Я для тебя останусь...

– Тогда вперёд! Навстречу свободе? – Да! Далеко-далеко! И… – она ответила, а про себя начала сомневаться: «А, может, лучше одна? Но страшно! А двоём? С незнакомцем! Но с ним совсем не страшно! И плевать, что там нас ждёт. Вперёд, навстречу безумству!» Поэтому Джулия опять рассмеялась и громко крикнула, закончив фразу: – И… бегом! – она сразу начала лавировать между автомобилями на парковке, ища выход. Хосок только удивился скорости её перемещения и, снова взяв её руку, направился к своей машине. Девушка же хохотала, не переставая, и это уже беспокоило Бантана: «У тебя истерика, одну оставлять нельзя ни в коем случае, даже не проси». Оказавшись перед своей машиной, он усадил её на переднее сиденье и сразу пристегнул. – Зачем бежать, когда есть вполне комфортабельный транспорт, – и автомобиль мягко тронулся с места. Хоуп аккуратно разогнался, перестроился несколько раз в потоке авто. «Как всегда, надо быстро замести следы. Иначе это может стать проблемой! Вдруг родственники уже пустились следом. Да и узнать вполне могут. Чёрт! Никогда не поступал так опрометчиво, спонтанно. Не сделал ли тебе хуже?» Хоуп посмотрел на уже притихшую девушку и понял, что ей плохо, это отозвалось болью в его сердце. А Джулия даже не пыталась остановить слёзы, тихо срывающиеся с длинных ресниц и стекающие по нежной коже под маску. Хосок уверенно вёл машину, но все мысли его были об этой удивительной девушке, что сидела рядом, на которую он периодически бросал внимательные взгляды: «Как же красивы твои, хоть и покрасневшие сейчас, глаза. Но то, что ты при этом уже совсем никак не реагируешь, плохо. Где элементарное любопытство: куда, зачем едем? Наступила апатия? И тебя бьёт озноб, хотя подогрев сидений я включил сразу. Это явно нервное. Мне вот жарко. Хотя ты очень легко одета, но тебе очень идёт! Просто сногсшибательно выглядишь, по-западному открыто, смело, дерзко. Тёмный цвет костюма оттеняет светлую кожу. Длинная шея и открывающиеся в вырезе жакета ключицы подчёркивают женственность. Ты кажешься нежной и хрупкой, как веточка весной с распускающимися листочками. Одним словом – красотка! Внешность у тебя – класс! Фигурка – закачаешься! Как сказал бы Ви: «Девушка-гитара». А волосы? Руки так и просятся поправить выбившиеся из причёски локоны. А лучше, очень медленно, прядку за прядкой, разобрать твой пучок». Бантан вытер вдруг вспотевшие ладони о свои штанины и мысленно одёрнул себя: «Хо, прекращай мечтать и глазеть на неё! Ты же за рулём! Вот жаль, что мы верхнюю одежду твою не захватили, укрылась бы сейчас. Может, музыку включить, отвлечься? Я и подпеть ещё могу… Хотя нет, лучше не надо, в горле что-то пересохло. Просто песенки послушаем… Потерпи ещё немного, моя девочка. Сейчас мы остановимся, и я тебе помогу. Слёзки вытру, согрею. Обниму, убаюкаю, если разрешишь. Накормить могу! Ты не одна – я с тобой. И значит, мы сможем решить все проблемы. Главное, быть вместе. Это первое правило, которое я усвоил в БТС, и оно работает до сих пор. А имя у тебя необычное – Джулия! Тебе подходит. Романтичное, звучит почти, как Джульетта, только мягче. Странно, что на английский манер тебя назвали, хотя, вроде, была фраза о полукровках и двойном гражданстве. Может, у тебя в родне европейцы? И от них тебе достались твои красивые глаза и такие длинные ресницы?» Машина как раз добралась до тихого переулка, и он осторожно припарковался. Достал из бардачка салфетки, чтобы помочь девушке привести себя в порядок. С заднего сиденья взял своё пальто и, осторожно притянув девушку к себе, начал кутать, чтобы согреть, хотя печка в машине работала уже вовсю. – Осторожно, – он снял с неё маску, салфеткой промокнул лицо. – Иди ко мне. Всё хорошо. Слышишь? Джулия, всё будет хорошо. На его сердце стало легко: «Уже успокоилась и не дрожишь. Умница моя!» Она послушно просунула руки в рукава и вдруг потянулась всем телом к нему, холодными пальчиками вцепилась в его толстовку, на долю секунды заглянула в его глаза и тут же, прикрыв свои, уткнулась мокрым носом в основание его шеи, совсем как щеночек. Милый, добрый маленький щенок, но… вызвавший табун мурашек, стаи бабочек и много чего ещё, такого непривычного для Бантана: восхитительного, влекущего, будоражащего, возбуждающего! И он уже осушал её слезы нежными прикосновениями своих губ, невольно вспомнив их поцелуй там, в ресторане. Ещё ни один, даже в засос, с другими девушками, так не кружил ему голову. И ни одна из них не была так отзывчива на простейшие ласки, как та, что сейчас оказалась в его объятиях. Джулия не открывала глаза, но уже как-то оказалась у него почти на коленях, пробралась пальчиками до кожи его спины и тонула или, наоборот, оживала в его поцелуе… А он? Никогда ему не стоило таких усилий оторваться от чужих губ, таких нежных, пылких и желанных сейчас… И никогда ему ещё так сильно не хотелось продолжения прямо здесь и сейчас: «Чёрт, Хосок, прекрати! Мы же в машине, и она не совсем отдаёт отчёт своим поступкам». Хоуп еле смог прохрипеть ей на ушко: – Подожди… остановись, пожалуйста. Давай сейчас просто успокоимся. Не время и не место… – А? – она несколько секунд фокусировала свой взгляд на нём, выныривая откуда-то из пучины желаний. Ойкнула, резво перескочила на сидение рядом и уставилась в боковое окно, растерянно хлопая глазами: – Простите, пожалуйста. Не знаю, что на меня нашло. Бантан уловил на её лице мгновенную смену разнообразных чувств друг за другом: страсть, стыд, непонимание, страх, разочарование, злость на саму себя и просто равнодушие и усталость. – И Вы меня простите. Правда. Получилось неловко, но не более. Стыдиться нам нечего. Может, между нами как раз та самая, пресловутая химия. – произнёс успокаивающе парень. «Только не отдаляйся и не отталкивай меня», – взмолился про себя Хосок, пытаясь заглянуть ей в глаза. – Но мы – не герои дорамы, хотя сегодня мне кажется, что у меня точно уже не жизнь, а настоящий фарс… – даже не посмотрев на парня, тихо проговорила она. – И навряд ли в моей жизни есть место чуду или сказке. Думаю, всё моё грандиозное везение закончилось на том, что я сижу в шикарной машине в чужом пальто, без денег и телефона. Зато я эффектно и без лишних расспросов сбежала из ресторана. Спасибо, что не оставили и позаботились обо мне, – не поднимая глаз на парня, поклонилась ему, чуть не ударившись лбом об автомобильную коробку передач. – Не стоит благодарностей, я рад, что оказался там и смог помочь. – Да, даже туфельку надели. И как благородный принц теперь обязаны на мне жениться, – горько усмехнулась она, всё также смотря на городской пейзаж за окном. – Ну… я не принц, – Хоуп засмеялся и, в очередной раз, восхитился девушкой. Её попытка перевести разговор в шутливую форму была явным плюсом. И ещё он удивился, что ход мыслей в сторону женитьбы не вызывал внутренней паники, а прозвучал для него сейчас просто, как причина для констатации факта. «Пока, к сожалению, не могу». И, улыбнувшись, вслух продолжил, – и тем более, неблагородных я кровей. К тому же ещё слишком молодой, так что, думаю, жениться я ещё не готов. Даже на сбежавшей в полночь такой прекрасной Золушке. Девушка невольно улыбнулась и посмотрела на смеющегося парня, на то, как моментально менялось выражение его глаз от смеющихся до задумчивых и мечтательных. Он тонкими пальцами нервно чесал мочку уха и теребил край маски, опять натянув её на лицо почти до самых глаз. А Хосок продолжил: – Но это так… непривычно… вдохновляюще… и гармонично… то, что происходит между нами. Вы так не думаете? У меня такое впервые…