Breathing Control

Иногда лучше просто отправить его в игнор… Осаму Дазай - человек, продумывающий всегда работающие планы, четко просчитывающий действия людей наперед, сейчас убегает от, казалось бы, банальных чувств, которые вроде как принял для себя. Это что-то тяжелое, нереальное, недостижимое. Хотя и может показаться импульсивной галиматьей, эти ощущения и анализ куда глубже, чем некая поверхность. Он не может, хоть и желает. Запретный плод, который так сладок, на то и запрещен. Плевать. Плевать на желания, на мечты, на тайны. Пусть это уйдет глубоко под землю, под крышку ледяного гроба. И словно яркая звезда, оно, сияючи, будет озарять темный, ночной небосклон над серой, каменной могилой. Неважно, насколько он нуждается в нем. Неважно, насколько хочет.   Но Ацуши… Он прекрасен, как картина на лучшей выставке, как цветы, которые распускаются по весне и предвещают яркое лето. Беспристрастная луна в облике человека - вот что это было. Лабиринт, выбираться из которого не хотелось. Пианино, музыка которого нежно ласкала душу. Афоризмы сердца, перенесенные в реальность с невероятным попаданием и точностью. Любовь - нелепый гость, приходящий неожиданно и поглощающий тело полностью, не покидая ни на минуту. Так больно. До невозможности больно. Ощущение, будто все кровоточит, словно раны не могут зажить из-за добавленного перца сверху. И холод. Бесконечный холод, распадающийся и оседающий на легкие как сажа в печи. Сердце, собранное из острейших осколков, разбивается вдребезги вновь, теряя мелкие кусочки раз за разом. Он любит его. Это уничтожительно, но он любит его. «Ты весь мой мир». Вот только правда это или очередной звук в воздух с целью улыбки от какой-то особо неинтересующей девушки? Скольким он уже сказал эти слова? Только здесь иначе. Накаджима не просто мир, он - жизнь, то, что заставляет сердце стучать, а не остановиться раз и навсегда. Судьба человека - не сказка и не сон, она лишь в сером, обычном дне, который приносит трудности и печаль. Заложенного не изменить. Часть, словно прописана в ДНК, над подкорке, течет в крови с лейкоцитами, убивая изнутри. Мысли, что безжалостно и нещадно прогрызают черепную коробку. Уязвимость, уничтожающая плоть как безжалостный зверь, сковывая в страх и несчастье Судороги сводят искусные, тощие руки при проведении по, выраженной от худобы, скуле, глаза невольно наполняются мерзкой влагой. Отчего появились эти чувства? Да лучше сердце себе вырвать, чем испытывать что-то подобное. И объективно, это странно. Что пугало больше: любовь или собственное прошлое? Слабость - то, что не имеет места быть. Так говорил он сам неоднократно, но толку от этого сейчас нет совсем. Наоборот. Можно сказать стал тем, кого презирал. Рука дрожит, отдергивается от теплой, немного бледной, и нежной кожи, сухие, обтрескавшиеся губы потрясываются, словно от жуткого холода. Дазай отрывается и падает на подушку. Лицо утыкается в прохладную наволочку, ткань пропитывается солеными слезами. Тонкие пальцы натягивают темные как смоль волосы, отчаянно пытаясь вырвать их вместе со скальпом. И боль вовсе не пугала, скорее дополняла это неким зверским удовольствием. Амплитуда дыхания на максимуме, желание задохнуться от недостачи кислорода борется с найденным смыслом жизни. Голос пытается продраться из глотки, но что-то лишь надрывается внутри с жестким треском. Нельзя разбудить Ацуши. Нельзя, чтобы он видел Осаму таким. Он и сам, впрочем, хочет отказаться от себя, отказать небу и раствориться во мгле. Ненависть к невозможности контроля ситуации, избежание настоящих, чистых эмоций, которые мешали полноценно жить. За окном шумит дождь, по улице растекается легкий туман. И только он и знает о всех чувствах Осаму, который ничтожно свернулся калачиком, поджимая ноги и обнимая себя руками. Мурашки прошлись по телу очередным разрядом тока. Сотни мыслей, крутившихся в голове в виде темной, сломанной карусели, поросшей лишайниками, создавали непереносимый дискомфорт. Дазай чувствовал, что у него кружится голова. Картинка, которая и без того была мутной из-за сильного сжатия век, окончательно поплыла и раздвоилась от слез. Все тело полностью трясется, но брюнет пытается хоть как-то утихомирить нахлынувшую тревогу. Единственное, что он боится потерять Ацуши. Потерять, упустить и не вернуть, как когда-то уже случилось. Осаму задыхается, начиная неистово кашлять. Пальцы впиваются в ладонь, оставляя красные, продавленные до крови, метки. Боль переходит в удовольствие, заглушая душевные мучения с помощью эндорфинов. Схоже с дезоморфином, но все ещё не отключающее мозг. Слёзы впитываются в кожу, правда глаза все ещё покрасневшие.  Бессонница застряла в горле тупым ножом. В конце концов он наденет счастливую маску дурачка, сделав вид, что ничего не было. Все резко станет хорошо, так ведь? Потому что, когда жизнь делает все горьким, нужен тот самый подсластитель. Сказать, что всё в порядке при расспросах и все поверят, отложив малейшие сомнения в дальний ящик. Дождь смоет всю правду, заглушит, уничтожит и растопчет, как когда-то Дазай делал сам с врагами Мафии. Скрытая часть прошлого, что бьет по рукам и ногам каждый гребаный день. -Черт, я умираю… Солнечные лучи мягко падали на сероватую постель, отливая блеском наступившего утра. Звук будильника вытаскивал из сна, напоминая о делах, что нужно выполнить за день.  Светлые волосы растекались по подушке в красивых узорах, похожие на разводы молока в кофе. Ацуши присел на футон и прошел взглядом по комнате, пытаясь сфокусироваться. Спалось просто ужасно, давно не было подобного, со времен кошмаров с уже умершим директором. Вот только обычно все шло нормально, эта ночь была абсолютно иной. Накаджима проснулся от фантомных ощущений на лице. Мороз пробежался по всему телу, он не мог шевельнуться, лишь прикрыл глаза, делая вид, что все ещё спит.  Множество мыслей прокручивались в голове, но к какому-то выводу они совсем не приводили. Однако, все же прикосновения оказались вполне реальными, да и кому они принадлежат стало ясно. «Дазай-сан? Странно, что он это делает, но почему-то приятно. Эти прикосновения… они невероятны. Интересно, из каких побуждений совершены действия? Может…» Мысль прервалась звуками, доносящимися рядом. Тигриный слух распознавал всё, даже на низких децибелах, так что, несмотря на низкий уровень шума, отчетливо были слышны периодичные стуки о пол через материал футона. Раздирание ткани ногтями, легкий скрежет и всхлипы… Это было настолько неожиданно, что Ацуши  прикусил себе руку, лишь бы просто молчать. Состояние наставника пугало, и вряд ли с его характером он попросит от помощи. Блондин держался, чтобы не спросить о том, что же происходит. Хотя, такое поведение вело как ножом по сердцу. Любимый человек страдает, а ты даже сделать ничего не можешь, потому что так будет гораздо хуже. Сколько времени прошло прежде, чем всё утихло, Ацуши точно не знал, но в окне уже проявлялись первые лучи солнца, что означало приближение утра. Но спать он больше не мог, нужно найти решение проблемы Дазая, даже если он сам не расскажет об этом. Перед глазами мелькала картинка из комнаты Осаму, где он, весь побелевший, лежит на кровати. Тогда это было что-то на грани кошмаров и ужасающей реальности.  Накаджима потряс головой, чтобы забыть произошедшее. А ведь ещё надо расследованием заниматься. Сегодня они едут поговорить с родителями Мицуко - той самой жертвы. Они и подали заявку на расследование в Агентство. По отчетам, данным Куникидой, прописано об их наблюдениях независимо от полиции. И об этом как раз требовалось поспрашивать. Ацуши все же встает с футона, время не вечно как никак. Для начала нужно умыться - в глазах пелена, и свежесть не помешала бы. Холодная вода обжигает кожу, словно разожженный в лесу костер. Он смотрит на себя в зеркало. Немного бледное, худощавое лицо и впалые скулы - далеко не прекрасный вид. Да и то, что спать практически не удалось, явно сказалось на внешности. Но стоять так можно бесконечно, надо бы еду приготовить. Вариантов не так много, чтобы как-то стараться. Омурайсу - неплохой и быстрый вариант. Накаджима достал все необходимые ингредиенты из холодильника, благо они полностью были и заморачиваться не надо было. Лук, грудка и шиитаке давали приятный аромат, что разносился по всей кухне и долетел до спальни. Хотя, с планировкой комнаты это было вполне логично. Оставалось только залить яйца, дождаться более-менее нормальной консистенции и дело за малым. Выложить поджаренный рис с остальным на омлет и завернуть, ничего сложного.  -Мда… Пока не остыл, надо бы Дазай-сана позвать. Надеюсь, это хоть есть можно. - блондин говорил про себя, поливая блюдо кетчупом. Осаму и так не спал, а запах свежеприготовленного завтрака окончательно вывел его из дрема. Когда он последний раз ел что-то нормальное? Обычно перебивался полуфабрикатами или одним лишь чаем. Ему этого особо и не хотелось. Не то, чтобы голодная смерть устраивала, просто не видел необходимости в полноценных приемах пищи.  Дазай тихо прошел на кухню, опираясь на наличник и поглядывая на беловолосого. Если бы у него спросили, что он может о нем сказать, то брюнет бы без вопросов ответил, что тот чертовски сексуален. Реальность реальностью, а мечты тоже могут существовать. Именно поэтому взгляд падает на худые ноги, не прикрытые ничем кроме коротких шорт и домашней футболки. Видеть бы такую картину по утрам ежедневно, может и приемы пищи были бы приятными. Но это невозможно и точка. Так будет лучше для всех. Ацуши повернулся, чтобы поставить тарелки на стол, но увидел в дверях наставника, откровенно пялящегося на него. К щекам мгновенно прилила кровь, что заставило потупить взгляд и глядеть в окно, будто там реально что-то стоящее. И вот как это объяснить? Сначала непонятные действия, потом слёзы, а затем это. Мозг пытался работать и обрабатывать информацию, но, кажется, "файл” сильно перегружен. Обсудить бы все это, да только как? Даже подходящие слова в голову не приходили.  Блондин молча садиться и берет ложку, наблюдая как старший делает то же самое.  -Итадакимас - произносит Ацуши, складывая руки в жест и наклоняясь над тарелкой. Дазай слегка улыбнулся и принялся за еду. Вкус был потрясающим, вот что значит «талантливый человек талантлив во всем». Точно про Накаджиму. Быстро поев, они кинули посуду в раковину и пошли одеваться. Чем быстрее приедут на встречу, тем больше времени на разбор материалов будет, а это и необходимо. Всё это время Осаму чуть ли не сходил с ума. Вот за что такая участь то? Даже умереть проще в тысячу раз, чем любить кого-то. Он старался избегать контакта между ними как только это возможно. Лишь редкие напоминания о времени да и только.  Такси приехало быстро, что довольно удивительно, ведь многие ехали на работу и от заказов не было отбоя. И пока Ацуши смотрел в окно, разглядывая высотки, которые все ещё были интересными, Дазай бегал глазами по всему, что можно, в конце останавливаясь на кохае. Бестолковое занятие однако. Дом, к которому они подъехали, выглядел уютно и, в какой-то степени, мило. Светлый, мятный каркас и яркий сад - гармоничное сочетание. Дорожка, выложенная из серого камня, вела прямо ко входу, на котором висела гостеприимная табличка. Вперед прошел Осаму, нажимая на белую кнопку звонка. Дверь открыла пожилая женщина, лет 50, в зеленом халате. -Добрый день, мы из Детективного Агентства. Хотели бы побеседовать с вами по поводу дела Мицуко. Разрешите войти? -Да, конечно. Мы ждали вашего приезда. - она улыбнулась и показала рукой внутрь, проводя детективов.  По всему дому висели портреты юной девушки, где-то одной, где-то полной семьей, но их и вправду было огромное количество. Пахло неизвестными цветами и цитрусовыми фруктами. Гостиная была выполнена в викторианском стиле, эти люди однозначно имели вкус в интерьере. -Мы не будем затягивать, так как каждая минута на счету. Историю знаем. Были ли какие-то необычные или подозрительные действия по стороны Мицуко или Рику? -Я не замечала. Мицу посещала психотерапевта из-за своей тревожности в связи со свадебной подготовкой, но никаких предпосылок к самоубийству не было. Иначе, думаю, нам бы сообщили. Она вообще была солнечным человеком, всегда излучала добро и позитив. Я до сих пор не приняла до конца это… - миссис Хаттори заплакала и закрыла лицо руками. Потерять единственного ребенка - то ещё потрясение. -А вы можете подробнее рассказать о Рику? Как он к ней относился? Как к вам? -Судя по её рассказам, познакомились они на какой-то, не то что вечеринке, не то встрече. Начали общаться, нашли много общего, а затем начали встречаться. И с его стороны ничего не замечала. Думаю, она бы обязательно сообщила, будь что-то не так. -Вы часто виделись? -Из-за её работы и личной жизни - не особо. Но регулярно созванивались, где она рассказывала всё о своей жизни, подготовке к свадьбе и прочей кутерьме. -Хорошо, я понял. Спасибо за встречу, миссис Хаттори. Ещё раз, примите мои соболезнования. - Дазай коснулся руки Ацуши, намекая, что им пора идти. Конечно, он давно всё знал, но нужно было убедиться. И теперь, когда все догадки подтверждены, стоит разбираться и искать преступника. -Дазай-сан, вы уже что-то поняли из предоставленной нам информации, так ведь? -А? Да, но пока это лишь догадки. В общем слабый материал. - Осаму снова уткнулся в тетрадь, черкая какой-то текст, лишь бы отвлечься от навязчивых мыслей. Колено подогнуто как подставка, а сам он сидит на полу. Сомнений нет, это точно они. Вот только что теперь ожидать, а самое главное - откуда и как?