Гарри Поттер и здравый смысл

Тролль остановился, застыл у дверного проема и, нагнувшись, заглянул внутрь. Зашевелил обвисшими ушами, кажется, пытаясь принять какое-то решение. Процесс затянулся, потому что мозг у тролля, если судить по размерам головы, был крошечный. Однако, в конце концов, решение было принято и тролль, сгорбившись, пролез в комнату. — Смотри, Рон! Ключ остался в замке, — прошептал я, клацая зубами, — мы можем запереть его там. — Меня потряхивало, настолько я был испуган. Тролль выглядел впечатляюще-ужасно. — Неплохая идея, — сипло ответил Рон. Когда мы крались к двери, во рту у меня все пересохло, да и у Рона, наверное, тоже. Моля всех известных и неизвестных богов о том, чтобы тролль не обернулся и не вышел из комнаты, мы подобрались совсем близко. А потом, решившись, я метнулся вперед, захлопнул дверь и повернул в замке ключ. — Есть! Окрыленный успехом, раскрасневшийся от гордости, я схватил Рона за руку, чтобы вернуться в башню Гриффиндора, но не успели добежать до угла, как по коридору прокатился отчаянный вопль ужаса. Человеческий вопль! И исходил он из той комнаты, которую я запер несколько секунд назад. — О, нет, — безнадежно произнес Рон, бледнея, как Кровавый Барон. Его пальцы в моей руке задрожали. — Это же женский туалет! — выдохнул я. — Гермиона! — через мгновение воскликнули мы оба, глядя друг другу в глаза с ужасом осознания. Два дебила! Мы ведь пошли искать девочку, но увидев тролля, с перепугу забыли о цели своей вылазки. Меньше всего на свете мне хотелось совершить то, что предстояло, но разве у меня был выбор? Резко развернувшись, мы рванули обратно к двери. Руки у меня дрожали от страха, и я никак не мог повернуть ключ в замке — пальцы были влажными от пота и соскальзывали с ключа. Наконец, мне это удалось. Я потянул на себя дверь, и мы с Роном влетели внутрь. Гермиона Грэйнджер стояла у стены прямо напротив двери. Она вжалась в камень, словно пыталась, подобно привидению, просочиться сквозь стену. Выглядела она так, будто сейчас потеряет сознание. Тролль приближался к ней, размахивая дубиной и сбивая со стен прикрепленные к ним раковины. — Отвлеки его! — крикнул я Рону, услышав в собственном голосе отчаяние. Друг схватил валявшуюся на полу затычку для умывальника и, что есть силы метнул её в стену. Тролль замер в каком-то метре от Гермионы. Он неуклюже развернулся, чтобы посмотреть, кто произвел такой шум. Его маленькие злые глазки уткнулись в меня. Я ощутил себя букашкой, над которой нависла безжалостная нога, грозящая раздавить. Тролль заколебался, решая, на кого ему напасть, а потом шагнул ко мне, поднимая свою дубину. — Эй, пустая башка! — заорал Рон, успевший добежать до угла туалетной комнаты, и швырнул в тролля куском металлической трубы. Кажется, тролль даже не обратил внимания на то, что кусок железа ударил его в плечо. Зато он услышал крик и снова остановился, поворачивая свою уродливую физиономию к Рону, и предоставляя мне возможность оббежать его, и оказаться рядом Гермионой. — Давай, бежим! Бежим! — закричал я, пытаясь тянуть Гермиону за собой к двери. Но она не двигалась и не поддавалась, словно приросла к стене. Рот ее был открыт от ужаса, а глаза остекленели, как у куклы. Мой крик и разносящееся по комнате эхо, рикошетом отлетающее от стен, привели тролля в еще большее замешательство. Он явно растерялся, когда перед ним оказалось так много целей, и не знал, что ему делать. Вдруг тролль заревел и шагнул к Рону: тот был ближе всех к существу и ему некуда было бежать. И тут я совершил очень отважный и одновременно очень глупый поступок — залез на высокий подоконник и прыгнул на тролля сзади, умудрившись вцепиться в его шею и обхватить ее сзади обеими руками. Тролль, с учетом его размеров, разумеется, не мог почувствовать, что на нем повис я — маленький и худосочный, но даже он не мог не заметить, что в нос ему воткнулся длинный кусок дерева. В момент прыжка я держал в руках палочку, которую зачем-то вытащил, влетев в комнату. Сделал это подсознательно, ведь мне, первокурснику, палочка вряд ли могла помочь в борьбе с троллем. Но, оказалось, что вытащил ее не зря, и когда в прыжке обнял шею тролля, зажатая в правой руке палочка воткнулась ему глубоко в ноздрю. Мерзко, но эффективно. Завывая от боли, тролль завертелся и замахал дубиной, а я висел на нем, что есть силы цепляясь за шею и болтаясь как тряпка. В любую секунду гигант мог сбросить меня на пол и расплющить ударом дубины. Я ощущал себя как на аттракционе, где надо удержаться на спине дёргающегося аппарата, имитирующего собой разозлённого быка. Гермиона, от ужаса почти теряющая сознание, тихо заскулила. Рон выхватил свою волшебную палочку, глупо ей размахивая: по нему было видно, что он совершенно не представляет, что собирается делать. Уизли кинул взгляд на Грейнджер и выкрикнул первое, что пришло ему в голову: — Вингардиум Левиоса! Внезапно дубина вырвалась из руки тролля, поднялась в воздух и зависла на мгновение. Тролль закрутил головой, ища утраченное оружие, запрокинул лицо вверх, и именно в этот момент дубина обрушилась на своего владельца. Я, увидев над собой огромную тень, успел лишь приоткрыть рот, когда меня приложило по касательной. Я ощутил чудовищную вспышку боли. Наступила темнота.

***

Придя в себя, я встал на трясущиеся ноги. Меня тошнило, кружилась голова, во рту пересохло. Очки были вмяты в переносицу, и я с трудом снял их, моргая. Спасибо удаче, что стекло в очках лишь пошло трещинами, а не разбилось стёклами внутрь. Лоб был в чем-то липком. Поднеся руку к глазам, я понял, что это кровь. Меня затошнило ещё сильнее. Поборов приступ тошноты и проморгавшись, я осмотрелся. Тролль валялся на полу, рядом лежала его дубина. Рон застыл на месте с поднятой палочкой, непонимающе глядя на результат своего заклинания. — Он… он мертв? — первой нарушила тишину Гермиона. Голос был высоким и тонким, буквально звенел от истерики. — Не думаю, — ответил я, обретя дар речи вторым. — Я полагаю, он просто в отключке. — Гарри, ты жив! Ох, Мерлин, я думал, что укокошил тебя! — голос рыжего дребезжал. Он обессиленно осел на пол, будто из него вытащили стержень. Палочку Уизли с опаской откинул, словно она была ядовитой змеёй. Потёр лицо с усилием и уставился на меня испуганными глазами. Если бы не стресс, я бы рассмеялся: Рон выглядел комично. Рыжие волосы стояли дыбом; лицо серое от пыли, с пятнами розовой кожи (видимо туда попали брызги воды от сорванного троллем крана); руки трясутся; губы дрожат. Гермиона, так и стоящая распластанной у стены, выглядела не лучше: белое меловое лицо; широко распахнутые глаза; остекленевший взгляд, заторможено блуждающий по туалету; дыхание ‒ неровное, сбивчивое. Мне кажется нам бы всем не помешал психотерапевт после. А сейчас большая порция Умиротворяющего бальзама. А лучше ванна. Я бы плавал там, хлебая воду открытым ртом... Как пить хочется! Ощутив подступающую истерику, я усилием воли загнал её внутрь. Опасность ещё не миновала! Спина тролля размеренно двигалась от дыхания, гигантские загрубевшие ступни подёргивались. Осторожно подойдя к существу, я нагнулся и с усилием вытащил из носа тролля свою волшебную палочку. Она вся была покрыта чем-то похожим на засохший серый клей. Фу! Популярное среди магов выражение "троллья сопля" отныне приобрело для меня излишне детализированную визуальную привязку. Брезгливо вытерев палочку о набедренную повязку тролля, я некоторое время раздумывал, можно ли её помыть. А вдруг она потеряет свои свойства? Она, всё же из дерева. Сухо всхлипывала на заднем фоне Гермиона, вздыхал и бормотал себе что-то под нос Рон, журчала вода, поскрипывала уныло дверь одной из уцелевших кабинок. Громкие торопливые шаги со стороны коридора заставили меня поднять голову. Я даже не отдавал себе отчета в том, какой шум мы тут подняли. Кто-то должно быть, услышал тяжелые удары и рев тролля, и мгновение спустя в комнату ворвалась профессор МакГонагалл, за ней Снейп, а за ними Квиррелл. Квиррелл взглянул на тролля, тихо заскулил и тут же плюхнулся на пол, схватившись за сердце. Я хмыкнул. Помощь пришла как в американском блокбастере — на миг позже, чем это было необходимо. Зато никто не помешал нам стать героями! Снейп, полоснув по мне горящим взглядом, нагнулся над троллем, невербально кастуя заклинания, а профессор МакГонагалл разглядывала общую картину разгрома. Ведьму буквально трясло от возмущения, я никогда не видел ее настолько разозленной. У нее даже губы побелели. Похоже мои надежды, что за победу над троллем нам дадут призовые очки были напрасны. Впрочем, сама мысль о каких-то там баллах показалась мне наивной и глупой. Мне же не шесть лет, когда выданная в младшей школе за правильный ответ яркая пластиковая палочка заставляла раздуваться от гордости. — О чем, позвольте вас спросить, вы думали? — В голосе профессора МакГонагалл была холодная ярость, её сверлящий взгляд упёрся в меня. Я покосился на Рона, который не двигался с места и все еще сидел, привалившись к стене. — Почему вы не в башне факультета? Вы вообще понимаете, КАК вам повезло, что вы в принципе остались живы?! Понятно, почему смотрели именно на меня. Я стоял над троллем с палочкой, тогда как мои однокурсники вжимались в дальнюю стену туалета. По сути меня застали с ножом над трупом на месте преступления. Можно ли причинение вреда магическому существу считать криминалом? Снейп вновь скользнул по моему лицу острым как нож взглядом. Я уставился в пол. Мне очень хотелось, чтобы Рон, наконец, хоть как-то отреагировал. Это ведь он "успокоил" тролля. А ещё его слова про то, что он чуть меня не убил, так и висели в воздухе между нами. Потому что мне показалось, что он меня всё же того… убил. В пользу моего предположения говорило то, что я чётко видел без очков и мысли были собранными, быстрыми, как никогда раньше. Я вообще странно себя ощущал. Словно проснулся от затяжного, яркого, детализированного сна, в котором ты выступаешь наблюдателем, не влияя на действия своего тела. Либо же дубина тролля обладала невиданными целительскими свойствами, даруя зрение и разум. Оба предположения, в силу своей сюрреалистичности, были возможными. Слабый голос Гермионы привёл меня в чувство. — Профессор МакГонагалл, они оказались здесь, потому что искали меня. — Мисс Грейнджер?! ‒ взвизгнула декан. Я обернулся, глядя на сокурсницу. Гермионе каким-то чудом удалось собраться: взгляд стал осмысленным, дыхание выровнялось, из голоса пропали плаксивые нотки. — Я не знала об опасности, пока тролль не вырос прямо передо мной. Увидев его, я сделала самое глупое из возможного — запаниковала. И закричала, вместо того, чтобы тихо замереть, как рекомендуют в учебниках. Рон от неожиданности истерично хохотнул. Я его понимал. Кто бы мог поверить, что Гермиона Грэйнджер — подумать только, Гермиона Грэйнджер, — в лицо преподавателю признаётся в собственной некомпетентности?! Даже если бы он не знал, кто такая Гермиона, ему бы все равно не пришло в голову, что она может быть настолько искренна, — для неё признаться в том, что она не справилась — было смерти подобно. Мой друг считал Гермиону заучкой, выскочкой и зубрилой, для которой оценка "превосходно" дороже родной матери. Почему эта девочка так раздражала его ‒ я не понимал, но он совершенно очевидно неровно к ней дышал. — Если бы они меня не нашли, я была бы уже мертва, — продолжила Гермиона. — Гарри прыгнул троллю на шею и засунул в ноздрю палочку, а Рон заколдовал его дубину и отправил в нокаут. У мальчиков просто не было времени, чтобы позвать кого-нибудь из профессоров. Когда они появились, тролль уже собирался меня прикончить. Хорошо, что Гермиона не знает, что именно мы с Роном заперли тролля в женском туалете. Впрочем, даже если бы и не заперли, он всё равно бы на неё напал. Она ведь буквально наткнулась на него, да ещё и закричала. Осознание произошедшего вдруг накатило на меня во всей полноте. Я пошатнулся, ощущая, как пульсирует шрам, как тяжело пахнет кровью и троллем, как шумит в ушах от адреналина, вброшенного в кровь. Рядом со мной скользящим движением оказался Снейп, вцепившись в руку с палочкой. Это заставило меня собраться. Я дёрнул руку на себя и жёсткая хватка разжалась. — Ну что ж, в таком случае… — задумчиво произнесла профессор МакГонагалл, окинув наше трио цепким взглядом. — Мисс Грэйнджер, на вашем месте любой бы растерялся, вам не в чем винить себя. Раз вы оказались здесь по стечению обстоятельства, то у меня нет к вам претензий. Я рада, что вы в порядке. Если почувствуете себя плохо — не постесняйтесь навестить Больничное крыло. Мадам Помфри выдаст вам Умиротворяющий бальзам или зелье Сна-без-сновидений. А теперь идите, мне необходимо поговорить с вашими однокурсниками. Гермиона опустила голову и торопливо вышла. Когда шаги девочки стихли в коридоре, я поймал белый от бешенства взгляд МакГоннагал, заставивший меня крупно вздрогнуть. — А теперь, молодые люди, потрудитесь объяснить мне, как ВЫ оказались здесь?! Ведь было ясно сказано, что необходимо под присмотром старост вернуться в общежитие факультета. Но подземелья слишком далеки от башни Гриффиндора! Я, всё ещё оглушённый собственными мыслями, переживал внутренний ад человека, впервые осознанно столкнувшегося со смертью. Рон же стыдливо опустил глаза и встал, опираясь рукой о стену. — Профессор, боюсь, что Гермиона оказалась тут из-за меня. — Подробнее, мистер Уизли! — Я насмехался над ней, она услышала, и, видимо, пришла сюда, чтобы… поплакать. — Ещё одна плакса, — непонятно хмыкнул Снейп надо мной, и МакГоннагал полоснула по нему рассерженным взглядом. Тот поднял руки, сдаваясь. — И? — подстегнула к ответу замявшегося Рона МакГоннагал. — Ну, когда мы услышали про тролля в подземельях, мы вспомнили, что Гермиона тут и пошли её предупредить. — Почему не преподавателей?! Почему сами?! — Ну они же Герои, — язвительно выплюнул Снейп и сложил на груди руки, явно наслаждаясь представлением. — Была суета, паника, все взрослые ушли, а старосты пытались собрать первокурсников, — мямлил Рон. А я размышлял, что же заставило меня попереться вниз, навстречу троллю, вместо того, чтобы действительно сообщить об этом Перси? Всё было в каком-то угаре, словно я одурманен зельем глупости и отваги, если таковые существуют. Но сейчас, в свете прочистившихся мозгов, это выглядело так тупо! Я неожиданно внутренне согласился со Снейпом! От этого открытия я завис. — Понятно! — резко выдала МакГоннагал, вырывая меня из прострации, — по вашей вине со счета Гриффиндора списываются пятьдесят штрафных очков! С каждого! — а потом добавила разочарованно: — Я была о вас очень высокого мнения и весьма обескуражена вашим проступком. Рон глухо застонал. Мне же было насрать на очки, факультеты, борьбу и прочую суету. Это такая глупость! Я жив, хоть и основательно потрёпан, остальное ‒ ничего не значащая мишура. ‒ ...если с вами все в порядке, вам лучше вернуться в башню Гриффиндора, ‒ прорвался в мысли голос декана Гриффидора. ‒ Все факультеты заканчивают прерванный банкет в своих гостиных. Если нет — идите в Больничное крыло. ‒ МакГоннагал замолчала, очевидно борясь с эмоциями. ‒ Еще раз напоминаю, что вам просто фантастически повезло... Жаль, что удачу нельзя материализовать: я бы превратила её в наручники и приковала вас в спальне мальчиков, во избежание последующих безответственных поступков и шалостей. Я проинформирую профессора Дамблдора о случившемся. Вы можете идти. — Подождите, вы забыли про меня, уважаемая Минерва, — раздался вкрадчивый голос Снейпа, вызвавший у меня мурашки по всему телу. Он предвкушающе улыбнулся. — Я так же снимаю с каждого из вас по пятьдесят очков. — За что?! — застонал Рон. Я увидел, как раздуваются ноздри у профессора зельеварения и мне захотелось пнуть Уизли. Мне, в свете пережитого, было глубоко плевать на очки, баллы и факультеты, но радовать противного Снейпа не хотелось. — За то, что чуть не погибли. ‒ В голосе профессора сквозило сожаление от слова "чуть". ‒ Ах, да! За то, что вы, мистер Уизли, подвергли свою соученицу буллингу, я снимаю с вас ещё сто баллов! И будьте благодарны оба, за то, что я не поднимаю вопрос о вашем исключении из школы. — Зря, — вдруг выдал мой рот. Снейп осёкся и перевёл пылающий взгляд чёрных глаз на меня. Я вдруг отстранённо подумал, что никогда и ни у кого не видел таких тёмных глаз. Они были аномальными. — Прошу прощения? — профессор изогнул бровь и я отметил, что несмотря на неподвижное лицо, глаза и брови у Снейпа очень выразительные. — Я разочарован в магическом мире и хотел бы немедленно его покинуть, ‒ чётко проговорил я. Некоторое время Снейп молча разглядывал меня, задержав взгляд на шраме, а потом хмыкнул. — Это легко осуществить, мистер Поттер. Тем более… — Что происходит? — в помещение широкими шагами вошёл Дамблдор. Раньше он вызывал у меня яркие эмоции радости и умиротворения одним своим видом, сейчас же привычного облегчения я не испытал. А разглядев на хищном лице тщательно замаскированное негодование, невольно поёжился. Я был специалистом в чтении скрытых эмоций. Жизнь с Дурслями научила меня "читать" людей, вникать в микромимику, "вслушиваться" в чувства. Ведь именно от этого зависело, будет ли у меня сегодня ужин, не буду ли я наказан или избит. Дамблдор негодовал, хоть и тщательно скрывал это. — Мистер Поттер сомневается в своём желании продолжать обучение, — с неизъяснимым удовольствием произнёс Снейп. — Гарри, мальчик мой, это так? ‒ душевно спросил Дамблдор. Он фальшивил в каждой букве. — Да! — Но как же… ‒ а вот растерянность уже была не наигранной. — Я больше не хочу умирать, — сказал я и поймал скользящий взгляд Квирелла, про которого все забыли. Он был острым и собранным, таким, какого я никогда не видел у странного профессора ЗОТИ. — Ты должен закончить обучение, — жёстко и властно сказал Дамблдор, и я ощутил давление. Трудно сформулировать какого рода оно было. Если совсем просто ‒ мне давило на мозги. — Нет! ‒ разозлился я. Старик с изумлением приоткрыл рот, взирая на меня сквозь очки-половинки расширенными глазами. — Гарри, что ты творишь?! — зашипел на меня Рон, вышедший из ступора. — Я? Я решаю своё будущее. И то, что мне было предложено, меня не устраивает! В оглушительной тишине раздались одинокие хлопки. Хлопал Снейп. Он церемонно поклонился и сказал неожиданное: — Хочу принести вам свои извинения, мистер Поттер. Вы не похожи на своего отца! — Звучит как комплимент, — заметил я. Почему меня так цепляло то, что Снейп негативно отзывался о человеке, которого я даже не знал? Хагрид недавно подарил мне альбом с фотографиями родителей. Я смотрел на красивую женщину и симпатичного мужчину и понимал, что совершенно ничего не чувствую в отношении них, кроме одного ‒ глубинного чувства обиды за то, что они вместо того, чтобы схватив меня, убежать из страны, где идёт война, остались в Британии. Деньги ведь у них были! — Это и есть высшая похвала для вас и ваше же наибольшее достижение, ‒ совершенно серьёзно ответил Снейп, пытливо вглядываясь в меня. — Северус! — раздался голос Дамблдора, и я, оторвавшись от чёрных глаз профессора зельеварения, увидел, как зло директор смотрит на Снейпа. — Простите, Альбус, но я чётко помню свои обязательства. И действительно считаю решение мистера Поттера вполне рациональным. Тем более не могу проигнорировать такое впечатляющее событие, как проблеск здравого смысла от него. Директор раздул ноздри крючковатого носа, напомнив мне хищную птицу. От благостного образа доброго и безобидного мудреца не осталось и следа. Почему же я раньше не замечал, какой он?! — И, тем не менее, вы, мистер Поттер, останетесь! Ваш отец заключил с Хогвартсом договор о вашем обучении! ‒ жёстко сказал Дамблдор. Я снова ощутил давление, вызвавшее у меня внутри бурю возмущения. — Нет! Почему, собственно, Вы принимаете решения о моей судьбе? По какому праву Вы распоряжаетесь мной?! ‒ я услышал, как громко ахнула МакГоннагал и тихо прыснул Снейп. Если бы он не стоял рядом со мной, я бы этого не заметил. — Я ваш магический опекун! — прогремел Дамблдор. От силы, прокатившейся по тесному вонючему туалету, борода директора взвилась, а МакГонагал вскрикнула. — Я отказываюсь от вашего опекунства! — заорал я, сжав кулаки. — Где вы были, когда меня били, унижали, морили голодом и запирали в чулане? Где вы были, когда меня брили налысо, обзывали «уродом», «ненормальным», «ублюдком»? Где?! — Я не обязан отчитываться перед одиннадцатилетним мальчишкой! — рявкнул Дамблдор. — Тогда отвечайте перед Магией, раз вы мой МАГИЧЕСКИЙ опекун! — с силой выплюнул я. Палочка, зажатая в моей руке, завибрировала, исторгая из себя сноп искр. А потом раздался звук лопнувшей струны и Дамблдор осел, закатив глаза. Но к нему даже никто не дёрнулся. Все застыли, как в мизансцене трагедии на театральных подмостках. — Это правда, мистер Поттер? — дрожащим голосом спросила МакГонагал. — Про побои, чулан и голод? — А как вы думаете, декан? — устало спросил я. Я ощущал себя, как после выматывающей тренировки по квиддичу. По лбу текло, и я автоматически вытер кровь тыльной стороной предплечья. — Или вы думаете, мне нравится носить это? — я указал палочкой на свои растоптанные кроссовки, которые выглядели хуже, чем дохлый тролль, так и валяющийся посреди туалета. МакГоннагал стыдливо отвела глаза. Она ведь не могла не замечать, что я одет в обноски. Мне вдруг стало ужасно противно. Все взрослые, встреченные на моём пути, не стоили доверия. Все они охотно жили с широко закрытыми глазами, когда дело касалось безопасности или благополучия чужого ребёнка. — Мистер Поттер, — вкрадчиво привлёк моё внимание Снейп. — Да, профессор, — Снейп, пожалуй, единственный мне не врал, хотя способ донесения до меня информации был предельно отталкивающим. — Примете ли вы мою помощь? Я с удивлением посмотрел на него. Причём, не я один. На него с похожими эмоциями смотрели в помещении все, находящиеся в сознании: декан Гриффиндора, Квирелл и Рон. — Если вы поклянётесь магией не наносить мне вреда. Это было тупо. Я, только что удостоверившийся, что взрослые не стоят доверия, занёс ногу над очередными граблями. Но интуитивно я ощущал, что в этот раз я не получу черенком по набитому шишками лбу. — Клятва за клятву вас устроит? ‒ мурлыкнул Снейп. От его голоса меня помурашило. Люблю котов. — В чём должен поклясться я? ‒ учитывая, что мы маги ‒ слова имеют вес. Лежащий на полу Дамблдор был тому наглядным примером. — Никогда больше никого не спасать, даже если от этого будет зависеть жизнь всего мира; что будете подальше держаться от неприятностей, с которыми должны разбираться специально обученные взрослые. Авроры, например. В важных вещах прислушиваться к моему мнению, даже если оно вас раздражает. ‒ Прислушиваться, а не слепо следовать? ‒ уточнил я. ‒ Я никогда не одобрял слепую веру. Она делает из людей фанатиков и подходит лишь глупцам. Я хмыкнул. Неужели профессор, который не раз сомневался в наличии у меня мозга, вычеркнул меня из этой категории? — А вот это с удовольствием! Снейп вытянул руку раскрытой ладонью вверх, надсёк её заклинанием и посмотрел на меня, слегка склонив голову. Я доверчиво протянул ему ладонь. Профессор сделал аккуратный разрез на коже и соединил наши руки. Раздался хлопок, по мне прокатилась волна магии: горячая и бодрящая. Я пошатнулся, но меня за предплечье придержала крепкая рука. — Вы позволите? — Снейп смотрел на меня пристально и с непривычным теплом. Я лишь кивнул. — Вулнера Санентур! Лоб защипало, порез на ладони тоже. Залечить раны одним взмахом палочки ‒ это было круто. А ведь Снейп даже не колдомедик. — Сколько времени вам потребуется, чтобы собрать вещи? ‒ деловито спросил профессор, крутя мою ладонь в руке. Кивнув самому себе, он отпустил меня. Я вдруг подумал, что раньше бы не прикоснулся к Снейпу без содрогания, а сейчас тёплые сухие пальцы дарили ощущение защиты. — Северус?! — ахнула МакГоннагал, и я вспомнил, что мы не одни. — Я не вижу смысла оставаться в школе мне и моему подопечному, учитывая, что в ней разгуливают тролли, — сказал Снейп, дёрнув плечом. МакГоннагал не нашлась, что на это ответить. Оба профессора категорически игнорировали лежащего в глубоком обмороке Дамблдора, и это выглядело максимально странно. — Полчаса, ‒ сказал я, наблюдая, как медленно опускается и поднимается грудь директора. Интересно, почему он упал? Надеюсь, я в этом не виноват? — Берите самое важное. Ваши… тряпки собирать не стоит, — заметил Снейп, кидая диагностическое заклинание в Уизли, от которого тот смешно взвизгнул. — Уизли, вы тоже идёте с нами! Снейп невозмутимо перешагнул через валяющегося на полу Дамблдора, кивнул Квиреллу, шепнув что-то вроде: «Вы сами всё видели, мой Лорд», и решительно зашагал по коридору. Я оглянулся на шокированно застывшего Рона, дёрнул его за руку, и мы, обойдя тролля и Дамблдора по широкой дуге, пошли за Снейпом. Проходя мимо Квирелла, я впервые не чувствовал дурноты и боли в шраме.

***

До башни мы практически добежали, с трудом поспевая за Снейпом. Он зашёл за нами в спальню мальчиков и смотрел, как я швыряю вещи в сундук. — А сова... ‒ запыхавшись, спросил я, судорожно оглядываясь в поиске забытых вещей. — Найдёт вас сама, если она ваша, — непонятно сказал Снейп. Невилл, сунувший нос в комнату, с писком закрыл её с обратной стороны. Финниган и Томас тоже предпочли выйти. Рон же молча сидел на кровати, широко раскрытыми глазами наблюдая мои суматошные сборы. — Я готов, — сказал я, бездумно обшаривая глазами комнату. Снейп кивнул, подхватил мой сундук чарами и скомандовал: — За мной! — Гарри! — Рон подскочил с кровати, подошёл ко мне. — Прощай! — сказал я ему, протягивая руку. — Прощай? ‒ друг с изумлением смотрел на мою раскрытую для рукопожатия ладонь. — Вы, возможно, ещё увидитесь с мистером Уизли, Гарри, если он не будет таким идиотом, — обернулся на пороге Снейп. Рон растерянно сжал мою руку влажной ладонью. Я утешительно хлопнул его по плечу и вышел, не оборачиваясь. Что-то мне подсказывало, что Уизли я увижу нескоро.

***

В молчании мы спустились в слизеринские подземелья, где Снейп провёл меня в свои покои. Я от волнения и наплывающих друг на друга мыслей ничего не видел. — Присядьте, мне надо около сорока минут, — распорядился профессор, и я сел в кресло у камина, довольно уютное. Меня всего трясло, но присутствие рядом сосредоточенного и собранного Снейпа непонятным образом умиротворяло. Тот вызвал несколько непонятных маленьких существ, серокожих, гуманоидного типа, почему-то обнажённых, лишь бёдра их были прикрыты то ли наволочками, то ли полотенцами, отдал им распоряжения командным тоном и ушёл в смежную комнату. Я забеспокоился, потёр лоб, почесал голову, пожал плечами, распрямил спину, потягиваясь. — Болит что-то? — раздался надо мной голос, и я вздрогнул. — Нет. — Не надо стесняться. Игнорировать свои потребности так же не стоит, тем более передо мной. — Хорошо. Снейп не врал. Ему, кажется, действительно было не всё равно. Уменьшив свои вещи и мой сундук, и рассовав их по карманам, Снейп критически осмотрел меня, поднял и парой взмахов палочки привёл одежду в порядок, очистив от крови, пыли, тролльих соплей. На одежде даже прорехи затянулись. — Что с вашим зрением? ‒ деловито спросил он. — А что с ним? — заторможенно уточнил я. Мой мозг не успевал за событиями. — Вы нормально видите без очков или мне стоит побеспокоиться об этом? ‒ то, что обо мне заботятся ‒ шарахнуло в голову подобно бладжеру. У меня даже онемели губы и кончики пальцев на руках. Никого никогда не волновало, что я чувствую как физически, так и морально. Мне никогда не предоставляли выбора. Я был, как бы грубо, но метко сказал Дадли: "дохуя нихуя". То есть, говоря человеческим языком: героем, который никому не нужен. На меня смотрели, удивлялись, а после откладывали, как нелепую, но яркую вещь, которой нет прикладного применения, и забывали. Ну вот что, скажите, делать с деревом, сделанным из проволоки и декоративных камней? Оно стоит на полке и пылится. А подарили его те, кто не знал, что тебе нужно, потому что не знал тебя самого. Я был тем самым дурацким подарком, с которым магический мир не знал, что делать. — Нормально, — автоматически кивнул я, ощущая странное покалывание по всему телу, и тут меня резко накрыло. Словно я рухнул в пропасть, не увидев её в темноте. Я осел в кресло и истерически разрыдался. Так сильно, что меня всего трясло, словно я наступил на оголённый провод. Из сердца рвалась горечь и боль, тело выворачивало от сильных эмоций. — Ну, наконец-то, — непонятно сказал Снейп, выдернул меня из кресла и прижал к себе. От профессора пахло горьковато полынью, сладко тимьяном и экзотично миндалём. Этот приятный запах удивил бы меня, не завывай я ему в грудь как банши. Почему-то мне казалось, что от Снейпа будет пахнуть чем-то отталкивающим. Когда слёзы сошли на нет, я ощутил, что сил совсем не осталось, и расслабившись, обмяк. Сильные руки, поддерживающие меня всю истерику, аккуратно опустили меня в кресло. Перед распухшим носом оказался чистый носовой платок с монограммой С.Т.С.-П. Я взял его трясущейся рукой и прижал к мокрому лицу, закрывая его полностью. Мне было неловко от того, что я учинил. Как девчонка. Даже Гермиона не плакала, а я так позорно рыдал, что даже подвывал. И обсопливил профессору всю мантию... — Хотите умыться, Гарри? — Нет, — я шумно высморкался и протянул испачканный платок Снейпу. Тот хмыкнул, и я, смутившись, спрятал платок в карман. Поднял глаза на профессора. Тот смотрел не зло, а с сочувствием. — Мистер Снейп, сэр. Спасибо! — от души сказал я. — Ты можешь звать меня Северус, Гарри, — мягко сказал он, и я приоткрыл рот от удивления. Я не ожидал такой… деликатности от своего противного профессора. — Хорошо… Се... верус, — имя далось мне с трудом, я запнулся на первом слоге. — Ты готов к путешествию? — Да. А куда мы идём? — Строить другое будущее.

***

Молодой человек в ладно сидящей по фигуре мантии и шапочке выпускника сдул падающую на глаз кисточку и улыбнулся своему спутнику, что стоял рядом с ним. Тот был высок, статен, и чёрный строгий костюм сидел на нём не менее шикарно. ‒ Сев, улыбнись, ‒ сказал я опекуну, глядя на него в зеркало. Занятная картинка, которую я решил запомнить, а потом распечатать. Умение создавать колдографии из воспоминаний было моей выпускной работой. ‒ Иначе ты скоро перестанешь отражаться. Лорд Принц хохотнул. ‒ Это была моя любимая байка гриффиндорцев, кстати. Про то, что я вампир и сплю в гробу. ‒ Я в неё верил! ‒ свистящим шёпотом сказал я, и Северус отвесил мне подзатыльник. ‒ Эй, мне уже семнадцать, ты больше не имеешь права распускать руки! ‒ Ты погромче ори. Чтобы все подумали, что я тебя действительно бью. ‒ Бил, ‒ поправил я, и с хохотом увернулся от нового подзатыльника. ‒ Теперь-то точно уже не сможешь. ‒ Гарольд Джеймс Поттер-Принц, наследник Принц! ‒ раздалось со сцены, я поправил шапочку, коротко обнял опекуна и легко взбежал на сцену. Мне вручили золотистый диплом лучшего ученика, пожали руку, директор Ильверморни произнёс короткую прочувствованную речь, как он рад, что я закончил именно их школу и подтолкнул к микрофону. Я достал мятую бумажку из кармана, долго её расправлял, чертыхаясь. Из зала неслись смешки, Северус сверкал чёрными глазами, директор рядом со мной крякал, давя смех. Он имел неосторожность заглянуть в мой листочек. ‒ Я хочу сказать спасибо прекрасной стране Америке, стране мечты. ‒ Начал я, не глядя в бумажку. Там была нарисована кривая рожа с клыками и рогами и стояла подпись: моё непомерное эго, когда его злят. ‒ Я хочу принести глубочайшие извинения всему преподавательскому составу за то, что им пришлось меня терпеть. ‒ Я развернулся и поклонился преподавателям, которые выглядели неприлично счастливыми. ‒ Я хочу сказать своему опекуну, что люблю его, но не буду, потому что он не признаёт телячьих нежностей. ‒ Снейп закатил глаза и сложил руки на груди. ‒ Я хочу признаться всем вам, что я не тот, кого вы знали все эти годы, презренные маги! На этих словах я резко распахнул мантию, снимая иллюзию, взлетел над сценой, вызывая взрыв хохота в зале. На мне под мантией был костюм Супермена. Я поймал взгляд Северуса, который закусил губу, а потом демонстративно шлёпнул себя по лицу раскрытой ладонью в популярном жесте фейспалма, и от души рассмеялся. Я был бесконечно и безоблачно счастлив в это мгновение!