Апельсин, лаванда и лимон.

Кевин и Эндрю были чертовыми фанатами различных масел для тела. На их полках в ванной комнате всегда стояло как минимум три разных флакона, два из которых точно будут с каким-то приятным ароматом, которые нравились не только им двоим, но и чувствительному к различным запахам Нилу. Тот никогда не упускал возможности уткнуться лицом в крепкую грудь Кевина и уловить что-то приятное, вроде лаванды или кокоса, или вести носом по шее Эндрю и вдохнуть любимый запах цитруса. Сам Нил не пользовался такими маслами, ибо сразу после принятия ванны или душа было куда приятнее наблюдать за тем, как это делают его парни, нежели самому. Либо же другой, вариант, который нравился больше других возможных: когда Эндрю или Кевин, по просьбе Нила, аккуратно размазывают эту вкусно пахнущую жидкость по его груди, ключицами, шее и рукам, а тот тянулся к прикосновениям словно подсолнух к солнцу. Очень приятная процедура, хотя сначала пришлось пару раз проверять, не вызовут ли масла негативной реакции у его повреждённой годами кожи, зато после вся одежда и постельное бельё ещё долго были пропитаны апельсином и ванилью. Также это было довольно интересно: привыкнуть к ароматам Кевина и Эндрю было не так сложно, так что даже с закрытыми глазами он смог бы определить, чья вещь пред ним. Также порой оборачиваться на улице, когда мимо проносятся въевшейся в подкорку мозга нотки, но не обнаружить источника. Или во время длительных поездок брать с собой хотя бы две вещи своих партнёров, чтобы закрыть глаза и снова почувствовать себя как дома, а после, во время их общего созвона по видео связи, услышать: «Это что, моя футболка?» Или «Теперь ясно, кто стащил мою толстовку» И по сей день брать одежду одного из них, если от той не исходит аромат его парня, Нилу не нравилось. Какой тогда смысл? В один из спокойных вечеров, сразу после душа, когда Эндрю уже спокойно читал книгу в постели, в ожидании Нила и Кевина, те всё ещё стояли в ванной. Присев на край ванны, Нил с нескрываемым обожанием в глазах наблюдал за тем, как Кевин аккуратно распределяет масло по ключицам, а после по плечами и не мог отвести взгляда от столь красивого тела и не думать о том, какой джекпот он сорвал, когда вступил в отношения со столь прекрасными во всех аспектах людьми. В помещении благоухало лавандой и иногда отдалённо можно было услышать лимон, оставшийся после Эндрю. — Масло остаётся на губах, если поцеловать место, где оно нанесено? — Спрашивает Нил, и Кевин в ответ пожимает плечами, не оторвавшись от зеркала. — Не знаю насчёт тех, что использует Эндрю, но мои хорошо впитываются почти сразу, — Капнув себе небольшое количество на запястье, Кевин растирает его, а после протягивает Нилу. Нил забавно хмыкает и вместо этого поднимается с места и сразу прижимается губами к плечу той руки, которую протянул ему Кевин. Тот чуть вздрагивает от неожиданности, но после слабо улыбается, позволив Нилу дальше следовать от плеч к ключицам нежными поцелуями, переходя к шее, где оставляет наибольшее количество поцелуев на железе, когда наконец достигает линии челюсти и наконец главного — рта своего парня, который только и ждал, чтобы наконец ощутить тепло его губ на своих. Но на этом Нил не останавливается, бесстыдно ощупывая его торс и чуть игриво сжимая талию, а Кевин и не против, закрыв глаза и подставляясь под прикосновения. Он всегда кажется таким габаритным: в высоту превосходил многих, а в плечах был наравне с Эндрю, его образ в глазах всех был непоколебим, а во взгляде непробиваемая сталь, но когда дело касалось Нила и Эндрю, Кевин отчаянно пытался держать вид, но каждый раз лелеял внимание своих парней, сбрасывал с себя напыщенную суровость, словно им удалось приласкать непривыкшего к заботе кота, становился таким маленьким и податливым и никто из них не посмеет спугнуть эти доверительные чувства. Кевин заводит руки за спину Нила, проводя ладонями, на которых всë ещё были остатки масла, по его лопаткам, переходя к затылку, прежде чем зарыться пальцами в кудрявые и всё ещё влажные волосы. Они стоят так какое-то время, делясь до ужаса мягкими поцелуями, не используя язык, просто довольствуясь тем, что могут беспрепятственно касаться губ своего парня и не думать ни о чем, кроме ласк своего партнёра. Нилу до безумия нравились такие тихие моменты, когда он может просто отдать всю свою скопившуюся любовь двум центрам его вселенной и они без раздумий примут еë. Оторвавшись друг от друга, Кевин пару секунд смотрит в голубизну глаз напротив и не может сдержать порыва убрать ладонью спадающие прядки и оставить на лбу Нила ещё один быстрый поцелуй. — Не остаётся, — Улыбается Нил, почти плавясь в объятиях Кевина, а тот кивает головой, подтверждая его слова, — Ты говорил, что не знаешь, насчёт масел Эндрю. Думаешь, стоит проверить? — Сегодня так спокойно, может быть, Эндрю разрешит тебе провести небольшой эксперимент. Нил активно кивает, прежде чем нехотя оставить тепло тела Кевина и напоследок чмокнуть в щеку, прямо под королевой, оставив, чтобы он убрал всё по местам и присоединился к парням уже в постели. Выйдя из ванной, Нил натыкается на Эндрю, что уже клюёт носом, но всё равно упорно держит перед собой книгу, пытаясь понять написанное, поскольку уже долгое время откладывал прочтение. За прошедшее время количество прочитанных страниц увеличилось, но он уже сомневается, что помнит, что там было. Заявив о своём присутствии увесистыми шагами, Нил взбирается на их огромную кровать и подползает прямо к Эндрю с глупой ухмылкой на лице. — Я уж думал, вы утопиться решили, — Вздохнул Эндрю, откладывая книгу на прикроватную тумбу, — Судя по всему, спасся только ты. Нил тихонько хихикает и опускает голову на его колени, смотря снизу вверх, а Эндрю лишь окидывает его немного непонимающим взглядом и запускает пальцы в волосы. Спустя столько лет активного исследования личных границ друг друга, открытия и долгого привыкания, Нил более чем счастлив тем фактом, что Эндрю может вот так просто позволить развалиться на своих коленях и гладить его по голове, а может рано утром, весь растрепанный и помятый, принять кружку с отвратительно сладким кофе, облокотиться о Кевина и просто постоять так с закрытыми глазами, чтобы медленно прийти в себя и встретить новый день. Каждый такой момент для Нила и Кевина был на вес золота, и они оба солгут, если скажут, что их сердца ни разу не трепетали, когда Эндрю прямо показывал, как растёт его доверие. Защитная оболочка раз за разом плавилась, а за ней Эндрю позволял узреть что-то настоящее, что-то настолько хрупкое, что держать в своих ладонях было дозволено только Кевину и Нилу, которые, он точно знает, держали бы его крепче своих дурацких ракеток для экси и бережнее крыльев бабочки. — При поцелуях масло Кевина на губах не остаётся, — Тут же сообщает Нил, а Эндрю лишь дёргает бровью вверх. — Я знаю, — Просто отвечает он и Нил вновь смеётся. — Я знал, что ты знаешь. Нил отводит взгляд на руки Эндрю, не покрытые его обычными повязками, и не сдерживает себя от того, чтобы аккуратно провести пальцами от бицепса до локтевого сгиба, но не дальше, заглянув в глаза, что теперь немигающе следят за движениями Джостена. — А твоё? — Кевин должен знать, спроси у него. — Но я хочу проверить сам, — Нил усмехается, но после его лицо принимает более серьёзный вид, — Я могу? Эндрю смотрит на свою бледную, исполосованную руку, и словно решается и это не может скрыться от взора Нила, который уже хотел было заверить его, что всё хорошо, если это «нет», как Эндрю протягивает ему свое запястье, с хриплым «да» в ответ. Совсем медленно, шрам за шрамом, Нил прикасается губами так трепетно, как только может, словно касание пёрышка, стараясь также следить за реакцией Эндрю, но тот лишь внимательно наблюдает за его действиями и Нил почти улыбается, когда всё-таки отводит взгляд и, кажется, теряется в своих ощущениях. Рубцы под губами ощущаются так горько-сладко от самого их существования как на руках, так и в душе, и о от того, что Нил решает не перечить своему желанию на миг прижаться своей израненной щекой к шрамам на руке Эндрю, словно поделив прошедшую боль на двоих, а после вновь продолжает путь выше. Наконец достигнув шеи, Нил опирается на свои руки по бокам от бедер Эндрю, как раз, чтобы не касаться его, и ненадолго застревает там, без возможности насытиться всё ещё приятно пахнущей, тонкой кожей, прежде чем лишь на пару секунд замереть напротив его губ и всё же закрепить все предыдущие поцелуи одним крепким, которыми с ними всегда делился сам Эндрю. — Не остаётся, — Прошептал то же самое Нил, когда находит в себе силы оторваться от Эндрю. — Замечательное наблюдение, Джостен, — Так же вполголоса отвечает Эндрю, но никогда не признается, что в его животе сейчас целый рой бабочек, — Только всё масло уже наверняка впиталось. — Как жаль, значит, попробуем ещё в следующий раз? Эндрю подавляет в себе желание пустить смешок и вместо этого хмыкает и отталкивает от себя лицо Нила, который, в свою очередь, смешка не сдерживает и перекатывается на своё место в ожидании Кевина, который не заставляет себя долго ждать, выходя из ванной в своей любимой растянутой футболке, которую кажется, между собой делили все трое, и свободных спортивных штанах с потёртостями от частой носки. Кто бы мог подумать, что Кевин Дэй, что на публике всегда выглядит с иголочки, дома ходит в затасканной футболке и затертых временем спортивках. Для своих же парней он выглядит как эталон уюта и чего-то очень родного. — Ну как, проверил? — Спрашивает Кевин, ложась на своё обычное место у края кровати, сразу заключённый в медвежьи (маленького медвежонка) объятия Нила. — Думаю, чуть позже эксперимент придётся повторить, — Щебечет он в шею Кевину, закинув ногу ему на бедро. Кевин посмеивается и кладёт подбородок на рыжую макушку, встречаясь взглядами с Эндрю, который закатывает глаза на посланную Дэем тёплую, разнеженную улыбку, а после всё же придвигается чуть ближе, уткнувшись носом в затылок Нила и перекинув свободную руку на талию Кевина. Им понадобилось буквально 2 минуты, чтобы наконец полностью устроиться, закрыть глаза и начать погружение в сон. — Апельсин, — Вдруг шепчет Кевин в волосы Нила, на что тот издаёт тихий, вопросительный звук, — Ты пахнешь апельсином — твой гель для душа. Плечи Нила мелко сотрясаются от смеха, пока Эндрю сзади не начинает ворочаться и легонько хлопает ладонью по пояснице Кевина: — Спите. И всем троим наконец можно уснуть с витающим в воздухе ароматами, которые они не назвали бы никак иначе, кроме как «дом». Апельсин, лаванда и лимон.