Silence is screaming🎧🤍🐻

[ MIKKY EKKO — Who Are You, Really? ]

       Сону, я вижу, ты находишься в опасности. Ты выглядишь так, будто собираешься вот-вот упасть. Глубокие кошмары окутывают тебя и качают как ребенка в своей колыбели. Держи меня за руку, я буду там с тобой, я всегда буду на твоей стороне.       POV Сону Сеул/Южная Корея. 2024 год.       Вынырнув из темноты, первое, что я ощутил — это яркая пульсирующая боль. Горячие языки пламени больно обжигали тело изнутри. Волна тепла обволакивала каждый сантиметр моей кожи от макушки до кончиков пальцев.       Лежа с закрытыми глазами я попытался сделать глубокий вдох, но в груди что-то резко защемило, как-будто ребра были переломаны и сдавливали внутренние органы. Я застыл в неестественной позе и начал считать до десяти, чтобы успокоить свое учащенное сердцебиение и привести дыхание в норму. Со временем боль утихла, и я смог немного приоткрыть глаза.       — Введите 10 мл лидокаина, — прозвучал знакомый бархатный голос где-то совсем рядом.       Я стал медленно осматривать палату и увидел, как медбрат вводит в капельницу прозрачное вещество. Через несколько секунд мое тело стало ватным, а боль сменилась эйфорией. От легкости и невесомости, я опьяняюще улыбнулся и прикрыл глаза.       Мне понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя. Доктор к тому времени уже покинул палату, оставив меня наедине с несколькими врачами, которые собирали данные с медицинских аппаратов.       Как только за последним из них захлопнулась дверь, я попытался встать с кровати. В груди снова что-то защемило, но я ощущал только отголоски боли. Коснувшись голыми ступнями ледяного пола, я съежился и обхватил себя двумя руками. В одежде предоставленной клиникой я чувствовал себя абсолютно обнаженным и беззащитным. Медленным шагами, держа в одной руке капельницу, я шел по направлению к зеркалу.       С каждым неуверенным шагом, я чувствовал, что начинал становиться одержимым правдой и своим прошлым. Больше всего на свете сейчас я хотел увидеть насколько искренние его глаза. Хотелось понять, готов ли я бороться ради этого человека в отражении.       Остановившись перед зеркалом, я опустил руки на раковину и склонился над ней. Биение сердца оглушало меня и не давало сосредоточиться. Вдруг стало страшно столкнуться с тем, с кем мне предстоит стать единым целым, хочу я того или нет.       Я сжал руки так сильно, что костяшки пальцев побелели, а вены выступили более отчетливо. Со всей силой ударив по холодному камню, я резко поднял голову и с мокрыми глазами встретился со своим страхом лицом к лицу.       У моего страха были большие, заплаканные, почти что угольного оттенка глаза. Чистая, но уставшая и обезвоженная кожа. Темная челка безобразно лежала на лбу, то и дело закрывая глаза. Большие припухшие губы были искусаны до крови. Ранки все никак не заживали, периодически кровоточа.       Мое внимание привлек свежий след от пореза, который нашел начало на шее и скрылся за тканью рубашки. Дрожащей рукой я медленно стал расстегивать пуговицу за пуговицей. На самом деле это оказался глубокий порез, который был оборван в районе живота. Хватило еле прикоснуться подсыхающей корочки и перед глазами замигали белые вспышки, от чего моя голова резко закружилась, а я спустился на колени, крепко схватившись за голову. Я вобрал как можно больше воздуха и закричал, что есть мочи. Обезболивающее мгновенно перестало оказывать на мое тело воздействие, от чего я почувствовал резкие выстрелы в теле и рефлекторно выгнул спину.       — Срочно, положите его на кровать и приведите показатели в норму, — достаточно резко прозвучал голос надо мной.

      Мое кукольное тело подхватили под руки и опустили на мягкие простыни, в которых я утонул и провалился в темноту. Неужели это плата за воспоминания?       Я очнулся ближе к вечеру, когда солнце уже зашло, а из окна веяло летней прохладой. Палата была окутана желтым светом фонаря, а деревья успокаивающе покачивались и создавали приятный шорох. Доктор сидел рядом на стуле и заполнял какие-то бумаги. Заметив движение на кровати, он сразу же закрыл папку и начал вести со мной работу.       — Как ваше самочувствие? Ваше тело очень остро отреагировало на препарат. Но наши врачи достаточно подробно ведут за вами наблюдение и не доводят показатели до критического состояния. Пока вы стараетесь и помогаете нам, все будет хорошо, — его голос был чертовски успокаивающим, как-будто он сам был для меня одним из видов назначенного лечения.       — Давайте мы попытаемся максимально подробно вспомнить, с чем вы столкнулись находясь в фазе глубокого сна? Каковы были ваши эмоции после пробуждения?       Я молча уставился на полупрозрачную кожу рук, сквозь которую отчетливо выступали вены. Глаза округлились от страха, и я снова начал слышать как бьется мое сердце. Неважно, помню ли я отголоски своего прошлого или нет, внутри меня его чувства, его переживания. И я чувствую, как ему некомфортно, когда жизнь вынуждает тебя открываться людям.       Доктор открыл свою папку и вытащил один листок из нее, аккуратно протянув мне.       — Если вы не готовы говорить, я всегда дам вам возможность написать это на бумаге.       Мне оставалось лишь кивнуть и взять ручку в руки. Как бы не было больно, как бы не было некомфортно, я хотел помочь ему.       «Я был совсем один, доктор. Вокруг никто никогда надолго не оставался. У меня не получалось быть для них удобным. Хотя в принципе кому удобно иметь «немого» сына или друга? Семья, знакомые, все исчезли без следа. Не справившись с давлением, я начал принимать сильные обезболивающие и седативные препараты вперемешку с алкоголем», — правую руку начало сводить судорогой, писать текст стало вдруг невозможно. Мне пришлось остановиться и передать листок доктору.       — Что вы думаете по поводу того, что прежний вы не могли справиться с давлением самостоятельно и прибегали к помощи седативных препаратов? — он поднял глаза на меня и мне показалось, что я увидел в них искреннее переживание.       «Я чувствую, что способен понять его. Он думал, что это был единственный способ, чтобы простить людям вокруг их ошибки. Но это не помогло. И простить он никого не смог».       — Вы хотите со мной еще чем-нибудь поделиться, господин Сону?       «Я встретил молодого человека, который был добр ко мне. Это было на рассвете на берегу желтого моря. Он снимал на камеру как восходит солнце, а я просто молча наблюдал за ним. Я впервые ощутил теплоту внутри себя, доктор, как-будто он на расстоянии поделился им со мной, а я наконец-то согрелся».       Мы несколько минут просидели в тишине, пока он усердно делал заметки в своей папке, после чего он встал и сказал напоследок:       — Повторюсь, ваша реакция на препарат, к сожалению, очень острая. Я боюсь, что мы должны будем внести изменения. В процессе нашего лечения вам будет предоставлено 7 капсул, 1 уже выпита. Больше ваше тело просто не выдержит. Постарайтесь вспомнить и понять почему прежний вы поступили именно так, как поступили? Хотите ли вы пройти терапию дальше? Решать вам.       Он снова указал на стол и покинул кабинет, оставив меня с тяжелым выбором и второй капсулой. Потянувшись за ней, я вновь почувствовал резкую боль в районе ребер и схватился за бок. Тело начало гореть, а мысли стали безобразно сменяться в моей голове. Что это вещество делает со мной? Почему оно убивает меня изнутри?       Выбор на сегодня был очевиден. Мое тело слишком ослабло и не было готово пройти через это еще раз. Но как только я немного прикрыл глаза, чтобы усмирить дыхание, передо мной стоял он. Парень с темными большими оленьими глазами и густыми ресницами. Он слегка улыбнулся и каснулся своими теплыми ладонями моего лица. Яркие вспышки боли начали угасать, а по телу стало распространяться приятное тепло.     — Возвращайся ко мне? — робко спросил он, от чего его невинные глаза забегали из стороны в сторону.       Я не заметил, как приоткрыл рот и положил вторую капсулу на язык. Осталось пять.       POV Чанмин Чеджу/Чеджудо. 2023 год.       Легкий ночной ветерок развивал волосы и приятно касался лица. С высокого склона можно было видеть колыхающее море и небольшие нотки рассвета. Хотелось укутаться в прохладное одеяло и провалиться в сон, но тело хотело «говорить». Выбрав необходимую песню в плейлисте, я убрал телефон в карман и надел наушники.       Проигрыш распространял с быстрой скоростью кровь по моим венам и учащал пульс. Закрыв глаза, я стал качать головой из стороны в сторону. Шея стала буквально ватной, хотя тело оставалось еще немного в напряжении. Став с ритмом одним целым, я стал расслабленно покачиваться всем телом, пока музыка полностью не сделала меня своей марионеткой. Взмахнув рукой, я почувствовал, что вся энергия быстро перетекла к кончикам пальцев. Движение за движением, энергия балансировала между конечностями, заставляя меня чувствовать себя центром этой вселенной.       Текст вскружил мне голову, и я весь отдался импровизации. 
      «Кто, кто ты такой на самом деле?»       Перед глазами стоял образ того аккуратного и маленького парня, что я встретил на берегу несколько дней назад. Тепло распространилось по телу, и я обняв себя двумя руками, будто чужими, продолжил качаться в такт.       «И куда, куда ты направляешься?»       Холодный ветер растрепал мои волосы. Тепло внутри тела ушло также быстро, как и пришло. Почувствовав пустоту и одиночество, я стал тянуть руки вперед. Будто это помогло бы мне снова натолкнуться на него.              «Мне больше нечего доказывать».       Каждый миллиметр внутри меня начал наполняться сильной энергией, которую я не мог контролировать и держать в себе. Поэтому дождавшись припева, я погрузился в себя еще глубже, а мои движения стали набирать все большую амплитуду. Земля под ногами создавала облако пыли, а ветер плавно подхватывал мои движения.              «Потому что мне больше нечего терять».              Сердце вот-вот было готово выпрыгнуть из груди. Долгий период я не мог найти вдохновение, поэтому просто занимался медитацией по утрам. Этот незнакомец зажег внутри меня огонь, благодаря которому сейчас мое тело движется и не в силах остановиться.              «Кто, кто ты такой на самом деле?»       Музыка стала приближаться к концу, а беспорядочное сердцебиение которое оглушало меня — медленно утихать. Я открыл глаза, и ледяной ветер стал душить меня. Хватая ртом воздух и уперевшись руками о колени, я стал глубокого дышать. Что это сейчас было?       Вытерев пот со лба, я спустил наушники на шею и посмотрел вниз со склона. Берег как всегда пустовал, только ветер играл с песком и то и дело переносил его с одного места на другое. Море стало намного тише, чем несколько минут назад. Солнце начинало проглядываться из-за горизонта. Я взглянул вдаль, в надежде увидеть его. Но никто не бродил по песку и не всматривался вдаль.       Я хотел был идти обратно в дом, как мой взгляд случайно упал на высохшие стволы деревьев, которые образовали небольшой участок над водой. Я называл это место «пирс», потому что сидя на этих ветках, можно было оказаться по среди моря и почувствовать себя с ним единым целым. На одном белом высохшем стволе сидела небольшая темная фигура и смотрела неподвижно вперед. Я протер глаза и попытался всмотреться туда вновь.       Через мгновение ноги уже сами меня несли вниз по склону. Подойдя вплотную к пирсу, мое тело автоматически остановило меня. Я не понимал, почему не мог просто нарушить его личное пространство. Но подсознание кричало: «Оставайся на расстоянии, дай ему привыкнуть к тебе». Услышав это, я встал как вкопанный и больше не позволил своему телу пошевелиться.       Я видел только его затылок. Он сидел в широких штанах и в одной футболке, хотя около воды ветер был очень холодный. Моя рука потянулась, чтобы снять с себя толстовку, но я остановил себя. Одно движение, и я мог его больше никогда не увидеть. Поэтому я просто продолжал смотреть на парня, который смотрел на рассвет. Его волосы развивались под сильным напором ветра. Кожа покрылась мурашками, а плечи то и дело дрожали толи от слез, то ли от холода.       Подсознание замолчало, а сердце не могло больше отрицать, что не хотело бы позаботиться о нем.       Сделав глубокий вдох, я медленными шагами подошел к пирсу, пересек несколько стволов и сел в пяти метров от него. Мой взгляд был устремлен прямо к морю. Боковым зрением я видел, что он повернул голову и долго всматривался в моей силуэт. Его тело напряглось. Мне показалось, что он вот-вот уйдет, но что-то остановило его. Он отвернулся и продолжил смотреть вперед.       Несмотря на то что мы оба любим наблюдать как восходит солнце, и живем на Чеджудо, я не знал о нем абсолютно ничего. Но казалось, что этого могло хватить, чтобы просто так сидеть рядом и наслаждаться теплыми красками, которыми окрашивается небо. Яркие лучи солнца достигли нас, и я почувствовал как тепло ласкает мое лицо. Думаю, он почувствовал тоже самое, потому что прикрыл глаза и расслабился, откинув руки назад.              Пока была возможность, я повернул голову налево и начал всматриваться в его профиль, пытаясь навсегда запечатлеть его в своей памяти.       Его ноги были скрещены. Большая широкая серая футболка то и дело запускала внутрь воздух, от чего та свободно колыхалась. Лицо под лучами солнца, казалось еще более привлекательнее. Кожа переливалась и сияла от яркого света, густые ресницы прикрыли глаза, большие пухлые губы слегка были приоткрыты, ни один мускул на лице не дернулся за все это время. Парень был максимально расслаблен и сконцентрирован на тепле, которые на мгновение окутало его.       Не замечая и не отдавая себе отчет, я не замечал, как сидел поодаль от него и улыбался чисто и невинно, как настоящий ребенок.       Я не знал, что мог почувствовать благодаря кому-то приятное тепло внутри себя. Я не мог подумать, что вновь начну беззаботно танцевать.       Я никогда ранее не хотел ни о ком заботиться, пока не увидел его испуганные большие глаза несколько дней назад.       Аккуратно сняв с себя толстовку, я все-таки положил ее рядом с собой и набравшись смелости пошел прочь.       Согрейся, ты же очевидно замерз.              На следующий день на рассвете, я снова увидел его на пирсе. С того дня мы всегда сидели вместе и ждали, как взойдет солнце. Никто не осмеливался заговорить первым, а может оно и не нужно было.       Мы сидели в полной тишине на расстоянии друг от друга, но как-будто так рядом. И ему и мне было максимально комфортно. Кажется, это было тем, в чем мы нуждались. Ему было достаточно иметь человека, которому тоже интересно смотреть на рассвет. А мне было достаточно сидеть рядом с человеком, которому интересно смотреть на рассвет.      Мне иногда казалось, что внутри него было множество мыслей, от чего мимика на его лице так оживленно менялась, но я до сих пор не слышал его голос. Неужели ему было комфортно сидеть в тишине?       Это не укладывалось в моей голове. Но я был готов принять что угодно, лишь бы чувствовать какое-то новое для меня чувство, которое я испытывал при взгляде на него.       Если он никого не впускает в свою зону комфорта, я постараюсь стать для него этой самой зоной комфорта.