Шот второй. Охота на Ласточку, или Выше только небо.

Как ни странно, девицы не воспользовались моей оплошностью. И вместо того, чтоб обчистить карманы и исчезнуть в неизвестном направлении, они премило облепили меня с двух сторон и остались согревать до самого утра. За такую преданность я накормил их завтраком и сам отдал весь имевший при мне кэш с формулировкой: «это вам на шпильки». Был жуткий соблазн не покидать это место весь день в надежде, что прихвостни Акиры меня здесь не найдут. Однако мысль о том, что всё-таки найдут и мне придется ехать за город в тонких клубных туфлях и костюме от Armani за двенадцать тысяч баксов, заставила меня шевелиться. А потом и вовсе подумалось, что мне могут попросту не дать одеться. Выдернут из ванны, как Архимеда и доставят в одной простыне Акире на потеху. И это еще больше укрепило меня в желании заехать домой и переодеться во что-то более тёплое и удобное. Так и сделал. После отправился в офис за спасительной папкой и интереса ради остался в своем кабинете ждать тех, кто должен был заехать за мной «после полудня». Не поверите, в двенадцать пятнадцать в дверь постучалась секретарша и сообщила, что ко мне посетитель. – Какой-то японец, – сообщила она мне заговорщическим шепотом, округлила и без того огромные глаза и, поджав губы, пожала плечами. – Пригласи, – попросил я и с любопытством уставился на дверь. Вскоре она отворилась и на пороге появился мой давешний знакомый. – Добрый дзень, господзин Тимура-сан. Господзин Акира-сан, просит доставить вас в Сора Иори Такаи. – Добрый день, уважаемый. Как раз вас ждал, – неспешно поднявшись с кресла, я направился к визитёру, – Я на своей машине доберусь. Вы не против? – Неееельзя! Господзин Акира-сан, просит доставить вас в Сора Иори Такаи. – Ну нельзя, так нельзя. Поехали на вашей, – сдался я сразу по двум причинам. Во-первых, японец опасений не вызывал. Маленький, щуплый, в преклонном возрасте. Один. В могущественных японских старцев я не верю. Обычный посыльный, не более того. Во-вторых, меня должны были доставить в офис Акиры. А значит есть шанс просто провести переговоры и дальше никуда не ехать. И потому я прихватил папку и спокойно последовал за семенящим японцем. К моему удивлению Акира прислал за мной точную копию моей Ауди. За рулем сидел серенький водитель. Не в смысле цвета или одежды. Одет он был прилично: костюм, галстук, белая рубашка. Просто вид у него был какой-то жалкий, худосочный. Похоже Такаи выбрал самых безобидных парней из своего персонала. Усыплял бдительность? Вполне возможно. Но ехать все равно надо было, чтобы расставить все точки над i и больше не возвращаться к этому вопросу. Вчерашняя злость уже отступила, и бодаться с японцами я больше не хотел. Город немаленький, есть где разойтись. Сюрпризы начались с порога. В мраморном холле меня встретили трое бойцов, один из которых тут же отрезал мне путь к отступлению, загородив собой вход в лифт. Второй встал напротив турникета. И только третий вполне дружелюбно меня поприветствовал: – Добрый день, господин Славанский. Господин Такаи просил дождаться его в холле, он подойдет с минуты на минуту. «Хреново, – мелькнуло у меня в голове, – похоже переговоров не будет. Чёрт, надо Михе сообщить, где меня искать, если вдруг… А еще лучше пусть позвонит мне через пару минут. Тогда можно будет сослаться на срочные дела и попробовать свалить». Я быстро вынул из кармана айфон, разблокировал, но успел только открыть мессенджер и набрать Михе: «Привет. Я в офисе Такаи. Позвони…». В этот момент на дисплей легла чёрная нейлоновая рука и тут же отобрала у меня девайс. Я медленно поднял взгляд, уже догадываясь, с чьим хамским поведением только что столкнулся. И конечно не ошибся. Передо мной стоял Акира с деланым любопытством и самодовольной ухмылкой рассматривающий мой смартфон. На этот раз он был в точно такой же черной армейской робе, как и его бойцы. Весьма странное представление о спортивной одежде на мой взгляд. Высокие берцы, разгрузка поверх черного свитера. Волосы были собраны на затылке в самурайский пучок, открывая выбритые виски. Не хватало только катаны за правым плечом. Или ее носят на боку? Как бы то ни было, вынужден признать, что выглядел он по-настоящему круто. Пожалуй, Акира из тех редких людей, кому к лицу любой фасон: что «милитари стайл», что «белый воротничок». В своем светлом пуховике и мягких зимних кроссовках на их фоне я выглядел белым и пушистым, как пасхальный кролик. И это немного раздражало. – Добрый день, Тимур. Спасибо, что принял моё приглашение. Японец удалил мое сообщение, давая понять, что никому писать не нужно, закрыл все приложения, погасил экран и вернул мне смарт. Я лишь недовольно хмыкнул и спрятал айфон обратно в карман. – Добрый. Тебе спасибо, что пригласил. Не ожидал, если честно, – я протянул ему папку с документами. – Я не с пустыми руками. Здесь несколько предложений. На мой взгляд более достойные варианты, чем «Ласточка». Посмотри, может что-то приглянется. Со всеми владельцами я знаком лично. Так что проблем с приобретением не будет. Да и всю подноготную этих компаний я знаю. Отвечу на любые твои вопросы. Акира безо всякого интереса взял у меня папку и, ни разу на нее не взглянув, сунул в руки одному из стоящих рядом с нами бойцов. Тот с почтительным поклоном принял документы и тут же удалился. – Спасибо. Я посмотрю. Позже. А сейчас идём, – он направился к лифту, продолжая говорить уже на ходу, – мне редко удается устроить себе выходной. Не хочу тратить его на работу. «Плохо дело. Плохо дело», – застучало в голове, словно тревожное SOS. Стыдно признать, но в тот момент я был всерьез напуган. Прогулка с этими людьми не предвещала ничего доброго. Снова совершенно некстати вспомнился Вадик. Я напряженно старался придумать, как еще можно отказаться от поездки и уже готов был озвучить свои мысли, как вдруг боец, стоявший от меня справа, нетерпеливо переступил с ноги на ногу, положил руку мне на плечо, вторую – протянул в сторону лифта и вежливо произнес: – Прошу вас, господин Славанский. Это означало только одно, речь сейчас шла не о том, поеду я или нет. Поеду однозначно. Вопрос лишь каким образом: в салоне авто или в его багажнике. Я благоразумно выбрал салон. И потому добровольно вошёл в стальную, точно оцинкованный гроб, кабину лифта. Оба бойца направились следом за мной. Тот, что зашёл последним, нажал на кнопку и лифт тронулся. Вот только не вниз, как я того ожидал, а вверх. Вверх. На крышу. Двадцать пятый этаж плюс. Я силился вспомнить, что находится на крыше этого здания и не мог. Не знал. И это пугало еще больше. Когда же двери лифта распахнулись, мы оказались на краю очерченной жёлтыми линиями вертолётной площадки. Я не силен в технике. И что за железная птичка стояла перед нами, я не скажу. Но это точно был не гражданский «карлсон». Гражданские выглядят, как игрушки – маленькие, относительно тихие и цветные. Этот зверь рычал двигателями так, что я не слышал собственных мыслей. И лишь когда мы оказались внутри и дверь герметично закрыла проход, стало немного тише. Бойцы удалились в кабину пилота, оставив нас с Акирой в довольно аскетичном салоне. Здесь были только два железных кресла, повернутых друг к другу, у одного борта и небольшой деревянный ящик – у другого. Едва я уселся, мы оторвались от площадки и начали набирать высоту. А еще через несколько минут под гул вертолёта я с тоской наблюдал, как мы быстро отдаляемся от города. Вскоре под нами замелькал холмистый лес, постепенно переходящий в горный подъем. Уши слегка заложило, и я, сглотнув, покосился на Акиру. Он, как и я, не отводил глаз от иллюминатора, и мне показалось, что он тоже был сильно напряжен. «А что, если Самвел меня сдал? – промелькнула запоздалая мысль. – Позвонил паскуда японцу, сразу после разговора со мной и стуканул. Мог? Мог… Почему я не подумал об этом раньше? – я мысленно высказал трёхэтажное нецензурное негодование и продолжил себя накручивать. – Если так, то в лучшем случае меня ждет быстрая легкая смерть. В худшем – целый список извращенных развлечений в компании двух мордоворотов и японца». Я снова посмотрел на Такаи. Но он все также не отрывал взгляд от проплывающего мимо пейзажа. И это было немного странно. Ну ладно я, дело ясное, а он-то с чего так напрягся? За всё время полёта ни я, ни он не произнесли ни слова, будто одного из нас везли на казнь. И если учесть все обстоятельства происходящего, было бы сложно ошибиться, кого именно. Впрочем, рёв двигателей довольно удачно создавал фон, позволяя списать траурное молчание на нежелание напрягать голосовые связки. Спустя четверть часа Акира поднялся со своего места, повернулся ко мне спиной, опустился на одно колено перед стоящим на полу ящиком, откинул крышку и извлек оттуда два ярко-оранжевых рюкзака и такого же ядовитого цвета комбинезоны. После чего повернулся ко мне и прокричал: – Ну что, полетели? – Куда? – выкрикнул я надтреснутым голосом, стараясь переорать шум двигателей. Мысленно я проклинал все на свете. Я чувствовал, как меня тащит в какой-то безумный водоворот событий и чем дальше, тем сложнее становится контролировать ситуацию. Акира же вместо ответа одарил меня своей асимметричной ухмылкой и принялся натягивать один из комбезов. Потом так же спокойно нацепил поверх него рюкзак, в котором по сплетению ремней и висящему на левом плече кольцу угадывался парашют. Потом японец подошел ко мне, поставил ногу на выступ сидения, уперся локтем в свое колено и, обдав теплым дыханием моё ухо, продекламировал летучие строки известной песни: – Если друг оказался вдруг и не друг, и не враг, а так…, – а после добавил уже от себя, – В горы, Тимур, в горы. Я беру тебя в горы. Там разберемся, кто есть кто. Он отстранился и вдруг подмигнул. Я совершенно не разделял его игривого настроения. У меня пересохло горло и меня мутило. С трудом сохраняя лицо и не переходя на нецензурную брань, я прокричал: – Я никогда не прыгал. – Все когда-то бывает в первый раз, – ответил японец, снова склонившись к моему уху. – Я всё предусмотрел. Парашют раскроется сам на нужной высоте, – он отстранился, выжидательно посмотрел мне в глаза и, опять приблизившись, добавил, – Но ты можешь отказаться. У тебя есть минут пять на раздумья. Потом я выйду. С тобой или без тебя. Решай. Он снова отошел к стене возле ящика и сел прямо на пол. Положил на согнутое колено расслабленную кисть руки, прислонился спиной к борту и, откинув назад голову, закрыл глаза. «Господи, зачем я это делаю?» – простонал я мысленно, поднимаясь с места и натягивая предложенный комбинезон. Потом нацепил рюкзак и принялся неумело сращивать карабины. Руки предательски тряслись. Я понимал, что все происходящее сейчас было «проверкой на вшивость». А значит совсем не факт, что я вернусь домой, если сейчас останусь в вертолёте. В голове пульсировала одна-единственная мысль: «Только бы выбраться из этого всего живым». Японец, наконец, открыл глаза и, увидев меня в полном снаряжении, довольно улыбнулся. Встав с места, он проверил на мне все крепежи, подергал ремни, показал мне кольцо и прокричал: – Это запаска. Если увидишь мой купол до того, как откроется твой, дергай. Я обреченно кивнул, на что получил панибратский тычок в плечо. Вскоре вертолёт завис на месте и загорелась красная сигнальная лампочка. Дверь щёлкнула и отъехала в сторону, открывая нам ошеломляющий вид с невероятной высоты. Акира вытащил из-под сидушек длинную, метра полтора, сумку и выкинул ее вниз. Почти сразу над ней раскрылся небольшой алый парашют, и она медленно поплыла в сторону. – Твоя очередь, – крикнул он и отошел, уступая мне проём. «Чёрт бы тебя побрал! – подумал я, подходя к самому краю и чувствуя, как слабеют от волнения колени. – Да, пофиг. Будь что будет!» Действовать надо было быстро, как в случае с медицинским пластырем на открытой ране. Иначе моя психика могла дать сбой и получилась бы весьма некрасивая и унизительная для меня история. Так что, натянув затемненные лыжные очки и притороченные к рукавам перчатки, я, стараясь ни о чем не думать, выпрыгнул.