Silence is screaming🎧🤍🐻

[ ONEWE - Parting ]

      К тому времени когда ты уже отвернешься от меня, за день я скажу тебе то, что не мог сказать до того. Ты вытащил меня из темноты. Темнота прошла, а я наконец нашёл свой свет. Но так до конца и не могу отпустить твою руку.       POV Сону Чеджу/Чеджудо. 2023 год.       День сменялся ночью, а тепло сменялось легкой прохладой. Одно только море оставалось всегда прежним. Несмотря на то, что вблизи оно казалось мне светлым, прозрачным, обнаженным и манящим, глубоко внутри оно хранило секреты и темные глубины.       Каждое утро, я выходил на берег любоваться рассветом, что замечал из окон моего небольшого бунгало. К сожалению, люди так мало внимания уделяют этому периоду времени. А ведь это так прекрасно наблюдать как небо плавно, но неумолимо меняется. Ты только запомнил оттенки, а мгновение спустя они уже сменились другими. Внутри все начинает переворачиваться, когда к тебе приходит осознание того, что внешний мир все время находится в движении, а ты в нем просто еле ощутимая частица.       Частица, от которой скоро совсем ничего не останется. Частица, которая хватается за что-нибудь из-за всех сил, только чтобы найти причину жить. И мое «что-нибудь» на данный момент были природа, тишина и покой.       На самом деле я был очень слаб. Поэтому трудно было заставить себя поверить, что эти вещи как-то дали бы мне пережить все, что со мной произошло. В частых случаях я просто-напросто проявлял свою слабость и тянул тонкие руки к наркотическим веществам. Каждый день я корил себя за совершенные поступки, но иной способ еще не нашел.       Влажный воздух в комнате не давал мне спокойно дышать. Нервно перебирая баночки на столике, я все-таки наткнулся на нужную и слишком резко открыл ее. Содержимое с грохотом разлетелось по ванной комнате, и в полном бреду я упал на колени.       — Нужно все собрать, нужно собрать все до единой, — нашептывал я и облизывал потрескавшиеся пухлые губы.       Положив последнюю таблетку на вспотевшую от волнения ладонь, я тяжело выдохнул, но так с колен и не поднялся. Оставшись сидеть на холодном кафеле, я положил несколько из них на язык и устало прикрыл глаза.       В голове стали снова мелькать моменты из прошлого, так что я сжал кулаки, больно впиваясь ногтями в ладони. Меня всегда не покидала надежда, что физическая боль может каким-то образом перекрыть моральную. Но это никогда не срабатывало. Никогда. Наверное, поэтому я сейчас и находился здесь.       Несколько месяцев назад окончив университет, я решил покончить со своим прошлым и улететь на остров Чеджудо, чтобы наконец-таки остаться наедине с собой. Моя прошлая жизнь не давала мне покоя, и у меня просто не было сил с ней справляться.       Со временем все, кто был мне дорог, покинули меня. Не по необратимому процессу смерти или болезни, а по собственному желанию. Мне никогда не понять родителей, которым стыдно, что их ребенок не такой как все. Последний раз я смотрел в их глаза и видел — «немой». Я был разбит на тысячу осколков, которые никто и никогда похоже не соберет воедино.       Ежедневно просиживая время в затхлых барах острова, я отдал свое предпочтение алкоголю. Несколько выпитых бутылок соджу, и голова начинала медленно плыть, убирая на второй план все воспоминания о прошлом. Как бы это ужасно не звучало, но то, что убивало меня, помогало мне существовать. Бармены уже давно знали меня в лицо, поэтому перед закрытием заказывали такси, которое довозило меня до дома в целости и сохранности.       Так продолжалось несколько месяцев до того момента, пока за барную стойку ко мне не подсел высокий худощавый парень, который был немного меня старше, но при этом выглядел очень зрело. Его темные волосы были аккуратно подстрижены и уложены. Его карие глаза казались такими большими и, с другой стороны, такими крохотными, как только он хотел кого-нибудь одарить улыбкой. Самой очаровательной улыбкой, что я видел на свете. Он уверенно протянул мне свою аккуратную руку и коротко произнес: «Ёнхун». Тогда я плохо расслышал его имя, т.к. мое внимание было обращено на то, что он вложил мне в ладонь.       С того вечера у меня появилась еще одна зависимость — наркотики. И причиной этому послужил никто другой как Ким Ёнхун. За считанные дни он стал для меня глотком свежего воздуха, который я начал жадно глотать. Я увидел в этом человеке поддержку, но скорее всего, увидел в нем единомышленника. На мгновение мне послышалось, как внутри что-то начало пробуждаться. Я подумал, что Ёнхун хён мог бы стать для меня тем, кто вытащил бы мое тело из полного мрака.       Мы зависали в барах практически каждый вечер. За очередной бутылкой традиционного корейского алкогольного напитка мы долго не могли замолкнуть. Мне наконец посчастливилось найти человека, которому я смог довериться и заговорить. Каждую ночь он провожал меня до дома, по пути давая затянуться марихуаной. Держа недолго дым в легких, я выдыхал его прямо в лицо парня и всегда смеялся. Мне нравилось чувствовать учащение своего сердцебиения и нереальность происходящего. Мне было тяжело поверить, что я мог так легко жить: зависать в барах с другом, ходить по безлюдным ночным улицам города и курить траву. Так просто не могло быть.       К сожалению, этот человек появился в моей жизни так же быстро, как и исчез, разбив не залеченное сердце. Возможно, он разбил то, что почти уже не билось. Поэтому в тот момент я ничего не почувствовал. Эмоции сами себя исчерпали, оставив меня ни с чем.       Больше Ёнхун не появлялся в барах, а на острове как-будто исчезло все, что могло бы напоминать мне о нем. Всем своим существованием я категорически отрицал исчезновение хёна. Я спал, питался, передвигался буквально инстинктивно. Мои глаза были пусты, а мой разум затуманен. Не было никакой причины, не было слов, просто его резко не стало в моей жизни. А я до сих пор ждал объяснений.       Я знал, что людям не свойственно постоянство и преданность. Я должен был выучить этот урок, но всегда оступался на одном и том же. Больше не было никакого желания заговаривать с кем-либо, открывать свое сердце и впускать кого-нибудь в свою жизнь.       Поморщившись от болезненных воспоминаний, я медленно открыл глаза и оглянулся вокруг. Я также сидел на холодном кафеле в ванной комнате и пытался уничтожить то последнее, что жило во мне. Аккуратно поднимаясь и хватаясь за голову, которая очень сильно кружилась, я побрел в спальню. Ночь сменилась утром, и за окном уже можно было заметить рассвет. Тошнота подходила ко рту, голова раскалывалась от боли, а глаза застилались белой пеленой. Быстро схватив первую попавшуюся футболку, я натянул ее на обнаженное худое тело и вылетел из дома. Меня всего трясло от холода, капельки пота выступали на теле, а волосы беспорядочно прилипали ко лбу. Я хотел найти умиротворение, утонуть в этом море, раствориться в этом воздухе. Спустя несколько минут мое состояние стало улучшаться, а страх передозировки резко ушел на задний план.       Медленно бродя по побережью желтого моря, я всматривался в горизонт и хотел найти ответы на все вопросы, что были в моей голове: «Почему я перестал разговаривать? Почему я родился в семье, где был ненужен? Почему мои родители не смогли принять меня? Почему все от меня ушли, не успев узнать и принять меня? Почему я отдал предпочтение слабости и стал зависимым? Почему я потерял самого себя?» Я приехал на остров Чеджудо, чтобы изменить свою жизнь, так дай мне знак. Я подошел к кромке воды, закрыл глаза и закричал севшим голосом что есть мочи.       — Дай мне знак, черт возьми!       Но в ответ я услышал тишину. Я уже привык ее слышать. Только она единственная всегда со мной разговаривала.       Отряхнув ноги от воды, я пошел дальше по песку, только и делая, что оборачиваясь и любуясь рассветом. Вдруг мое внимание привлек силуэт человека, который стоял за несколько десятков метров от меня. Медленным шагами я стал направляться к нему и как только дошел, то замер на месте.       Я буквально был очарован эстетичностью этого молодого человека. Он неподвижно стоял по щиколотку в воде, немного нагнувшись набок. Одет он был в светлую шелковую аккуратно выглаженную пижаму. Его белоснежные длинные волосы были аккуратно уложены, но ветер не переставал играть с ними и перебирать словно пальцами. Кажется, он снимал рассвет на видеокамеру, ведь в его руках находилось что-то небольшое и черное.       Я не мог шелохнуться, а тем более что-то выдавить из себя. Он казался мне ненастоящим, будто он просто плод моего воображения. От волнения глаза резко окутала пелена. Я немного оступился, и это привлекло его внимание. Парень вздрогнул и повернулся на меня всем телом. Его руки также продолжали держать видеокамеру на уровне лица. Он не прекращал смотреть в объектив. Мои щеки залились краской, тело слегка согнулось в поклоне, а взгляд резко упал на землю. Такие действия очень сильно смутили меня, так что я за несколько шагов сильно сократил расстояние между нами и положил руку на камеру, медленно опуская ее вниз.       Этот парень был словно высокая фарфоровая кукла. Его кожа казалась такой бледной и идеально ровной. Глаза были большими, темными и такими глубокими, что хотелось погрузиться в них с головой. Небольшие мешки под глазами еле ощутимо выдавали его усталость и сонливость. Черные густые ресницы придавали взгляду детскую невинность. Вены выступали на длинной шее и находили продолжение на груди, которую было немного видно из-за небрежно расстегнутых верхних пуговиц рубашки. Губы подрагивали от холода, ведь он до сих пор стоял в воде. Мой взгляд упал на несколько маленьких родинок на его идеальном лице, и это показалось мне довольно милым. Он был волшебным, и на миг я забыл, зачем здесь находился.       — Почему я не могу поснимать тебя? — спросил незнакомец низким хриплым взрослым голосом.       Он был старше. Он был красив. Он казался ненастоящим.       Мы продолжали стоять слишком близко друг к другу. Я до сих пор держал камеру и его руки в своих. А мое быстрое сердцебиение, наверное, перекрывало шум морских волн. Я не мог выдавить ни слова, как бы не хотел привлечь его внимание к себе. Голос просто пропал, сил не оставалось. Я просто продолжал стоять перед ним, смотря снизу вверх, держа вместе с ним эту проклятую камеру.       — Разве незнакомые люди нарушают личное пространство так же сильно, как это делаем мы? А раз мы знакомы, я имею право запечатлеть тебя на видео, — сказал незнакомец и еле ощутимо накрыл своими пальцами мои.      По телу прошел электрический заряд, от которого мне стало нехорошо. Немного погодя его слова наконец дошли до меня. Резко опустив руки, я сделал несколько шагов назад и не знал куда деть свой взгляд. Рядом с ним я медленно начинал терять рассудок.      — Я закончил снимать рассвет, так что если ты не против, мы можем немного пройтись. Вероятно, ты арендуешь здесь дом на берегу? — он показал рукой на ряд небольших бунгало, одно из которых принадлежало мне.      Я молча кивнул и старался идти с ним вровень. Сердце предательски громко стучало, от чего я сбивался с ритма и иногда запаздывал за парнем.      — Не расскажешь, почему молодой очаровательный юноша бродит по побережью желтого моря в полном одиночестве в такое необычное время? — спросил он, не отрывая от меня своих темных глаз, хлопая густыми черными ресницами, будто маленький олененок.      Я не имел ни единого понятия как мне вести себя рядом с ним. Я готов был провалиться сквозь землю, лишь бы не чувствовать его пристальный и любопытный взгляд на себе.      Тишина слишком надолго затянулась. Его глаза блуждали по моему лицу, будто он хотел найти ответ самостоятельно. Но я так и продолжал молчать, не найдя в себе силы ответить. Ведь он чужой для меня, я больше не мог оступаться. Ведь если оступлюсь, встать больше не смогу.      Парень как-то автоматически кивнул головой на мою тишину и остановился.      — Я живу там, — он махнул на небольшой пустующий дом на склоне, немного вдалеке от берега, — могу я напоследок узнать твое имя?      В глубине души я не желал заводить новых знакомств, не хотел никого подпускать к себе близко. Я еле как собирал себя по маленьким кусочкам, и мне было тяжело как никому другому. От голоса осталась лишь тишина, а желание доверять людям иссякло. Я был тем человеком, кто принял предательство от родителей, от знакомых, от единственного как мне казалось друга. Я был тем человеком, кто нашел утешение в алкоголе и наркотиках. Я ненавидел себя за все и не мог больше допустить, чтобы кто-нибудь причинил мне боль, несмотря на то что от этого парня веяло теплом, в которое хотелось укутаться с головой.      Видимо ни остров, ни надежда «найти себя» не дадут мне уверенности и веры в хорошее. Изо всех сил глубоко внутри я боролся с самим собой и умолял поверить хотя бы судьбу. Так я и решил поступить в этот момент. Я никогда никуда не торопился, так что спокойно шел по своему пути. И если определено судьбой, что человек должен появиться в моей жизни — он обязательно в ней появится. Так что недолго думая, я дал ему свой ответ.      Мне не хотелось отталкивать его физически, что-то необъяснимое тянуло меня к нему. Я будто случайно прикоснулся кончиками пальцев его руки, от чего мое тело покрылось мурашками и поднял взгляд наверх. Его глаза были наполнены теплом, и я ощущал его. Я чувствовал, что оно направлено именно мне. Но страх никуда не исчезал. Я сделал несколько шагов назад и молча извиняясь, покачал головой из стороны в сторону. Его рука невольно потянулась за моей, но нашла только пустоту. Я не был готов ранить себя вновь, этот человек мог нанести мне последние удары.      Как только я отступил, тепло куда-то исчезло, а глаза парня стали пустыми и печальными. Я почувствовал угрызение совести, но не мог поступить иначе.      — Если жизнь нас сведет снова, то я смогу получить ответ? — его голос дрогнул в конце, от чего в моем сердце кольнуло.      Я кивнул в знак согласия и постарался подарить ему самую искреннюю улыбку, какую только мог выдавить из себя тогда. Мне не хотелось его расстраивать. Я отругаю себя за это позже.      — Я буду ждать нашей встречи. Спокойной ночи, незнакомец, — он снова сделал несколько шагов вперед и осторожно прикоснулся своей холодной тыльной стороной ладони моей щеки, словно проверяя настоящий ли я, — меня зовут Чанмин, — его глаза быстро бегали из стороны в сторону, будто он боялся забыть как я выгляжу и старался запомнить.      До того момента, пока он не исчез за дверью своего дома на склоне, мои мысли были окутаны им. До того момента, пока в воздухе не выветрился его запах парфюма с мускатом, я даже не вспомнил, что в ванной комнате меня ждали таблетки.      Из головы не выходил один тревожащий душу вопрос: «Что на самом деле сейчас опаснее для меня? Открыться Чанмину или принять еще одну таблетку опиата?»