планета Нарн, г. Г’Камазад, дом советника Ша’Тота, 2243 год
В течение следующих дней На’Тот под наблюдением Г’Са’Лид доучила танец Д’Бок более детально, поскольку движения и стиль в нем отличались от того, к чему она привыкла. Заниматься этим приходилось поздно вечером в темноте, потому что утро и большую часть дня На’Тот проводила в школе, а потом сразу бежала к Ла’Эт на тренировки по токти или фехтованию на ка’ток. Г’Са’Лид, хоть и согласилась по просьбе отца заниматься с племянницей по некоторым дисциплинам, в которых была особенно сильна, бывала в их доме набегами, часто исчезая по каким-то своим делам. И перед такими отлучками всегда заваливала На’Тот заданиями, требуя, чтобы к её возвращению все было выучено, потому что спрашивать будет строго. Отец пообещал, что покажет ей партию Ква’Уартона, но постоянно задерживался на различных рабочих сделках и совещаниях, поэтому прошел почти месяц, прежде чем он нашел время для этого. В тот день На’Тот уже хотела лечь спать, смертельно устав на тренировке. Ла’Эт вместе с Г’Са’Лид решили начать учить ее вхождению в локвар. Контроль над ним требовал строжайшей дисциплины и выдержки, а с этим у На’Тот внезапно оказалось не всё ладно. Даже простейшие медитации, которые она еще в десятилетнем возрасте выучила, теперь могли закончиться непредсказуемо. Сегодня, например, она заснула, раздосадовав своих наставниц. На’Тот уловила краем уха разговор Ла’Эт и Г’Са’Лид, когда уже покидала площадку. — Было бы лучше, чтобы брат её учил, — сказала тетка со вздохом. — У него из всех нас был лучший контроль над локваром. Наш отец всегда им восхищался на тренировках. У меня же и Шу’Рена с этим часто не ладилось. Жаль, что На’Тот в этом плане пошла скорее в нас, чем в своего отца или в деда. — Ты же знаешь, что после того, что лорд Тронно с ним сделал, Ша’Тот не может контролировать локвар, — тихо ответила ей Г’Са’Лид. — Так что придется нам довольствоваться тем, что есть, и учить На’Тот своими силами. Она способная девочка, и я верю, что постепенно все у неё получится. В конце концов, в вашей семье, все так или иначе локвар осваивали, да? Ла’Эт кивнула. Г’Са’Лид хлопнула ее по плечу, криво улыбнувшись. — Тогда отчаиваться рано. Наследственность здесь на её стороне.***
На’Тот было бы всё равно, если бы ее промашки на тренировке расстроили только Ла’Эт. Но огорчение Г’Са’Лид беспокоило её больше. Поэтому, вместо того, чтобы лечь спать, она еще раз попыталась медитировать в своей комнате, сев у стены на полу. Прежде чем вызвать локвар, состояние ярости и аффекта, нужно было научиться быстро достигать полнейшего спокойствия и безмятежности. Как объясняла ей Г’Са’Лид, именно это умение потом позволит остановить локвар везде и всюду, даже в самой его неистовой стадии. Но у На’Тот это не получалось. То она засыпала, то долго не могла очистить разум от суеты, отвлекаясь на внешние раздражители. Проблемы с медитацией стали преследовать ее с тех пор, как умер дедушка. На’Тот никак не могла избавиться от чувства вины. Если бы она не отвлекалась, следила бы за ним лучше, он мог остаться в живых. Как и те, кто стали его жертвами. К недовольству собой добавились возросшие нагрузки в школьной учебе и тренировках. Как тут вообще можно расслабиться?! «Я смогу, я смогу», — думала она, делая глубокий и медленный вдох, но в результате еще больше сбивала себя с настроя. Дверь распахнулась, снова нарушив её медитацию. На’Тот сердито подняла глаза на того, кто возник на пороге. — Прости, дочь, я снова опоздал, — сказал отец. — Но про свое обещание не забыл, так что, если у тебя еще есть силы, жду тебя в саду. Покажу тебе танец. На’Тот уже успела позабыть об этом его обещании. Но послушно вышла во двор следом, понимая, что иначе еще месяц будет ждать следующей возможности. Г’Са’Лид уже ждала их в ночном саду, на площадке, освещенной фонарями. На ней была темная тренировочная одежда: штаны-шаровары и свободная длинная рубашка, под мышкой она держала нут. Отец все еще был в длинной мантии советника, вернувшись с заседания. Он хотел выйти на площадку прямо в ней, но, опомнившись, хлопнул себя по лбу и быстро скинул её с плеч. — Сначала покажем тебе весь танец, а потом каждую партию отдельно, — сказала Г’Са’Лид, сунув ей барабан в руки. На’Тот послушно кивнула и села в углу, готовая сыграть нужную мелодию. — Боги, сколько же лет мы это не танцевали? — негромко спросил отец, делая шаг назад, так как первой должна была начать Г’Са’Лид. — Лет десять точно, — ответила тетка, поднимая руки в исходной позиции. На’Тот заиграла на нуте, повинуясь сигналу Г’Са’Лид, и та начала движение, сначала медленно, но постепенно наращивая темп. — Твоя мать исполняла это чуть иначе, — прошептал отец, наклонившись к уху На’Тот. Г’Са’Лид услышала его и ответила, не прерывая танца: — Конечно, иначе, у нас с Ке’Сад были разные техники. Я постараюсь научить твою дочь стилю Хо’кура’ви, но это всё равно будут другие движения. Северная манера более резкая, по сравнению с южной. Тут уж ничего не поделаешь. Тетка закончила вращение под неистовый бой барабана и замерла. Отец хлопнул На’Тот по плечу, шепнув: — Смотри внимательно! И шагнул к Г’Са’Лид, издав низкий глухой рык. На’Тот уже знала легенду, на которой основывался этот танец: однажды бог подземного мира Ква’Уартон заметил танцующую среди полей богиню плодородия Д’Бок и, пораженный ее красотой, поймал и уволок в свое царство. От страха и горя богиня лишилась чувств, и в результате в мир пришла зима. Она длилась бы вечно, если бы Д’Бок не смогла очаровать своего похитителя, смягчив его жестокое сердце, и не уговорила его отпустить её. На’Тот с интересом наблюдала, как отец с рычанием несколько раз метнулся за Г’Са’Лид в разные концы площадки, пытаясь её поймать. Движения у него были хаотичные, но в то же время очень отточенные, и в сочетании с грациозными перебежками тетки весь танец оставался гармоничным. Наконец, отец поймал Г’Са’Лид за руку и подтянул к себе, торжествующе взревев. И легким движением поднял над головой, закружив, хотя тетка вовсе не была крохотной пушинкой. Она ахнула, изобразив ужас, а потом обмякла, повиснув у него на плече, как того требовал сюжет танца. Отец, все еще держа Г’Са’Лид на плече, подошел к На’Тот, улыбнувшись. — Теперь твоя очередь, дочь, — сказал он. — Жаль, конечно, что традиция эта обречена на забвение. Праздник Наступления Зимы отмечали в сельских местностях, а в городах он не имел такого значения. Да и Д’Бок теперь почти никто не помнит, кроме дряхлых стариков. Когда они умрут, умрет и традиция. Он поставил Г’Са’Лид на землю, похлопал её по плечу и вздохнул. На’Тот заняла место тетки на площадке, медленно исполнив выученные движения танца. Отец снова станцевал партию Ква’Уартона, показав ей, как надо двигаться во время преследования. На’Тот вскрикнула, когда он подкинул её вверх, чтобы потом опустить на плечо. Она с раннего детства знала, что отец чудовищно силен, но каждый раз, сталкиваясь с ним на тренировке или, как сейчас, при разучивании танца, не уставала поражаться этому. Когда На’Тот была совсем ребенком, это казалось ей естественным. Отец всегда был самым высоким и самым сильным в мире. Тем, кто защитит от любой опасности и никогда не уронит, если надо преодолевать горные крутые тропы. Но даже сейчас, когда она достигла значительных успехов в токти и фехтовании, считая себя достаточно тренированной и сильной, отец по-прежнему мог легко её скрутить или поймать в захват, из которого она не могла вырваться, как ни старалась. «Почему так получается? — вопила она, проиграв ему в очередной раз. — Ведь я выучила такие сложные приемы! Почему они не работают?!» «Потому что нет предела совершенству, дочка, — отвечал ей отец, посмеиваясь. — Ты знаешь и умеешь достаточно для своего возраста и уровня, я знаю достаточно для своего возраста и уровня. У меня больше опыта и сноровки, поэтому я победил тебя. Я могу научить тебя всему, что знаю сам. Но есть и те, кто знают токти лучше меня. И против них я окажусь в проигрыше. «На всякого мастера токти найдется свой мастер токти», — процитировал он старое высказывание. — Когда получишь на Посвящении свой титул, помни, что это лишь веха на долгом пути, а не конечная цель…» На’Тот висела на плече отца, чувствуя, как перекатываются под одеждой его мышцы, твердые как камень. Ша’Тот уже многие годы был советником Кха’Ри, занимался в основном бумажной, не физической работой, и, в отличие от тетки, не всегда имел возможность регулярно тренироваться. Тем не менее, он по-прежнему был в отличной физической форме, оставался невероятно сильным и подтянутым. Отец спустил её на землю одним движением руки, как будто она не имела веса. Как будто ей было не четырнадцать лет, а всего лишь год от роду. Потом к ним присоединилась Г’Са’Лид, чтобы На’Тот могла запомнить партию Ква’Уартона. — Если традиция все равно умрет, зачем мы тратим время, разучивая этот танец? — спросила На’Тот, повторив за отцом его движения. — Потому что мой долг, как родителя, — передать это знание потомкам, — ответил отец, поправляя её руки. — А что вы, дети, будете делать с этим знанием дальше — уже ваш выбор. На’Тот зарычала, изображая Повелителя Мертвых, а потом вскинула Г’Са’Лид над головой. Тетка ахнула, подавив смех, а потом покорно обмякла, позволив племяннице опустить её на плечо. На’Тот чуть покачнулась под её весом, но удержала. Отец одобрительно кивнул, наблюдая за ними. — Если бы мы жили лет сто назад, ты, как наследница Защитников Драксшота, научила бы этому танцу своего супруга. А потом и своих детей. И исполняла бы его на каждом Празднике Наступления Зимы, чтобы обеспечить хороший урожай на наших землях. Никто тогда даже не подумал бы, что это знание — пустая трата времени. Сейчас же… — он грустно засмеялся, пожав плечами. — Хорошо, я выучу этот танец, чтобы порадовать тебя, папа, — сказала На’Тот, спустив Г’Са’Лид со своего плеча. — Не уверена, что у меня будет возможность исполнить его на празднике. И уж вряд ли я стану забивать им головы своего будущего мужа и детей. Но я его запомню. — Да, это меня порадует, — согласился отец. — Как и богиню. На’Тот удивленно приподняла безволосую бровь. — Не знала, что ты веришь в учение Д’Бок. Отец выразительно переглянулся с Г’Са’Лид, криво улыбнувшись. — Вряд ли я являюсь ее истовым поклонником. Но можно сказать, что я у неё в долгу. И, если ты выучишь этот танец, мой долг отчасти будет отдан. — Какой еще долг? — спросила На’Тот, вконец озадаченная. — Ты — дитя Праздника Наступления Зимы, та, что родилась, благодаря благословению богини, — пояснил отец, снова быстро переглянувшись с Г’Са’Лид. — Веришь ты в неё или нет, но Д’Бок всегда будет тебя защищать и покровительствовать тебе. Мне кажется, если ты будешь знать, как поклоняться ей, хуже не станет. Если я передам тебе это знание, то смогу отблагодарить богиню за ее дар. А уж если ты сможешь научить этому танцу своих потомков, то вернешь этот долг сторицей. — Папа ведь шутит? — спросила На’Тот у Г’Са’Лид. — Он опять меня разыгрывает, да? Тетка покачала головой, погладив её по плечу. — Твой отец, конечно, большой шутник, но сейчас он абсолютно серьезен. — Никаких богов нет! — воскликнула На’Тот воинственно. — Народ выдумал их, чтобы как-то обозначать силы природы! — Но то, что силы природы существуют, ты же не собираешься отрицать? — спросила Г’Са’Лид, посмеиваясь. — Считай, что Д’Бок — одна из таких сил. Она хлопнула отца по плечу. — Чую, Ша’Тот, тебе многое нужно сказать своей дочери. Она уже достаточно подросла, чтобы это понять. Не буду вам мешать, пойду спать. Что-то тренировки с молодежью меня утомили. Г’Са’Лид отвесила им обоим полушутливый поклон и исчезла во мраке сада. Отец приоткрыл рот, чтобы её окликнуть, но так ничего и не сказал. Потом повернулся к На’Тот и поманил за собой, к каменной скамейке, стоявшей под деревом джалва. — Кажется, нам действительно нужно поговорить, дочка. На’Тот присела рядом с ним, удивленная и настороженная. Отец всегда казался ей очень здравомыслящим и практичным. Да, он верил в учение Г’Лана, но то был пророк, реально существовавшее историческое лицо, если верить ученым. На’Тот считала его свитки набором избитых банальностей, большую часть которых наверняка написали его последователи значительно позднее. Но если отец и другие верующие находили в них какое-то утешение и поддержку, то пусть поклоняются Г’Лану и ходят в его храмы по праздникам. Но молиться силам природы… Это казалось ей совсем дремучим и диким язычеством. От того, что ты помолишься или не помолишься солнцу, оно не перестанет вставать и садиться. И ветер не прекратит дуть по просьбе какой-то отдельной личности… — Не понимаю, что такого неприличного углядела в этом танце тетя Ла’Эт, он действительно очень… скромный, — заметила На’Тот, чтобы прервать затянувшееся молчание. Отец криво улыбнулся, бросив на неё быстрый взгляд. — Этот танец — всего лишь часть праздника, дочка, — ответил он негромко. — Танец Д’Бок и Ква’Уартона исполняют перед началом Ночи Поклонения Богине. И то, что там происходит, такие строгие личности, как наша тетя Ла’Эт, могут счесть очень неприличным. Но это всего лишь показывает, как наша мораль изменилась со временем. Несколько веков назад наши предки не считали, что поднести на алтарь богини свою любовь — это что-то дурное. — Любовь? — переспросила На’Тот. Отец тяжело вздохнул, улыбнувшись шире. — На Праздник Наступления Зимы раньше всегда играли свадьбы. Потому что возлюбленные, соединившиеся в эту ночь, получали благословение богини. Как и дети, зачатые во время этого поклонения. Это очень давнее и сильное поверье. Да, На’Тот слышала об этом. Или читала в учебниках? Отец был прав и в том, что даже сейчас нарны старались приурочить свадебные церемонии к началу зимы, под праздники. — В сельских местностях Г’Камазада и Драксшота много веков отмечали Праздник Наступления Зимы и проводили Ночь Поклонения Богине, — продолжал говорить отец. — До Оккупации это был один из самых пышных праздников. Увы, я уже не застал те времена, я родился, когда мы уже несколько десятков лет были изгнаны из Драксшота и прятались в горах, как дикие звери. Многие традиции были позабыты, праздники почти не отмечались. Но танец Д’Бок и Ква’Уартона в нашем отряде все-таки старались исполнить, если была такая возможность. И ночи поклонения богине мы тоже проводили. На’Тот фыркнула, качнув головой. — Вот это да! И тетя Ла’Эт еще смеет обзывать южан развратниками. А я вижу, северяне тоже не прочь покутить ночь-другую. В «Вопа Ча’Кур» читала я описания храмовых оргий в честь Кел’Торы… — До южан нам все же далеко, дочка, — ответил отец, улыбнувшись. — По нашим традициям, в Ночи Поклонения могли участвовать только те, кто состояли в отношениях. В браке, как ча'малы, или как любовники-кар’малы. Считалось, что любовь и страсть, которую они проявят в эту ночь, умилостивят жестокого Ква’Уартона, и он не будет слишком долго удерживать прекрасную Д’Бок в своем царстве. А Д’Бок в награду за это поклонение наградит возлюбленных здоровыми и красивыми детьми. Северяне в своем поклонении никогда не пускались в беспорядочный секс, как принято у южан. — И ты, получается, в этих кутежах… тьфу, поклонениях тоже участвовал? — спросила На’Тот, стараясь не показывать свое ошеломление. — Да, — ответил отец, продолжая улыбаться. — Как глава рода Защитников Драксшота я был обязан участвовать в ночном поклонении богине. Наиболее благоприятным считалось, когда лидер клана проводил обряд вместе с супругой. Раньше это место холостяку и не разрешали занимать. Но, как я уже говорил, кар'малы-любовники тоже допускались к церемонии. Так получилось, что я стал главой нашего рода в очень юном возрасте. Мне едва исполнилось шестнадцать лет. Ты знаешь, почему так произошло. Спасибо центаврианам и их вероломству, в результате которого почти все мои старшие родичи оказались в плену и далеко от Нарна. У меня был выбор: принять ответственность за тех, кто остался на свободе, и стать командиром отряда, или спрятаться в тени более опытных взрослых соратников и дальних родичей. Это бы означало конец власти рода Защитников Драксшота. Я выбрал первый путь. Он оказался очень сложным, но, как видишь, я выжил и справился. Но этот пост подразумевал и другие обязанности. В том числе и поклонение богине на Празднике Наступления Зимы… Отец похлопал На’Тот по колену, улыбнувшись. — Сейчас я думаю, что был бы рад, если бы это была единственная и самая серьезная обязанность командира отряда Сопротивления, — он не выдержал и засмеялся. На’Тот засмеялась вместе с ним. — Но, увы, это были лишь мечты. Он задумчиво уставился на далекие звезды, проступившие в темном небе над их головами. В городе из-за фонарей они были не такими яркими, как в горах. — В первые годы я проводил ночи поклонения со своими кар’малами, — сказал отец, не глядя на На’Тот. — А потом, когда женился, с твоей матерью… — И что, богиня каждый раз благословляла детьми? — не удержалась от вопроса На’Тот, но тут же прикусила язык. Отец чуть встрепенулся и повернул к ней лицо. — Не каждый раз, но случалось, — сказал он, посерьезнев. — Но, видимо, одного благословения богини бывает недостаточно, надо получить и покровительство Ква’Уартона, чтобы твой ребенок выжил и вырос в нашем суровом мире. Как видишь, больше всего благословений богов получила ты. Он взял её за руку и сжал пальцы. — Последние поклонения мы проводили уже в Драксшоте, после ухода центавриан из нашего мира. Времена были тяжелые и голодные, но мы все равно были счастливы, потому что можно было молиться нашим богам, не опасаясь преследований, открыто. И все же, некоторые раны, нанесенные центаврианами, были слишком глубокие и заживали дольше, чем мы думали… На’Тот увидела, что отец помрачнел и куснул губы. — В течение нескольких лет после освобождения от Оккупации Ночь Поклонения Богине и танец проводили мой сводный брат, Шу’Рен, и его жена, Г’Са’Лид. Твой дядя… был более законным наследником, его выбрали твои дедушка и бабушка давно, еще до того, как угодили в плен к центаврианам и были высланы на Хайлак-7. Да и у меня после некоторых событий немного не та репутация была, чтобы оставаться главой нашего рода. Но в тот год они не смогли участвовать в церемонии, так как у них недавно родился сын. И тогда это право досталось мне и твоей матери. Ты можешь не верить в древних богов, но я все равно считаю, что тогда случилось настоящее чудо. Твоя мать после отравления ядовитым газом в пещерах долго приходила в себя. И врачи еще в госпитале, где она лечилась, сказали, что вряд ли она сможет нормально зачать и выносить ребенка. Я все равно выбрал её в жены… потому что любил, — он посмотрел ей в глаза, вызывающе улыбнувшись. — В конце концов, для продолжения рода у нашего клана были мой сводный брат и его жена. Я и так постоянно чем-то жертвовал ради семьи или своих братьев по оружию во времена Сопротивления. А теперь пора пожить и для себя. Так я тогда решил. Но и тут выяснились неприятные сюрпризы от центавриан. Ты ведь знаешь, что дядя Шу’Рен и Г’Са’Лид в свое время лечили зависимость от С-11, одного из экспериментальных центаврианских стимуляторов? Последствия от него оказались самые разнообразные, кое-что выявилось спустя годы. И некоторое время у Шу’Рена и Г’Са’Лид не получалось зачать детей. Когда выяснилась причина этого, старшие родичи стали намекать, что мне нужно тоже позаботиться о наследниках. Если моя ча'мал не способна их родить, я должен был найти хотя бы любовницу-кар’мала, покрепче и поздоровее. Или позволить семье подыскать мне её. Невелика проблема, как может показаться. Но, дочка, скажу тебе откровенно, ты уже большая и способна меня понять: когда кого-то любишь всем сердцем, очень трудно даже смотреть на другого, не то что ложиться с ним в постель. Слава всем богам, у Шу’Рена и Г’Са’Лид в тот год родился долгожданный сын. Иначе… Отец тяжело вздохнул. — Но настроение у меня в тот праздник было все равно отчаянное и мрачное. Может быть, богиня услышала мою мольбу… или что-то еще произошло, вмешались какие-то высшие силы… Не знаю. Но после той Ночи Поклонения моя жена забеременела, и, что самое поразительное, ребенка выносила и родила очень легко. Как тут не поверить в благословение Д’Бок? Он погладил её по щеке, глядя на нее с нежностью. — Ты — мой счастливый дар от богини, На’Тот. Вот почему я действительно буду очень рад, если ты выучишь этот танец, даже если он потом никогда не пригодится ни тебе, ни твоим потомкам. На’Тот кивнула, растроганная его признанием, и прижала кулак к груди. — Хорошо, отец. Я сделаю так, как ты просишь. Обещаю!