My alien

      Чонгук вставил карту памяти в считывающее устройство, и в воздухе повисло тревожное ожидание. Ким осторожно выглядывал из-за его плеча, но в поле его зрения попадали только напряжённые и нервные движения альфы.       - Ну, что? – не выдержал он.       - Многое повреждено. – с напускным спокойствием ответил Чон. – Посмотрим, что можно собрать из оставшихся обрывков.       Провозившись в попытках максимально восстановить записи с «чёрного ящика» несколько часов, Чон, наконец, выдохнул.       - Что смог. – скорее сам себе сказал он.       - Ты уверен… что мне стоит здесь быть? – как-то виновато спросил юноша.       - Если для тебя это не слишком. – обернулся к нему альфа. – Не хочу… быть один. – его брови печально изогнулись.       - Я с тобой. – коснулся плеча Чона омега и сел рядом.       Чонгук нажал кнопку, и над столом появилась новая голограмма. На ней был светловолосый и пухлощёкий паренёк, по-другому Ким и не смог бы его описать. На его щеках играл румянец, а глаза-полумесяцы спрятались из-за улыбки. Но юноше показалось, что в глазах Чимина не было веселья, скорее тревога с долей обречённости.       - Гуки. После моего последнего сообщения я так волновался о тебе. Наговорил лишнего, наверняка, напугал и растревожил тебя. Это всё гормоны.       Чонгук с болью смотрел на изображение.       - Это сообщение я уже не получил. – то ли пояснял для Техёна, то ли просто констатировал факт он.       - Наша миссия идёт по плану. И тебе абсолютно не о чём переживать. Возможно, какое-то время я не смогу отправлять тебе сообщения. Мы ещё не до конца изучили возможные обстоятельства. К тому же, мы будем пролетать мимо кротовой норы, так что это может повлиять на связь. В общем, я тебя люблю. – он положил руку на живот. – Мы тебя любим.       И тут Чимин, как будто невзначай, показал запястье, на котором сине-фиолетовым поступил кровоподтёк.       Видео закончилось, а Чонгук стал белее мела. Техён не знал, что ему делать. Как помочь? Что сказать? Да ЧТО вообще можно сделать в такой ситуации?!!       - Я… мне надо… - бесцветным голосом произнёс альфа и хотел встать, но его ноги подогнулись, и он рухнул обратно в кресло.       Ким не выдержал и тихо заплакал от бессилия. Ему было плохо от смерти родных, было плохо снова вернуться в отчий дом, от которого даже пепла не осталось. Но, как оказывается, самую нестерпимую боль ты испытываешь, когда страдает твой любимый человек.       - Не надо… плакать. – с трудом выговорил Чон. – Ещё и этого я не вынесу.       Техён стал остервенело вытирать глаза, сдерживая всхлипы.       - Я не… тебе показалось. – нагло соврал Ким.       Альфа снова включил запись. На следующем видео был командир корабля, он что-то говорил. Спокойно и монотонно, но запись была повреждена. Единственное, что было ясно – миссия идёт своим чередом. Дальше были куски и обрывки, которые Чон быстро проматывал, пока снова не увидел любимое лицо.       - Гуки, прости. – Чимин был бледно-серый и выглядел ужасно больным и уставшим. – Не знаю, отправили ли тебе моё последнее послание. Но там всё ложь! Это… - он закашлялся и вытер с губ кровь, - сплошной обман. Всё это, вся эта миссия… Ох, Гуки, если бы я знал! – на его лице отразилась безмерная тоска и обречённость. - Тут творятся страшные вещи. Наша миссия не исследовательская. Мы летим поработить других разумных существ. Как я узнал, на корабле больше тысячи криокапсул с омегами. Они хотят проводить эксперименты, скрещивая наших омег и инопланетных существ. Мой отец, - Чимин с отвращением скривился, - министр Пак решил и меня… - из глаз омеги хлынули слёзы, но они были не прозрачные, а розоватые, с примесью крови. – Он так помешан на том, чтобы разлучить нас, что дал распоряжение использовать и меня наряду с другими омегами. Чонгук! Мой собственный отец отдал меня на случку, как какое-то животное! – он снова зашёлся кашлем. – Я вынужден был. Поверь, Гуки! Я убил столько людей… всех, кто был на корабле, чтобы спасти инопланетную расу. Я тронулся умом? А знаешь, чем я их отравил? Я пустил по воздуховод газ. Газ, которым они же и хотели травить «образцы». Какая ирония, правда? – омега засмеялся и его смех стал каким-то сумасшедшим. – Я тоже отравился, Гуки. Я убил себя и нашего малыша. Прости, если можешь. Я не мог по-другому, его всё равно бы вытравили из меня по приказу министра. – по его лицу катились уже яркие кровавые слёзы. – Я направлю корабль в кротовую нору в надежде на то, что мы просто распадёмся там на миллиард частиц, которые не смогут никому навредить. Знаю, что ты меня не услышишь и не найдёшь. Я пошлю это сообщение в сумасшедшей и несбыточной надежде на то, что оно дойдёт до Атопа и до тебя. Я люблю тебя, Гуки. Только ты навсегда. И передай министру Паку, - лицо Чимина стало диким и ненавидящим, - Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! ЧТО Б ТЫ СДОХ!       Изображение дёрнулось, рядом с Чимином появилось искажённое яростью и болью лицо капитана с оружием в руке и видео оборвалось. А вместе с ним и сознание Чонгука.       Полутора суток Чон провёл в горячке. Техён обтирал его и смачивал губы водой. Больше он не мог ничего. В лекарствах альфы он ничего не смыслил. Своих же у него не было, да и не слишком ли великий был риск пичкать инопланетянина земными лекарствами?       Ким не находил себе места. Он не спал и не ел. Шептал Чонгуку о том, как ждёт его и молил вернуться, как сам Чон, когда-то, молил вернуться его. На третьи сутки альфа открыл глаза. Техён несказанно обрадовался, пока не заглянул в эти глаза. Там была пустота и отрешённость. Юноша понял – Чон потерял смысл жить. Это ему самому было настолько знакомо, что Техён испугался, зная, что последует за этим – смерть.       - Нет! – решительно сказал омега. – Ты не умрёшь. Я не потеряю ещё одного дорогого человека! Слышишь, Чон?! – он отвесил альфе пощёчину. – Очнись! Приди в себя!       Но Чонгук продолжал смотреть в потолок, не реагируя на внешние стимулы. Юноша кричал, бил, ругал, обнимал и молил. Всё было впустую. И тут он решил пойти на крайнюю меру.       - Бабушка говорила: клин клином вышибают. – решительным тоном произнёс он.       Юноша порылся в сумках с вещами, найденными в Эпицентре, и достал маленькую пачку со сладостью.       - Надеюсь, эта карамель пахнет как Чимин. – с тревогой сказал он и открыл пачку, сунув под нос Чонгуку. – Нууууу!       Секунда, две, три. Зрачки Чонгука сузились, что стало заметно, потому что линз на нём не было. Он начал хватать воздух ртом, как выброшенная на берег рыба, а потом схватил руку омеги, до синяков впившись в неё пальцами.       - Чимин. – едва слышно выдохнул альфа.       Когда его взгляд сфокусировался и стал осознанным, Техён высвободил запястье, со стоном потирая его.       - Ещё немного и сломал бы. – беззлобно произнёс он. – Очнулся?       - Ггде Ччимиин? – с трудом ворочая пересохшим языком, спросил Чон.       Юноша посмотрел на него и покачал головой.       - Пить.       Ким принёс воды и помог альфе попить. Тот ещё какое-то время молчал, смотря в стену, но в этот раз было видно, как эмоции сменяют одну за другой.       - Ты не хочешь жить? – жестоко спросил омега. – Но ты должен. Чимин набрался смелости и пожертвовал собой ради праведного дела. Ты наберись смелости и живи, чтобы его жертва не была пустой. – Чонгук перевёл взгляд на юношу. – Министр Пак собирает армаду, десятки кораблей закончат то, что предотвратил Чимин. Надо ему помешать! Слышишь, Чон? Этот… должен понести ответственность.       Чонгук слабо кивнул и поставил ноги на пол, протянув руку Техёну.       - У нас мало времени. Помоги добраться до пульта управления.       Юноша помог ему подняться и, заботливо придерживая Чона, довёл его до капитанского мостика.       - Что ты задумал?       - Я знаю, как можно попытаться остановить министра. Я отправлю все данные с «чёрного ящика». Пусть они увидят, каким монстром является Пак Бин!       - А если твоё сообщение перехватят? Как было до этого. – с сомнением спросил Ким.       - Не перехватят. Во-первых, они не ожидают сообщений. А во-вторых, я буду посылать их с такой частотой, что они просто физически не смогу отследить все.       - Мм! – восхищённо промычал омега. – Умно. Но, Чонгук, сколько времени ты планируешь их отправлять? Нам надо скоро идти к месту встречи с водителем, который доставит нас в Город. Или ты, – он поник, - решил остаться?       Альфа что-то сосредоточенно нажимал на панели. Услышав вопрос, он посмотрел на Техёна, всё ещё хмурясь, и юноша снова почувствовал себя неловко.       - Остаться? Ох, Тэ! – его лицо на мгновение посветлело. – Конечно, нет! Разве я могу тебя бросить? К тому же, я обещал тёте Чи.       - Только поэтому? – то ли с надеждой, то ли с кокетством спросил Ким.       - Не только. – добродушно улыбнулся альфа и ощутил, что боль притупилась, уступив место слабому проблеску отчаянной, но всё ещё не имеющей права на существование, потребности в счастье – Чонгук хотел забыться новой любовью, Чонгук не имел права позволить себе полюбить вновь.       Альфа переписал все данные в память корабля и настроил частоту отправки так, чтобы избежать даже малейшего шанса на то, что последние минуты жизни Пак Чимина не достигнут цели: в первую очередь, министра Пака.       Не успев до конца окрепнуть и восстановиться после особо сильного потрясения, Чон был вынужден направиться за Техёном. Теперь была его очень узнать «свою» правду, а именно встречаться с матерью. «Официально» - они шли для того, чтобы попробовать добыть ещё какие-либо сведения по поводу инопланетного корабля. Но Чонгук прекрасно понимал, что узнавать, по сути, было уже нечего. Что там, в этих документах, написано? Что Чимин и их ребёнок остались живы? Что они прожили долгую и беззаботную жизнь? В документах могло значиться лишь одно: новые смерти и новая порция убивающей боли для Чона. Но альфа не противился. Он понимал, что Техёну просто необходимо увидеть мать, поговорить. Она – единственный родной человек, оставшийся у юноши. Сам же Ким даже думать себе запрещал о том, чтобы встретиться с мамой и поговорить. Поговорить? О чём? Она его предала! Променяла их с бабушкой жизни на своё спокойное и беспечное существование! Подобные мысли не просто убивали, нет, они медленно отравляли душу юноши, отнимая надежду на хоть какое-то мало-мальски светлое будущее. Ведь если мама его предала, чего ждать от Чонгука?       Вечером перед новой чередой «путешествий» и «приключений», Ким лежал на редкой и скудной траве возле корабля, смотря на небо. Несмотря на его спокойный и отрешённый вид, омегу терзали далеко не спокойные мысли.       - Доберёмся мы до Города, найдём записи, узнаем дополнительные детали о крушении. – рассуждал он. – А потом? Ну, хорошо. Даже выберемся мы оттуда. Ну, а потом? Чонгук улетит к себе, а я? Как поступить мне?! – юноша закрыл глаза и захотел заснуть и не проснуться, чтобы ему не пришлось делать предстоящий выбор. – А есть ли у меня выбор? – тут же мысленно ответил он себе. - Чон не поднимал эту тему. Возможно….он и не собирается брать меня с собой, продолжать отношения. – Ким презрительно рассмеялся. – Отношения? Ох, Техён! О каких отношениях речь? Чонгук только что узнал, что его любимый, всё же, погиб. А ты?! Думаешь, он вот так скажет: ладно, умер и умер, есть же Техён! – омеге стало настолько отвратительно, что он физически ощутил рвотный позыв. – Стать удобной заменой? Мерзость!!! Но… Возможно, лучше так, чем снова остаться одному… Какой же я отвратительный и жалкий!!!! – Ким закрыл лицо руками и горько застонал. – Ладно, ну, а вдруг у нас смогут возникнуть отношения? Или же… у нас уже отношения?       Техён был неискушён в подобного рода вопросах, как в принципе, в жизни, не имея возможности в полной мере расти как «обычные» дети. К тому же, свой отпечаток наложили и годы пребывания в интернате, где, естественно, не могло быть и речи о романтических отношениях. Именно поэтому омеге было так трудно понять свои чувства и желания. А уж обуздать их!.. Но, как не отпирайся, а рано или поздно вопрос их дальнейших отношений станет остро. И Ким откровенно боялся этого дня. Но, порой, в голову, в его распалённый невзгодами и страданиями мозг, проникла другая, ещё более безумная и ядовитая мысль.       - О чём думаешь? – раздался голос рядом.       - Я… эм… да о разном. – напряжённо ответил юноша. – О том, что будет в Городе.       - А что будет? Для начала поговорим с Чио, выясним, насколько безопасна наша затея.       - Может не пойдём? – дрогнул голос Техёна. – Может… давай просто убежим? Улетим куда угодно? Знаю, - быстро тараторил он, - что ты хочешь узнать как можно больше, но, Куки, сейчас мы тут, живы и… и… А там! – юноша как будто всхлипнул. – Мне снится, что тебя убивают. Я вижу кровь и ты заваливаешься на бок и… и…       Чонгук притянул юношу, уложив к себе на грудь, и стал ласково перебирать его волосы. Техён притих и расслабился в его объятиях.       - Если ты не хочешь идти, не пойдём. – тихо говорил альфа. – Скажешь, и мы прямо сейчас зайдём на корабль и улетим.       - Вместе? Ты.. Ты возьмёшь меня с собой? – с тревожной надеждой уточнил омега.       - Конечно, Техён-и! Куда же я без тебя?       Юноша сильнее прижался к нему и почувствовал ставшее таким родным для него тепло.       - Ты согласен сбежать из-за моей слабости и страха?       - Я согласен сбежать ради твоего спокойствия и счастья.       Этот момент стал одним из, пожалуй, уже десятка моментов, в которые Техён почувствовал, что он безгранично счастлив. Но это ощущение, робкое и едва уловимое, было почти сразу отметено омегой.       - Нет. – наконец, решительно произнёс юноша. – Я долго думал. Я хочу… хочу убить Главнокомандующего. – жестоко закончил он.              

***

             Они сидели в машине, трясясь на разбитой дороге, походившей больше на землю, пострадавшую от бомбардировки, чем на асфальт. Встреча с водителем состоялась, настойка тёти Чи стала безотказным паролем, а «сувениры» из Эпицентра с лихвой оплатили проезд до Города.       - На въезде много охраны и пунктов досмотров. – пояснил водитель. – Вы – младшие лаборанты института. Сидите, смотрите спокойно и безучастно. Нас редко досматривают. Считают, что мы что-то типа второго сорта, раз живём в мёртвой зоне. – мужчина с презрением засмеялся. – В мёртвой. Это кто ещё из нас в ней живёт. Тьфу, крысы в своих бетонных коробках. Падальщики.       В общем, отношение водителя к жителям Города стало более чем очевидно.       Ким и Чон слушали и кивали. Хотя они были более бледными, чем мужчина, и менее «откормленными» на богатой и плодородной, по сравнению с другими территориями, земле, водитель сказал, что проблем не возникнет. После короткой инструкции, он потерял к пассажирам интерес, периодически потягивая настойку.       - Это не опасно? – единожды спросил Чонгук.       Водитель отмахнулся.       - Машина больше 60 не едет. Встретить кого-либо шансов ноль. Видишь деревья? Столбы? Хоть что-то? – усмехнулся тот. – Поле. Бескрайний пустырь. Даже в кювет не улетишь.       Чон, пусть и нехотя, вынужден был смириться. Он сидел, вплотную приживаясь к Техёну, и чувствовал его тепло. Тепло, которое с недавнего времени стало для него родным. Лицо юноши было сонным и беззаботным. Казалось, они едут на прогулку, а не… Что? Слова Кима зудели в мозге альфы. Убить Главнокомандующего? Он и раньше говорил о мести и прочем, но тогда эти слова казались просто попыткой обрести цель, смысл своего существования, объяснить для себя необходимость барахтаться и бороться. А сейчас? Разве это возможно - подобраться к самому охраняемому и защищённому, в этом-то уж сомнений у Чона не было, человеку? Уже сама поездка в Город была абсурдом, но Чонгуку казалось, что, в целом, это не опасно. Он был под впечатлением от безалаберности и безответственности, царившей внутри Периметра. Они же просто вошли и вышли, побродив внутри, как у себя дома! И ему казалось, что и в самом Городе будет так же. Ко всему прочему, альфу подстёгивала мысль о необходимости встречи Техёна с матерью. Если он сам лишился возможности увидеться, поговорить с Чимином, бороться, в конце концов, за него, то у юноши был шанс найти маму! Чон понимал: если упустить этот шанс, омега никогда себе этого не простит. И вот теперь, Техён стал одержим вполне реальным желанием - убить Главнокомандующего! Сможет ли Чонгук отговорить его, альфа не знал. Да и захочет ли? Появись у него шанс скрутить шею министру Паку, упустил ли бы он его? От таких мыслей кулаки Чонгука сжались, впившись ногтями в ладони до крови.       - Что-то не так? – почувствовав его напряжения, спросил омега.       - Я не имею права тебя отговаривать, но…       - Ты прав. – коротко отрезал Ким. – Не имеешь.       На этом обсуждение мести Техёна было закончено.       Через долгие двое суток машина медленно подкатила к первому пункту досмотра. Высокий военный с отменной выправкой и жёстким выражением лица, полностью экипированный и вооружённый, подошёл к водительской двери.       - Трое? Выйти из машины.       Техён взглянул на водителя и по его лицу понял – всё пошло не по плану.       - Мы из Запретного города. – начал было мужчина, но досмотрщик грубо его прервал.       - Говорить будешь, когда я спрошу. Цель визита?       - Я с отчётность в Отдел просвещения. И на приём к Заведующему отделом. – без заискиваний, но, всё же, максимальный вежливо ответил мужчина.       - А эти двое?       - Младшие сотрудники. Лаборанты. – уточнил он.       - Думаешь, тут все тупые?! – грозно рявкнул военный. – Я знаю, кто такие младшие сотрудники! – он оценивающе смотрел Чонгука, а потом Техёна. – Тебе сколько лет? С каких пор в Институт стали брать детей?       Ким похолодел, а по спине скатилась капля пота.       - Я… Мне 21. – соврал он и посмотрел прямо в глаза досмотрщику.       - 21? – недоверчиво хмыкнул он. – И чем же ты занимаешься?       - Разработкой и исследованием тугоплавких металлов с применением инопланетных элементов. – без запинки и сомнений отчеканил омега.       - Хах. Слышал. Знаю. Мне ваше изобретение жизнь спасло. – уже более добродушно сказал военный. – Молодцы! Трудитесь на благо страны.       - Всё это только благодаря чуткому руководству Главнокомандующего и Президиума. – неожиданно даже для себя произнёс Ким.       - Далеко пойдёшь. – снова похвалил досмотрщик. – Проезжайте. Я сообщу на другие посты, чтобы вас не останавливали. Важным делом занимаетесь.       Машина тронулась, и все трое смогли выдохнуть с облегчением.       - А ты не промах! – радостно похвалил водитель. – Откуда знаешь, чем занимается Институт?       - Да так, от тёти Чи слышал. – не вдаваясь в подробности, ответил юноша, а Чонгуку одними губами сказал: бабушка, но это было и так понятно.       Миновав ещё три пункта досмотра и проехав их без остановок, машина въехала в Город. И снова страх и отчаяние, ужас, сковавший душу и сердце, как в прошлый раз. Техён смотрел на серые мёртвые небоскрёбы и вспоминал тот день, когда его насильно привезли сюда. И ощущение того безотчётного отчаяния и пустоты накатило новой силой. Чонгук заметил, как юноша побледнел, а на лбу выступила испарина.       - Тебе плохо? – шёпотом спросил он.       - Я уже и ззабыл, ккак тут гнетущще беззыысходно. – стучал зубами и дрожал от нервного напряжения Ким.       Альфа взял его за руку, пытаясь хоть так помочь справиться с переживаниями. Он не стал предлагать оставить всё и вернуться, не стал нагнетать. Всё, что он мог, просто быть рядом, быть непоколебимой поддержкой для важного человека.       Высадив своих пассажиров возле здания Отдела просвещения, водитель попрощался с ними.       - Ну, удачи, чтобы вы не задумали. – хитро подмигнул он им.       Чонгук и Техён чувствовали себя фриками, диковинными зверушками, идя по улицам из камня и бетона, по улицам, где стёрты все различия, по улицам, на которых ты ощущаешь себя маленькой, а, главное, ненужной и мёртвой, пылинкой. Редкие прохожие были одеты в почти одинаковые костюмы из толстой и грубой грязно-серой ткани. Чонгук и Техён же, одетые в выданную им форму работников Института, были «ярким» светло-серым пятном. Но жителей Города, в первую очередь, отличала не одежда. Лица: пустота и серость глиняной маской навечно отпечатались на них, как будто сам Город обрёл лицо в этих бездумных марионетках, лицо рабской готовности слепо подчиняться.       - Теперь я понимаю тебя. – тихо произнёс альфа. – Я как будто иду на казнь среди этих пустых окон и пустых глаз.       Ким только тяжело вздохнул и промолчал. Чон был прав: мыши в лабиринте, где в конце их ждёт не сыр или спасение, а мышеловка, которая быстрым резким хлопком перебьёт их хрупкие шеи. Не станет ли этой самой мышеловкой попытка встретиться с Чио?       Ратуша. Памятник первому Главнокомандующему и люди с откровенным благоговением на лицах перед куском камня.       - Они искренние в своих поклонах и порывах. – с разочарованием констатировал Чонгук. – Это же… ужасно.       - В этом все мы - земляне. – с горечью ответил Ким.       - Не все. – твёрдо отрезал Чон. – Не ты.       - Ну, насколько понимаю, я, всё таки, ближе к вам, чем к землянам. – натянуто пошутил Техён.       - Ко мне точно ближе. – не к месту нежно произнёс альфа и провёл рукой по спине юноши.       - Не стоит так откровенно проявлять влюблённость. – громом раздался тихий голос сзади.       Ким замер, а Чон резко обернулся. С ними говорила стройная миниатюрная девушка с милым наивным личиком и глазами человека, познавшего боль и лишения.       - Вы очень похожи на тётю. – спокойно произнёс Чонгук.       - А вы – на людей, привлекающих ненужные взгляды. – совсем неприветливо ответила она. – Вы не местные? – прищурилась девушка.       - Конечно. Мы из Запретного города. – вступил в разговор Ким.       - Нет. – прозорливо скривилась в улыбке Чио. – Вы ДАЛЕКО не местные.       Смысл этих слов не понял ни Техён, ни Чонгук, но девушка больше ничего не добавила. Она взглядом позвала их за собой.       Долго молча плутав по улицам Города, они, наконец, подошли к высокому, как же иначе, дому, отличавшемуся от остальных только, пожалуй, облупившейся краской на стенах.       - Тут живёт Главнокомандующий? – шумно выдохнул Техён в тревожном предвкушении.