***
— Почему они так на меня смотрят? Ничего не вышло, верно? - Прости, Гермиона. Видимо, слишком поздно. Мы не сможем ничего изменить. — мужчина задумчиво потёр подбородок и отвёл глаза, что бы не смотреть на неё. Гермиона развернулась лицом к стеклу, разделяющие палату с родителями от неё и приложила к нему ладонь. — К-как? Мам? Пап? — всхлипнула девушка, глядя на таких родных людей, которые видели в ней лишь чужую. «Слишком много времени прошло. Я опоздала.» Гермиона нервно сглотнула и зажмурилась, что бы не дать волю слезам. Не здесь и не сейчас. — Спасибо, Кингсли. Я поняла. — Гермиона. — Брувстер протянул ей руку, но она увернулась. — Не нужно… В-всё нормально. — её голос дрожал. — Я справлюсь. Главное, что они живы, правда? — Верно. — кивнул министр. — Гермиона, я… — Нет. — оборвала она мужчину. — Я в порядке… Буду в порядке. — на этих словах, девушка покинула коридор Св. Мунго, где пыталась вернуть память миссис и мистеру Грейнджер. Теперь в её жизни нет родителей, как и в их жизни нет её. «Так будет лучше.» — подумала она. «Намного лучше, чем стоять на их могиле.» Гермиона вынырнула из воспоминаний и попыталась услышать, одна ли она сейчас. Кроме звуков за окном, где маглы вели размеренный образ жизни, до её слуха ничего не доносилось. Она пыталась вспомнить, как оказалась здесь. Белые стены, запах лекарств. «Больничная палата» — подкинул ей разум. Она в больнице. «Почему никто не приходит?» Она не могла вспомнить ни единого визита. Ни одного. Ни Гарри, ни Рон, по какой-то причине не навещал её. Она хотела бы спросить, но не могла говорить. Она хотела бы найти хоть кого-нибудь, но не могла подняться. Гермиона была уверена, что недавно могла привстать на постели, что бы сесть, опираясь о изголовье кровати, но сейчас, её тело будто залили свинцом. Она была неподвижна, глядя строго перед собой. «Что же случилось?» Она помнила только как Рон сделал ей предложение. Как она согласилась. Когда она узнала о родителях, её любимый Рональд отвлекал, делал всё, что в его силах. Ни разу не высказывал недовольство по поводу того, что она задерживается на работе. Он был идеальным всё время. Чутким и любящим. «Что же тогда случилось?»***
Тинки разбудил их ровно в десять вечера, как Драко и просил. Теперь они с Блейзом расположились на нижних этажах мэнора. Там, где раньше держали пленников. Это было нужно для того, что бы Нарцисса ничего не заподозрила. Она и так переживала, наблюдая, как два молодых волшебника изнуряют себя, но на её вопросы всегда следовал один ответ. «Всё хорошо, мама!» И леди Малфой сдалась. Она слишком хорошо знала своего сына. Он был как его отец. Если что-то задумал, то ни за что не отступится. Оставалось лишь надеяться, что это не навредит ему и их семье. В холодных помещениях темниц не было никого. Никого, кроме молодого хозяина поместья и его друга. Малфой накладывал различные защитные чары, что бы ненароком не разбудить мать. И что того хуже, что бы она не спустилась к ним. Забини же в это время чертил магический круг посреди камеры и расставлял по его периметру свечи. Холодные, бетонные стены давили своей мрачностью, но молодые люди этого не замечали. Была цель. Нужно было воплотить задуманное, провести обряд и найти Грейнджер. Драко было не до болезненных воспоминаний. Это в прошлом. Сейчас он здесь в безопасности, ничто не угрожает его жизни и жизни его друга. Зато её жизнь сейчас может висеть на волоске. Они итак потратили слишком много времени на перевод. Нужно найти Грейнджер как можно скорее. Когда все приготовления были закончены, до полуночи оставалось всего десять минут. Драко расположился по центру пентаграммы, а Забини уселся немного в стороне от него, что бы контролировать процесс. — Итак. — произнёс Блейз. — Вызываем дух Мерлина. — пропел он демоническим голосом. Драко фыркнул. — Тебе сколько лет, м? Блейз рассмеялся. — Да ладно тебе, Драко. Всегда нужно искать позитив. Даже там, где его нет. Вот ты, как думаешь, получится у нас найти твою зазнайку? — Не знаю. — выдохнул Драко. Блейз подавил смешок. — Эй! Она не моя, ясно! — мулат снова прикрыл рот ладонью, что бы не расхохотаться. — Ага. — Салазар! — прорычал Малфой. — Так! Забини! Хватит! У нас мало времени! — Всё, я сама серьёзность. — промямлил он, подавляя рвущийся наружу смех. — Всё. — он глубоко вздохнул и принял сосредоточенный вид. — Итак. — вторил блондин своему другу. — Что мы имеем? — он осмотрел все приготовленные предметы. Карта — понятное дело, свечи, круг, полночь, кинжал. — Для чего этот кинжал? — спросил Забини, рассматривая изящный клинок гоблинской работы. — Я подумал, что он усилит эффект, если я совершу порез именно им. — Стой, это что, тот самый? — Да… Он самый. — блондин не смотрел на друга. Воспоминания больно отдались в грудине. Он, словно, снова слышал истошный крик гриффиндорки. — Он… он с ней связан. — Я понял. — кивнул Блейз, хмуря брови. — Нууу, начнём? До полуночи две минуты. — Давай. — Драко. — Забини похлопал по плечу друга. — Не забудь, что должен думать о ней во время обряда. Справишься? — Постараюсь. — ответил экс-слизеринец, потирая ладони. Драко достал из бархатного футляра нож Беллатрисы и приставил его острым концом к своей ладони. Блейз придвинул к нему пергамент с переводом и карту. Малфой стал читать заклинание на латыни. В голове Малфоя всплыло лицо Грейнджер. Карие глаза, немного янтарного отблеска вперемешку с чёрными вкраплениями, растрёпанные, каштановые волосы, ореол которых обрамлял круглое лицо девушки, острый, слегка вздернутый нос и пухлые, розоватые губы. Подсознание подкинуло образ настолько точно, что он смог разглядеть несколько веснушек, украшающих её переносицу и верхние части щёк. Она что-то быстро говорила ему, но он не мог разобрать. Это было не воспоминание. Он никогда прежде не видел её так близко. Это была его личная фантазия, то как он представлял её вблизи. И она показалась в этот момент ему довольно красивой. Глаза сияли, отражая блеск пламени, а губы соблазнительно изгибались, то от произнесённых слов, то от улыбки. Драко мотнул головой, что бы отогнать ненужные мысли. Это лишь его воображение, не более. Свечи вокруг него ярко загорелись. Пламя поднялось высоко над его головой. Уши заложило от низкого шипения, исходящего от огня. Он читал заклинание снова и снова, с каждым разом повышая свой голос. Пламя свечей горело всё ярче, приобретая зеленоватый оттенок. Поднялся ветер, который трепал его белокурые волосы, беспощадно сдувая пламя со свечей, но они всё так же горели. Наконец, Драко надавил острым концом кинжала в самый центр ладони и тонкая струйка чистейшей волшебной крови капнула на карту, сначала жидкими каплями, затем собралась в общую густую жижу. Забини смотрел, не отрывая взгляда от этого зрелища. Небольшая капля крови двинулась по карте и вдруг остановилась. Двое молодых волшебников одновременно затаили дыхание, пристально наблюдая за тем, куда указывает заклинание. — Ничего не понимаю. — Драко поднял глаза на Блейза. Резкая боль в висках. Малфой с силой стиснул зубы, хватаясь за голову и заваливаясь набок. Перед глазами мелькали картинки. Белые стены, узкая кушетка с белоснежными простынями. Практически пустая комната, посреди которой стоял одинокий стул для посетителей. Больничная палата — подумал Драко. Такая же, в которой он видел её в последний раз. Он ощутил холод, страх и неизвестность. Он как будто бы почувствовал всё то, что испытывала сама Грейнджер. Ему захотелось скорее её найти. Успокоить. Помочь. — Мерлиновы панталоны. — прошептал итальянец и схватился за друга в попытке поднять с грязного, бетонного пола, но ничего не выходило. Малфой метался из стороны в сторону, словно он спит и видит ужасный кошмар. Блондин не кричал, но был слышен сдерживаемый болезненный вой. — Драко! Драко! И всё прекратилось в одну секунду. Боль резко ушла, словно её и не было. Драко моргнул пару раз, фокусируя взгляд на стене впереди и медленно принял исходное положение. Сидя в позе «лотоса» в центре магического круга. — Св. Мунго. — прошептал он. — Она в Св. Мунго. — и поднял глаза на Забини, тот коротко кивнул, помогая Малфою подняться на ноги. Парни медленно перевели взгляд на свечи, те уже горели обычно, словно ничего и не было. Ветер стих. Ничто не свидетельствовало о том, что только что происходило.***
— Молодой хозяин. — пропищало существо. Драко поморщился, развернулся на другой бок и сонно пробурчал. — Меня ни для кого нет. Прошлая ночь для молодого волшебника прошла весьма бурно. Обряд высосал все его силы. Видимо карта забрала её себе, учитывая то, что артефакт просил плату. Этой платой была жизненная сила волшебника. Его кровь. Значит и силы тоже. — Молодой хозяин, к вам пожаловали из Министерства. Миссис Малфой велела Тинки разбудить вас. — снова пропищал эльф. Драко резко открыл глаза и попытался сесть. Мышцы отозвались резкой болью и он поморщился. — Передай маме, что я скоро спущусь. — Тинки передаст, хозяин. — пискнул эльф и исчез с хлопком. Голова раскалывалась, словно по ней протоптался табун фестралов. Парень поднялся на ноги, издавая звуки умирающего акромантула. Всё тело саднило, а руки не поднимались. Нужно было надеть на себя хоть что-нибудь, что бы выйти из комнаты. Немного раскинув мозгами, Драко схватил банный халат, завернулся в него и покинул свои покои. Спускаясь по лестнице, он услышал голоса. Там была Нарцисса. Она обеспокоенно что-то пыталась объяснить. Второй голос был мужской и смутно знакомый. Драко поспешил туда. — Малфой! Как только Драко оказался на пороге малой гостиной, Поттер подлетел к нему и начал орать. — Поттер. — скривился блондин. — Салазар, утро добрым не бывает. — Сейчас три часа дня! — прошипел Глава Аврората. — И что? Это мой дом, когда хочу, тогда и утро. — Малфой поднял левую бровь, высокомерно оглядывая непрошенного гостя. — Что тебе нужно? — Это я у тебя хочу спросить! — выкрикнул шрамоголовый. — Меня?! — хмыкнул Драко, растягивая губы в кривой ухмылке. — Именно! Что тебе нужно от Гермионы? — лицо Поттера приобрело пунцовый оттенок. — Мне плевать на Грейнджер. — цокнул языком блондин. Он ожидал, что очкастый явится после разговора с Уизелеттой. — Именно поэтому ты донимал мою жену на матче? — сузил глаза аврор. — Мне. Плевать. На. Грейнджер. — выделяя каждое слово, повторил Драко. — Выметайся из моего дома, если это всё! — Малфой, если ты ещё хоть раз подойдёшь к моей жене… — То ты меня прикончишь? — закатил глаза Малфой. — Выметайся! Гарри Поттер смерил Драко пристальным взглядом, затем оглянулся и кивнул хозяйке поместья. — Всего доброго, миссис Малфой. Прошу прощения за беспокойство. — Всего доброго, мистер Поттер. — отозвалась женщина и перевела взволнованный взгляд на сына. Главный аврор шагнул в камин и исчез в языках зелёного пламени. — Драко, милый. Что сейчас тут было? — обеспокоенно прошептала Нарцисса. — Всё в порядке, мама. — Драко Люциус Малфой! — строго проговорила она. Драко вздрогнул. В такие моменты вздрагивал даже его отец. Эта женщина быстро умела менять своё настроение. — Что происходит? — Мам. — Драко закатил глаза. — Ничего такого, о чём следовало бы волноваться. — Ты мне лжёшь. — не вопрос, утверждение. — Нет, мама. Я не лгу. Я ничего такого не сделал. У избранного крыша едет, только и всего. — Он говорил о мисс Грейнджер? — миссис Малфой прищурилась. — Ты же слышала его. — беспечно ответил Драко. — Несёт какой-то бред. — Что тебя с ней связывает? — не унималась Нарцисса. — Абсолютно ничего. — ровным тоном ответил он. — Уверен, сынок? — Абсолютно. — всё тем же ровным тоном. — Хорошо. Если нужно поговорить, ты же знаешь, я всегда рядом и пойму тебя. Верно? — Конечно, мам. — улыбнулся Драко, приобнимая любимую женщину. — Не волнуйся. — добавил он шёпотом, целуя маму в висок.***
— И почему ты ему не сказал? Драко закатил глаза. Этот разговор продолжался весь вчерашний вечер, сегодняшнее утро и всю дорогу до Св. Мунго. — Забини, если ты задашь мне хоть ещё раз, этот тупой вопрос… Я решу, что ты умственно отсталый! — О, Малфой. — рыкнул Блейз. — Ты мог избавиться от этого бремени! Но ты вцепился в эту зануду своими когтями! Ты не герой, Драко! А он — герой! Если ты не забыл! Ты мог ему рассказать и Поттер сам бы спас свою принцессу! — Забини прищурился. — Или она уже не его принцесса? Драко закатил глаза, сморщив нос, как от неприятного запаха. — Забини! — выплюнул он. — Ты хоть понимаешь о чём ты говоришь?! Почему ты пытаешься приписать её мне?! Уже в который…? В третий? В четвертый раз? — Потому что я не могу понять этой твоей мании! — повысил голос мулат. — Ты уже помог бы ей достаточно, сообщив Святому Поттеру о том, что с ней случилось! Но нет! Ты лезешь во всё это дерьмо сам! Так почему же? — Мы пришли. — беспристрастно ответил Малфой. — Все разговоры позже. Сейчас у нас есть другие дела.***
Драко стоял возле кровати отца. По их плану, Малфой должен был сделать вид, что просто пришел навестить Люциуса, пока Забини разведает обстановку вокруг. Малфой — старший выглядел так же, как и в прошлый визит, когда Драко явился сюда впервые, вместе с Нарциссой. Тот визит стал роковым в жизни Малфоя-младшего. Сейчас у него появилась цель. Впервые за все три года после войны он к чему-то стремился. Он искренне хотел помочь девушке. Она спасла ему жизнь, даруя свободу. Парень отчётливо это понимал, трезво оценивая свои шансы перед Визенгамотом без её показаний. — Вы утверждаете, что если бы мистер Малфой тогда не обманул того-кого-нельзя-называть, то война была бы проиграна? Вы в этом уверены? — Абсолютно, Ваша честь. — Грейнджер подняла подбородок выше, глядя прямо на судью. — Драко Малфой спас нас в тот день. Если бы не его поступок, то Гарри бы погиб тогда. В зале послышался шёпот, но гриффиндорка сделала вид, что не заметила этого. Её глаза горели. Малфой не видел её лица, но точно был уверен в том, что они горели решимостью. Это было слышно в её голосе. За семь лет знакомства, Драко хорошо узнал этот голос. Таким голосом она часто отчитывала своих недоумков друзей, таким она отвечала ему, Драко, на все колкие выпады. С гордо поднятой головой. Она была страшна в гневе, это знали многие. Несмотря на бесконечно-доброе сердце и всепоглощающее благородство, эта девушка могла быть действительно страшна в своей ярости. Малфой помнил то, как она сражалась на финальной битве за Хогвартс. Эта её сосредоточенность на своей задаче. Взгляд горит решимостью. И эта её непоколебимая храбрость. То, что отличало её от других. Всегда. Драко знал, что не дружба с Поттером заставляет его постоянно замечать её и цеплять. И точно не только то, что она училась лучше всех в школе. Лучше его. Он был второй после неё до шестого курса. До того, как стал Пожирателем Смерти. И даже не её кровь. Его цеплял её характер. То, как она могла ему ответить. Наверное, никто в Хогвартсе за все годы его пребывания там, не мог ответить ему так, как это делала Грейнджер. С ней было приятно спорить. Она всегда парировала, всегда находила, что сказать на его колкости. Он даже в тайне уважал её. И вот пришло время вернуть должок. Он не мог поступить иначе. Просто не имел права. Блейз должен подать сигнал, если найдёт что-нибудь. Драко стоял, смотрел на отца, но в груди было пусто. Ни единой эмоции в сторону, некогда самого важного для него человека. Того, на кого он старался быть похожим. Даже звучит смешно. От того уважения и восхищения не осталось ничего. Ни-че-го. Пусто. Даже злости не было, но и жалости тоже. Люциус получил то, чего заслуживал. Жалкого существования в палате Св. Мунго до тех пор, пока смерть не сжалится и не придёт за ним. Монета в руке загорелась от протеевых чар. Это был Блейз. Неужели что-то нашёл? — пронеслось в голове. Драко бросил последний взгляд на отца, и резко развернувшись на каблуках вышел за дверь, навстречу прохладному коридору, плотно прикрывая её за собой. Уже точно в последний раз. Он больше сюда не вернётся. Никогда.***
Он шёл настолько медленно и бесшумно вдоль белоснежных стен коридоров больницы, что собственное сердцебиение казалось оглушающе громким. Оно било по ушам, бешено гоняя горячую, пульсирующую кровь. Как только Драко покинул палату Люциуса, то сразу же наложил на себя дезомиллюминационные чары, что бы оставаться незаметным. Его не должны были видеть, ведь Грейнджер могли вновь куда-нибудь переместить и найти её стало бы намного сложнее. Они с Блейзом договорились встретиться в мужской уборной пятого этажа, как только тот подаст сигнал. Именно туда Малфой и держал свой путь. Миновав два поворота, Драко практически достиг цели, как на его пути появилось препятствие. Мистер Оуэн стоял посередине коридора прямо напротив двери уборной. Пройти незаметным стало в разы сложнее. Драко выругался про себя и стал ждать, остановившись в десяти метрах от профессора. Блейз видимо устал ждать друга, потому что около пяти минут спустя, он вышел из уборной и наткнулся на то самое препятствие, которое мешало спокойно встретиться двум слизеринцам. — Добрый день. — невозмутимо произнёс мулат. — Добрый. А вы…? — Мистер Забини, сэр. — Мистер Забини. — задумчиво повторил профессор. — Роберт Оуэн. — мужчина протянул руку для приветствия. — Могу чем-нибудь помочь? — О, нет. Спасибо, мистер Оуэн. Мне уже, по правде говоря, пора. Навещал кое-кого. Всего доброго. — быстро проговорил Блейз и поспешил ретироваться. — Всего доброго. — отозвался мужчина и проводил мулата строгим прищуром. Малфой бесшумно последовал за другом и как только они скрылись за ближайшим поворотом, он схватил итальянца за мантию, останавливая. — Кто здесь? — Забини стал быстро вертеться вокруг себя, что бы понять откуда исходит опасность. — Я тут. — прошептал Драко. — Ты в курсе, что так и до инфаркта довести можно? — прошипел итальянец, восстанавливая дыхание. — Ты подал сигнал. Я здесь. — невозмутимо продолжил блондин. — Да. — Блейз вернул сосредоточенное выражение лица. — Я знаю где она. — на лице Забини расцвела злорадная ухмылка. — За мной. Драко молча двинулся вслед за другом, не снимая дезомиллюминационных чар. Тремя этажами выше, молодые волшебники наткнулись на заброшенное крыло. Малфой нахмурился, пока Блейз, подобно другу, накладывал на себя чары невидимости. — Ты не поверишь, чего мне стоило пробраться сюда в первый раз. Тут дежурит какая-то тётка. Еле её обошёл. — тихо возмущался Блейз. Драко напряжённо молчал и следовал туда, куда указывает итальянец. — Вон та дверь. Слева. — Понял. Эта палата ничем особенным не отличалась от прошлой. Не было только стола, на котором стояла бы колдогоафия «Золотого Трио». Воздух здесь пропитался сыростью. Было очень холодно. Драко тут же подумал о том, что подхватить в подобном месте какую-нибудь мерзкую инфекцию проще простого. Грейнджер сейчас спала, лёжа на спине, как труп, сложив руки у себя на груди. Она была настолько бледна и худа, что если бы не её размеренное дыхание, то Драко решил бы, что она и вправду покойница. Сердце нещадно застучало. Ему стало жаль её ещё больше. Немного придя в себя, Малфой решил, что медлить нельзя. Нужно срочно вытаскивать её, а заодно и себя из этого убогого места. Из коридора послышались приглушённые голоса. Драко подошёл к двери, прислушиваясь. - … здесь делаете? Тут нельзя находиться! — прозвучал строгий женский голос. — Простите, мисс. — отозвался Блейз. — Я искал уборную, но слегка заблудился. — Уходите немедленно! — женщина возмущённо повысила голос, но тут же тихо добавила. — Простите, профессор. Я снова не заперла дверь от этого крыла. Не думала, что сюда кто-то зайдёт. — Ничего, Сицилия. Мистер Забини уже уходит. — ответил Оуэн. — Да, конечно. Простите. — прозвучал ответ мулата, который судя по звуку шагов, спешил покинуть заброшенное крыло. Как только Блейз оказался за дверью, Оуэн обратился к медсестре. — У нас всё в порядке? Как мисс Грейнджер? — Всё хорошо, профессор Оуэн. Всё готово. Можем приступить прямо сейчас. — Отлично. Как только эти двое договорили, Драко услышал приближающиеся шаги. Он кинулся к кровати Гермионы, поспешно выуживая пуговицу — порт-ключ, из кармана своей мантии. Парень подхватил экс-гриффиндорку на руки, просовывая руку под её голову, а другую под колени. Её голова безвольно свисала с его локтя. Девушка даже не очнулась. Сердце Драко пропустило удар, когда дверь палаты резко распахнулась. — Мистер Малфой?! — ошарашенно взревел Оуэн. — Немедленно отпустите пациентку! — Я же предупреждал вас, что ещё вернусь. — ухмыльнулся блондин и активировал порт-ключ, растворяясь в вихре аппарации прямо посреди теперь уже пустой комнаты. — ДЬЯВОЛ! — отразился от пустующих стен заброшенного крыла, вопль профессора Роберта Оуэна. Медсестра же находилась в ступоре, глядя на пустую кровать, не имея возможности произнести хоть слово.