Дельфина была определённо права, сказав, что лучше укрытия в Скайриме не найти. Храм Небесной Гавани находился под землей, солнечный свет проникал через редкие отверстия в крыше, так что, к сожалению, окон тут не было, но свет факелов отлично заменял солнечный. Было одно "но" - тут всё было каменное. Всё, кроме, разве что, кроватей, но это вам не Маркарт. Столы, пол, стены, сортиры и подобия душевых кабин, потолок. С одной стороны, хорошо - никто даже штурмом этакую крепость не возьмет, но что-то мне подсказывает, что долго прожить тут я не смогу.
Пока Эсберн разглядывал Стену Алдуина, я обошла все комнаты, дважды заблудившись и заорав на весь Храм, и заявила Дельфине без обиняков, что на акавирских шкурах, что щедро расстелили нам древние Клинки, спать не буду, акавирскими сортирами пользоваться не буду, за акавирским столом есть не буду, а если ничего кроме акавирских булок на обед не будет - плюну на всё и пойду помогать Пожирателю Мира пожирать кое-чего повкуснее. И заявила, что если чего, не видать вам Драконорождённого как своих ушей, - я довакин, я и музыку заказываю. Правда, после этого она послала довакина куда подальше, пообещав выпороть акавирскими клинками Клинков (да, тупо звучит) и отправила протирать стену Алдуина, но я не отчаивалась.
Увидев моё раздосадованное лицо, Лидия лишь засмеялась, а Ралоф заговорчески подмигнул, молча протягивая ведро с булькающей на дне водой. Не знаю, что на меня нашло, но стоило норду отвернуться, как я уже во всю замахивалась на него ведром... И в результате сама облилась, удержанная за руку Братом Бури.
- Откуда ты знал, что я?.. - пробурчала я, отжимая местами свалявшийся комками мех.
- Да просто так, - поспешил заверить меня он. - У тебя на лице было написано, что "довакин-злой-водяное-возме-е-ездие!!!"
- Правда?
- Правда. Не отлынивай, иди Стену протирай, меня вон Клинок наш за простынями в Ривервуд послала.
И я уже собиралась идти, мрачно проклиная и Алдуина, и его стену, как Ралоф остановил меня:
- Эй, погоди.
Я оглянулась, готовая выплеснуть всё ведро на предмет раздражения.
- Чего?
- Настроение как? - с невинным лицом спросил он. - Плохое или очень плохое?
- Золотая серединка, - мрачно пробурчала я, и норд, улыбнувшись, пошёл дальше.
Я с остервенением тёрла рожу Алдуина тряпкой, словно стараясь протереть её до дыры. Даже с каменного рельефа дракон смотрелся устрашающе, а серые выпуклости глаз, казалось, постоянно следили за мной. Будь я в другом настроении, то непременно вздрогнула бы, но сейчас даже это казалось раздражающим.
Невольно вспомнился благоговейный страх перед Дельфиной, когда та появилась передо мной среди шума таверны. Я криво усмехнулась, скосив глаза на стоящую над Эсберном бретонку. Клинок, задумчиво сведя брови, пристально смотрела на карту и вдруг, что-то твёрдо отчеканив старику, ткнула пальцем куда-то между плетений и отметок. Сейчас её фигура казалась горделиво благородной и уверенной, этакой лидерской, созданной, чтобы добиваться своего и вести несправедливо изгнанных к возрождению; такой она казалась мне и раньше, но чем больше её узнаешь, тем больше понимаешь, что со всеми своими замечательными качествами она не тот человек, к которому можно привязаться и которого можно полюбить. Эти повелительные нотки в голосе, манера командовать, какая-то чопорность и сухость, живущая в каждом движении, в каждом жесте бретонки, - всё это начинало неимоверно раздражать, а порою даже злить. Спрашивается, что делали её древние коллеги с драконорождёнными? Правильно, защищали, почитали и уважали. И нигде - поверьте мне, благодаря этой стерве я все обычаи Клинков наизусть помню, - нигде не написано, что они их эксплуатировали и заставляли подметать пол. Безусловно, на почтение и уважение я не претендую, но это не значит, что я сразу же должна превратиться в этакую стенопротиральщицу. Видишь ли, она занята, а ты, довакин, иди и стены протирай, и паутину убирай, и ковры вытряхивай, а вот Лидию мы отправим специально в другой конец Храма, чтоб тебе никто не помогал. Прекрасно. А с чего всё началось? Правильно, с Алдуина, чтоб его Акатош обратно родил!
Взвивающий на каменных крыльях Пожиратель Мира получил грязной тряпкой по харе.
- Ну, как успехи? - Я резко развернулась и встретилась лицом к лицу с бесшумно подкравшейся Лидией, донельзя перепачканной в пыли и паутине. Отлынивает, зараза...
- Ты же должна быть в другом крыле.
- Да кому какая разница?
Честно говоря, её смелые нотки в голосе немного взбудоражили меня. Интересно, что она задумала?
- Ничего она не задумала, просто её достало счищать паутину со столов и материться с пауками.
Молодец, начала думать вслух. Так и до шизофрении недалеко!
- Да не парься ты, Джеф! Тебе просто прогуляться надо, освежиться. - Девушка улыбнулась, кинув быстрый взгляд на потолок, словно надеясь увидеть там небо. - Не сидеть же вечно в четырёх стенах, мы же не монахини, так?
- Так. - Лидия даже не представляла, насколько я была согласна с ней. - Если Дельфине так приспичило, то пусть сама убирается на своей новой даче. Справедливо же?
Мокрая тряпка полетела прямо между рогов Алдуину; шмякнувшись, съехала на пол, и не успела я обернуться, как Лида уже за руку потащила меня к выходу.
Территорию Храма преодолели мы быстро, так быстро, что волки, на которых мы натолкнулись, решили не наживать проблем и шарахнулись в кусты. Или это я случайно фусродахнула на радостях? А чего, всякое бывает. Просторы Предела встретили нас свежим ветром, несущим с собой колкие, едва заметные снежинки, и звонким пением птиц, летающих где-то в лазурном поднебесье. Почувствовав, как от холода по телу побежали неприятные мурашки, а щёки начало щипать, я в коем-то веке поинтересовалась, какой нынче месяц, и искренне ошарашенная Лида, взяв с меня обещание впредь не оставаться в закрытом помещении более суток, пояснила, что уже конец месяца Начала Морозов. Двадцать пятое. Через пять дней начнётся Великая Война, н-да.
- Ой, кто это? - от грустных мыслей меня оторвала хускарл, испуганно показывая пальцем куда-то за угол скалы.
- Что?
Лидия сосредоточенно посмотрела туда, затем сделала медленный шаг в сторону неизвестного. Я же, хоть убейте, ничего там не видела.
- Джеф...
- Может, это кролик? - тихо прошептала я, вглядываясь в сплетение веток и действительно замечая там какое-то движение.
- Кролик? Под два метра и голубой?
- А ВОТ ЭТО УЖЕ ОСКОРБЛЕНИЕ! - Мы ойкнули от неожиданности, в воздухе что-то просвистело, и со стороны кустов в меня под чей-то громогласный ржач полетело что-то чёрное, больш-а-а-ае! Я истерично заорала, когда эта штука со всей дури пронеслась в паре сантиметров от моей головы, шлёпнувшись где-то за спиной. Видимо, кое-кто забыл, как далеко порой уносит фусродах разъяренного довакина...
Забыв про всё, я со всех ног бросилась в сторону неизвестного, громко матерясь и спотыкаясь, готовая разорвать обидчика на части, как тут, до усрачки испугав своим воплем и свалив на землю, из куста вместе со стаей бабочек выскочил...
А вы, мать вашу, что, сомневаетесь? Из всех нас только у одного человека такое... тонкое чувство юмора! Петросян в синей кирасе, ты ли это?
- Ралоф, скотина, да чтоб тебя... Чтоб тебя... Чтоб тебя...
- Чтоб ме-е-еня-я-я...
Краем глаза я заметила, как завывшего в пафосной позе норда кто-то грубо отпихнул, и меня начали неистово трясти чьи-то сильные руки, норовясь, очевидно, вытряхнуть глаза из глазниц.
- Тан-тан-мой-тан-тан-тан...
- Заткнись уже, а!
- Ага! У меня от этого звука уже тоже глаз дёргается.
- Ралоф, а тебя не спрашивали!
Освободившись и отойдя в сторону, я наконец рассмотрела это нечто, чёрно-золотой кляксой расплывшееся по земле... Черно-золотой, чёрно-золотой...
Откинувшись назад, я хрипло рассмеялась. Где-то за спиной послышалось очередное "тан-тан-тан", но я лишь небрежно отмахнулась, не в силах остановиться. Меня пробирал истеричный смех.
Это был талморский сапог. МОЙ. Мой сапог, понимаете? Когда Дельфина торжественно вручила мне нормальную одежду, я, разумеется, переоделась, но эти сапоги оставила. Они были удобными. А потом, после очередной шуточки Ралофа на тему "робкие фанаты Талмора стараются как могут", всё-таки переоделась и засунула сапоги в дальний мешок, который как-то затерялся, чему я, впрочем, не придала особого значения. А теперь они вдруг летят в меня. Но погодите, это же...
- Ралоф, ты же ушел! Ты же... должен был уйти!
- А вы должны были остаться! Какая ирония, верно?
Я обиженно отвернулась и отошла за поворот, оставив эту парочку наедине с собой, но они, казалось, даже не обратили на это внимания, начав о чём-то весело перешёптываться. Я понимала, что Ралоф останется Ралофом, даже если превратится в дракона, но...
Ход моих мыслей прервала возникшая в голове картина истерично ржущего летающего ящера, орущего "Скайрим для нордов!" и плюющегося снежками в Эленвен.
- Ладно, народ, пошли отсюда, а то Дельфина нас найдёт и накажет. Серьёзно, - внезапно заявил Ралоф, бог весть почему в тот момент оказавшийся за моей спиной. Я вздрогнула. - Уходим, уходим, скорее, она же нас за такое на медленном огне поджарит!
Слева от меня выросла Лидия и неодобрительно покачала головой.
- И не стыдно тебе, Ралоф, Клинку голову морочить, а?
- Да ладно! Это же тебе так надоело материться с пауками и убирать паутину, не?
- Но Клинок...
Всё получалось как-то нелогично. Сама коварно сбежала, сама же и причитает. Судя по тому, как Ралоф приподнял бровь, прищурив глаз, его терзали похожие мысли. И он поспешил добавить:
- Да ничего! Если ей понадобится, она тебя из любой задницы мира достанет. Поверь мне, я через это проходил.
Я громко фыркнула.
- Какая красивая у тебя биография.
- Красивее, чем ты думаешь, женщина! - с вызовом заявил норд, внезапно отбегая и запрыгивая на какой-то трухлявый пень, одиноко стоящий на краю обрыва. Получилось пафосно. - Спрашивайте, что хотите. Обо всём расскажу!
- Расскажи-ка ты вот о чём, - сказала хускарл, - что это за старик, которого ты назвал Мад... Мадан... Как?.. Короче...
- Во-от! - подала голос я, усаживаясь на траву поближе к рассказчику. - Выкладывай всё от начала и до конца.
- Идёт. Только...
- Только что?
Норд едва заметно усмехнулся краем рта и глянул мне в глаза. Я поёжилась.
- Только потом каждый из вас расскажет свою историю.
- Идёт.
И Ралоф начал рассказывать.
- Значит, начнём с того, что Маркарт - паршивый город. И даже не потому, что коварный Ондо коварно...
- Ондо? - засмеялась я. - Это Ондолемар?
- Ну да. Понимаешь, мы просто однажды... Ну... Решили его разыграть, н-да. Подбросили любовную записку от некой альтмерки Эммы... Там было что-то в духе "Милый Ондо, ты такой красивый, такой сильный, приходи сегодня вечером в храм Талоса. Я буду ждать тебя там". Это, правда, было за месяц до случая с Изгоями, но имя уже приелось, понимаете? Главное, надо бы при Ульфрике или при нём самом его так не назвать, ну да... Но не в этом дело. Просто город сам по себе паршивый. Проживёшь в нём дня два - и этот двемерский камень уже из всех дыр лезет, ну вы поняли... Первое, что ты видишь, - это рынок, где какой-то идиот орёт что-то про кровавую говядину, при этом размахивая куском последней, где-то кто-то ссыт в уголке, где-то продают что-то серебряное, какие-то полубухие орут что-то то про серебряную кровь, то про кровавое серебро. Но самое охрененное - это то, что, стоило мне войти в город, как какой-то стрёмный мужик попытался совершить убийство.
- Это кого ты там своим видом так достать успел?
- Да не меня. Бабу одну, женщина ты неразумная. Вот потому вас все и убивают, что вы лезете во все щели и несёте околесицу. Просто так. На рынке. Ну, я такой как закричу: "Эй, придурок!" - обернулись все мужики, эта баба с воплями кинулась под ноги мужику с говядиной, тот заорал и запульнул ей в убийцу; убийца тоже заорал и рванул в сторону, столкнул с ног ещё какую-то бабу, она налетела на прилавок с говядиной, мужик, который запустил говядину в убийцу, в ужасе дёрнулся в сторону, и крайним, естественно, оказался я. Так вот, мы с этим мясником несчастным в обнимку полетели в канализационную речку. Когда мы накупались и окончательно поняли, что выбраться оттуда не можем, ибо ноги и руки наши сплелись так, что хрен распутаешь... Хватит ржать, это не то, что вы подумали! В общем, истерично ржущие стражники всё-таки вытащили нас, м-да. Я, значит, мокрый и злой, пошёл в таверну бить подушку, и тут передо мной вырос такой парень с размалёванным лицом, и ка-ак начнёт расспрашивать! Гдечтотуттакоебылодапочемучтотывиделтыдолженбыл... Я его стукнул, он успокоился, так беспалевно вытащил из кармана записку и сунул мне. Говорит, это твоя. Я говорю, нет, твоя. Он такой, нет, твоя. Я говорю, нет...
- Ну да, мы поняли! А потом что?
- Ну, я читать-то умею, записку прочитал. И там написано: "Встретимся в храме Талоса". Я ему такой, зачем, и вообще, мне девушки по душе, этот придурок заржал и сказал, что, мол, до вечера. Ладно, до вечера так до вечера.
Тут, значит, подходят к нам солдаты, мол, что за записка. Читать никто не умел. Ну я и назвездил им что-то про бесплатных жриц Дибеллы этим вечером и смылся, пока они слюни пускали. Весь день блуждал по городу, уже десять раз пожалев, что решил провести выходные тут. Понимаете, я пять раз заблудился, восемь раз прищемил пальцы этими дверями, три раза срывался и падал в сточную канаву, семь раз спрашивал у одного и того же стражника, где тут таверна, потом случайно пихнул Тонара Серебряную Кровь (местная шишка такая) головой в живот, пока убегал от него с булавой в заднице, столкнул жрицу Дибеллы с мостика... Наконец наступил вечер, и я пришёл в храм Талоса. Не заметил прибежавшего Элтриса, подложил печеньку в сундук для подношений, этот придурок вытащил её и сказал, что если талморцы узнают, то запихнут сначала мне эту печеньку в задницу, потом запихнут меня самому себе в задницу, мою задницу запихнут в этот сундук, а сундук принесут на поле и сожгут. Печеньку есть расхотелось как-то. Но так вот, этот мужик с размалёванным лицом - Элтрис, стало быть, - начал рассказывать, какой это дурацкий город, какие тут коварные Изгои, плетущие хитрожёлтые козни, и что стражники все куплены, как проститутки, и что их всех на мыло надо, и что, собственно, мыло тут тоже в дефиците, и что здесь "кровь и серебро текут", и что от этой пафосной фразы всех уже наизнанку выворачивает, и что все эти громкие слова распустила семья Серебряная Кровь, видимо, чтобы раскрутить свою фамилию, и что у Элтриса самого уродская фамилия, которой он стесняется, и что эта фамилия досталась ему от отца, и что отца его убили, трупик убрали и забили, и что... Короче, так как мы с Элтрисом такие победители по жизни, нас в этом храме, естественно, спалили талморцы, и Ондо... Короче, оказалось, что он вообще пришёл сюда к Эмме, прочитав ту самую записку только в тот день... Пока мы, уже морально готовые жить в изгнании до старости, с молниями в задницах уносили ноги от эльфов, несчастная группа стражников уносила ноги от жриц Дибеллы. С кадилами в заднице. Ну, вы поняли, мой не существовавший, но коварный план сработал блистательно. Естественно, где-то на перекрёстке мостиков наши группки столкнулись, выпихнули недостойных, побили друг друга головами в живот, мы с Элтрисом бросились в какую-то заброшку, там какой-то стрёмный Дозорный говорил с горшком, называя его Молагом Балом и даэдрическим отродьем. Странный мужик. Мы, значит, забежали в какую-то комнату, начали судорожно прятаться. Элтрис залез в шкаф, шкафов больше не осталось, этот гад к себе в шкаф не пускал, пришлось прятаться в сундук. Потом где-то раздались вопли, и всё смолкло. Мы аккуратно вылезли, и удивились: из щелей двери струился розовый свет... "И что эти придурки там делают?" - подумал тогда я и припал глазом к замочной скважине. Это была жесть.
Лидия, округлив глаза, заинтересованно смотрела на Ралофа. А я... а что я? Я же знала, чем кончится вся эта история, но, как ни странно, слушать это всё от живого человека, в реальности, в Скайриме... Это было действительно интригующе, и я жадно вслушивалась в каждое слово норда, стараясь не пропустить ничего. Но вот розовая жесть за дверью меня реально напрягла. Хотя что, Молаг Бал шалит.
- И что же там было? - скептически поинтересовалась я. - Розовый единорожка?
- Хуже! Там вообще жесть была!
- Ну?..
- Там батоны летали!
Наступила тишина, прерываемая только звонким пением птичек.
Наконец меня отпустило, и я, истерично фыркнув, нарушила тишину:
- Чего?
- Объясню. - Ралоф сделал большие глаза. - Всё было окутано вязким розовым светом. Дозорный Стендарра, размахивая руками, метался по помещению, периодически спотыкаясь о трупы талморских солдат. Ондолемара среди них не было. А по комнате, шлёпая последователя аэдра милосердия по харе, летали горшки, корзины, батоны! а ещё кружки, казаны, и всё с грохотом!
- Мужик, ты точно перед этим ничего не курил? Или тебя чем-то нет-нет, да огрели, а?
- Кур... Что? Куры? Нет. Я серьёзно! Так вот, мы, истерично угорая, обогнали весь этот дурдом и выбежали на улицу, чуть не вышибив двемерскую дверку. В конце концов Элтрис - братюня, а не человек, ей-богу - набухался со мной и выложил все свои подозрения по поводу некой Маргрет, которую чуть не убил некий Вейлин, да и логично, он его тоже подозревает. Ну, мы набухались в таверне "Серебряная кровь" - ага, угадайте, кто опять сует свой длинный нос во все щели - и на утро, да, до того мы облапали Клеппа, трактирщика старого, его жену, стул, заснули и проснулись, мы, значит, отправились домой к Элтрису. Там была тяжёлая ситуация, бедняга ещё не отошёл и дважды сворачивал в какой-то левый переулок, беспалевно стырил кусок говядины с рынка, потом всю дорогу размахивал ей, а как пришли к его жене, так заехал этим самым куском ей по лицу с криком "Узри кусок своих предков, буэ"...
- Буэ?
- Ну вырвало его, понимаешь? Не был человек алкашом, вот и всё. Я, честно сказать, тоже особо не пьяница как бы...
- Ага, ага. Ключевое слово - "как бы".
- Я серьёзно. У нас там в Виндхельме есть такие, что надираются каждую ночь и идут приставать к нашему магу. Всё просят показать "грудастую огненную бабу" и "х*йню с камушком и светящейся х*ней". Есть у нас один такой... как это... Индивид, вот! Приходит к Вулферту Неживому и бросается в ноги. Ревёт, плачет, сморкается и умоляет создать "новый мир, где он будет править и летать в облаке пафоса с пафосным посохом". И, значит, когда маг вежливо отказывается, тот начинает угрожать, что сейчас призовёт Талоса, сам обратится во властелина трёх миров и выдавит "мерзкому магусническому созданию" кишки через ноздри, причём при этом орёт, плюётся, кусает всех за ноги и закатывается в ковре. Чаще всего не вылезает. А если вылезет, то с пафосным видом подбежит к алхимическому столику, таким же пафосным жестом схватит с него любое первое попавшееся зелье и пафосно выпьет его, при этом стоя в стойке "ноги на ширине плеч, спина прямая". И иногда ещё это, рукой под плащом своим помахивает, чтобы ветер типа его раздувал. Короче, шлёпает себя по заднице, так сказать.
- Так вот...
- Ралоф, осторожно! - Лидия со всей дури толкнула норда вперед, и не успел он грохнуться на землю, покатившись по пологому спуску, как в воздухе просвистел шипящий огненный шар, оставляя за собой алый хвост.
- Валим на хрен! - во все горло заорала я, боковым зрением увидев несколько серых выскакивающих из ближайших кустов фигур. - Ралоф!
Снизу раздался приглушенный мат, и мешкать было некогда. Мы с Лидой со всех ног рванули вниз, цепляясь за ветки и корни, разгоняясь и вскрикивая, как только мимо пролетали горящие шары (к счастью, - то ли мы настолько разогнались, то ли шары были недостаточно быстрыми, то ли у магов руки дрожали,- но в нас ничего особенного не попадало). Еще ниже, матерясь и чертыхаясь, по инерции кубарем катился Ралоф, при этом умудряясь махать всеми частями дела, а за нами по пятам гнались серые фигуры, не отставая ни на шаг...
Наконец спуск кончился, земля выровнялась, и мы постепенно замедляли бег, удивляясь, что таинственные преследователи больше не предпринимают попыток надрать нам зад. В какой-то канаве, свернувшись калачиком, лежал истерично хохочущий норд, сквозь смех заявляя, что это, наверное, были привидения, так как на траве ни следа от "сраных светляков" не было.
***
- Я предлагаю так, - начал Ралоф, бодро пиная ногами траву, - сейчас мы находим деревню, выслеживаем всех, нападаем, начинаем все грабить. Далее заживо сжигаем или, скажем, топим всех мужиков, насилуем баб... Ну, кто насилует, а кто эля подливает, а затем бросаем всех в одну кучу, перевязываем их кишочками и приносим эту штуку в жертву какому-нибудь шикарному, захлебывающемуся в прямо-таки коварстве лорду даэдра. Намира не считается, она все это сожрет и не почешется, нужно кого-нибудь... Мерунеса Дагона, а? А чего? Берем ведро, бежим в Имперский Город, типа полить цветочки в оранжерее и попоить собачек... А на деле самым хитрозадым образом тушим легендарные Драконьи Огни... И все! Мир, собственно, в наших руках. Смотрим, как Дагоша захватывает мир, обретаем могущество и...
- Ага, и каждую неделю тебе будут приносить в жертву по десять девственниц. А потом придет Дельфина и надает тебе пендалей. Хватит фантазировать, - аккуратно вставила я, остановившись. - Надо куда-то пойти, иначе мы тут до вечера проходим. Найдем какую-нибудь таверну или лесопилку... Только умоляю, не лезь там со своими добрыми намерениями, а то на костре еще сожгут на хрен.
- Это кто кого сожжет еще! Да они у меня в ногах еще ползать будут, да они мне сапоги лизать будут, да они...
- О, кажется, лесопилка...
- Пошли!
- Ну и чего они, спрашивается, не отвечают? - возмущенно пробурчал Ралоф, в который раз аккуратно постучав в деревянную дверь костяшками пальцев. - Лид, ты на самой лесопилке-то смотрела уже?
- Смотрела, чуть в воду вместе со всеми бревнами не грохнулась, - бодро отрапортовала хускарл, кисло взглянув на меня. - Сортир проверяли?
Норд схватился за горло. Затем перерезал себе живот воображаемым ножом, изобразил процесс повешания, ткнул себя пальцем в сердце и рухнул на землю.
Лидия искоса глянула на меня, и я пожала плечами.
- Не думаю, что они все запихнулись туда. Да и смысл?
Внезапно где-то вдалеке послышались тихие голоса и возня. Мы синхронно обернулись в сторону источника звука, и Ралоф прошептал:
- Они все слышали. Теперь они свяжут, и мы поменяемся ролями.
- Замолчи.
Тут куст, растущий неподалеку, резко дернулся, и Лидия с немыслимой силой вцепилась мне в руку, отчего я вскрикнула так громко, что хускарл, судя по ее лицу, чуть в штаны не наделала. Чьи-то руки легли нам на плечи. Это был Ралоф.
- А давайте-ка прогуляемся в помещение, м? А то даже кустам мы не нравимся.
Дверь, до того не открывающаяся, на удивление легко поддалась. Не мешкая ни секунды, мы, чуть не застряв в узком дверном проеме, тихо ввалились внутрь. Правда, Брат Бури при этом умудрился что-то сбить; судя по грохоту и ругани - Лидию; но в общем и целом, сначала проблем толком не было.
- Ого! - тихо воскликнул Ралоф, пока раздраженная Лида мрачно переругивалась с ушибленным локтем. - Видно, аборигены с освещением тут не особо заморачивались...
Норд кашлянул и, оставив нас у двери, неслышно скользнул в темноту, беззвучно растворившись в ней, словно облако пыли в утреннем тумане...
- Ай, блять!!!
Здание огласил громкий хруст, грохот, перекрикивающий все это изощренный мат, и мы облегченно вздохнули, услышав более-менее спокойное (более-менее - значит, не более, а где-то даже почти менее "менее" (цитирую, кстати, самого Ралофа):
- Ну и какой тупица додумался поставить тут пирамидку из умывальников?! Да тут темно как в задн...
Тут дверь громко скрипнула и, обдав нас затхлым, пыльным воздухом, громко захлопнулась. Наступила еще более кромешная темнота, и я нервно сглотнула, чувствуя нарастающий тошнотворный холод в животе. Главное - не паниковать.
Нарушить тишину и двинуться с места было невероятно сложно. Мне показалось, что время замерло и не осталось ничего, кроме глубокой темноты, с одной точки которой невероятно страшно отвести взгляд, и звенящей тишины. Будто бы даже птицы за стеной перестали петь, и если мы откроем дверь снова, то не увидим ничего, кроме выжженной, прогнившей тьмы.
Не хватало сил даже молиться, чтобы кто-то или что-то нарушило тишину. Но просто чудовищным усилием я пересилила себя:
- Спокойно, народ, это ветер.
- Ветра не закрывают дверей, - в духе Ульфрика произнес Ралоф, и напряжение как-то спало. - А где, кстати, Лидия?
Я похолодела, и до моей руки дотронулось что-то тошнотворно ледяное. Влажное.
- Ралоф. Немедленно открывай дверь.
И тишина.
Прикосновение не отпускало.
Стало действительно страшно, и меня чуть не вырвало от резко подступившего ужаса, но тело словно парализовало.
- Прошу тебя... - мой голос был уже не громче шепота, когда где-то сбоку что-то хлюпнуло, брызнув мне на плечо холодной жижей.
- Т-тан?
Лида, солнце мое! Все ощущения разом исчезли, испарился и страх. Наконец-то до меня дошло, что норд все это время самым банальным образом разыгрывал меня.
- Да, Лид! Ралоф?
- Недостойные... И дыра сомкнется, - неестественно хриплым голосом проговорил норд из темноты, так же хрипло засмеялся, да так заразительно, что его смех подхватили и мы. Ралоф, взяв за плечи, уверенно подвел нас к двери, пихнул ее ногой и с силой толкнул Лиду вперед. Истерично хохоча, периодически поднимаясь до самых неестественно высоких нот, хускарл выскочила наружу и буквально влетела в кусты. От ее поросячьего визга, еще долго звенящего в ушах, стало как-то не по себе, и я, ища поддержки, обернулась к Ралофу... и в ужасе отпрянула.
Норда не было.
- Ралоф?
Тишина. Казалось, даже птички перестали петь.
- Ралоф, Ралоф, Ли...
- Да что, что тебе надо? - раздалось из самой глубины дома из противоположного к двери угла. Сказать, что я прифигела - ничего не сказать.
- Так это... не т-ты нас с Лидой сейчас из дома вытолкнул?
- Чего? - послышался Лидин окрик со стороны того же угла.
- Мы с ней все это время тут хлам разгребали, а тебя уже кустики испихали?
***
- Под... Подумаешь, - профырчал Ралоф, тяжело дыша, когда мы, вспотевшие, усталые и хрипящие, сидели у дерева на противоположном конце Скайрима.
- Что? - еле справляясь с отдышкой, переспросила Лидия. - Та... тан, ты там... как?
Я не ответила, так как в это время лежала в соседних кустах, свернувшись калачиком и судорожно вцепившись руками в остро ноющий бок. Когда страх прошел, причем произошло это одновременно у нас троих, силы резко кончились, как кончается воздух при сильном ударе в живот, и я, даже не успев споткнуться, лицом вниз грохнулась прямо в кусты, не разбирая куда.
- Тан?
- Хф...
В боку кололо, и я с трудом выпрямилась, пытаясь сесть, но тут же опустилась назад, чувствуя, что воздуха начинает хватать все меньше и меньше. Перед глазами потемнело, и тьма разбавилась сиреневыми кругами.
- Фух...
- Лид, может, ее водичкой полить? Ух. А вдруг в нее демон вселился? Где мой бубен? Кто-нибудь помнит, как я порвал простыню, навешал на себя узелками и прыгал по комнате с криком "Я - шаман"? А, это не с вами...
Прошло, наверное, минут десять, прежде чем мы более-менее пришли в себя. "Мы", конечно, громко сказано, на деле эти самые "мы" уже давно успокоились, поржали, пожрали, побухали, потрезвели и искупались, прежде чем я спокойно приняла вертикальное положение. Да и то, если под определение "вертикальное" не входит "хрипеть, шататься и умирать", то и такое положение я не особо правильно приняла. Скорее "наискосок".
Тем временем Ралофа, видимо, уже конкретно задолбало мое бездействие:
- Харе спать! Ну-ну, руки - там, попа - тут... Так братюни в лесу срут, хе-хе... Так, о чем это я? Шевелись, резче шевелись, руки, ноги, волосы...
- Мужик, ты меня уже правда, очень... действительно...
- Палкой по заднице чувствительно!
- Очень остроумно.
- А если ткнуть палкой в пятую точку, будет острозадно.
- Слышь, Петросян в синей кирасе, помоги встать лучше!
- Ты еще бы со стула помочь встать попросила. Или со стены сотлокат... отшпан... как бы это сказать... Короче.
Норд резко замахнулся рукой в мою сторону, и я взвизгнула на всю... да, кстати сказать, мы находились в какой-то рощице.
Брат Бури, хохоча на всю округу, махнул на меня рукой, как махают врачи на неизлечимых, и внезапно наклонился и схватил меня за плечи, приподняв наверх.
- Нервный ты человек. Пугаешься... чепухи всякой.
- Знаешь, меня не каждый день запихивают в дом, лижут чем-то мокрым, а потом выталкивают из дома двойники... моих же коллег по спасению мира.
- Ерунда. Не страшно.
- М-да?
- М-да. Вот когда ты отправляешься в талморское посольство, чтобы перетырить кое-что стыренное, переодеваешься солдатом и палишься вопросом "а где здесь туалет"... Не, я тогда еще хвалил Талоса, что хоть не перед Эленвен... А потом, короче, - ну я же победитель по жизни, - спалился перед ней, когда махнул на все рукой и сел посрать в угол... А, еще за день до этого у нас была шикарная пьянка, и мне кто-то то ли особо доброжелательный, то ли просто слишком бухой... В общем, написал у меня на пятой точке "Талмор говно". А сам я об этом узнал только тогда, когда понял, что эта женщина пялится туда особо пристально...
- И выкрутился, м? - поинтересовалась Лидия, до того засунувшая в рот полмеча, чтобы не заржать.
- Нет, женщина, они меня завербовали, и сейчас я хитрожелтый талморец, который сидит тут и строит коварные козни.
- Очень смешно.
- И как же ты выкрутился?
- Не помню.
- Чего?
- Ничего. Я очнулся в какой-то засранной пещере, по которой бродил злющий ледяной тролль. Видимо, те подумали, что я сдох, и бросили меня туда. Кстати говоря... я понял, Женни, про какую пещеру ты говорила! Только вот незадача... - Он задумчиво почесал затылок. - Тогда я все-таки кое-как убил того тролля. А с твоих слов там потом появился еще один. Что у них там, культ такой? Ручного тролля держат? Трупами подкармливают? Я представляю прям: "Кушай, миленький, правда, это норд, и он, кажется, еще живой... Ой, как ты мило голову глотаешь! не кашляй! Ну все, уже, наверное, не живой..."
- Да за что ты этот Талмор так не любишь? - подала голос я.
- Понимаешь, - хмыкнул он, - помимо всего прочего я больше всего терпеть не могу две вещи: это когда кто-то похищает моих братюнь и когда кто-то пытается захватить мир. Но так как кроме этого Талмор вроде как вообще ничем не занимается... Да и вообще, никогда не задавайте такого вопроса тому, кто почти два года тесно прообщался с Дельфиной.
- Это еще почему?
- Потому что после этого он начнет подозревать вас в хитрозадой работе на Талмор.
