***
Это было очень привлекательное предложение — провести время с Фрэнком вдвоем. Как он сказал: «буду о тебе больной заботиться». Так приятно, уютно. Конечно, ни о каком сексе и речи быть не может, но они поужинают, посмотрят телек, валяясь в полумраке, Джиа положит голову на его плечо, и чтобы он обнял… — Он тебе нравится, да? — догадалась Линдси, когда он пришел просить ее взять Фрэнка на работу. — Очень, — сознался Джерард, перебирая карандаши в новенькой коробочке. — Зачем тебе карандаши? Вы же все рисуете на планшетах? — Я люблю делать наброски на бумаге, это расслабляет и успокаивает. Кстати, у Фрэнка есть малыш, так что опять будешь делать вид, как тебе надоели дети в этом кабинете, а сама собирать для них коробки с канцелярией. Для курьера же не нужны какие-то особенные качества. Прими его на работу, пожалуйста. Я ручаюсь. Если он провалится, закончу с карандашами. — Ни фига себе, — удивилась Линдси. — Ладно. — Только… Линдси, не говори ему, что я его порекомендовал. — Он все равно узнает о тебе. Курьер — самая социально активная должность. — Фрэнк не знает, как меня зовут по-настоящему. Линдси приподняла бровь. Ох, как артистично это у неё получалось! — Ну вот так у нас, — развел руками Джерард. — Я заберу эти карандашики? Когда Фрэнк вбежал на этаж, где работал Уэй, тому пришлось прятаться. Причем буквально — он влез под стол. Благо никто не заметил этого мгновенного исчезновения. Он видел ноги Фрэнка, слышал шлепок тяжелого конверта о стол. Захотелось зареветь. Как долго он будет ломать эту комедию? Джерард взбивал подушки на кровати, вспоминая все это, и соображал, как быть. Это был обман. Жестокий по отношению к Фрэнку, но такой желанный для себя. Кира уехала к Фрэнку после школы, Джиа — будь она неладна — отправилась домой наводить порядок и поработать удаленно, а Фрэнк умчался обратно в офис. Джерард заказал еду в итальянском ресторанчике и держал ее в духовке, чтобы не остыла. Чизкейки ожидали в холодильнике. Завтра суббота, планировалось, что детки останутся ночевать у Фрэнка, и… тому тоже надо где-то спать. Как это проснуться раньше него и тихо побриться? А может… Звонок в дверь. Джерард нацепил шарф на шею, встрепал волосы, чтобы быть больше похожим на больного, улыбнулся и открыл дверь. — Привет, — загадочно произнес Фрэнк и улыбнулся уголком рта. Джерард с таким же настроением предвкушал их вечер, но к его приходу слишком много надумал. — Привет. Он оставил в квартире полумрак, поэтому позволил себе подольше целовать Фрэнка в губы. — Как твоя простуда? Смотрю, уже не боишься меня целовать. — Мне лучше, спасибо. — То есть забота отменяется? — Ни в коем случае! Забота сегодня — поужинать со мной, выпить чая с пирожным, найти старый фильм и поваляться на кровати. — Потрясающая забота. Но все же, — Фрэнк протянул бумажный подарочный пакет, который принес. Джерард вытащил красивый синий шарф с пайетками. Определенно больше подходящий для дам, но он будет носить его с удовольствием, даже если Фрэнк его бросит. А произойдет это уже скоро, по-видимому. Долго скрывать секретик между ног он не сможет. Но сегодняшнее свидание состоится. Джерард повернулся к зеркалу, размотал шарф с шеи и повязал новый. Карбонара была сливочной и вкусной, Фрэнк, дурачась, попробовал затянуть шнурок спагетти в одну попытку, тот шлепнул его по носу, и Джерард вытер жир салфеткой. Все шло прекрасно до момента, пока не закончился фильм и они не оказались предоставлены сами себе. Сейчас бы сказать, мол, давай по пижамам и до утра, но Фрэнк поцеловал его так жарко, так сладко, так страстно. И Джерард сдался и растаял. Но только до того момента, как ладошка Фрэнка скользнула под свитер. — Все, хватит, — Джерард сел на кровати, одернул свитер и включил настольную лампу на тумбочке. — Джиа, прости, — Фрэнк выглядел виноватым. — Давай забудем, и я больше без разрешения не дотронусь до тебя. — Дело не в этом. Наоборот, это очень… сексуально и волнующе, и, если бы все было в порядке, то это была бы одна из самых замечательных ночей в последнее время. Но я так не могу. — Я не понимаю. — Никакая я не Джиа. — А как тебя зовут? Имя вообще не важно. — Джерард. Джерард Артур Уэй, — и Джерард стащил с шеи шарф. — Если требуются дополнительные доказательства, могу и штаны снять. Фрэнк в непонимании моргал своими прекрасными глазами, лицо принимало всё более задумчивое выражение. Маленькая надежда внутри Джерарда скрестила пальчики: вдруг ему все равно? Вдруг он сейчас улыбнется и скажет: «Да какая разница? Иди ко мне!» Но… Фрэнк резко вскочил с кровати. — Джерард Уэй, ну конечно, — покачал он головой. — Боже, это… к чему это все было? Зачем этот фарс? — Ты мне очень понравился, хотелось побыть с тобой хоть немножко… — И вот так разбить сердце того, кто очень нравится? — Меньше всего на свете я хотел бы причинить тебе вред. Мне каждый раз, когда мы виделись, признаться хотелось. — Надо было сказать с самого начала! Ну перепутал я! Посмеялся бы и дело с концом. Я в растерянности вообще, — он снова уселся на кровать. — Фрэнки… — Джерард попытался до него дотронуться, но Фрэнк дернул плечом. — Ты на что надеялся? — Видимо, на любовь, — вздохнул Уэй. — Любовь можно начать с маленького обмана, пусть, но не с такого же! Что еще ты скрываешь? Киру ты украл на самом деле? — Нет, она действительно моя племянница. Только вот отец ее, мой брат Майки, не болеет и не в санатории. Он в рехабе во Флориде. Телефон у него забрали, посещения запрещены. Только на Рождество смогу приехать. И мама Киры… я придумал историю с подростковой беременностью, не думал, что сразу же встречу человека с такой же ситуацией. Маму Киры накрыла глубокая депрессия по поводу происходящего, на Киру перестала обращать внимание. Сейчас ей получше. Я оплачиваю все это лечение, поэтому живу в квартире. И знаешь, какие мерзкие мысли меня посещают? Когда Майкл поправится, а его жена придет в себя, они заберут у меня Киру. А я очень к ней привык, я ее люблю. Ты сказал, что твоего сына зовут Майкл, и я подумал — вдруг знак? — Знаки — полная херня. Если ты сам не сделаешь то, что надо, само оно не придет. Я пойду. — Фрэнки, оставайся. Я смогу поспать на кровати Киры. А утром спокойно вернешься домой. Не стоит пугать маму и детей, они в курсе, что мы вместе. Это будет ночь дум и слез.***
— Почему Эм больше не приходит в гости? — спрашивала Кира, аккуратно переступая по бордюру. Джерард держал ее за ранец. — Вы же видитесь в школе и на детской площадке, — ответил он. — Но вы с Фрэнком не разговариваете. Вы поссорились? Эм сказал, что его папа стал грустным. — У взрослых могут быть… ммм… — черт, он не мог подобрать слово. — Проблемы. — Я не хочу, чтобы были проблемы. Мы дружим с Эм и хотим, чтобы вы тоже дружили. Они пришли на детскую площадку и Кира бросилась к пиратскому кораблю, где уже наводил порядки Эм. — Ранец! — крикнул Джерард. Девочка остановилась, сняла лямки и передала рюкзак дяде. Джерард увидел Фрэнка, тот сидел на лавочке и читал книгу. Было довольно морозно, поэтому он надвинул на лоб шапку и укутался в шарф поверх теплой куртки. Такой забавный и уютный малыш. Уэй подошел и сел рядом. — Не уходи, — сказал он. — Мы не будем общаться, если не хочешь, но Кира расстроилась, что мы в ссоре. — Надо говорить правду, — процедил сквозь зубы Фрэнк. — Детям тоже врать не нужно. — А ты сказал Эм? — Я сказал, что у нас разногласия. Он не понял этого слова, но отстал — не хочет выглядеть тем, кто не соображает. — И ты этим воспользовался? — Не учи меня ребенка растить! — Прости. И Фрэнк снова уставился в книгу. Так хотелось обнять его, извиниться сто раз, сказать, что он самый хороший парень из тех, что встречал, что влюблен до сих пор, что прости, прости, прости… Джерард поднял глаза и улыбнулся племяннице, которая улыбнулась в ответ и тут же побежала шептаться со своим дружком. Видимо, теперь Фрэнк с Джерардом будут играть иногда в дружбу. Только при детях.***
Рождество во Флориде — это совсем не то, что заснеженный Нью-Йорк или украшенный пригород. Здесь своя эстетика: внезапные надувные Санта Клаусы тут и там, пальмы в мигающих огоньках, да и сам Санта променял шубу на гавайскую рубашку. Сегодня было достаточно тепло, около восьмидесяти, но для прогулки по пляжу Джерард надел на Киру легкий кардиган. Он вспомнил еще одного любителя таких теплых кофт, и сделалось горько. Сам виноват. Они были у Майки, привезли ему подарки, которые разрешили врачи — одежду и книги. Шоколадку от Киры передавать не позволили, что расстроило малышку. Но Джерард объяснил, что таковы правила больницы — пациенты едят только то, что приготовлено для них по специальной диете, а шоколадку он сохранит, и папа ее обязательно получит, когда выпишется. Сам Майки выглядел определенно лучше и здоровее. Говорил, что его дела идут хорошо, эмоциональное состояние стабильно, но его еще понаблюдают. Может, еще месяц или два, а потом он сможет проходить лечение амбулаторно. Брат рассказывал, что посещает занятия по йоге, которые помогают ему расслабляться и справляться со стрессом. Кира обнимала папу за ногу, потом попросила врача оставить папе свою Барби, потому что она тоже в кофточке, совсем как его дочка. Врач разрешил, Майки долго-долго обнимал свою малышку. Маму Киры они собирались посетить через пару дней. Джерард оставил себе с племянницей время прочувствовать тепло непривычно голубого океана. ЕГО он заметил в фойе гостиницы. Вернее, сперва Кира заметила Эм, завизжала и бросилась к мальчику. Фрэнк оглянулся на визг и встретился взглядом с Джерардом. Отвернулся, подписал бумаги, подсунутые администратором. Затем подхватил чемодан за ручку и подошел поближе. — Привет, — сказал он. — Здравствуй, — ответил Джерард. — Здесь так тепло, а я свитер для Эм взял, — и хихикнул. Джерард молчал, ему хотелось услышать объяснение. Прежде чем давать волю маленькой надежде… — Видел бы ты ту кофейню… Её щедро украсили к Рождеству и стало так аляписто и вырвиглазно, что даже хорошо. — Фрэнк помолчал немного, потом перешел к теме: — Ты первый человек, который по-доброму отнесся ко мне в Нью-Йорке. И ты очень хороший, чест… нет, честный не про тебя, ладно, любящий детей, сильный, заботливый, добрый. Красивый. И твой мужской пол это все не отменил. Бля… то есть, не бля — Фрэнк покосился на Эм, но тот был занят радостным щебетанием со своей подружкой. — Ты ведь мог спросить, встречался ли я с мальчиками уже. Встречался в школе, кстати. Мама не знала, а я посчитал просто любопытством и даже убедил себя в этом на какое-то время. Джерард молчал, не зная, что ответить. Казалось, если сейчас откроет рот, то все испортит. Снова. Вроде бы Фрэнк говорит что-то хорошее для него… для них обоих. Но вдруг скажет, что, ну, встречался с мальчиками, но с тобой не буду, потому что ты врун обычный! Даже во Флориду приехал, чтобы сказать это! — Да, вот… — сказал Фрэнк. — Линдси выболтала твое местоположение, я очень просил. Никогда во Флориде не был. — Здесь тепло, — рассеянно ответил Джерард. Он взглянул на Фрэнка исподлобья, встретил ровно такой же взгляд, и оба сразу отвели глаза — ненадолго. Во второй раз через пару секунд гляделок Фрэнк улыбнулся. Джерард не смог удержаться в ответ. — Короче, мне грустно без тебя, — наконец сказал Фрэнк. — Мне без тебя тоже очень грустно. Прости меня, Фрэнк, тысячу раз прости. Я просто дурак. Влюбленный дурак. — Понимаешь я… тоже влюбился. И не то чтобы в девушку Джиа. А в человека. — Больше не буду тебе врать, обещаю, — произнес Джерард. Фрэнк обнял его. Это был не поцелуй, но и не дружеское объятие. Джерард закрыл глаза и прижал его к себе. — Ты тоже меня прости, — сказал Фрэнк. — Я был неправ. Ты много пережил, а тут я со своими обидками. Как минимум, не должен был так реагировать. — Если бы только ты захотел начать сначала… Фрэнк, не выпуская Джерарда из объятий, уверенно пробубнил откуда-то из складок шарфа: — Вот с этого момента все по-новому.