Я передумала. Серийных женщин-убийц сейчас маловато...

— Куда ты меня тащишь? — ответа не последовало. — Куда. Ты. Меня. Тащишь я тебя спрашиваю?! Зачем и для чего ты вообще это делаешь? — пытаюсь я докричаться до него, но Джон просто молча тащит меня за запястье. Я пытаюсь вырваться — он оборачивается ко мне и говорит: — Нужно разобраться. Ты не настолько плоха, как хочешь казаться. Ты можешь измениться, и это ты сегодня мне показала. Усаживает меня в машину, выкидывает телефон и мы уезжаем со двора дома, который должен был стать последним местом в моём ещё живом сознании. — Ты вообще офигел? Измениться, да? Во первых, моя репутация настолько прекрасна, что меняться я не смогу даже в следующей жизни. Ты же видел количество моих пожизненных? Хе-хе, — истерически смеюсь я, радуясь тому, что хоть этого мне удалось достичь в жизни. — А ещё, зачем мне меняться? Я не хочу этого. Если бы я хотела измениться, то разве я пыталась бы так красиво закончить свою жизнь? Нет, иначе я бы уехала настолько далеко, что ни один детективов меня не нашел до конца жизни. Я думаю, даже труп не нашли бы… И умерла бы я в одиночестве в уютном домишке с дюжиной котов и множеством вязанных вещей… ну, или ещё как-то скучно и однообразно. Так мелочно и противно… — Ты просто не испытывала наслаждения от жизни, поэтому так говоришь, — отвечаешь ты, смотря на дорогу, но иногда поворачиваясь ко мне, показывая тем самым, что внимательно слушаешь. — Ты не понимаешь меня: ты другой. Для меня наслаждение от жизни — это месть, убийства, а не всякие низкие хотелки. Они, конечно, тоже иногда доставляют удовольствие, но не в таком объеме… — Я убил однажды, ну, ты знаешь, я уверен, - говоришь ты, неожиданно сворачивая в переулок, скорее всего из-за чувств, которые могут помутить твой разум и привести уже не к одной, а к двум смертям. — Случайно, не из мести, — просто в целях самозащиты. А он умер, умер почти сразу же у меня на глазах. Я был настолько разбит, подавлен, что не мог думать ни о чём другом… Его смерть всплывала у меня перед глазами всегда: на работе, дома, на улице — везде. То, как пуля летит в него, снилось мне по ночам. Я пытался предотвратить это, но рука сама нажимала на курок, делая непоправимое. — В первый раз у меня было то же самое… — сказала я, опустив взгляд, пытаясь разгладить несуществующие складки на сверкающем платье, вспоминая свою опустошенность и беспомощность после первого убийства. — Я тоже не могла поверить, что человек, который так долго поганил мою жизнь больше никогда не появится в ней. Мне всегда казалось, что убийство — это что-то вроде драки — ты защищаешься и показываешь всем, что ты не так слаба, как всем до этого казалось. Только в отличие от драки это оказывает на окружающих более внушительное влияние. Я и вправду так думала об этом, до конца не осознавая, что это повлечет смерть, как не просто абстрактное понятие… Но в следующий раз я, осознавая всё это, как раз таки хотела, чтобы этот человек умер, просто сдох, как никому ненужная тварь, чтобы никто даже не вспомнил о нём и не пришел к нему на могилу. Мне пришлось его похоронить, но это стоило всех потраченных сил. Теперь не он злорадствовал надо мной, а я над ним… С того самого момента я поняла ту прелесть и сладость убийств — это лучший вариант мести. Конечно, сначала намного приятнее помучить жертву, а уже потом… — Я тебя понимаю, — вдруг неожиданно перебил ты меня. — Я иногда тоже считаю, что некоторые тоже недостойны жизни в этом мире, но… мы не можем так рассуждать. Во первых, мы не можем знать человека насквозь: может, он скрывает свою доброту, например помощь бездомным животным, под маской всеобщей неприязни и даже ненависти к людям… а во вторых, я считаю, что все люди для чего-то нужны, возможно, не для хороших дел, а как составляющая будущего, которое должно случится и которое нельзя изменять, то есть я придерживаюсь того, что всё, что создал Бог, для чего-то нужно. Я удивляюсь тому, что ты сказал. Ведь, если вдуматься… то ты прав. — Но если я создана Богом для того, чтобы убивать? — спрашиваю тебя, пытаясь ввести в заблуждение. — Бог не создаёт людей для этого. Он сам может убить кого угодно даже более изощренными способами, чем теми, которыми пользуются люди. Сколько существует болезней, которые мучают, вытягивая все силы, убивают, и уродуют человека. Из-за болезней даже близкие люди не решаются решаются подойти к умирающему, чтобы скрасить его и без того мучительные последние минуты, боясь заразиться. Это даже звучит более зверско, чем «пытки» и «убийство», — говоришь ты, отводя грустный и потерянный взгляд. Я молчу, осмысливая сказанное, пытаясь возразить. Воспользовавшись моей заминкой, ты говоришь: — Не отвлекай меня, пожалуйста, разговорами, а не то мы так и не успеем скрыться. — Скрыться? Чего? Что это ты имеешь в виду? Пристально на меня посмотрев, ты говоришь: — Я не знаю почему, но я хочу дать тебе шанс, несмотря на то, что меня могут посадить, не то что уволить. Ты мастер скрываться от полиции и ФБР, поэтому я уверен, что моя жертва будет ненапрасной. — Можешь не сомневаться, что я тебя вытащу, а потом собственноручно убью за то что посмел жертвовать собой. Ты мне подал интересную идею с вирусом… он будет постепенно тебя убивать, а я буду только смотреть и наслаждаться… — А потом дашь мне антидот, да? — перебил ты меня, засмеявшись. — Размечтался! Ты уже истощил запас моей доброты, заложенной до конца моей жизни. — А за то, что я твою жизнь немного продлил разве капелька доброты не полагается… или противоядия? Закатывая глаза, я перевожу разговор на другую тему: — Кстати, я думаю, что сбегать лучше ночью… у меня совершенно случайно есть вариантик, где можно дождаться ночи, оставшись незамеченными… поблизости… — говорю я, иронично отводя взгляд. — Валяй… — Вот тут прямо около километра потом направо, прямо… Где-то спустя полчаса, всё время держась в тени, нам всё-таки удаётся добраться незамеченными, хотя мы даже видели вертолет ФБР, пролетавший почти над нами. — Когда ты говорила »вариантик», то я думал, что это будет что-то по типу гаража, ну, максимум маленький одноэтажный домик, квадратов на семьдесят… А тут хоромы какие-то. Нас здесь точно искать будут, - говоришь ты, удивленно смотря на трёхэтажный дом, более напоминающий дворец, но в минималистическом стиле. — Не боись, не будут. Этот дом вообще оформлен на несуществующего человека, мужчину. Это вообще моё место силы, поэтому нам нужно быть как можно незаметнее, чтобы никто сюда не нагрянул. — А это кто? — спрашиваешь ты, указывая на мужчину, который в этот момент вышел из дома навстречу к нам. — Это Феб. Я наняла, чтобы он следил за домом, живя в нем. А то мало ли что, — ты с ноткой удивления смотришь на меня. — Не волнуйся, он по совместительству мой давний подельник, поэтому я ему доверяю. — Понятно, — сказал ты, явно интересуясь его прошлым. — Не волнуйся, моих друзей он не трогает. Ты вопросительно изгибаешь бровь. — Ладно, спасителей, — исправляюсь я, заливаясь громким смехом. Мы заходим в дом и располагаемся на кухне, пребывая в раздумье о том, что же нам делать дальше. Ферб достаёт что-то из холодильника и начинает готовить. — Я думал, что вживую Вас больше не увижу, — говорит он, не отрываясь от готовки. — Планы несколько поменялись, — ответила я. — Так Вы надолго? — спросил помощник, смотря на меня и Джона, — И… кто он? — Мне тоже стало интересно, кто он, — сказал Джон, указывая взглядом на Ферба. — Заткнитесь уже! Интересно им видите ли стало… Мы здесь до ночи, скорее всего. — Но планы могут поменяться, и вы останетесь до утра? — язвительно спросил он, уткнувшись в сковородку, чтобы не было видно ехидной улыбки. Но его это не спасло. Тут же полетела тарелка, ударившая прямо между лопаток и разбившаяся прямо у его ног. — Прямо и пошутить нельзя… Мы поели, а затем стали собирать вещи. Я по-тихому выгребла почти все запасы оружия, чтобы Джон не возмущался и тихо положила в машину, имеющуюся в гараже. — Да, кстати, мы поедем на другой тачке, — сказала я, — грузовик уже сто процентов ищут копы. — Давай, показывай куда класть всё, — говоришь ты, подходя ко мне с большой сумкой. — Что это? — Еда, одежда — я одолжил у Ферба: он оказался неплохим парнем — аптечка… — Не маловато? Ну ладно, клади. Если что под колеса в целях защиты бросать будем. Правда это вряд ли поможет, зато весело… — я представляю как трусы летят под колёса полицейской машины, но, меняя траекторию, приземляются прямо на лобовое стекло. — Всё, уже отправляться пора. — Ты куда? — спрашиваешь ты у меня. У нас было много вариантов, но ни один не был надёжным. — Узнаешь, садись давай! — сказала я, — Если сюда нагрянет ФБР, ты знаешь что делать, — крикнула я Фербу. — Да знаю, знаю… Каждый раз повторяешь, — ответил он, показывая наигранную усталость в голосе. Мы сели в машину и достаточно быстро выехали на трассу, воплощая в реальность мой недавно придуманный план, в котором не было ни капли уверенности, но… он мне понравился.

А что я могу сделать, если он мне понравился?