечно планируя что-то на потом, он только отодвинет жизнь, молодость в которой не вечна. Отель, в котором он находился, представлял собой высотное здание-муравейник, где люди, казалось, не заканчивались. Проехав пару кварталов, можно услышать громкие биты и узреть светящиеся огни. Ли с подозрением косится на пачку презервативов, сгребая резинки в карман джинс. В последний раз созваниваясь с организаторами, Минхо застёгивает любимую гавайку, выдвигаясь. Продвигаясь ближе и ближе накатывает толика волнения, тут же перекрывающаяся искрящейся радостью. Он предупредил менеджеров не беспокоить Хана после выступления, рассчитывая, наконец-то, провести время вместе. Уютная гримёрка обставлена косметическими средствами. Светлое помещение обставлено несколькими зеркалами со светящимися лампочками. Из мягких поверхностей только зеленоватые мягкие кресла и широкий диван, на который он и приземляется. До ушей доносится приятный знакомый голос, уже быстро зачитывающий свои партии. Невероятно, как сильно Хан меняется во время выступлений: уверенность в движениях, эта дерзкая мимика и грация, с которой он поёт свои же песни. Не раз смотря выступления своего парня, Минхо действительно очаровывается, залипая на шикарном образе во все глаза. «Настоящая звёздочка», — как-то сказал он Джи, из-за чего тот захихикал. Когда громкие звуки постепенно стихают, тело неосознанно напрягается в предвкушении встречи. Прямо сейчас сюда зайдёт Хан, которого Минхо наконец-то расцелует. Ослеплённый счастьем, парень не сразу замечает, как на него шокировано уставился Джисон. — Хани? — со вздохом молвит Хо, промаргиваясь. Он изменил свою причёску, перекрасившись в синеватый оттенок, и Ли сглатывает, замечая, как сильно ему идёт. Глаза сияют, и он встаёт с дивана, подходя ближе. Джисон облачён в один из своих фирменных костюмов, где чёрная кожа завёртывается вокруг груди, обнажая его верх и плечи. Желание ухватиться за них резко выросло. — Дорогой? — удивляется он, расширяя глаза-рыбки. — Как ты тут оказался? — столбенеет и улыбается Хан, тут же стушёвываясь. Макияж ещё не смыт, ощущения странные. Руки тут же ползут скрыть верх груди, как будто он впервые обнажён перед своим парнем. Смущение подкрадывается как всегда не к месту. — Приехал к тебе, потому что скучал, — улыбается Хо. Он лезет с объятиями и слышит взволнованный вздох. Джисоновы брови от умиления сползаются домиком, и он шепчет, что невероятно рад видеть Ли. Они прямо так, не отстраняясь, валятся на диван, смеясь. Минхо тянет его на себя, чтобы лицом к лицу полежать вместе, наслаждаясь теплом. — Ты, получается, один проделал путь с Кореи до Америки просто, чтобы со мной увидеться?! — широко раскрывает рот Джисон, чмокая Минхо в нос. — Ты сумасшедший, ты знаешь? — Зато тебе нравится, — протягивает Хо, по привычке хлопая ханову задницу рукой. Тихий ойк вырывается из груди. — Надолго ты тут? — Хан опускает свои ладони на щёки Минхо, сжимая и кратко целуя. — На самом деле я ещё не думал об этом… — смеётся старший, по обыкновению укладывая обе руки на ягодицы, чуть сжимая. Выдох у Хана получается рваным. — Но мы можем рассмотреть твоё расписание и обговорить это. Глаза Джисона блещут мимолётным восторгом, когда он вдруг нависает сверху, припадая губами к губам. Сладость прикосновения тут же разлетается по телу. Их негладкая поверхность смазывается помадой, а прозорливые руки Минхо находят узкую талию, окольцовывая её. Опираясь на чувства, певец на пробу толкается языком внутрь, тут же сплетаясь со вторым. В грудь медленно ползёт жар, расцветая там самым настоящим садом. Когда они наедине друг с другом, тела скребёт спичка, медленно зажигая огонёк. — Мы многое упускаем, правда? — отрываясь, шепчет Минхо. Его глаза темнеют вожделением, дыхание сбивается. — Не хочешь покувыркаться прямо здесь? — просто бросает старший, заглядывая, кажется, в саму душу. Мысли спутываются, не давая здраво оценить ситуацию. Минхо — настоящий змей — ползёт руками, кажется, по всему телу, отчего мурашки пробегаются по коже. Костюм словно оказывается маленьким — начинает давить в самых необычных местах. Они приподнимаются так, что теперь Джисон сидит на Минхо, вжимаясь пальцами в плечи. Голодный взгляд бродит по открывшейся груди и Минхо не медлит, тут же присасываясь к ключицам. Неосторожно используя силу, они снова сваливаются на поверхность дивана, вжимая Джисона в мягкие подушки. Выбившийся полустон подначивает Ли работать языком усерднее, очерчивая нежную кожу, посасывая её и кусая. Не зная куда деть свои руки и ноги, покрасневший Хан хватается за старшего, полностью прижимая к себе. Хочется быть ближе, чувствуя разгорающийся пожар вдвоём. — На сколько раз тебя хватит? — между делом спрашивает он, снова и снова прикасаясь губами к коже. Расстёгивая костюм, Минхо борется с желанием его снять, ведь Джисон выглядит в кожаных чёрных тканях как никогда возбуждающе. Сердце испуганно стучит, останавливаясь через раз. — На три, — тут же заявляет Хан, пугая этим своего парня. Минхо приподнимается, заглядывая в глаза немного обеспокоенно. — Сделай мне приятно. — Ты уверен? — с нежностью берёт подбородок в руку, причмокивая пухлые щёки. Затуманенный взгляд прикрывают ресницы. — Хани, нам не обязательно так много… — Я уверен, целуй меня уже, — буркает Джи, притягивая Ли к себе за шею. Огонь, передаваемый губами, тут же впитывается в организм, разжигая костёр из чувств. Хан расстёгивает лёгкую гавайку, щупая руками грудь. Когда пальцы находят соски, Минхо вгрызается в губы сильнее, негромко мыча. Они насыщаются друг другом, словно дикие звери. Руки Джисона очерчивают живот и виднеющиеся мышцы пресса, выгибая поясницу навстречу разгорячённому телу. Мурашки стайкой бегут от локтей к запястьям. — Я так скучал… Минхо забегает пальцами под штанину, мучаясь с ширинкой. Сочащаяся смазка оставляет пятно на боксёрах. Горячий воздух вышибает из лёгких, когда сильная рука давит на вставший член. Сильный напор заставляет и вовсе забыться, прикрывая глаза и спуская стоны из горла. — Я всё никак не мог насмотреться на твой костюм. Хани, он невероятно тебе идёт, — говорит Ли, параллельно чмокая под рёбрами, заставляя бабочек в животе резво зашевелиться, скручиваясь в томном чувстве. — Будешь снимать его? — хрипит в ответ Джисон. — Не буду, — хитро улыбается Минхо, сильнее надавливая на член через ткань. Парни всё льнут друг к другу ближе, потирая самые чувствительные точки друг о друга. В одёжках становится слишком жарко и тесно, хочется поскорее от этого избавиться. Они ненадолго останавливаются, чтобы снять штанины полностью, и Минхо решает взять инициативу на себя, наступая в сторону стоящего рядом Джисона. Младший робко шагает назад и бьётся спиной о стену, наблюдая за раскрасневшимся и запыханным Минхо. Его губы расцелованы и слегка измазаны оставшейся помадой, а взгляд темнее сгорающего угля, и Джисон думает, что это самый лучший вид, который он может узреть в жизни. — Хочешь, — вкрадчиво начинает Минхо, — чтобы я заставил тебя кричать? И младший неожиданно быстро кивает, тут же оказываясь зажатым между горячим телом и прохладной стеной. Кожа костюма трёт спину, а руки старшего скользят, кажется, везде. Парень теряется, когда на ягодицы приземляются ладони, легко сжимающие и раздвигающие полушария. Сглотнуть получается слишком громко. — Хён, — жалобный всхлип побуждает к действиям, и Минхо не тянет, проскальзывая под резинку. Громкий стон слетает с губ и ударяется в уши, заставляя теперь и голову удариться о стену. Глаза почти закатываются, когда рука в быстром темпе двигается, то замирая у основания, то надавливая на уретру, и Ли проходится поцелуями от мочки уха до грудины, опускаясь всё ниже. Репер с замиранием сердца понимает, что парень опускается на самые колени. Во взгляде Минхо пылают звёзды, когда он осторожно, облизывая сначала губы, прижимается ими к колом стоящему ноющему члену. Джисон давится воздухом, когда скользящее чувство на чувствительных местах усиливается и Ли заглатывает головку в рот. — Блять, — шипит парень, жмурясь. В каштановых волосах уже путаются подрагивающие пальцы, надавливая на голову. Склизко и юрко язык очерчивает венки, проходясь по всей длине. Парень мелко вздрагивает, когда на чувствительную уретру идёт давление, поэтому неосознанно толкается в рот Минхо. Но старший не давится, расслабляя горло, и Хана натурально ведёт под чавкающими и чмокающими звуками снизу. Если он опустит взгляд на усердно сосущего его член Минхо, то точно кончит. Руками старший гладит яички, надрачивая у основания ствола. Он вытаскивает член изо рта, сосредоточенно проходясь поцелуями по всей его поверхности, оттягивая оргазм. Если он намерен играться, то Джисон расплавится. — Хён, пожалуйста, — молит парень, толкаясь бёдрами вперёд. — Хочешь кончить? Алые губы невозможно хочется поцеловать, и Джисон неуверенно сжимает руки вокруг сильных плеч, слегка дёргая вверх, чтобы старший поднялся. Ладонь снова принимается за своё, шевелясь вверх-вниз всё быстрее и быстрее. — М-Минхо, — жалобно мычит Хан, приподнимая высоко брови и царапая парню спину. Его вжимает в стену сильнее, а колени подкашиваются. Тугой узел в животе готов порваться прямо сейчас, и Ли прилипает губами к губам, заглатывая с поцелуем стоны. Спина вытягивается струной, и Джисон кончает Минхо в ладонь, вскрикивая ему в плечо. Дрожащие ресницы, прикрываются, а воздух с опозданием возвращается в лёгкие. Наваждение в форме неги туманно проходит, когда Хан осознаёт, что его несут к дивану. Кажется, вдоволь не наигравшийся Ли намерен сегодня убить Джисона. — Я хочу вылизать тебя, — тихонечко лепечет старший, разворачивая Хана спиной к себе. Задница выпячивается, а дрожащие ноги разъезжаются. — Боже, — вздыхает Сон, только-только отойдя от оргазма, понимая, что они, вообще-то, занимаются любовью прямо в гримёрке. Щёки краснеют, а локти упираются в мягкую обивку дивана. — Какой ты жадный. Звонкий шлепок по ягодице сопровождается невнятным высоким кряхтением, которое старший съедает, упиваясь наслаждением. Он хочет довести Хана до пика, сжигая их двоих в страсти. Пальцы дразнят покрасневшее отверстие, а во рту копится слюна, которая в последствии спадает нитями прямо к сокровенной заднице. Лёгкими движениями Минхо сминает плоть, заставляя Хана потеряно вздыхать и прятаться в ладонях. Едва ощутимые поцелуи ощущаются сгустками лавы на нежной коже, и сам Джисон — настоящий вулкан — грозится взорваться, отдаваясь в руки парня. Припадая ртом к промежности, старший страшно ласково проводит языком по сжатому колечку мышц, вынуждая охать в нетерпении. Что-то скребёт живот от вида тающего Хана, но Минхо прилагает усилия, держась молодцом и не притрагиваясь к себе всё это время. Узость нутра ощущается как никогда хорошо, но чего Ли не ожидал, так это того, что Джисон начнёт изнывать и растекаться, распадаясь в его руках, придерживающих за бёдра. Внутренний мотор Минхо заводится ещё пуще прежнего, поэтому он играется с отверстием, сильнее толкаясь внутрь. Парень сильно дрожит от ощущения скользкого языка внутри — чувствительность будто бы значительно повышается, из-за чего он хнычет и утопает в стонах, так и рвущихся наружу. Он хочет обернуться, чтобы окончательно умереть от возбуждения, что затмит его глаза. Хочет увидеть, как сильно старший хочет его, раз так старательно вылизывает стеночки, но как только это делает, взрывоопасное ощущение начинает переполнять. Щёки краснеют ещё сильнее, а сердце бьётся так загнанно, что норовит остановиться. Минхо крепко держит руками ноги Джисона, чтобы тот не уехал в наслаждении, самозабвенно вылизывая ханову промежность, и этот вид заставляет гореть, со свистом выстанывая имя парня. В голове роится кавардак из матерных слов, но ни одно из них не опишет состояние репера лучше, чем крышесносный стон из-за добавившихся к языку пальцев. — Хён-хён-хён, — запинается в словах Хан, выгибая поясницу чуть ли не до хруста. Парень прожёвывает все последующие слова, отчего Минхо понимает, что он скоро кончит. Чтобы ускорить процесс, он отодвигается, добавляя к двум пальцам третий, двигаясь ещё активнее, заставляя Джисона с криком излиться второй раз. Перед глазами всё замыливается, а крепкие руки не дают упасть на пол, укладывая на диван. Одышка проходит долго, а довольное лицо тут же зацеловывается влажными губами. «Так бы и съел», — думает Хо. — Ты меня убьёшь, правда, — всё ещё тяжело дыша проговаривает певец улыбающемуся Ли. Старший поправляет кожаную накидку звезды, которая теперь заляпана брызгами семени. — Тебе правда так нравится это? — Что «это»? — поддразнивает его хён. — Ты сам знаешь что, — притворно закатывает глаза Джисон, фырча себе что-то под нос. Его тело наконец-то полностью расслабляется, пока чужие ладони нежно гладят живот. — Да, мне нравится вылизывать твою задницу, Хани, — ничего не стесняясь говорит Минхо. Трение стояка, упирающегося в боксёры, уже приносит дискомфорт, поэтому Джисон, замечая это, привстаёт и тянет руку к резинке, поглаживая. — Сделай так ещё раз, — с дрожащим голосом просит Хо, подстрекая к действиям. Ладонь с характерным хлюпаньем передвигается от основания к головке, резво разгоняя кровь. Ощущения будоражат сознание так, что старший тут же упирается лбом в Ханово плечо, сжимая руки на его спине. Репер старается делать касания максимально лёгкими, чтобы разрядка настигла быстрее. — Тебе приятно? — взволнованно шепчет Джисон, ощущая трепет где-то в области сердца. Видеть, как хорошо его парню — невероятно. — Очень, — задыхаясь, говорит Минхо, падая лбом на плечо парня. Плечи подрагивают, а пальцы впиваются в узкую талию, сминая её. С ломающимся стоном он кончает, не в силах больше терпеть. — Фух, — вздыхает Джисон, аккуратно присаживаясь на подушки. По бедру течёт вязкая слюна, отчего щекочущее ощущение отдаётся импульсами. — Всё ещё не могу поверить, что ты здесь, — улыбается он Минхо. Вот только старший смотрит странно, закусывая губу. Его нега уже прошла, не до конца утолив внутренний голод, что с рыком вырывается из груди. — Доведём дело до конца? — заманчиво предлагает парень, гладя чужую пухлую щёчку. Минхо думает, что такой фотоотчёт Чанбину не понравится. — Ах, давай, — встаёт Сон на негнущихся ногах. — А где ты… Руки уже несут к зеркалу, которое заприметил Ли. Косметика сразу перекладывается к второму такому же столику, чтобы не мешала. Резинка в кармане снятых джинс находится как никогда быстро. Джисон вздыхает, рассматривая краснеющие пятна на своей шее. Легко проводит пальцами около кадыка, очаровываясь. В отражении появляются по-кошачьи сощуренные глаза Минхо, а затем и руки, поглаживающие спину под накидкой костюма. Элемент одежды аккуратно снимается, а репер поворачивается лицом, растворяясь в новом поцелуе. Желание быть ещё ближе просачивается сквозь вены, выступающие на руках. Они могли развлекаться так всю ночь, забываясь в горящей ярким пожаром любви. — Ты готов? — спрашивает старший, раскатывая резинку по стволу. Рука останавливается у подбородка Хана, и он просит дополнительно сплюнуть, чтобы не навредить нутру. — Да, — говорит Джисон в забвении, не отлипая от происходящего в зеркале. Минхо немного подправляет его положение, расставляя ноги чуть шире. Пальцами очерчивает вход и плавно надавливает двумя пальцами, посылая дрожь в колени. Как теперь ему выстоять ещё один заход, когда ноги отказываются держать? — Хани умница, — нежно проговаривает Ли, из-за чего голос предательски вздрагивает. Пальцы двигаются осторожно, постепенно растягивая плотно сжатые стеночки. Пламя, окутывающее изнутри, завораживает. Внезапно рука задвигалась быстрее, заставляя Хана вздрагивать и постанывать, не закрывая рта. Вторая рука крепко держит за середину груди, чтобы Джисон не свалился, разваренный в чувствах. Толчки плавно замедляются, переходя на манер ножниц, из-за чего парень не сдерживается и звонко воет, то жмурясь, то открывая глаза, всматриваясь в своё затуманенное отражение. Нырнув с головой в ощущения, Джисон не замечает ни впитывающего эмоции взгляда, ни целующих шею губ. Поясница выгибается, выпячивая зад навстречу прикосновениям, а Минхо откровенно балдеет, съедая эту реакцию. Жутко хочется войти. — М-м-м, Минхо-хён, — на высоких нотах пропевает Хан, заставляя Минхо просунуть третий палец, резво им двигая. Стоны, кажется, всё не прекращаются. — Хён! — Хани, — парень не выдерживает сладкой пытки, с влажным звуком вытаскивая фаланги. — Я вхожу, хорошо? Но репер, словив одну из высших степеней удовольствия, просто кивает, ложась грудью на стол. Он всматривается в хищное выражение, игриво улыбаясь. Машет задницей из стороны в сторону, предлагая Минхо поиграться. Кажется, он невероятно измотан, но с таким энтузиазмом готов быть раскатанным на столе, что сердце застывает. — О-ох, Господи! — визжит младший, ощущая входящую головку. Руки периодически сжимаются и разжимаются. Объёмный член медленно проталкивается внутрь, заставляя замереть на добрую минуту. Их вид в зеркале просто сжигает внутренности, не оставляя места стеснениям. Только похоть и желание поблёскивает в любимых глазах. Минхо наваливается сверху, плотно прижимаясь грудью к спине, отчего парню приходится встать на локти, чуть ли не соскальзывая со стола. Стараясь держать взгляд на их лицах, Джисон не понимает, что горячее: видеть это сумасбродство в живую, или ощущать любовь своего парня целиком и полностью. Явно не желая останавливаться, Ли таранит его задницу, резко двигая бёдрами. Шлепки раздаются по комнате, с характерным чавканьем возникающие между двух тел. Перед глазами стелется пелена, а рот неконтролируемо испускает вздохи и хныканья. Хан умоляет не останавливаться, даже не подозревая о том, как сильно Минхо перед ним слаб. — Хани, хани, — зовёт его старший. Он присасывается к шее, смазано расцеловывая щёки. — Посмотри на меня. И Джисон напрягает зрение, чтобы сфокусироваться на точке в зеркале. Руки, бесконечными лианами обвивающие конечности, останавливаются на подрагивающем члене. Тепло укутывает ноющее содрогающееся тело, доводя до спазмов. — Д-да? — Я люблю тебя, — переходит на шёпот, вталкиваясь особенно глубоко, сильно нажимая на простату. И младший дрожит от стимуляции сразу двух точек, закатывая глаза от нахлынувшего удовлетворения. Высокий вскрик сопровождает их оргазм, когда тело, больше не способное стоять, валится на пол. Минхо поддерживает его, аккуратно выходя из отверстия, перекладывая Хана на диван. Воздух медленно возвращается в лёгкие, а Джи вдруг кажется, что голос сорвался. — Я… Я тоже тебя люблю, — еле-как выговаривает он, достигнув невероятных ощущений. Сердца бешено колотятся, сливаясь в одном темпе. Минхо осторожно достаёт салфетки со стола, вытирая Джисоново тело. Презерватив снимается и завязывается на узел. Губы трогает улыбка, когда он знает, что его любимый — самый удовлетворённый и разморенный парень в мире — чувствует себя хорошо. — Вау, это было… — Иди ко мне, — не даёт ему договорить репер, уже ощущая на груди каштановую макушку. Пальцы вцепляются в волосы, размеренными движениями проводя по ним. — Мне тоже очень понравилось. Минхо довольно хихикает. — На самом деле я правда за тобой соскучился, Хани. — Да ты что, — устало вздыхает он. Рука находит Ханову и цепляется за пальцы. Счастье, так быстро развившееся за сегодняшний вечер, мерцает где-то внутри. — Почему именно три? — с паузой спрашивает Хо. Глаза сверху недоуменно пялятся. — В смысле? Почему именно три раза кончить? Ну… — мнётся Джисон, закусывая губу. — Возможно я хотел, чтобы ты меня трахнул. Лёгкие останавливаются. — Не говори таких слов… — Тебе же нравится, — игриво продолжает Джисон, в открытую усмехаясь. Его забавляет такая реакция на грязные словечки. — Тебе уже не спастись, если возбудишь меня ещё раз, — говорит Минхо, привставая. — Подожди, так что, серьё… — но ему не дают договорить, плотно сжимая губы в поцелуе.