Широко закрытыми глазами

- Я отпущу тебя, сниму наручники. Только закрой глаза, - тихо вздохнув, он негромко проскрипел это своим низким голосом. Я не сразу понял, в чем суть, но раз уж так просят. И ведь он действительно просил. - Ладно, я закрою глаза. Я несколько сомневался в самой идее, но глаза все же закрыл. Хотя и не понимал пока, в чем суть. - Только не подглядывать, - он сказал это все так же тихо, и я почти уверен, что с улыбкой. Только вот язвительности или ликования я не услышал. Скорее, что-то очень мягкое. Он приподнялся, вскоре я услышал тихое позвякивание ключей. Щелчок, и одна моя рука оказалась на свободе. Я осторожно отвел ее назад, положив в спокойном состоянии. Снова щелчок, и вот уже вторая рука смогла отдохнуть. А я послушно держал глаза закрытыми, хотя это все же несколько напрягало. Но все больше я боролся с желанием открыть их. Темнота была уже не так страшна, но я не мог так просто справиться с этим. Когда он чуть приподнял меня, вынуждая сесть, я решил честно сказать об этом. - Мне сложно держать их закрытыми. Я темноты боюсь, - это прозвучало даже виновато. Он осторожно погладил меня по щеке. Было странно принимать его ласки после всего этого. - Рядом со мной не стоит бояться ничего. Но откроешь глаза, и больше не выйдешь отсюда, - его хриплый голос звучал у самого уха. А когда он, опять же осторожно, привлек меня к себе, я уже начал действительно удивляться подобной нежности. И все-таки он явно сильный. Во всяком случае, со спины он достаточно крепкий. Я хотел сказать что-то, но вдруг совершенно забыл слова. Потому как, едва я открыл рот, он поцеловал меня. И вот тут-то я и оплошал. Действительно оплошал. Это было настолько неожиданно, что я распахнул глаза, но в панике сразу же закрыл их, надеясь, что он не заметил. Все равно я толком-то ничего и не увидел. И вроде глаза у него закрыты были. И вот теперь с глобальным опозданием до меня начало доходить что-то важное. Что-то действительно важное. Все, что я смог увидеть - это лишь мимолетный фрагмент лица. Но внутри закопошились мысли о том, что все это смутно знакомо мне. Только вот мысли вспыхнули ярко, но так же ярко и расплылись в голове ровным слоем. Перехватило дыхание. Он явно умел целоваться. Неторопливо, нежно, ласково. Ласки были такими мягкими, что я, сам того не замечая, стал подаваться ему навстречу. Сами собой руки поднялись, чтобы обнять его. Желание открывать глаза отпало само собой. Потому что поцелуй этот, такой... волшебный. Он просто продолжался, а мне было даже плевать на то, что целует меня какой-то псих. Просто делал он это так... Я сам отвечал ему. Внутри творилось что-то совсем безумное. Я обнимал его и старался прижаться ближе. Я как-то читал про бабочек в животе и смеялся до слез над этим, но теперь мне казалось, что в моей грудной клетке устроили целый буран из крылатых насекомых. И его слова. То, что он говорил мне, еще отдавалось в мозгу, пытаясь пробиться сквозь такую долгую и приятную ласку. Но еще больше влияло на количество бабочек то, что он сделал для меня. "Ты можешь врать другим, но никогда не стоит врать себе". И я не хотел врать себе. Я просто запретил себе это делать, послав к чертям собачьим и здравый смысл, и вообще мозг целиком. Плевать! Вот на все плевать! Крепко и основательно! На все, кроме этого странного мужика, который меня целовал. Целовал, как еще никто не целовал раньше. И в этот же момент в голове словно переключилось что-то. Просто щелкнуло, поменяв все. Я сам уже выхватывал инициативу, я хотел большего. Я сам жадно впивался в его губы, вынуждая дать мне это самое большее. И я почти уверен, что он улыбался, чуть отодвигаясь назад. Похоже, он не ожидал такого ответа. И, что даже смешно, поцелуй был прерван против моей воли. Я тянулся к нему, чтобы получить еще, но он приложил палец к моим губам. Тяжело дыша. Я и сам уже был далеко не самым спокойным. Что уж говорить о том, что у меня встало. И это самое встало не давало спокойно стоять на коленях на чертовой мягкой постели. - Ты все получишь, малыш. Все, что захочешь, - он сбивчиво пробормотал это, малоразборчиво из-за хрипоты, но я просто понял. Следом за этим он мягко толкнул меня в грудь. Повинуясь, я лег на спину, не слишком уверенный в том, что позади кровать, но благо он меня направил так, чтобы я не свалился и не долбанулся ни обо что. И, знаете, мне было даже не так зазорно раздвинуть перед ним ноги. Мало того, когда он приблизился, я обхватил его ногами, стараясь прижаться. Я слишком долго был один. Слишком долго без ласки. Я просто, черт подери, хотел любви. Немедленно, сейчас же! Видимо, моя пылкость действительно его удивляла, потому что он чуть не навернулся, когда я стиснул его талию ногами. Он чуть не грохнулся на меня, весело засмеявшись. Мягко, но весело. - Вообще-то я собирался сделать другое, - несколько обескураженно сказал он, осторожно убирая мои ноги с себя. А я вот недопонял. - Другое? - Я озадаченно нахмурил брови. На что получил негромкое ласковое "ага". Но отпускать его я не собирался, хмурясь уже обиженно. Весьма забавная ситуация, похоже, она веселила нас обоих. Но я пока что не собирался поддаваться веселью, упорно пытаясь добиться своего. А почему нет? Он говорил, что получу все? Говорил! Так пусть обеспечивает теперь! - И что же другое? - Я спрашивал с особенной настырностью и требовал ответа. Он даже ненадолго передумал убирать с себя мои ноги. - Минет. Подождите, мне показалось, или это правда было сказано с хорошей такой долей смущения? Матерь Божья, да пошел ты в жопу со своим минетом! Я трахаться хочу! - Можешь считать, что как признание в любви это намерение засчитано, а теперь засунул это подальше и вперед на мины, - я выпалил это буквально на одном дыхании, обиженно и твердо. Бедолага даже замер ненадолго от такой наглости. А я наглый? Да, черт возьми! Я наглый! До безумия наглый! - И это я специфически выражаю любовь? - вопрос прозвучал озадаченно. Похоже, он ненадолго даже забыл о том, что сейчас происходит. А я вот помнил. Но с этим вопросом стало несколько стыдно. А ведь и правда, что-то я не то ляпнул. Может, он от всего сердца. Я же вроде сам просил, чтобы он выражал любовь как нормальные люди. А сам тут представление устраиваю. И стыдно стало окончательно. Вздохнув, я, стараясь выглядеть как можно более виноватым, протянул к нему руки. - Прости. Нервы. Обними меня. Я... - А вот закончить последнюю фразу мне смелости не хватило. Вся наглость как-то быстро улетучилась. Не мог я ему вот просто так сказать, что хочу его. Хотя по стоящему члену можно было бы и догадаться. И все равно. Ну он же явно не слишком нормальный, а психи вроде личности очень мягкие. Вдруг я его обидел чем-то? - Извинения приняты. - Он не стал дожидаться того, что я не договорил. Наклонившись, повиснув надо мной, он снова нежно поцеловал, скользнув языком и встретив на своем пути мой, который, кстати, был очень рад его возвращению. Но он все равно упорно пытался стащить с себя мои ноги, и я поддался на эти уговоры, выпустив его из захвата. А вот когда одна его рука, погладив меня по животу, скользнула к головке - я, сам того не ожидая, тихо застонал. А уж когда он обхватил мой стояк, плавно двигаясь по всей длине, я завозился словно уж на сковороде. Зажмурившись, я закусил губу, стараясь обнять его, притянуть к себе, но он мягко убрал мои руки. Когда он отодвинулся, я уже хотел было начать ныть жалобно, но в ответ на мою надувшуюся рожу он тихо произнес что-то очень похожее на "сейчас". И я, вздохнув, принялся ждать. Впрочем, далеко он не ушел. И когда вернулся, то я старался уже не так активно его к себе тянуть. Все же вдруг его это раздражает. Ну да, что-то я и правда много о нем думаю, но все же... Когда он снова обхватил член рукой, все мысли сами собой растворились. Я пошире развел ноги, жалобно сопя. Голова закружилась, когда он осторожно стал обводить колечко ануса. Влажное прохладное прикосновение радовало и давало понять, что еще немного осталось ждать. Я сам уже пытался пододвинуться, получилось удачно. Я практически насадился на его палец, стараясь чуть приподняться. Почти сразу же к нему присоединился второй. У меня давно никого не было. Но пальцы - это еще фигня. И не больно даже. А голова действительно кружилась, я зажмуривал глаза как мог, тяжело дыша, пока он растягивал меня. Мне казалось, что это было слишком долго, просто слишком долго. Когда он убрал пальцы, я хотел было уже обрадоваться, но перед этим он положил мои ноги себе на плечи. Хотя бы за это я уже готов был расцеловать его. И в душе поклялся себе быть послушным, обязательно быть послушным. Одно легкое движение, и вот влажная головка уже скользнула внутрь. Я чуть поморщился, слегка напрягшись. Все же чуточку больно. И к моему же недовольству он замер, давая мне привыкнуть. - Не томи. Боль быстро уходит. Чай, не целка, - я пробормотал это вроде бы почти внятно, хотя язык заплетался. Его хриплое, надсадное дыхание только подстегивало к тому, чтобы скорее получить желаемое. И, к моему великому счастью, он стал входить глубже, каким-то чудом не забывая ласкать мой член. А я старался не напрягаться, зажмурившись. Но до конца он все же не решил. И за это я тоже хотел бы ему сказать спасибо. И за многое. Много раз. - Валера... Он произнес мое имя почти без хрипа, на одном только выдохе. Ответом ему был мой стон. Он начал двигаться, осторожно, плавно, а меня просто рвало на части от счастья. Дышать было сложно, он наклонился вперед, опираясь рукой о кровать. Я дышал, широко раскрыв рот. И в ответ на мои сдавленные стоны я слышал его хриплое дыхание. Движения становились все более сильными, частыми. Но даже при этом он не забывал ласкать, хоть и сбивался с ритма, да и плевать мне было на ритм. Я раскинул руки в стороны, цепляясь за чертову постель. Движения становились все резче. Сильнее. Он входил до конца, ударяя бедрами с тихим шлепком. Я же только и мог, что пытаться дышать. Уже давно было не больно. Было слишком хорошо. Я почти кричал, то срываясь на стоны, то пытаясь что-то пробормотать. Попросить еще, попросить больше. Если бы я знал имя, я бы бормотал это имя, я бы стонал с этим именем на губах. Но мне оставалось только просить еще, хотя на разборчивую речь меня уже не хватало. А кровать жалобно скрипела. Я был уже почти на грани, не в силах больше терпеть такой темп, но первым сдался он. С глухим хриплым стоном он особенно сильно вжал меня в несчастную постель. Так странно и так приятно было ощущать, как он кончал в меня. Крайне редко я позволял такое. И сейчас ни капли не жалел. И даже не слишком уж и было обидно, что я так и остался без разрядки. А ее чертовски хотелось. И хотелось как можно скорее. Когда он чуть отстранился, буквально выскользнув из меня, я обессиленно опустил ноги на кровать. Сил как таковых у меня просто не было. Я лежал, запрокинув голову назад и невидящими глазами глядя в потолок. Я даже не мог вспомнить, когда успел открыть их. Перед глазами плясали прозрачные круги, и облупившийся потолок плясал вместе с кругами. Голова кружилась, ужасно хотелось пить. И ужасно хотелось разрядки. У меня не было сил даже на то, чтобы приподнять голову, чтобы увидеть, как он наклоняется ко мне. Пара нежных поцелуев в головку, от которых по телу пошла приятная дрожь. Он взял в рот жадно, плотно обхватывая губами. Всего пара движений, и я кончил ему прямо в рот, тихо застонав прерывисто и дрожа всем телом. Он закашлялся, но, на мою радость, кашлял недолго и не так уж и страшно. Приятная волна расслабления накрыла с головой. Я прикрыл глаза, наслаждаясь тем, как медленно угасают остатки оргазма. Тихо скрипнула кровать. Когда он лег рядом. Тоже уставший, мокрый, расслабленный. Он осторожно, лениво даже, обнял меня. Да и я нашел в себе силы лишь только на то, чтобы чуточку придвинуться к нему, прижаться к его груди. Мы просто лежали, постепенно восстанавливая дыхание, и это было так спокойно и так чудесно. Когда я уже даже мог говорить, то, не открывая глаз, расплылся в улыбке. - Имя хотя бы свое скажи, чтобы было что стонать в следующий раз. Он хрипло усмехнулся, крепко обняв меня. Это было несколько болезненно, все же меня не так давно поколотили, но было так чертовски приятно быть в крепких объятьях. - Алексей. А вот теперь вдруг проснулись те самые мысли, возникшие было, когда я мельком увидел его лицо. И вспыхнули перед глазами так ярко, словно это было до безумия очевидным. И ведь было, черт подери! Я в шоке раскрыл глаза и сразу встретился с ним взглядом. Он несколько растерянно поморгал. - Алексей Николаевич? Симухин? А он только тяжело вздохнул, отводя свои серые глаза в сторону. Но ответ был и не нужен. Я узнал его, и удивительно, как же не узнал до этого. У нас ведь с медиками корпуса рядом! Совсем близко! Я же видел его почти каждый раз, как приходил в университет! - Валера, я... - Он несколько неуверенно замялся, даже ослабив объятья. Но я прервал его, что бы он там ни собирался сказать. - Черт! Вот ведь знал, что в медицинский надо было идти! - почти крикнул я с досадой, нахмурившись, всплеснув руками. - Сейчас бы сразу получил зачет и не бегал как сайгак! Симухин ошарашенно похлопал глазами, но потом все же не удержался и засмеялся в голос. Впрочем, его смех быстро перешел в кашель, и я взял его за руку, обеспокоенно глядя на декана медиков. На мое счастье, кашлял он недолго. Когда кашель прекратился, я смог выдохнуть с облегчением.