Onde Palass

— О мой Бог… — прикрыв руками лицо, тяжело вздохнула Хюррем. Капли успокоительного помогли, но нельзя сказать что прямо вытащили её из того состояния. Она по-прежнему волновалась, в груди было очень тяжело: как будто кто-то очень сильно давит со всех сторон, а неприятная вибрация стука в ушах и под грудью создавала дискомфорт. Оно болело, закололо будто кто-то слегка покалывал ножом, оставляя лишь кровавые точки. Мыслить здраво было очень тяжело. Но надо идти к Валиде: Хюррем не сдается, она не может поставить все на самотек. Это не в её стиле. Что-нибудь сейчас придумает. Некогда распущенные огненные локоны, элегантно спадавшие с широких плеч султанши, она решила завязать в небрежный хвост. Не было ни сил, ни желания наряжаться, и все равно что Хафса скажет. Платье которое первое попалось под руку: голубое с небольшой золотой отделкой кружева. — Не слишком «по султански» — сама себе буркнула девушка смотря на себя в зеркало. Но должна была признать хвост ей шел. Выпив уже который стакан воды, госпожа вышла из своих покоев и двинулась к Валиде. Шла она медленно, ибо все её мысли были заняты только двумя вещами, первое: что ей говорить и как строить диалог с матерью султана. А если она там не сама будет, нет. Упаси Аллах. Шанс того что у Хафсы вызовет подозрения ее сильный интерес к подобным вещам, очень высок. Оправдание должно быть внушительным, чтобы погасить эти сомнения. Тем более, Валиде в привычной для нее манере, может приставить к молодой султанше, скажем так «слежку» чтобы та ничего лишнего не творила и всегда была на виду у главной в гареме. И второе: что ей делать целый день. Идти в библиотеку после вчерашнего совсем не хотелось. Стены по-прежнему давили, создавая ощущение ограниченности кислорода. К султану идти? За ключом. Он сегодня целый день в покоях, и явно не даст лихо обыскивать его и бывшие покои Ибрагима, чтобы найти ту нужную железку. Нужно идти тогда, когда его нет. Но как пролезть к нему в покои? «Упс, я уже пришла». Дорога к покоям Валиде была не такой длинной как казалось, и дошла султанша всего за каких-то пять минут. Дверь отворилась. Можно заходить. Глубоко вздохнув девушка вошла в комнату. Хорошо что никого кроме Дайе-хатун, которая в этот раз ей улыбнулась, хотя до этого всегда была строга, а Валиде как обычно гордо сидела на своей тахте, с невероятно прямой спиной и с сложенными руками на коленях. — Госпожа. Доброе утро. — поприветствовала славянка мать султана легким поклоном. Все как обычно: женщина улыбается ей, и не выразительным жестом приглашает ту сесть рядом. — Хюррем, здравствуй! Проходи садись, сейчас принесут еду. — ничего особенного, все как всегда. Рыжая старалась не суетится, и поэтому слишком медленно садилась на свое место, к счастью госпожа этого не заметила. — Хорошо, что ты пришла. Хатидже в своем дворце, Махидевран тоже не понятно где. Уже думала сама буду. — с небольшим смешком произнесла Хафса глядя на свою гостью. Уже Хюррем начала немного радоваться что она пришла к ней, как бы не быть ей помехой сейчас. В любом случае нужно развить диалог. «С чего бы начать» слегка прикусила губу рыжая погрузившись в раздумья. — Что-то случилось? Ты очень задумчивая с утра. — да уж, Айше Хафса была проницательной женщиной, но хуже того что Хюррем не знала что ей ответить. Все отмазки которые она только могла придумать — уже были ей использованы ранее. «Если не знаешь, что говорить — говори правду, не молчи» вспомнила слова своей матери султанша. Что — уж деваться некуда. — Ничего страшного… просто в последнее время я заинтересовалась историей Османского государства и этого дворца, но в библиотеке нет информации об этом. И вот не знаю где это искать. — получилось быстро и бегло сказано, но девушка старалась со всех сил сделать жалобный тон и вид, просящий о помощи. Конечно Валиде от таких слов, мягко сказать, удивилась, ведь раньше с ней молодая госпожа никогда не говорила в открытую, а лишь ловко придумывала отговорки. И мать султана это замечала, но в силу своих манер и воспитания, не решалась опрашивать более. — Ох. — поежилась на месте Хафса, видимо думала что ответить. А может просто не ожидала такое услышать. Догадки насчет ее поведения всегда ходили слухами во дворце, ведь женщина подавала себя таким образом, чтобы никто не видел ее истинных эмоций. Как и требовало ее воспитание. — Ты права, в библиотеке этого нет. Но ты можешь спросить об этом у Сулеймана или у Ибрагима Паши. У них наверняка есть доступ к таким книгам. — сдержанно и с улыбкой ответила женщина. «Есть! Значит скорее всего ключ у кого-то из них». Ну а что дальше? Девушка уже узнала все что ей понадобилось, о чем дальше говорить. Так ладно, надо найти выход. — Спасибо за совет, Валиде! Как ваше здоровье? — поинтересовалась рыжая, надо же с чего-то начать. — Как всегда. Пью лекарства и никакого стресса, в моем то возрасте сердце сильнее не станет. — на миг Хюррем стало жаль женщину, хоть и та раньше относилась к ней довольно строго и с небольшой долей категоричности, видимо сейчас славянка поняла как наладить с ней отношения. Надо просто с ней разговаривать, не затрагивая тему дворцовых интриг и её сына. Это на нее действовало не самым благоприятным способом. Так они сидели еще минут пятнадцать, болтая о том, о сем. Сказать честно, в последний раз, Хюррем так беседовала только с Хатидже. Но с момента как та вышла замуж за Ибрагима, понятно что они стали реже видится, соответственно, реже общаться. Но даже не взирая на это, поддерживали дружескую нотку. У девушки теперь из подруг осталась только Гюльнихаль, ну и Сулейман, которого она воспринимала больше как лучшего друга и брата, нежели ее мужчину. Валиде оказалась на милость, очень приятной женщиной: она рассказывала рыжей о своей истории, как росли её дети и каким был её муж. Рыжая султанша, в свою же очередь, рассказывала о своем родном крае и родителях которые погибли, но последнюю тему не сильно затронула, так как не любит жалость в свою сторону. Они даже не заметили как слуги уже принесли им завтрак, и только Дайе прервала их дискуссию, собеседницы тут-же принялись за еду. «Как же обыскать покои государя» размышление были заняты только её смелой затеей. Но реализовать сейчас её как, госпожа не знала: точнее она догадывалась как это сделать, но сразу же отбрасывала эту мысль. Должен быть другой способ. Скрип дерева и едва слышные шаги по покоям навстречу тахте Валиде. Махидевран зашла не сразу, видимо что-то обсуждала со своей подопечной Гюльшах, но рыжая даже не услышал её. «Покои султана находятся на самом верхнем этаже дворца… Нет, это определенно не может пройти таким способом». — Хюррем, здравствуй! — слегка повысила громкость темноволосая и вывела султаншу из своих размышлений. Как же она была красива: коричневое платье, видимо её любимое, прямые волосы и та самая тиара которая так аккуратно ложилась на густые волосы. Мысли у Хюррем были самые разные. Её сердце пронесло пять ударов подряд, как только та услышала её голос, а мысли при её нынешнем образе были слишком разными: самые грязные картины в голове, славянка тут же отгоняла и видимо неосознанно слегка мотыляла головой, будто что-то отрицая. Махидевран не могла не заметить, такого поведения своего объекта симпатии отчего сразу повеселела и набралась храбрости. — Махидевран, садись с нами! — указала рукой на место напротив Хюррем Валиде. Сейчас конечно, её присутствие было для обоих лишним, и рыжая только сдерживала себя в том, чтобы не выбежать с покоев от неловкости. Слишком частые броски темных глаз и улыбка до ямочек смущали, как никогда прежде. — Спасибо, госпожа. Но я пришла вам сообщить что сейчас еду к Хатидже. — привычная серьезность вернулась уже светящемуся лицу госпожи. Во всяком случае, она всего-лишь ловила подходящий момент, и вот он как-раз подвернулся, ведь Гюльбахар уже всем телом стояла к Хюррем навстречу. — Хюррем, я была бы очень рада, если бы ты составила мне компанию. — вот что у нее за улыбка. «Она что соблазнить меня решила». И что теперь делать. Отказывать: при Валиде будет некорректно. Госпожа боялась развития своих чувств, но сейчас происходит именно то что может этому поспособствовать, во всяком случае выбора у нее нет. Желание согласится начинало перевешивать отказ из-за страха, когда султанша вспомнила об Ибрагиме, а точнее о его покоях там. Это же отличная возможность разузнать что-то для своего расследования. Интуиция кричала о том, что там есть что-то весьма интересное. В таком случае нельзя медлить. — Я согласна. — улыбнулась Хюррем своей напарнице по пути. И только не могла она представить что в груди будет полный Армагеддон, когда та улыбнулась ей в ответ и рукой пригласила проследовать за ней. Быстро вскочив, султанша спешно поклонилась Хафсе с улыбкой и повернулась к Махидевран. Что между ними будет — неизвестно, и это наверное пугало рыжую намного больше сейчас, чем то как она вообще собирается обыскивать покои Паргалы. Махидевран шла рядом с хронической улыбкой на лице, а смущение на лице Хюррем заставляло первую улыбаться еще сильнее, чем обычно. Она любит, когда она краснеет. Ей нравится, как та прячет взгляд в надежде что она не заметит. Гюльбахар находила это даже в какой-то степени милым и потому каждый раз ей хотелось назвать «свою» госпожу миллионом ласковых прозвищ, только видеть ее чаще. Сегодня благо погода была получше чем вчера. Белоснежные облака время от времени перекрывали солнце, отчего Хюррем каждый раз щурилась когда светило показывалось из небесной пелены. Она не любила солнце. Все время искала тень, а когда на улице стояла до невозможности солнечная и жаркая погода и небо было без единого облачка, госпожа и вовсе не выходила из своих покоев. — Как тебе погода? — нарушила молчание Махидевран. Честно: рыжая на какое-то время даже забыла что она идет рядом с ней, её задумчивость и погруженность в себя начала настораживать уже ее саму. — Прекрасно. — что еще делать кроме как не улыбаться. — только если бы еще не это солнце. — опять оно вышло и султанша только и смогла что прикрыть рукой лицо дабы не сильно жгло лицо. Тени рядом не было и стояли они почти что на выходе из сада; небольшая алейка, украшенная цветущими розами и огромным количеством разных цветов, многие из которых еще даже не распустились. Из всех Хюррем любила лишь розы, к остальным растением была равнодушна, в то время как Махидевран была готова часами гулять по цветущей лужайке и рассматривать разные виды этих букетов. Но сейчас её внимание было полностью на своей напарнице. Ждать карету оказалось не так долго, а Гюльбахар успела даже улыбнуться манере Хюррем, убегать от солнца и всеми силами пытаться от него спрятаться. «Мне даже это в ней нравится, мы такие разные, почему меня это привлекает». Черкешенка сама не понимала причину своей симпатии, но она отказывалась называть это влюбленностью: и пусть думает о ней постоянно, и пусть она снится ей каждую ночь, и пусть она ищет любой повод чтобы встретиться взглядом и провести время. И с каждым сном, с каждым образом этот отказ только сбавлял обороты, и Махидевран уже готова сдаться чтобы признать что сердце полностью застряло в ней. И это не симпатия, как думает темноволосая. — Госпожи прошу садитесь! — резко появился слуга и провел султанш к карете. Он всегда был разный и на этот раз, был другой человек. Зачем так делать, странно. — Других карет не было, госпожи. Все разъехались. — пролепетал слуга суетливо открывая дверь. В этот раз экипаж был, мягко скажем, шикарным. Прямо как никогда. Конечно все дворцовые кареты на которых ездили султанши были не менее богатыми, но эта отличилась своей роскошью и признаться она была заметно старше остальных. Она была просторней, сиденья более удобные а возле окошка стоял небольшой столик с фруктами. Если Хюррем не изменяет память, это был экипаж для приема правителей и послов с Европы и других стран, и понятно что им султан стремился показать дворец и страну в наилучшем свете. Но сейчас в нее садятся две голубки. Хоть весь остальной транспорт разобрали, им даже лучше. Ехать с комфортом. Конечно, любая не поняла как и где ей садится, но почему-то не понятно по каким причинам, они сели рядом. То ли Хюррем просто подсела к черкешенке, то ли Махидевран перепутала места и слегка задумалась. В любом случае сейчас они рядом. Пока что не так близко как предполагалось, но Махидевран уже подумывала над одной вещью и с каждой минутой незаметно приближалась к Хюррем ровно на сантиметр два: четко по старой схеме. Что говорить, не знала ни одна из них. Даже славянка которая вроде как была мастером красноречия, в этот раз струсила. Мысли крутились как колесо, ни одна фраза не нравилась султанше и это превращалось просто мозговой ад. А под стук копыт и грюмание колес кареты об камни и кочки на скорости, это становилось просто невыносимым. В карете стало жарко, её низкая деревянная крыша которая будто давила на макушку девушке а бархатные занавески лишь плыли в глазах. Мешали: хотелось просто вырвать эти тряпки, только бы вдохнуть воздуха. Наверное температура поднялась. Весна в этом году ранняя. Наверное. — Тебе жарко? — будто звон колоколов в тишине прозвучал вопрос Махидевран с привычной ей серьёзностью. Вот что за манера. Хюррем только посмотрела на свою «соперницу» и предпочла хранить молчание, только слегка кивнув. Хоть и обладала она довольно открытой и веселой натурой, но если речь шла о чувствах: настоящих чувствах, госпожа старалась не показывать их лишний раз, что порой доходило даже до абсурда к слову, как в данной ситуации. Гюльбахар поняла что девушка испытывает небольшое стеснение и можно сказать зажатость. Опять все самой. Её ладонь мягко легла на лоб султанши, проверяя степень жара: горячо было как в печи. Хюррем не сопротивлялась, она не оказывала ни каких знаков сопротивления: значит все правильно. Резкий скачок. Грохот об землю. Видимо наехали на что-то большое а повозка из-за своей «древности», казалось сейчас развалится. Султанш подкинуло вверх от вибрации: Хюррем с ударом облокотилась об импровизированное окно кареты, а Махидевран упала на колени девушки и едва готова была скатится на пол, но рыжая только среагировав, успела схватить ту за плечи и усадить обратно на место. Сама того не осознавая, чем больше времени славянка проводила с этой женщиной, тем росла её решимость в своих действиях и словах к ней. С чем это связано, не понятно, но неутешительные мысли об отторжении и стыде быстро ушли в небытие. — Надеюсь мне больше не придется, тебя придерживать в будущем. — усмехнулась Хюррем лишь положа руку на бедро черкешенки и с небольшим усилием сжав. Девушка нервничала. В последний раз ласково, с чувствами она разговаривала с Лукой… ну или с Сулейманом. Только с первым это было очень давно и все-таки, первая любовь, как ни крути. Второму она просто притворялась: играть на эмоциях у нее получалось хорошо и в принципе, им было легко манипулировать. — Можно подумать, что ты хочешь проводить со мной больше времени. — Махидевран улыбнулась во все тридцать два зуба а её густые брови чуть опустились к верхним векам в привычной ей манере. Стиль общения рыжеволосой заводил до ноющей боли в сердце, до тяжести в животе и пульсации в висках. Эти подколы вперемешку с чем-то… теплым и нежным, все фразы якобы сказанные с негативным смыслом, все равно имели некий ласковый акцент. Выводить на эмоции и на нужные ей слова, она может и даже любит, но создавалось ощущение что с Гюльбахар она это делает с особым удовольствием и искрой в глазах. — Да. — отчеканила Хюррем. — Если ты конечно не против, мы можем проводить больше времени вместе. — наконец-то прямота. Ей было самой достаточно неловко от подобного заявления, ведь конечно она, общаясь колкими шутками и замечаниями, чувствует себя намного увереннее, как произошло пару секунд тому назад. Но сейчас вся эта открытость опять куда-то пропала. Эмоциональный фон рядом с этой госпожой был больше похож на замкнутый круг. Первые минуты дискомфорт который потом постепенно сменялся уверенностью, по всей видимости происходило это из-за активных действий соперницы и оставалось только расти тому колющему чувству открыться, показать все что внутри. Уверенность для Хюррем являлась лишь разогревом в виде намеков и странных фраз, которые навряд-ли можно понять с первого раза. Но всю эту истому невозможно держать в себе вечно и в конце-концов, первые нотки её души, истинных желаний показывают себя во всей красе. Для черкешенки это было впечатляющим зрелищем и тут же она взяла винограднику с примитивной подставки у окошка, чуть прильнула к Хюррем и с игривым взглядом поднесла плод к губам рыжей — Я не против, Александра. — последнее слово прозвучало как мед для ушей Хюррем и той только оставалось лишь бы сдерживаться чтобы не набросится на темноволосую и не нависнуть над её телом. — Называй меня так почаще. — съела виноград с рук Махидевран девушка. — Только больше не падай, я тебя ловить все время не буду. — ехидно ухмыльнулась Хюррем, хотя в глубине души понимала что это не так. «Будешь, куда ты денешься» Махидевран понимала что госпожа так шутит и смеет довольно часто подавлять свои чувства, особенно когда действительно заинтересована. Дворец Хатидже был не так уж и далеко от Топкапы. Ипподром рядом, все-таки был основной частью многих традиционных праздников и падишах почти каждые пол года устраивал скачки на этой площади. Он любил лошадей и пожалуй это единственное что с ним разделяла Хюррем. Ибрагим любил ренессанс, и соответственно перенес эту любовь не только к самой Хатидже, но и на собственный дом. Величественные барельефы и фрески в импровизированной гостиной, где хозяева принимали всех гостей, выглядели просто завораживающе. По правде говоря, у Махидевран каждый раз как та смотрела на высоченный потолок этого дворца, начиналось головокружение и поступал слегка ощутимый страх такой высоты. Сад у них был небольшой, но его изящество и некоторые растения которые Ибрагим привез из Греции, давали ему небольшой уникальности. Впервые за пару дней, Хюррем почувствовала себя… живой. Очень странное ощущение. Как-будто она вышла из темного тумана или из сухого, жаркого закрытого пространства, которое не давало вдохнуть чистого воздуха. Нет той серости и черноты. Раньше она могла списать это на галлюцинации или же полет ее фантазии. Но последние события явно потрепали ее, хотелось остаться у сестры султана как можно дольше. Она вышла с дворца сразу как только две султанши подошли к проходу. Хатидже всегда выглядела строго, не пестро, как подобает члену Династии. Несмотря на свой нежный и добродушный характер, она все-таки могла хранить лицо перед теми, кто был ниже её по статусу. — Махидевран, Хюррем! Добро пожаловать, проходите! — её приемы всегда была радушными и ей было не в напряг принимать гостей. Султанши прошли в общую комнату и сели на тахту. Все как всегда. Хатидже приказала принести сладости и ненадолго отлучилась к кухне за этим, а Хюррем с Махидевран оставалось только разглядывать светящимися глазами друг-друга, изредка перешептываясь какими-то фразами с многозначным смыслом понятным только для них. Облегчение и свет: наконец-то можно было почувствовать себя живым человеком, после душащих стен Топкапы. — Ты чувствуешь будто… что-то плохое оторвалось от тебя? — спросила Хюррем у черкешенки. — Нет, о чем ты? — такой реакции она не ожидала, хотя возможно боялась её больше всех. Неужели её способности в том чтобы… чувствовать энергию. Странно, и как тогда ей это поможет: султанша не совсем поняла этого. В любом случае, покои Ибрагима не заставят себя долго ждать, и нужно словить момент чтобы как-то проникнуть туда. Может с Хатидже пойти. Сказать мол наведать посмотреть комнату. «Ага, конечно, я с ней туда зайду и с ней выйду». Нужен другой вариант. На вопрос Махидевран, девушка не ответила только махнула рукой, показывая что ничего особо серьезного не происходит. Гюльбахар же решила в этот раз, её не допытывать, а учтиво промолчать и с нежностью и положить руку ей на колено. Образ о том что она нервничает, не покидал её. Да и Хюррем, ощутила ту самую поддержку которой ей не хватало с самого начала этого кошмара. Она уже устала. Груз ответственности за дворец был слишком тяжелым. Особенно когда в нем живут твои дети, друзья и … предмет воздыхания. Глухие шаги слева. Хатидже приказным тоном направляла служанок с подносами к тахте. Что-то им она говорила, только госпожи не поняли что. Хюррем сразу опомнилась, словно на неё вылили ведро холодной воды прежде постучав поварешкой три раза, она сразу села в более-менее подобающую султанше позу, но почему-то Махидевран не спешила убирать свою руку с ноги. Странно. Рыжая покосилась на черкешенку, а затем на её ладонь, та поняла что она имела ввиду, и не торопясь отстранилась. «Черт, зачем я это попросила, она обидится на меня» в эту же секунду славянка мысленно била себя по лбу за этот проступок. Но Гюльбахар только и улыбалась ей. Значит все в порядке. Может. — Госпожи, пробуйте! Ибрагим сам привез рецепты этих блюд. — горделиво высказала шатенка с привычной ей улыбкой. Только при одном слове «Ибрагим» её глаза загорались словно огоньки и руки начинали потеть, как от чего-то тяжелого. — Как вы с ним ужились, госпожа? — первой спросила Махидевран надкусывая первое из блюд. — Очень хорошо! Правда он очень часто в отъездах я скучаю. — опять грусть. Наверное Хатидже можно назвать самой меланхоличной из всех сестер султана, но это придавало ей особого изящества, за которое её и ценил Ибрагим. К слову он скучал не меньше, но излишняя тревожность жены, периодически накрывала словно волна темных вод и Хатидже с мокрым лицом уже не могла совладать с нею. — Не печальтесь! Я уверенна он скоро вернётся, — пыталась утешить подругу Махидевран. Да ей осточертели уже разговоры только об Ибрагиме. Создавалось ощущение, что Хатидже ничем толком кроме него не интересуется. Но вмиг вспомнив себя и свою ситуацию, Гюльбахар не нашла особых отличий, разве что только несклонность демонстрировать и рассказывать о своих отношениях и чувствах посторонним. Но поделится хотелось, хоть и не всегда. — Конечно приедет, еще и новые блюда привезет. Очень вкусно. — сзади Хюррем дожевывала кусок халвы и с полным ртом пыталась что-то членораздельное сказать. Молчать же не очень корректно, когда речь заходит о Ибрагиме: больной теме для Хатидже. — Хюррем!!! — возмутилась Махидевран смотря на девушку. Нотка искры в зрачках, не сильно видная улыбка и немного шутливый тон в голосе. Да, ей нравилась ее манера общения и всякий раз когда вроде как надо разозлиться и грозным тоном высказать где её место, это не выходит. Она рядом, и вся злость и агрессия уходит, как бы черкешенка не старалась. Хюррем только заигрывающее улыбнулась темноволосой и подбадривающе взглянула на сестру султана. — Что? Он вас порадовать хочет, Хатидже. Я уверена он обязательно что-то привезет. — уже серьезным тоном произнесла рыжая и принялась заново доедать халву, а Махидевран с Хатидже лишь переглянулись с улыбкой на лице. — Хюррем, ты как всегда. — вздохнула шатенка. Пауза. И все трое рассмеялись непонятно от чего. Да, султаншам не подобает так хохотать, но… кто их в этот момент видит. Разве что только служанки. Но время шло, они разговаривали обо всем на свете. Покои. Славянка как ошпаренная вздрогнула: она ведь совсем забыла за это. — Я отойду. — произнесла девушка только чуть дотронувшись до руки Махидевран. «Так покои Ибрагима». Хюррем видела его покои, но как туда проникнуть не знала. Перед дверями стража, черт. Без Хатидже её не пустят. Значит есть другой путь, комната находилась на первом этаже, значит надо проверить окно. Либо же как-то думать отвлекать стражу. Но сначала, султанша вышла с дворца и решила обойти его по периметру, ища лазейку. «Надеюсь меня не заметят. Мне нельзя тут ходить». И вот оно окно, и да те самые покои. Рама была закрыта, но не на всю, так что можно было легко отворить давлением руки. Повезло, что Хатидже закрывает окна только на ночь. Пробравшись через проем, госпожа тут же принялась искать подсказки. В столе обычные бумаги, ей надо сделать все максимально быстро, чтобы её не хватились и не начали искать. Теперь тот стеллаж. «Книги, книги. Ибрагим любит читать… о это что такое». Деревянная шкатулка с интересной резьбой и серебряными вставками, была спрятана в кипе книг. Открыв ящик, удивило содержимое. Ключи, и каждый из них подписан по назначению. Славянка стала рыться в шкатулке и бегло смотреть на надписи и спустя несколько секунд, на самом дне. Странный ключ. Он не был подписан и судя по всему был старше всех вместе взятых ибо был покрыт ржавчиной. Ярлык на нем был пустой. От чего он непонятно. Но тут султанше пришла в голову интересная мысль, она не знала зачем, но она слегка дотронулась пальцем до бирки. Едва заметный лучик скользнул по бумажке и тут же погас. Появилась надпись. «Мои покои. Вниз». Что еще за покои. Хюррем знала о наличии секретных комнат во дворце, но она не думала что в них содержится что-то важное, да и сейчас решила что это не имеет никакого отношения к её делу, но попробовать стоит. Только для этого, надо сделать то чего она больше всего не хотела. Спуститься в подземелья. Но сейчас для этого рано, а ключ госпожа все-таки взяла. «Посмотрим чьи эти покои».