Золотой крест - собственность государства!

Геральд нахмурился, ему не нравилось как настойчиво солнце лезет в глаза. Ведь он сейчас находился в своём кабинете, ради всего святого! Посмотрев на окно и прищурившись сильнее людей, пытающихся прочитать что имел в виду врачеватель, когда давал им названия необходимых лекарств, и почему одним из лекарств считается лапка лягушки, Геральд стремительным шагом двинулся к окну, в надежде задвинуть шторы. Лягушки кстати, вымерли бы, если бы врачеватель Фредерик не исправил рецепты вовремя. И каким образом он умудрялся писать о лимонных корочках так, чтобы все видели лягушачьи лапки, не знал никто. Задвинуть шторы Геральду не удалось, по ту сторону окна на него глядело две пары золотых глаз. Одновременно к нему прилетели с посланиями чёрная и белая птицы. — На западе видели армию великанов, разрушающих всё на своём пути! — чёрная птица выдала своё послание первой. Ни у одной из птиц не было писем на лапках, как у любых других обычных посыльных птиц. Но так же обычные посыльные птицы не разговаривали, а эти две могли потягаться в многочасовых дискуссиях с Уильямом. А поскольку в древнейшем королевстве было много тайн и необычных явлений, Геральд как и положено королю этого королевства, ничуть не был удивлён. — Она лжёт, нет никакого нападения, а вот преступность в порту столицы процветает! — говорит белая птица. Чёрная возмущенно машет крыльями, клюв раскрывается от птичьего негодования. — Да как ты смеешь, что бы я, да приносила ложь нашему королю?! Да я тебе перья повыдёргиваю! — Да кто может верить черной птице?! Ты несёшь вести лишь самому дьяволу угодные! — так же воинственно кричит белая птица, взмахивая собственными крыльями. Геральд беспомощно стоял перед ними, чувствуя себя ребёнком, который боялся вмешиваться в спор взрослых. Но что же это, разве так можно? Он ведь король! Геральд нахмурился и хлопнул ладонью по подоконнику. Птицы посмотрели на него, закрыв клюв и опустив крылья. — Хватит. Я пошлю людей на проверку обоих ваших сообщений. И не нужно спорить. Я верю всем, ведь лучше перестраховаться, чем потом жалеть! Птицы переглянулись. Молчание всё длилось. — А ещё я кракена по пути сюда видела. — выдала чёрная птица. Руди, зашедший с тарелочкой клубники в кабинет, замер, услышав слова птицы. — А вот это правда. Кракен у нас тут действительно живёт. — Руди поставил тарелочку на стол, провёл руками по новенькой черной накидке с золотыми узорами. — Я его ещё при жизни видел, мы как раз с первым королём, Вильгельмом, его в море наше и поселили. — Стоит послать армию, он опасен для наших кораблей. — Геральд вздыхает, берет клубнику из тарелочки и закидывает в рот. В кабинете повисла атмосфера зависти к тому, что король может наслаждаться её вкусом, а остальные присутствующие нет. — Кит не опасен, наоборот утопающих спасает. — качает черепушкой Руди. — А те пугаются да не помнят потом, кто и как их спас. Затем спиваются, на пару со свидетелями, да прибыль тавернам приносят. — Кит? — Геральд поднимает брови в удивлении. — Мы с Вильгельмом тогда решили что будет смешно назвать кракена китом. А как же было смешно тем людям, что не знали о тонкостях юмора первого короля древнейшего королевства и его правой руки. Как же много было любопытных людей, мечтавших увидеть настоящего кита в живую, запечатлеть в своей памяти навечно его прыжок из воды. А сколько же инфарктов тогда было схвачено! Но понятия «инфаркт» на тот момент ещё не было, а потому всех до смерти перепуганных, и видящих белые тапочки у Смерти на костлявых ногах в конце тоннеля, считали трусами, недостойными выхода в море. Суровые нравы и порядки тогда были. Наверное из-за этого «кита» многие правители других королевств сильно обижались на короля Вильгельма Безбожника и объявляли о вечной вражде, нерушимой даже временем и божествами.