Silence is screaming🎧🤍🐻

Даже там, где наши пути уже не соприкоснуться. Даже там, где я не смогу с тобой связаться. Даже если мой образ постепенно потускнеет и исчезнет. Наша орбита всегда останется по одной и той же звездой. Наша судьбой навсегда останется найти друг друга.

[ ONEWE — Orbit_ ]

        POV Сону Сеул/Южная Корея. 2023 год.        Упав на беспорядочно заправленные простыни, мы наконец расслабились и осели под тяжестью тел друг друга.        Было бы абсолютной ложью, если бы я отрицал, что не представлял эту ночь каждый раз, когда мы ненароком касались кожи друг друга и после делали вид, что все в порядке.        Я бы лгал самому себе, если бы отрицал, что не фантазировал о нем, когда оставался один. О том, как он тренировался до изнеможения в свой студии, вытирая пот краем своей футболки и начиная все сначала. О том, как он запрещал себе прикасаться ко мне, но не запрещал прикасаться к себе, думая обо мне.        Я пытался поднять края его футболки вверх, оголяя торс, но мне не хватало сил. Чанмин немного приподнялся надо мной, поднял руки вверх, стаскивая тонкую ткань через голову. Его тонкая спина элегантно изогнулась, а ярко выраженные мышцы на его теле сразу напряглись. Я положил свою руку ему на живот и аккуратно провел пальцами вверх, задержав ладонь на груди.        — Для тебя это точно нормально? — спросил он, протягивая свои руки ко мне.        Я кивнул и помог ему стянуть свою майку. Он лег на меня сверху, подложив аккуратно подушку под мою голову и поставив руки по бокам от моего лица.        — Это требует обязательств, если мы захотим повторить это вновь, — неуверенно начал Чанмин.        — Спроси меня это, когда мы займемся этим снова, — я опьяняюще улыбнулся и притянул его себе, вовлекая в долгожданный поцелуй.        Будучи прежним, он скорее всего сейчас одарил бы меня клишированной улыбкой, но теперь он спокойно смотрел вперед, почти не моргая. А мне было это достаточно, потому что наконец передо мной был мой человек.        Я не мог поверить, что мог теперь так легко целовать его везде и оставлять отметины на каждом участке, к которому только мог дотронуться. Но грусть разрасталась в груди от того, столько времени было потеряно без возможности вернуть. Ведь мы хотели этого с самого начала, как только увидели друг друга. А сколько у нас было времени впереди — никто не знал.        Глаза Чанмина стали еще темнее, а его взгляд беспорядочно бегал по моему лицу. Он придвинулся ближе и прошептал на ухо, специально задерживая язык на мочке уха и проводя им вверх.        — Скажи, как только мне можно будет сделать шаг, Сону.        Я промычал что-то неразборчиво и прикрыл тяжелые веки, пытаясь сосредоточиться на ощущениях.        Его горячее дыхание медленно начало спускаться по моей шее и остановилось на впадинах между ключицами. Проводя языком по выступающим косточкам, он оставлял легкие поцелуи в углублениях, от чего моя впалая грудь вздымалась от тяжелого дыхания и поднималась к нему навстречу.        Оторвавшись от шеи, Чанмин стал слегка поглаживать мое худощавое тело, после чего сильно взялся за талию, способствуя тому, чтобы я выгнул спину. Проводя сначала кончиками пальцев по контору моей татуировки на ребрах, а следом выводя хаотичные узоры вокруг, он знал, что этим заставлял мое тело отзываться. Оставляя россыпь поцелуев на моем животе, он останавливался там, где мое тело откликалось в ответ и уделял этим местам больше внимания, чем остальным, раз за разом возвращаясь к ним вновь.        Я приоткрыл рот и стал глубоко дышать, нашептывая еле слышно его имя.        Остановив свою руку около края спортивных штанов, он забрался пальцами под ткань и сильно оттянул ее, заставляя меня резко распахнуть глаза и посмотреть на него снизу вверх.        — Я все еще жду ответа, Сону, — повторил он и приподнялся повыше, снова оставляя на моих губах поцелуй, недолго думая вовлекая свой язык внутрь, нежно лаская меня.        Я взял его руку в свою и положил сверху на выпуклость, образовавшуюся внизу под несколькими слоями ткани. От чужого прикосновения к своей плоти, у меня закружилась голова, и я на мгновение потерял контроль над своим телом, полностью обмякнув в его объятиях.        Чанмин немного подвинул руку выше и зацепившись за резинку, медленно стянул мягкие ткани вниз, специально задержав руку подольше в области паха. Холодный воздух окутал мое горящее тело. Обхватив одной рукой мой влажный член, он провел большим пальцем по головке и грязно размазал выделяющуюся жидкость по основанию. От его неровных движений, мое возбуждение стало расти еще больше, и я начал толкать бедра ему на встречу, вбиваясь чаще в его руку.        Небрежно надрачивая, он продолжал целовать впадины внизу моего живота, спускаясь к внутренней части бедер и поднимаясь обратно, специально задевая щекой мое очевидное возбуждение.        Крепко схватившись за член и оттянув его к моему животу, он провел языком от самого его основания до головки и обратно, делая так несколько раз, пока я не потерял контроль окончательно и не стал еле слышно стонать.        Вобрав его почти целиком в рот, он ослабил хватку на основании и стал медленнее опускать голову, заглатывая его каждый раз все глубже. Слушая каждый мой тяжелый вздох, он запоминал, где моя реакция была наиболее яркая и останавливался на этом.        Тепло стало нарастать приятным комом внизу живота, от чего я словно одержимый и опьяненный толкался ему в горло под нужным углом, чтобы не потерять это чувство.        — Дай мне закончить, — сквозь стоны начал умолять я.        Чанмин приподнялся и приоткрыл рот, вытирая тыльной стороной ладони следы со своих губ и внимательно рассматривая появившийся пунцовый оттенок на моих щеках. Наши лбы едва касались друг друга, а его теплое дыхание слетавшее с губ жаром обдавало мою кожу. Он сделал пару резких движений и надавил большим пальцем на головку. Я закрыл глаза и невольно выгнул спину, простонав в его слегка приоткрытые губы. Теплая жидкость стала растекаться по его руке, спускаясь на мой живот.        Мое тело вмиг стало легким и готово было воспарить до небес. Я опьяняюще посмотрел на парня сверху и, положив ладонь ему на лицо, аккуратно стал поправлять беспорядочно выбившиеся пряди упавшие на мокрый лоб.        Он дал мне перевести дыхание, после чего немного приподнял за талию и подложил под нее вторую подушку, пододвигая меня ближе к себе. Он потянулся за сумкой, аккуратно лежавшей около кровати и вытащил из нее небольшую баночку лубриканта и несколько презервативов. Я перестал следить за его движениями и прикрыл глаза от резко накрывшей моей тело усталости.        — Мне жаль, что завтра мне придется оставить тебя здесь совсем одного. Я постараюсь как можно скорее вернуться домой.                — Давай подумаем о завтра потом. Сейчас нет ничего важнее того, что происходит между нами. Я со всем справлюсь, не думай об этом. Подумай сейчас только обо мне.        Но не успел я закончить фразу, как почувствовал тяжелые прикосновения на своих бедрах и холодную приятную жидкость, которой он покрывал свои руки и мое тело.        — Я не могу думать ни о чем другом, кроме как о тебе, — прошептал он и слегка надавил на нежную кожу, аккуратно вводя ненамного один, а следом и второй палец.        Я закрыл глаза и начал медленно дышать, концентрируясь на чем угодно, только не на медленно нарастающей боли.        Я не мог выдохнуть до тех пор, пока его пальцы не согнулись и не задели что-то, что стало источником зарождения новых приятных ощущений.        Мое тело случайно дернулось на встречу, и он начал повторять одно и тоже движение снова и снова, пока у меня не закружилась голова, а мое тело не обмякло в его объятиях.        Он вытащил из меня оба пальца и не успел я ощутить пустоту, как почувствовал упирающуюся в меня теплую и мягкую плоть.        Я видел, как Чанмин сдерживал и контролировал себя из-за всех сил, чтобы случайно не причинить мне боль.        — Пожалуйста, сделай это так, как тебе хочется, — я взял его за кисть руки и заглянул в глаза.        Он кивнул, смазал свой член лубрикантом и неожиданно перевернул меня на живот, немного пододвигая ближе к себе и приподнимая на колени.        Вытерев свои руки об салфетку, он больно схватил меня за ягодицы и медленно надавил кончиком члена, пытаясь немного войти.        Я глубоко дышал и пытался не шевелиться, чтобы привыкнуть к новым ощущениям. Я слышал позади глухие стоны в сопровождении с глухими ударами. Мое возбуждение окончательно ушло, но стало зарождаться что-то другое.        Когда Чанмин в очередной раз вошел в меня, то сделал это под определенным углом, от чего, пошлый стон непроизвольно слетел с моих губ. Я сжал простыню в своих руках и попытался вести себя тише. Но с каждым толчком, я терял контроль все больше и больше, позволяя слетать громким выдохам со своих губ.        Я не мог понять, почему мне было тяжело прийти в себя из-за нарастающего смешанного чувства не проходящей боли и желания быть полностью заполненным им.       Чанмин наклонился ко мне чуть ближе и оставил мокрый след от губ на изгибе моей поясницы.       — Я еще не закончил, но не могу перестать думать о том, что хочу как можно скорее заняться этим вновь, — прошептал он и снова начал двигаться во мне.       — В любое время, — сорвалось с моих губ вместе с хриплым стоном.       Будто одержимый, я запрокинул голову назад и стал двигаться с ним в одном ритме, самостоятельно насаживаясь на горячий член.        Его руки блуждали по моей спине и вновь опускались на ягодицы, сильно сжимая их до пульсирующей боли.        Толчки участились и усилились, от чего, я невольно стал ударяться головой об стену впереди меня.        Заметив это, он перевернул меня на спину и пододвинул ближе к себе, подложив вновь подушку под бедра, тем самым приподняв их.        Я хотел было что-то сказать, как его член полностью заполнил пустое пространство внутри меня, а с моих губ слетело грубое ругательство.        Я пытался рассмотреть его в темноте, сквозь волну нарастающего наслаждения.        Чанмин был совсем не похож на себя. Его мокрые волосы ударялись об его лицо при каждом толчке. Глаза были застелены пеленой и рассеяно смотрели на меня. Его губы были слегка приоткрыты и выпускали прерывистые глухие стоны. Тонкие струйки пота скатывались по его бледному лицу и опускались ниже по шее. Его грудь тяжело поднималась с каждым тяжелым вдохом. Тело было покрыто испариной и казалось еще более привлекательным и желанным.        Потянувшись рукой вперед, я наткнулся на мокрую рельефную кожу покрытую мышцами, которые напрягались под моими прикосновениями. Опустив руки на ягодицы, я что есть мочи начал буквально вбивать его в себя.        — Остановись, — не выдержав прорычал он и завел мои руки мне за голову, держа их в своих.        Двигаясь в своем темпе, он постепенно стал увеличивать темп и подходить к кульминации.        Отпустив мои руки и самостоятельно опустив их на мои бедра, он перевел меня в вертикальное положение и усадил сверху на себя.       — Я не хочу, чтобы это заканчивалось, — прошептал я и уткнулся своим лбом в его, вглядываясь в его бездонные темные глаза.       — Это требует обязательств, если мы захотим повторить это вновь, — насмешливо повторил он.       — Ты с самого первого дня сделал меня своим, — только и смог прошептать я.       Я продолжал сидеть на его бедрах, пока его руки помогали мне насаживаться сверху. Мы смотрели молча друг другу в глаза, пока в воздухе были слышны шлепки вперемешку со скрипом дивана.       Мы занимались любовью под ту же самую музыку, под которую не так давно танцевали, делая тем самым ее окончательно «нашей».       Он немного приподнял меня за бедра, и мы начали толкаться друг другу на встречу, пока с его губ наконец не слетел стон, полный наслаждения. Он дернулся последний раз из-за всех сил и остался внутри. Я прикрыл глаза, почувствовав слабость своего обмякшего тела, и упал в его крепкие объятия. Громкие всхлипывания сменились тяжелым прерывистым дыханием. Чанмин долго приходил в себя, запустив руку мне в волосы и медленно поглаживая меня по голове.       — Так часто задумывался о сексе со мной? — спокойно спросил он.       — Каждый раз, — не стал лгать ему я.       Хоть было и темно, я мог видеть, как он снова улыбался, но теперь своей настоящей улыбкой, от чего по моему телу разливалось тепло. 
      Он вытер испарину с наших тел и положил мою голову аккуратно на подушку. Выключив свет и закрыв ноутбук, он вернулся обратно и лег рядом. Наткнувшись на мой внезапно обеспокоенный взгляд, он резко взял мое лицо в свои ладони и слегка погладил его большими пальцами.       — Что случилось? — прошептал он и еле весомо коснулся теплыми губами кончика моего носа.       Я не стал таить от него свой давно зарождающийся страх и поэтому недолго думая ответил.       — Теперь все будет иначе, — прошептал я, уставившись в одну точку где-то позади него.       Он сильнее обхватил мое лицо обеими руками и заглянул в глаза, привлекая к себе внимание.       — Да, ты прав, с этого момента все будет иначе. Теперь я могу сделать так и больше не задумываться о последствиях, — он поправил мои волосы и прошелся тыльной стороной ладони по моей мягкой щеке.       — А еще я могу сделать так, — он опустил руку мне на талию и провел ею до изгиба бедер.       — И теперь я могу не раздумывая где угодно сделать так, — сказал он и тихонько прикоснулся своими губами моих, ненадолго углубив поцелуй.       — Я все также заинтересован в тебе. Мне важно, что ты чувствуешь, когда просыпаешься и когда засыпаешь. Твое спокойствие — это все для меня. Сейчас наши отношения стали более комфортными и никак иначе. С этого мгновения, забота о тебе — это единственное, чем я хочу жить, — наконец закончил он.       Слезы стали бесконтрольно литься из моих глаз, как только ко мне пришло осознание того, что наконец-то я был кому-то настолько важен. Ведь это всегда было моей несбывшиеся мечтой — стать для кого-то целым миром.       Он укрыл меня посильнее одеялом и положил мою голову к себе на грудь. Мы еще долгое время лежали в полнейшей тишине. Моя голова покоилась на его медленно поднимающейся и опускающейся груди. Наши пальцы были переплетены и рисовали узоры на телах друг друга. Чанмин стал мурлыкать слова песни, которая стала для нас сегодня очень значимой. Я стал проваливаться в сон и недолго думая прикрыл глаза, где-то далеко услышав еле ощутимые слова.       — Кажется, я люблю тебя.       Никогда прежде ни от кого я не ждал этих слов, поэтому думал, что когда услышу их впервые, то они осядут неимоверной тяжестью на моей груди. Но его слова были настолько невесомыми, что я боялся прикоснуться к ним, чтобы они вдруг не превратились в тишину.       Он оставил последний долгий поцелуй на моих мягких опухших губах и закрыл глаза.       — Я тоже тебя люблю, — прошептал я неосознанно этой ночью во сне.       И Чанмин успел это услышать.