Onde Palass

Стены затрещали будто от сильного землетрясения, казалось вот-вот пойдут трещины по старинным узорам, которые украшали покои. За окном гремел проливной ливень с градом, светлые льдинки громко стучали по окнам и витражам дворца. Хюррем проснулась рано, испугавшись что кто-то начал либо сильно стучатся ей в двери, либо начался штурм дворца. На самом деле это был всего-то сильный ветер, который на всех парах мчался в сторону Топкапы, и с жестким завыванием врезался в витрины, будто о чем-то предупреждая. Истошные вопли воздуха, стуки града и дождя пробудили девушку окончательно, долго этой ночью она не могла сомкнуть глаз, вспоминая все события прошедшего дня: странное объявление Валиде, Махидевран… Думаю не стоит говорить о том, что начиная с вчерашнего вечера, гнетущая и жуткая атмосфера, которую особенно тонко чувствовала Хюррем накрывала ее с ног до головы. Да и сейчас осталось ощущение беспокойства и в слегка освещаемой комнате, ибо за окном солнечный свет сменился темными облаками дождя и грома, из-за чего в покоях было едва различно где что лежит. — Только 6 утра… — нехотя встав с кровати и посмотрев на часы, вдохнула Хюррем. Холодно. Выйдя на балкон, госпожа скрестив руки на груди, смотрела как вода навязчиво пролетает через перила на пол и капает с верхней абаки. Нет, сегодня точно не на свежем воздухе. Спешно зайдя внутрь и понимая что позавтракать на балконе не получится, девушка на цыпочках чтобы никого не разбудить, подошла к старому камину в своих покоях. Хатидже до нее им не пользовалась, но рыжая обожала зажигать его по вечерам, и усесться рядом с чашкой топленого молока и какой-нибудь книгой. Взяв с тумбочки рядом кусок метала вместе с кремнем и трутом и наконец, давши первую искру, Хюррем закинула трут внутрь камина, благо бревна и палки там еще оставались, и спустя пару минут уже потрескивание огня и тепло-оранжевый свет освещал всю комнату. — Хюррем… чего не спишь? — сонным голосом спросила Гюльнихаль, выйдя с комнаты. — Ты тоже не спала? — потирая глаза вздохнула славянка лишь сильнее укрывшись пледом, сидя на полу. Резкий раскат грома раздался так неистово, якобы прерывая беседу двух подруг. — Нет, все время просыпалась. — зевнула Мария, а следом за ней ее подруга, которая казалось сейчас прижмется к камину, лишь согреться. — Давай я может за завтраком схожу? — предложила Гюльнихаль, попутно одевая платье за ширмой пока Хюррем сидит к ней спиной. — Давай, — ответила девушка, ибо урчание своего живота она слышала еще с самого пробуждения. Одевшись на скорую руку, Мария покинула спешно покои держа путь на кухню, а ее подруге ничего не оставалось кроме как смотреть на костер и с небольшой периодичностью посматривать в сторону окна. «Погодка шепчет». Мысли Хюррем приобретали самые разные формы и оттенки, начиная с того, когда уже Гюльнихаль наконец принесет им еды, заканчивая вчерашним днем и поведением Махидевран. Неужели она реально к ней что-то ощущает… В животе появилось приятное скручивания после воспоминаний со вчерашнего обеда, только девушка не ожидала что все повернется таким образом, от чего старалась придать этому более логичную для самой себя, версию хотя… Какая может быть иная версия ее резкого дружелюбия к девушке, да и ее подруга об этом говорит давно. Но консервативность в голове у Хюррем не хотела явно принимать этот факт, хоть интуиция говорила об обратном. Резкие мысли о вчерашнем инциденте и том самом объявлении. Хюррем желала разобраться в происходящем, но одновременно с этим не решалась это сделать, ибо начала предполагать, что это простой убийца или какая-то наложница которая явно сошла с ума, а тут уже как говорится «моя хата с краю, ничего не знаю». На явно более сложную причину происходящего девушка старалась не рассматривать. Возможно боялась, возможно не хотела, кто его знает, да и сейчас это госпожу особо не волновало. — Я принесла, — казалось бы неожиданно подошла Гюльнихаль с подносом полным еды. Хюррем принялась спешно поедать все что было добыто с кухни своей подругой. Та тоже не стояла, а начала завтракать ибо судя по тому, как быстро она вернулась, то вероятнее всего кушать она хотела не меньше своей напарницы. Обе хотели устроить себе сегодня небольшой перерыв от общения с гордыми султаншами и надоедливыми агами, и поэтому каждая после завтрака и хаммама, разбежались по своим комнатам. Хюррем лежала на кровати и читала книгу, а Гюльнихаль что-то вышивала у себя в комнате. Так и думали они пройдет целый день, пока в покои не завалилась очередная служанка рыжей. На что та лишь закатив глаза принялась ее слушать. — Госпожа, там новые ткани принесли, не хотите посмотреть? — с поклоном довольно тихо сказала служанка. Помнит она ее: тихая такая, но очень надежная. Хюррем понимая, что там будут все девушки, осознала что будет неприлично и вызовет много вопросов если она не придет. Оно ей надо: конечно нет. Оставив Гюльнихаль в покоях и к тому же пообещав что-то выбрать и для нее, девушка покинула покои и нехотя отправилась в общий зал. «Странно, почему стены стали… чернее» подумала про себя госпожа, но тут же отогнала эти мысли под предлогом того, что она просто не выспалась. Вот и чудится. Но едва успев дойти до пяти метров ко входу в общий зал, взору славянки открылась торговка с тканями которая спешно покидала здание. — А ну, постой! — подбежала к женщине госпожа. Темные волосы с немного заметной сединой на корнях, карие глаза и очень… очень разноцветная одежда. Торговка, она и в Африке торговка. Торопливость была не по ее части, ведь она всегда обладала довольно не спешными манерами. Будто из знатной семьи. — Ты уже закончила? Так рано идешь. — осматривая женщину с ног до головы подытожила рыжая. Та лишь резко остановилось, и странным взглядом посмотрела на султаншу, будто что-то увидевши в ее ауре. Не понятно. — Госпожа, ну что вы! У меня очень много заказов, времени почти нет. — резкое молчание заставило Хюррем напрячься. — Бедные девушки… Как же их жаль! — тяжко вздохнула турчанка и лишь потупив глаза в пол на секунду в миг их подняла. — Говорят у вас тут опять бесовщина началась! — с улыбкой и довольно звонким смехом выдала торговка. К чему этот смех. Резкая смена настроения напрягала султаншу, отчего та лишь поежилась на месте. Выглядело это жутко. — В смысле. — не поняла девушка, слегка выгнув бровь и сощурив глаза якобы заставляя ту отвечать, да поживее. Она конечно не сильно была знакома с этой дамой, и никогда не вникала в глубинны ее психологии, но даже так заметила довольно странное поведение. — А вы разве не знаете что в городе говорят! Со времен Фатиха, каждые тридцать лет говорят в дворце начинаются страшные вещи. Такой местный фольклор. — протараторила женщина и только скрестив руки на груди на секунду, сразу же без лишних слов умчалась прочь. Платье словно снятое с маскарада вмиг исчезло за углом ведущим в очередной коридор, а с ее стороны слышалось хихикание на очень высоких тонах. — Постой! Что ты знаешь? — кричала ей вдогонку Хюррем, но не докричалась. Дойдя до угла, торговки не оказалось: вроде она только что тут была, несколько секунд назад. Как она так быстро ушла. Странно. Интуиция была права: это не убийца, но что если торговка не дала ничего ясного кроме временных рамок. — Фольклор значит… — сама себе сказала девушка потупив взгляд в пол. — Должно быть в библиотеке есть ответ. — подытожила рыжая и отправив служанок сзади обратно, продолжила путь сама. Хюррем не знала что она конкретно хочет найти, но то что происходит явно неспроста: откуда взялась отрава которая смогла положить половину гарема. Поразительная ловкость, как будто кто-то лишь щелкнул пальцем чтобы яд распространился по стенам дворца. Те коридоры Топкапы, уже не те что были раньше. Темные камни и сероватый свет с витражей проходов. Как будто кто-то покрасил все стены в черно-белый, что это… В любом случае Хюррем поняла что, все это не просто так и это не уж точно не убийца. Войдя в центральный зал читальни библиотеки, госпожу окинула легкое напряжение. Раньше это помещение кишело девушками: все читали, разговаривали, велись некоторые уроки и султанша тоже в свое время на них была, сейчас книжный зал пустует. Ровно так же как и проходы между книжных полок. Обветшалые, где-то новые корешки книг были щедро обставлены по всем полкам вплотную, некоторые валялись на столах, листы пергамента будто в творческом беспорядке раскиданы по полу. Но только центральный проход между шкафами, словно эффект погружения, темнел с каждым следующим стеллажом и только по центру была видна едва различная темнота. Оставив рассматривания и ностальгические нотки, ведь девушка редко сюда заходила, принялась довольно не торопясь начинать поиски нужной информации. — Раз это фольклор и Фатих… значит нужны книги тех годов, желательно исторические. — подытожила Хюррем и начала проходить взглядом каждый корешок, каждую книгу смотря только год и название. Шли минуты, две, пять, десять, тридцать. — Да где же оно! — уже более спешно и нервозно проходила рыжая вдоль бумажного царства лишь изредка открывая книги, которые ей приглянулись и просматривая содержание, но ни одна не оправдала надежд славянки. Спешности добавила странная тревога… опять. Легкий казалось бы сквозняк прошелся по спине девушки, а голова будто пыталась повернутся в сторону ветерка. Куда она зашла… Библиотека была большой, но похоже именно в эту часть никто не заходил, пыль летала перед глазами, мешая видеть а крошечный паук медленно сполз к плечу султанши. Паутина окрашивала добрую половину помещения, и тут было не так темно, если бы она не пошла еще глубже. Ощущение чьего-то присутствия и тишина: гробовая, дыхание девушки было уже сбито. Едва слышные постукивания и скрипы сзади. Стало не по себе, хотелось побыстрее покинуть это место, но в библиотечной тишине полной загадки. Удар. Будто кто-то громко открыл дверь. Сыплющаяся штукатурка. Секунда, и только недавно запертый проход с невероятной силой открыл свое содержимое, а дверь с гулким грохотом ударилась об стены. Хюррем подпрыгнула. «Я же сама тут» руки дрожали от страха, а сердце было готово вырваться наружу. Эхо повторило тот звук, заставляя испугаться снова и якобы намекая покинуть это место. Хюррем спустя пару минут, переборов свой страх, аккуратно зашла внутрь двери. Решетка. Золото, отделка. Спаянная словно пчелиные соты, но при том огромная стальная цепь с замком, больше килограмма веса точно, а за этим всем… Сколько там… нет, не книг, хотя некоторые обложки видны среди кучи свитков пергамента. Это была архивная библиотека. Официальная часть, куда нельзя было заходить. Только госпожа это поняла не сразу, ибо опять холод, но на этот раз будто кто-то приложил лед к ее затылку, полумрак сопровождал молчание стен и бумаг, дыхание девушки будто единственное что мешало такому уже старому беззвучию стен. В дальнем конце коридора сзади, шаг. Еще шаг. Тяжелый. Слышится треск метала при каждой поступи. Будто воин в латах. «Но откуда тут воины… если янычары не носят железо на ногах, а я здесь сама». Шаги становились все ближе, эхо все четче а звон все ярче. Быстро. Хюррем мигом спряталась за каким-то странным углублением в стене. Шаг перешел на бег, сердце вот-вот уйдет в пятки. Подходит к проходу. Хюррем уже вот вот закрыла глаза, как шаг прекращается. Тишина… опять. «Не смотри назад». Вспомнила слова своей матери девушка, дыхание не к месту. Госпожа его задержала, казалось оно ее выдаст с потрохами. Не прошло и десяти секунд напряжения, как те же шаги с треском опять начали приближаться, и еще более громче чем в прошлый раз, как будто кто-то или что-то очень рассердилось. Нужно прижаться к стене… закрыть глаза. Но что? Почему оно прошло мимо. Может не увидело. Стук метала удалялся, но уже со стороны запретной части библиотеки, видимо прошел через решетку. Замок и цепи остались нетронутыми. Рыжая вмиг бегом за доли секунды вышла на свет, снова разбросанные листы и столы с слегка задвинутыми лавками. Что это была за чертовщина? Будто кто-то прошел сквозь решетку, одно было ясно — это был не человек и Хюррем тихо гордилась собой что она не обернулась посмотреть на звук. Нужных данных она не нашла. Такой легенды нет даже в старых книжках о местных сказках и преданиях. Может торговка соврала. Но не может быть: отравление девушек, шаги в латах… Это точно не чисто и госпожа окончательно решила, что так она это не оставит. Но оставались открыты раздумья о той легенде. Ждать торговку снова — не вариант, хотя было бы куда проще. Но что если нужная ей информация хранится в том запретном месте. Хюррем прозрела, настолько что даже остановилась посреди коридора по пути в свои покои. И ведь правда: никто не подумает оставить этот жуткий фольклор о дворце, в самом дворце и в общем доступе. Тогда бы началась паника. Значит все не просто так, но цепь так или иначе нужно убрать с той решетки, но только где искать ключ, госпожа пока не знала. В раздумьях та не заметила как уже дошла к своим покоям, зайдя внутрь ее тут же встретила Гюльнихаль. Глаза ее были расширены, лицо было в вопросительном недоумении. — Где ты была? Я весь день тебя ищу! — довольно громко ругалась Мария, на что рыжая сначала не поняла ее сильного волнения. — Так а зачем меня искать? Я ушла только на пару часов, еще даже обед не начался, — недоуменно ответила Хюррем, отчего лицо ее подруги исказилось еще сильнее. — Ты в себе? Уже пять часов вечера! — забила гвоздь в сердце Хюррем ее напарница. Султанша, только посмотрела в сторону окна. Закат. Что. Неужели она пробыла там целый день? — Но как… — ком застыл в горле не давая сказать и слова, а Гюльнихаль лишь трясла подругу за плечи. — Ты где была? — не прекращая допытывала Мария свою напарницу. Что той, что этой было ничего не ясно. Она была в библиотеке целый день. Целый день она пряталась от той твари в железе, думая что прошло всего-то мгновение. — Уснула в библиотеке. — опять вранье. Ей не хотелось включать в это свою подругу. Звук той поступи отпечатался в памяти, и не было желания опять вспоминать пережитое. — Будем считать я тебе поверила. — с недоверием высказалась Гюльнихаль и в миг бросив через плечо, что идет за едой, спешно удалилась с покоев. Легкое волнение за подругу после пережитых событий, слегка накрыло султаншу, но мигом попустило. Должен быть ответ на вопрос. «Нужно искать что-то в записях Пашей и самого Фатиха» подытожила про себя Хюррем. Каждые тридцать лет… Почему тридцать. Значит Валиде тоже застала в прошлом эту вспышку, а раз застала значит что-то знает. Решено: завтра идти к Валиде. Только не факт что она ответит на все, если вообще ответит, но Хюррем решила не терять надежду, а расспросить все-таки об архивах и кто имеет туда доступ. «Ответ на вопрос четкий касательно всей этой жути, она не даст» сделала вывод Хюррем, сидя на тахте в знаменитой позе мыслителя. Поужинав и перебросившись парой фраз с Гюльнихаль, которая походу обиделась на славянку, та легла на кровать с книжкой и так и провела весь остаток вечера, вплоть до ночи. Сон не шел, совсем никак. Мария уже давно сопела в своей комнате, да так что было слышно ее подруге, которая около двух часов ворочалась в надежде уснуть. Уже двенадцать. Громкий грохот раздался где-то в глубинах дворца, на этаж ниже может. Сразу стало дурно, нервы начали шалить отчего уснуть представлялось еще более тяжелым. В это время она должна уже спать, иначе она сама не знает что с ней может быть. В покоях было темно, только лунный свет через тучи слегка освещал помещение, дождь шел с неистовой силой и звуком. Шорохи на балконе заставляли напрячь все тело. Хюррем с головой укрылась одеялом в надежде, что ее это спасет. И видимо понимая, что лежать ей так придется всю ночь, слушая эти страшные звуки. Дыхание сзади. Неужели Гюльнихаль встала, но зачем она стоит сзади и дышит. Дыхание женское, и почему-то до жути знакомое. Секунда, и госпожа провалилась в сон будто ее кто-то вырубил специально, лишь перед тем почувствовав едва ощутимое касание к своей макушке. — Ты спишь. — белое помещение. Полностью. Хюррем стояла посреди белой пустоты. А спереди от нее послышался голос. — Мама? — не поняла султанша. Это был голос ее матери, которая умерла несколько годов назад. Госпожа ринулась бегом к тому до слез знакомому голосу: слезы текли с глаз, а ночнушка цеплялась за бежавшие ноги. Она давно к ней не приходила во снах. Хоть и султанше снилось, можно сказать, всякое, но маму она видела очень редко. Сон не отличить от реальности: яркая боль в области глаз, видимо от слез. И вот она: стоит перед ней с немного видной улыбкой на лице, но в ее глазах читается искренняя теплота чувств, морщинки у век только украшали уже не молодое лицо. Улыбка ее для Хюррем, была наверное, одной из тех, которую она хотела увидеть снова. — Не нужно, дочь. — уже сзади. Она совсем не изменилась с того дня. Все та же одежда. Слов не было, и славянка только кинулась в объятия своей матери, и заплакала. Так сильно, как никогда. Не понятно сколько она так простояла, но женщина мягко отстранила ее от себя, взявши за плечи. — Я пришла тебя предупредить. — уже серьезно начала мать. Дочь лишь в растерянности стояла на месте чуть не падая, но женщина ее придерживала. — Над дворцом висит зло. Тот кто наложил его, не хотел этого. Но сейчас его душа бродит по этим стенам и терзает души всех кто-тут находится. — поджала губы под себя жена священника и лишь крепче сжала плечи своей дочери, которая все еще стояла в не понимании. Какие души и кто это сделал? О многом хотелось узнать, но девушка решает дослушать свою маму. — Я говорила тебе что твой час настанет. Тебе пора проявить свою силу, ибо только ты можешь это остановить. — указала пальцем на девушку женщина, Хюррем не ошиблась. В очередной раз интуиция не подвела ее, но что за сила о которой говорит мать. — Какая сила. — слова звучали не с вопросом а больше как просьба о помощи. Рыжая потупив взгляд в пол, взглянула на свои ладони. Ярко-оранжевые трещины разрывали кожу на куски, а свет ослеплял глаза султанши. Схватив свое запястье, госпожа упала на пол, только разинув рот от того что происходило. Было больно, будто кто-то рвет кожу на части, делая глубокие надрезы. А ощущение ответственности за весь дворец, начала рвать и метать ее голову, порождая самые плохие мысли о том, что будет если та не справится. — Ты сама ее проявишь, когда придет время. — спокойно ответила женщина, смотря на свою дочь. Сразу разворот и отход от Хюррем, только дал повод ей подорваться с места и протянуть руку, но та вмиг опустилась на землю. Свет рук, давил и тянул к полу словно десяти килограммовая гиря. Уже в последний раз посмотревши на свою мать, девушка подумала что та больше ничего ей не скажет, но женщина только обернулась находясь уже на приличном расстоянии от нее и посмотрела той четко в глаза. — И да Александра… Не отвергай ее. — сказала женщина. Вспышка. Холодная мокрая постель и тяжелейшая отдышка, за окном солнце. Уже утро. Слезы стекли по щекам султанши а насквозь пропитанная потом пижама, так и просилась в стирку. Что это было? Неужели это была ее мама. Закрыв рукой лицо, ей хотелось завыть от не знания и усталости. Рана на душе от потери родителей, начала опять кровоточить. Хотелось себе вырвать сердце, только бы не чувствовать это ужасающее давление в области груди. Чувство ответственности никуда не делось, и рыжеволосая потихоньку настраивала себя на то, что нужно уже вставать. Она не из тех кто сдается. На удивление Хюррем проснулась бодрой, но только хотев встать с кровати как почувствовала странный предмет под одеялом в ногах. Тяжело вздохнув ибо, госпожа уже осознала что эти загадки, будут сопровождать ее весь путь, принялась переворачивать одеяло вверх дном, пока не нашла только скомканный лист бумаги. «В верхнем шкафчике стола» гласила записка. Это шутка. Или реально какое-то послание, в любом случае сон заставил девушку изрядно задуматься, да так что разболелась голова, но приложив ладонь к своим вискам, мигрени как и не бывать. Странно. Что за сила это такая? Хюррем знала что ее мама уходила в практике далеко за, скажем так, границы церкви и довольно часто к ней приходили люди, но не могла даже представить какими способностями обладает ее мама, ибо никогда не видела ее работы. А за себя госпоже вообще стало не по себе. Что у нее за сила… И что значит, что только она. А слова последние ее: кого не отторгать? Гюльнихаль. Да вроде у них все в порядке в отношениях. Махидевран. «Почему именно она». Хюррем мысленно ругала себя и ее за столь не своевременную симпатию к друг-другу, ибо боялась что этим может навредить не только себе, но Гюльбахар. Ведь та не знала о ее расследовании. И лучше пусть не знает. В любом случае, с Махидевран, султанша решила, что потом будет думать о том, что с ней делать. Образов в голове было дюжина если не больше, и девушке лишь приходилось залпом пить воду, дабы угомонить свой пылкий ум который подбрасывал все больше и больше мыслей. Да и к Валиде она планировала пойти, но пока ее мозг был занят совсем другим. Надо успокоится. Нервы до добра не доведут.